Залёт Богоявленского?

               
        Богоявленский Виктор Петрович.

        Когда я учился в 9 классе, администрация совхоза «предложила» маме взять на квартиру приехавшего по направлению из техникума прораба для работы в совхозе, Богоявленского Виктора Петровича. Чтобы не так совестно было уговаривать маму, пообещали вскоре переселить из барака в строящийся дом. Юра к этому времени женился, жил с Людой отдельно. Поэтому мама практически жила вдвоём с Валей. Но жили в однокомнатной квартире, а Валя болела туберкулёзом, о чём все в совхозе знали. Поэтому забота администрации совхоза о своем специалисте была адекватна заботе государства о своём народе.

       Сестра работала библиотекарем, для лучшего контакта с народом в передачи своей болезни, но, делая ударение на этом, я не хочу в вашем сердце вызвать не понимание к действиям администрации. Этим примером хочу подчеркнуть, как в России люди относятся к тем, кто стоит у края могилы. Люди готовы стать сами "на край", но только бы, ни дай Бог, не обидеть ущербного. В то время туберкулез был равносилен смертному приговору.

       Я тогда учился п. Сенная. Приезжал домой на выходные, да каникулы. Так однажды приезжаю, смотрю какой-то парнишка у нас, мне не известный. Мама объяснила, кто? Это был мужик ростом не выше «великих вождей». Голова его была похожа на туркменскую дыню, покрытая редкими волосиками, светлыми, что давало возможность видеть все прожилки на этой «дыне». На тело была натянута тельняшка, брюки клёш такой ширины, что как бы ни старался ходить, клёш этот как суконка в умелых руках сапожника, чистил его ботинки, от чего они всегда горели. Он протянул мне руку, представился….

       В дальнейшем мы стали с ним хорошие товарищи. Наши встречи изобиловали всегда весельем, о чём всегда приятно в последующем было вспоминать.

       Наш совхоз имел приставку «вин», как и все совхозы на Таманском полуострове Кубани. В начале сентября в совхоз приезжали школьники с Мурманской области, в основном с Кандалакши. Ребята занимались уборкой винограда. В часы отдыха купались в заливе, а мы удивлялись их здоровью, ибо купаться в эту пору никто не хотел. Тело покрывалось «гусиной кожей», зуб на зуб не попадал, а «мурманчанам» хоть бы что? Они работали от килограммов сданного винограда, поэтому срезали гроздья большие, а маленькие пропускали.

       Мне мама постоянно давала задание, принести два ведра сока. Я брал с друзьями вёдра, шли на плантации, где уборка винограда закончилась и там, оборвав гроздь винограда, руками сок давили в вёдра. Продолжалось «виноделие» до тех пор, пока не заполнится последняя банка в хозяйстве. Некоторые заготавливали вина столько, что сами не в силах были выпить, продавали. Чтобы не обвиняли в продаже вина принадлежащего совхозу, хозяин во дворе высаживал, несколько кустов и юридический вопрос закрывался. Да и руководство совхоза на такие мелочи внимания не обращало. Вина в совхозе было настолько много, что продавали по 80 копеек за литр. Забота была одна, как всё успеть продать к следующему приёму нового вина? Вино хоть и было сухое, но, выпив литр, кроме частушек в голову лез и «героический эпос».

       Сестра моя «закадрила» местного кавалера Лешку. Я понимал, являясь хозяйкой, такого заболевания, ей все равно хотелось доказать свою не ущербность, этим поступком. Ей необходимо было замужество. Лешка был бык двух метрового роста, с маленькой головкой для его широченных плеч, но огромнейшим ртом, в котором всё равно не умещался язык. Образования не имел практически. По всем вопросам с ним не о чём было вести беседу. Но я его любил за его щедрость, доброту, которая напрочь отсутствовала у моей сестры.

       Мать, понимая, какую Лёшка представляет угрозу для её дочери не то, что до подъезда барака, до нашего палисадника не разрешала подходить. Вот мне и приходилось быть тайным связующим. Сестра понимая, что безграмотную мать склонить на свою сторону не удастся, тайно подали в поселковый совет станицы Запорожской заявление, тайно расписались. Оставив Лешку на расстоянии разрешенного мамой, пришла домой с заявлением, что если не примешь зятя, уйду! А как доказательство, под нос сунула маме паспорт, в котором свежими чернилами было выведено – Лёшка муж!

       Мы с Петровичем заявили, что Лешку примем, но с одним условием, раз в таких случаях кричат «горько» ставьте горькую. Сестра пообещала, но нет бы, вырывать до сделки, зная её, почему-то поверили, такое ведь раз в жизни бывает. Но после того как Лёшку запустили в комнату, сестра на мой вопрос…, показала под скатертью фигу.

