Восьмилетняя Соня
I
Это кто у нас играет на рояле?
Это Соня восьмилетняя играет.
Соня с белыми бантами в смирных косах,
Соня с крепкими ногами в белых гольфах.
И звучат у нас мазурка с менуэтом,
экосез и сонатина с сарабандой,
даже фуга и фугетта. Даже жига –
жарит жига, плещет, хлещет на дорогу...
А вокруг – Бог знает что! – лукавство, страсти,
Золотой Телец, египетские казни,
козни демонские, воздух ядовитый,
леденящий, ледяной и ледовитый...
А у нас – Шопен и Шуберт, Гайдн, Гендель,
у крыльца цветет жасмин, горит шиповник,
уверяя: где бы мы ни оказались,
здесь – все то же и все снова будет так же.
Словно вечности лужайка, словно милость:
где б кошмар ты ни увидел, – здесь проснуться.
Что бы ни было потом, что б ни случилось,
можно, дрогнув сердцем, вновь сюда вернуться.
Вытрем слезы, выйдем где-то на вокзале:
мир меняется, хребет себе ломает…
Только кто ж это играет на рояле?
Это Соня восьмилетняя играет.
II
Знаешь, Соня, я свое не доиграла:
пальцы путались, сбивался ритм, и клавиш
западал – вся кода вышла комом,
заикался марш, а скерцо задыхалось.
Жаль, я Моцарта не слушалась – лупили
так неистово по струнам молоточки,
и рояль гудел отжатой до отказа
золоченою торжественной педалью…
Потому что надо тоньше, надо строже,
затаив дыханье, чище надо, легче:
встать на цыпочки, тянуться выше, выше,
и тогда уже – летишь себе свободно!
Где угодно – хоть над лугом в жарких осах,
хоть над торжищем меж сосен оробелых, –
как Бог на душу – с бантами в ладных косах,
с пылом праздничным и в гольфах вечно белых!
Свидетельство о публикации №109100400040