Чечня, ска

я сегодня дома один.
ветер хлопает дверью.
ночь шевелится у ног раненым зверем.
И не могу до сих пор в пустоте я согреться,
пепел, остывший пепел стучит в мое бедное сердце,
Сердце... было железным, стало хрупким как лед,
куда бежать, зажимая в ужасе рот,
и не могу до сих пор воспоминанья развеять,
смертью самой обречен в воскрешенье не верить.


Кто-то сказал - Мужчины не плачут.
только глаза слезятся,
будто ветер пустыни снова их жжет?
рассвета дождаться,
слушая и содрогаясь, слушая нечеловеческий вой,
падая навзничь в песок головой...
Есть ли на этом свете из наших хоть кто-то живой?

Был белый - стал рыжий, был черный - стал ржавый,
почти что сдохший, чужой, бесправный,
и шепот острее крика - что же вы сделали, суки!
и разорванное горло скребут бессильные руки...

Я сам стану пулей, ненависть всю вложу,
я сам, безоружный, насмерть их задушу,
я, припорошенный взрывом, сам сожгу их пламенем,
в горе немом застыну камнем...
в луну вгляжусь - слезы литрами льются,
соберу их да похмелюсь. за тех, кому не вернуться.
пистолет трону - эх, в лоб, что ли, вмазать, чтоб наверняка?...
Сволочь-судьба, кому на посмешище уберегла меня, дурака.

9.12.2005.