Сладость и горечь октябрьского ясного дня

Сладость и горечь октябрьского ясного дня
В кровь проникают, пьянят и лишают покоя.
Это японская осень настигла меня,
Словно недуг - я не знал, что бывает такое.

В солнечных бликах прозрачные крылья стрекоз.
Сокол кружит, поднимаясь все выше и выше.
Рядом с космеями – алые венчики роз.
Тускло блестят черепичные серые крыши.

Рисовым полем любуется старый монах,
Чинно присев на скамейку близ детской площадки.
То ли он грезит о давних лихих временах,
То ли мечтает о будущем миропорядке.

Клонятся ветки оранжевой спелой хурмы,
Черные грозди на пышной лозе винограда.
Заросли мирта подобьем широкой каймы
Огородили дорогу и контуры сада.

Рыжая кошка свернулась на белом крыльце –
Короткохвостая, местной старинной породы.
Узкие глазки у кошки на умном лице 
Полуприкрыты по случаю теплой погоды.

Сладость и горечь разлиты в пространстве небес,
В недрах пруда и в зеленой бамбуковой чаще.
Сладость и горечь впивает из воздуха лес,
В стеблях травы этот вкус – сладковатый, горчащий.

Сладость и горечь октябрьского ясного дня
В кровь проникают, пьянят настоявшимся хмелем.
Это японская осень настигла меня –
Значит, ночлег мы с нею сегодня разделим.

                3.10.09