       Теперь наша задача заключалась в том, чтобы из Лешки «сделать человека». Первое, что необходимо надо было, это дать Лёшке семилетнее образование. Сварив гусиное яйцо в крутую, остудив хорошенько сразу, затем, очистив, я со своего свидетельства снял печать и, отреставрировав её на чистом листе, написал, что Лёшка окончил семилетку нормально. За эту нормальность, Лёшка перевозил преподавателям в Славянск-на-Кубане два стада гусей, курей и уток.

       Вот чем чревато в России не знание теоремы Пифагора? Но через год, Леонид Борисович стал трактористом – машинистом широкого профиля. А спустя десятилетие страна награждала его орденами и медалями в период прокладки газопровода Дружба. Поэтому Лёшкины Ордена я воспринимал как собственные. Если это у Вас вызывает не понимание, то хоть % 50 мне запишите.

       Но если это было потом, то сейчас, приехав на выходные и собравшись на великий день седьмого ноября выпить и покадрить с девчонками, до которых мы с Петровичем были страшно охочи, Лёшка меня отправлял вновь в посёлок Сенная. Видите ли, там, в больнице Валя, отвезли рожать, надо ей покушать что-то вкусненькое. Это он начал такое нести после хорошего объёма выпитого.
        - Леня, ты ведь уже школу механизаторов окончил, а всё никак не поймёшь, что Валя твоя жена и родит она твоего ребёнка?
        - Но дядей, кто будет?
        -  Какая мне радость? Я стал зятем, и вам «горько» на сухое горло кричал….
        - Ты что, мало выпил? Пей ещё, но отправляйся?
        - Отстань, не пойду!
        Ленька собрал провиант, оделся и пошел. Мать начала есть меня поедом. Чтобы добраться до п. Сенная, надо было пройти 8км по бездорожью до Запорожской. Затем на трассе ловить попутки, едущие в сторону Темрюка из Керчи, до поворота.  Затем на повороте ловить следующую попутку.
 
        Петрович намекнул мне, что Лёшка не дойдёт. Он был слабый на выпивку…. Я оделся, сказал маме, что пошёл, и потопал по грязи. Если бы Вы только представляли, что такое Кубанская грязь? Она настолько жирная, липкая, «дружная», что быстрее ногу выдернет, нежели от сапога отцепится. Зная её свойства, шофера периодически поднимали задние колёса домкратом, и, газуя, чистили так резину, при выезде на асфальт.

       Пройдя с километр, я увидел неизвестный мне мостик, уложенный через кювет. Подойдя поближе, увидел, что это Лешка, застряв в грязи, повалился и спит, но "тормозок продовольственный" для Вали стоял на животе. Я ему помог встать, спросил, мол, куда мне, до Вали или его домой вести?

        Это его отрезвило:
        - Конечно, иди Витя до Вали! За меня не переживай.  Дойду.
К моему приезду, Валя уже родила Любу, что мою обиду изгнало полностью. Был 1962г. Операцию сестре сделали в Краснодаре успешно в 1967 году. Мать как могла, берегла любовь Лешкину, мы-то ведь хорошо понимали, что она течёт только из Лёшкиного сердца. Но со смертью мамы в 1971г, не стало «сторожа».
 
       Однажды получив письмо от сестры, с сообщением, что разводится, я ответил угрозой, что разводится и со мной. Но это её мало испугало, разошлись. Разошлась как с Лешкой, так и со мной.

        Жизнь всех разбросала. Петрович вскоре дал дёру с совхоза. Его любвеобильность не позволяла находиться в коллективе, где малое количество женщин. Переправившись через Керченский пролив, он обосновался в Керчи, в Камыш Буруне. Женился. Я к нему приезжал с сыновьями. Его удивляло, как это смог я так, три мальчика? У него две девчонки, и теперь при половом акте колени дрожат, как подумает, что и третья будет?
        Причину его невезения, я ему объяснил тем, что когда мастерю сына, о сыне и думаю, а ты «козёл», в это время думаешь о бабе, которая в этом аккорде другие кренделя выделывает. Поэтому как же видя женщину, можно мужика сделать? Он рассмеялся, кивая головой в знак согласия.
        - Ну и что посоветуешь?
       - Ты же моряк? Завязывай морским узлом делопроизводство!
        - Это же самоубийство?
        - А когда жена, забрав дочерей, с  якоря снимется? Я же видел, ни одной искорки у неё к тебе нет?
        - Залетел недавно!

        Я улыбнулся, не стал комментировать, сколько его знал, он всё время «залетал».