Спасибо да быть может

Спасибо,

Дв такое ведь бывает
 спросить, а верят ли в себя,
вдруг,
     тише!
сцена замирает,
 выходит глупое детя,
     тот - безутешный
притязает,
   что можно мне а что скосят.
Стримишся окунуть в познанье,
    свой одержимый, мысли страх,
и жизнь блюдешь по расписанью,
  дримучке выслужке пустяк.
кто грех оприделял и кем?
  поступки, нарушенье этикета,
крестов керпич, и ты порозоаел,
  готов на все что можно,
 ради света,
присядь как я на грязный пол,
  и приведи пример отвата.
абстракт души, под порванным бельем.
   меж пвльцев, запах кожи, сигаретой.
и наши прихоти, продать себя блюдет,
      тебе понравилось писать сонеты.
в которых рвзумения притон.
 поспешна относительность сего,
   меня так глубоко втянула спешка,
продай себя, свой полемический стишок,
      и попроси меня опять раздеться.
   я ощущаю древнего восток.
стихов обвязанный
              за поясом  наган,
пленительная ироническая форма,
  на взлете, но давно проспал,
          вставляя в рамы свою морду.
  не нужно битых нам зеркал,
          в них обращение затерто.
кто учит нас, кто знанием живет,
    туда где Ба, частица упорхнет,
придется ли здесь глупо возражать?
        вооьрожения полет опровергая.
как можно бестелесное понять?
      в оправе грубых тел
                гадал народ.
запрягшись научившихся  решать,
     своей - же сущности загадочный кроссворд.
давайте в новь попробуем прибить,
                к рукам таблички,  головной убор,
и пулимет лемонкой зарядить,

на случай вдруг, мы где не так махнем,
   клеймить как скот, в колодках на костер!
          я в погреб душный захожу порой,
где вспоминаются свидания настой.
     ее прекрасных глаз стал серым цвет,
как впрочем кожи молодой букет,
               обшарпался и преумножил,
цветущих синяков фиалки.
         ну знаешь все таки быть может.
нас черно-белым потревожат,
  законча красную шпоргалку,
перигибать ли стоит палку?
       и  ждать,
               пока нас уничтожат.