литература не есть поваренная книга жизни

УЖИН ПРИ СВЕЧАХ



Что тут дают?



Там же



- Значит, ужин при свечах? - спросил повар Мяо. - Именины сердца? Задушевный возраст? Роковой момент? Апофеоз поварского искусства? Сухарики с пивом?

- Свечей не надо, - сказал R. - Я не покойник.

- Ой-ля-ля! - сказал повар Мяо. - Хорошенькое начало! Тебе чего хочется? Запутался в жизни?

- Запутался.

- Ах, да! - сказал повар Мяо. - Ведь вы оттуда, - он показал на дверь, - с улицы. Уличная личность. Понятно. Кстати, что там: зима? весна? людей все больше? животных меньше?

- Да... - махнул рукой R. - Ходят люди по асфальту, ногами, одетые в одежду, одежду шьют нитками, нитки прядут на фабриках, из хлопка, хлопок - побит, стихийное бедствие, всеобщий траур, Арал - выпит с похмелья, заводы - с кирпичными трубами, на трубах - лесенки, чтоб смотреть в трубу, оттуда - дым неопределенного цвета: серо-буро-малиновый. Небо то серое, то голубое до глупости. Трын-трава все время зеленая, растет во дворе, на дворе - дрова, на дровах - трава, лошади едят эту траву, едят сено, собака спит на сене, собака умрет, ее зароют, из лошадей сделают мясо: буженину, конину; мясо сжуют мясоеды, макароны - макароноеды, макароноеды работают на фабриках, мыльных заводах, воруют мясо, мылятся мылом...

- Какой кошмар! - взялся за голову повар Мяо, изображая кошмар.

- И вот ходишь ногами в ботинках, в одежде пальто, с паспортом личности, по земляной земле и притворяешься, что земля - не земляная, трава - не травяная, а лошади не жуют овес и сено как скоты.

- У тебя раздвоение личности! - ткнул толстым пальцев повар Мяо в грудь R. - Говори то, что видишь, - и нет проблем!

- Реализм стареет, - сказал R. - То, что лошади едят сено и солому, известно всем.

- А ты видь то, что неизвестно.

- Легко сказать, да трудно увидеть.

- Как так? Да вон смотри, видишь лошадь в телефонной будке, прикладывает трубку к сердцу, дышит... Видишь?

- Точно! Лошадь, к сердцу...

- Вот и говори.

- А если никто не поверит? Ведь лошадь, в будке...

- Отчего же? Лошадь, в будке, обыкновенное дело: приспичило животному позвонить...

- Хорошо, поверят, но что это даст?

- Кому?

- Людям.

- В каком смысле?

- Ну, что они с этого будут иметь?

- Совершенно ничего!

- Тогда зачем это говорить?

- Мне кажется, - почему-то обиделся повар Мяо, - что литература не есть поваренная книга жизни. Если же она поваренная книга... то тогда я отказываюсь что-либо понимать!

- При чем здесь поваренная книга? - сказал R.- Литература - это книга лекарств: микстуры, рвотные, яды, наркотики, антигриппины, трихополы, оксолиновые мази...

- Ну уж, извините, - сказал повар Мяо. - Зачем мне оксолиновая мазь из слов? Я лучше пойду и куплю за 21 копейку настоящую.

- Я к примеру говорю, сказал R. - Оксолиновая литература уходит: сейчас происходит разделение на рвотную и наркотическую...

- В таком случае мне больше нравится ядовитая литература, - перебил повар Мяо. - Чтобы прочитать - и умереть на месте!

- Ну, зачем же истреблять читателя... Где гуманизм? Шокировать - нужно, но не до такой степени. Литература призвана деформировать человека, изменять его психику в более...

- ... лучшую сторону! - закатил повар Мяо глаза.

- Я бы сказал: в более и н т е р е с н у ю.

- Тогда я не понимаю, сказал повар Мяо, подняв руки к небу, - чем не интересна моя лошадь в будке?

- Потому что она не лечит от всех болезней! - сказал R.

- Искусство совершенно бесполезно для тех, кто его не делает! - шмякнул кулаком о стол повар Мяо. - А ты не успел запутаться в жизни, как уже принялся запутываться в литературе!

- Для того и живу! - грохнул о стол кулаком R.

- Значит, сухарики с пивом? - сказал наконец повар Мяо, поправив колпак. - И без свечей?

- Почему же без свечей? - сказал R, поправляя манжету. - Когда ужин-то при свечах!



------------------------------------------
автор Серней Спирихин - МЯО МЕВЯО - повар Мяо