Ода палачу

Ткет время саван одиночества,
Скрывает истину туман.
И стынет кровь от слов пророчества,
И ест глаза, как дым обман.

Клубится пар на взрытом поле,
Где ищет пищу черный грач….
Встает вопрос по чьей-то воле:
«Кто ты? Творец или палач?»

Славна история Отечества,
В своем кипении веков.
Победы хмель пьет человечество
Из кубков-черепов врагов.

Земля, пропитанная кровью,
Блестит, как влага, на броне,
И крестит, словно всех с любовью,
Палач на вздыбленном коне.

Пожарищ дым в глазах багровый,
Крик тысяч жертв, бросает в дрожь.
Одна лишь мера власти новой –
Жизнь человека – медный грош.

Не крест святой, ни лик иконы
Не остановят длань с мечом,
Когда ты создаешь законы,
Что б стать «законным» палачом.

Тонка граница Тьмы и Света,
Сплелись в клубок Добро и Зло.
И ясного не жди ответа
В вопросе: «Что ж  произошло?»

Листай затертые страницы
И знай, историю творя,
Порой слагают небылицы
Все, примеряя «под себя».

Вопросы множит меч кровавый.
Кто прав – иль жертва, иль палач?
Как оценить удел державный,
Что строится сквозь стон и плач?

Кого примером возвеличить?
Кого презреньем наградить?
А миллиардное безличье
Желает просто мирно жить.

Но всё, как прежде происходит,
Любовь и доброту, презрев,
Рождая новый мир, приходит
Палач, что как голодный лев

Он связь времен крушит и с болью,
Со смертью, с жертвами, с огнем….
Он удобряет «нивы» кровью,
Что б «новь» взошла еще при нем.

Так может Бог, создав и прокляв,
Открыл нам тайну бытия:
«Рождаться в муках, боли, крови –
Сё, человек, судьба твоя…».

И так же новый мир зачатый
У революции в грехе,
Приходит, пламенем объятый,
С кровавым знаменем в руке.

Тогда нет смысла лицемерить,
Всему есть день, всему есть час.
Хоть в это трудно, право, верить,
Палач живет в любом из нас.

Но был пример нам дан от Бога,
Через прощенье палача,
Как будь-то, пролегла дорога
Без топора, петли, меча.

Один с креста, крича от боли,
Просил прощения для тех,
Кто гвозди медные в ладони
Вбивали под всеобщий смех.

Пытался он построить царство,
Где милосердье и любовь
Делами правят государства,
Не проливая чью-то кровь.

Он, на себя, грехи, взяв наши,
На пытки, смерть и боль пошел.
Испив до дна позора чашу,
На крест бессмертия взошел.

Дал Рок нам два пути к расцвету:
Один, как ад, залит в крови,
Второй, с креста, не ждя ответа:
«Прости их, Господи, прости!»

Вот выбор! Топором играя,
Рубить ли головы с плеча?
Или с креста, смерть презирая,
Простить, как брата, палача?

Но явью стало ли «Прощенье»?
Разрушен храм, что был века.
Петлю накинула на шею
Пилата твердая рука.

Где те, кто яростно кричали:
«Распни! Распни! Распни его!»
Проклятье бед, невзгод, печали
На плечи тяжко им легло.

Века несет проклятье оно,
Не человек, а весь народ.
Крестом Голгофы заклейменный,
Из рода в род, из рода в род.

Что это? Новая гаррота?
Не лучше ль смерть под свист меча?
Чем ждать веками искупленья
Грехов, с проходом палача?

Подобна ИСТИНА заклятью
В мерцающем огне свечей...
Не быть в истории распятью
Без рук кровавых палачей!

А может, есть путь третий – главный?
И нам не виден он пока
Живет в нас крепко дух державный,
Палач под сенью топора?

Ткет время саван одиночества,
Скрывает истину туман,
И стынет кровь от слов пророчества,
И ест глаза, как дым, обман.