Люди не могут плакать

Возле аллеи печально лежит коробка, объятая стужей.
Муха над ней сейчас не жужжит, обмокла картонка в луже…

Тогда, уж давно, был солнечный день, дети в прятки играли,
Деревья бросали усталую тень на серые магистрали.
Тогда за окном уж осень была, кроны берез танцевали.
На не заснувшие луга ковры желтизны опадали.
По сонным дорогам  люди шагали, куда-то все торопились.
Дети с кроватей недавно встали, далекие звезды им снились.

По главной аллее толпы влачились, все сонные, нос был опущен.
Но тут дорога им преградилась: кошка бежала, а хвост был распущен.
В зубах у нее болтался котенок, умело сцепленный за шкирку,
Так и бежала эта мамаша, неся в зубах «пассажирку».
Тут и прохожие затормозили, стали вертеть головами,
Куда торопились – и вовсе забыли, следили за существами.
Вдруг за аллеей зверь другой показался  – спешила собака-дворняжка.
Каждый прохожий вмиг осознал, какая же кошка бедняжка.

Зверюга оскалилась и бежит, стучит по брусчатке когтями,
Кошка котенка в зубах волочит, пытаясь любыми путями,
Детенышу этому жизнь сохранить, пожертвовать своими костями.

Вот и собака их догнала… Мамаша пустила котенка,
Зубом и когтем вцепилась в нее свирепая собачонка.
Кровь и клочки полетели вокруг, кошка взревела громко…
Минуту прожить ей оставалось всего, погибла, но защитила
Котенка…

Тогда, уж давно, был пасмурный день, дети уже не играли,
Деревья не бросили мрачную тень на темные магистрали.
Тогда за окном уж осень была, кроны берез оголялись.
Уже засыпающие луга больше не одевались.
По сонным дорогам  люди шагали, куда-то все торопились.
Дети в домах только что встали, лики теней им приснились.

Остался тот серый котенок один, в луже черневшей морали.
Безликие толпы мимо ходили, но в свои руки не брали.
Пронзительный писк не получил сухого людского ответа,
Ни один человек не желал подарить котенку душевного света.
По серой шерсти катилась слеза, она дожидалась рассвета.
Его обняла ледяная стезя, уронила на фантик конфеты…

Возле картонной коробки слоилась черная едкая слякоть,
Пушистый котенок свернулся клубком,
Люди не могут плакать…