Поэма о многострадальной Руси... часть 20

Князь Дмитрий в то время уверенно правил,
Цель пред собою давно он поставил,
И ежедневно ее добивался;
При этом он уже не боялся
Достойно с ханом Орды говорить,
Порой, умудряясь, дань не платить.
Мамай такое не долго терпел,
На место поставить Русь захотел
И темника Бегича в ставку призвав,
Немедля идти на Москву приказал,
Но, Дмитрий об этом  узнав,
Войско Бегича там ожидал.
На берегу реки Воже
Стояли полки, готовы уже
Битву с татарами сразу начать,
Но приходилось Бегича ждать,
Когда, наконец, полководец решится
С Дмитрием в этом месте сразиться.
Бегич, бесспорно, тогда выжидал,
Но князь упорно на месте стоял.
Нервы у Бегича, видимо, сдали,
И… монголо - татары напали.
Бой затянулся, татары теснили,
Но русские их десятками били.
Вдруг полководец татарский упал,
Пронзенный стрелой он больше не встал.
Дух у татар тогда резко упал.
Кто – то из воинов тут же поднял
Голову, и на копье насадил,
Может, тем самым бой предрешил.
Хаджи бей не смог бразды удержать,
Татары пустились с поля бежать
Через Оку и дальше на Юг,
И как понимаешь, милый мой друг,
В поле их русские вои нагнали,
Много добычи и пленных забрали.
Дмитрий вернулся героем домой,
Люд его встретил шумной толпой,
В церквах за здравие молебен служили,
А русских дружинников благодарили.

Первой это победа была,
И много она для истории дала;
Народ тогда понял – Русь поднимается,
Борьба за свободу уже начинается.
Дмитрию стал люд простой доверять,
А князья и бояре в том помогать.

Друг милый!
Я вынужден вновь обратиться к Ивану
Да, да к Вельяминову,
Тому, что сумел в Твери тогда скрыться
И внезапно в Орде объявиться.

После разгрома татар на Воже
Множество было пленных «мужей»,
Средь них оказался служитель церковный,
Взгляд его был уж очень не скромный.
Так вот, когда его обыскали,
То у него под ризой сыскали
Зелье, а после того, как то испытали,
Верные слуги тут же узнали,
Что яд это был для жизни опасный,
Тогда и пришлось допросить его страстно.
Служитель под пытками сразу признался,
От обвинения не отказался.
А при дознании он рассказал,
Кто это убийство ему заказал.
Читатель! Конечно, ты догадался,
Да, да Вельяминов – он  было пытался
От всего отказаться, но после сознался,
Что яд тот для князя предназначался.

Пытать на Руси с пристрастием умели,
Не многие эти допросы терпели,
Быстро сдавались и говорили,
И тихо потом в небытие уходили.

Не сразу его на Руси отыскали,
Чрез несколько лет и все - таки взяли;
Очень пристрастно в подвалах пытали.
В деяниях своих он тогда не сознался,
Но с головою на плахе расстался.

Если грех тяжкий на душу взял,
И с властью бороться не уставал,
Используя подлость, коварство, обман,
Известен тот путь - он дьяволом дан;
Иуда во все времена объявлялся,
И в жизни земной всегда проявлялся.
Рано ли поздно, но жизнь он кончал,
Народ же его в веках проклинал.

Позиции Дмитрий свои укрепляя,
Четко уже себе представлял,
Что главная битва еще впереди,
И осталось немного пройти.
Сколько? И сам того он не знал,
Но чувствовал это и представлял.
Вначале решил разобраться с Литвой,
В то время там правил князь деловой -
Ягайло.  Был он осторожен с Москвой,
Великого князя остерегался,
Но и терять ничего не старался.
Дмитрий узнав, что Ягайло играет,
С тевтонским орденом тайно решает,
Как бы Москву вдвоем зацепить,
Да при этом татар не гневить,
На совет он князей созывает
И проблему Литвы вместе с ними решает.
Владимир Андреевич Серпуховской,
Верный и преданный дружбе большой,
С Дмитрием сразу тогда согласился,
Чтоб двинуться в путь и с Ягайло сразиться.
Волынский и  Полоцкий - то поддержали;
Они то прекрасно уже понимали,
Что сила Руси в объединении,
В единстве власти и в подчинении.
 
Задачу князь ставит: «Литву устрашить.
Силы беречь. Далеко не ходить».

В тот год они хорошо погуляли.
Брянск, Трубачевск у Литвы отобрали,
И Стародуб к тому прихватили,
Земли Руси назад возвратили.

Время истории путь отмеряет,
Хан Магомет Султан умирает,(1379)
Власть переходит к Мамаю сполна,
А это, друг мой, непременно, война.