3-тья часть Отражения откровения 9-ая книга

Валентина Эфендиева

ОТРАЖЕНИЯ
ОТКРОВЕНИЙ

III ЧАСТЬ

(продолжение)

«Она становилась покорной ра-бой
того чудесного, единственного
желания любви, которое только
и ведомо старости».
 
 


Литературная обработка
Экрама Меликова


Редактор
Галина Шипулина








Валентина Эфендиева. Отражения откровений. III часть. – Баку: Мутарджим. – стр.









© В.Эфендиева

 
НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ
(НА МАНСАРДЕ)

18 ноября 2000 года. В прошлую субботу состоялся «Литературный салон», где руководителем выбрали Экра-ма Меликова. Несколько человек встретились у метро «Баксовет». Подошли: Эмин, Алина, Геннадий Салаев, Ма-рат Шафиев, который организовал помещение для наших занятий, Тамила Таги-заде, я и Экрам. Думалось: людей придёт больше. Мы перешли подземный переход, и вышли на противоположную сторону. В здании, где раньше рабо-тал Мансур Векилов, помещался данный объект. Мы на лифте поднялись на пятый этаж. Потом, как выяснилось, надо было подняться на этаж выше по крутой винтовой ле-стнице. С первого взгляда это занятие казалось неприят-ным, потому что подниматься и спускаться по такой кру-той лестнице не очень удобно. Войдя в просторное помеще-ние, ещё не оформленное и притом холодное, мы почувст-вовали себя разочарованными. Но встре-тив-шая нас жен-щина, я приняла её за художницу, мило улыб-ну-лась. Пере-бросившись с нами несколькими фразами, она всех прове-ла за перегородку, имитирующую стену, которая не дохо-дила до потолка. На стенах по одну и другую стороны висе-ли портреты и пейзажи, созданные художниками – люби-те-лями. И видимо, не очень удачно. Два больших письмен-ных стола примыкали друг к другу. За один из них уселся Экрам так, чтобы всем он был виден. Я же села у стены, чувствуя, что холодный воздух помещения меня меньше коснётся. Погода стояла прохладная, и от окна тянуло сы-ростью. Я предложила Экраму пересесть в кресло, что стояло на противоположной стороне. Рядом находился ди-ван, но он был ниже, чем стулья и столы. Поэтому Экрам отказался сесть в кресло, а взял стул и сел с нашей сторо-ны. Эмин уступил ему место, а сам сел в кресло. Рядом со мной села Тамилла Таги-заде, напротив неё Марат Шафи-ев. Около Марата сидела Алина Талыбова, следом Генна-дий Салаев. Экрам поздравил всех с первым занятием в новом здании. Решали все вместе, как даль-ше проводить наши дискуссии и в какое время, а так же кого ещё можно подключить к нашей работе.
Экрам рассказывал о многих выдающихся поэтах: как рос-сийских, так и зарубежных, цитируя интересные строки из их произведений. Все держались свободно. Одна только Та-мил-ла себя чувствовала скованно из-за того, что ей в послед-нее время не пишется, и чуть не заплакала, волнуясь: подхо-дит ли она этому салону, если её стихи не столь высоки, как у неко-то-рых. Я её успокаивала, как могла. Первым прочел свои стихи Ген-надий. Потом прочла я, где-то пять стихотво-рений. Марат поп-росил их в папку для газет, а может, для бу-дущего аль-ма-на-х-а. Сам прочёл свой отзыв на поэзию Алины Талы-бо-вой. Надо ска-зать, что Марат в этом плане хорошо органи-зовы-вает свои мысли. Так было и на «Роднике», когда он читал от-зыв на поэ--зию Экрама Меликова. А вот стихи его, как говорил сам Экрам: хромают рифмами, хотя есть великолепные метафо-ры. И мыс-ли, выкла-ды-вает на строки своеобразно. Алина проч-ла всего од-но стихотво-ре-ние, а может два, не помню, о Москве. Впе-чат-ля-ет! От неё в восторге Мансур Векилов. Он считает, что она са-мая талантливая из молодых поэтов нашего времени. К её поэ-зии, я ещё не примк-нула. Стихи современны, но строки раз-бро-саны и мало чув-ству-ется души. Может быть, прочитав боль-ше её произведе-ний в стихотворной форме, я буду думать ина-че?
Следующим читал Эмин. В его стихах чувствуется не-удов-летворённость в жизни. Читала Тамилла. У всех своя рука и направление. И это хорошо! Получается такое впе-чатление: люди поэтические, как поле цветов, где встре-тишь и краски разные, и аромат веет, и чувствуется жизнь, жизнь та, какой её воспринимает каждая душа.
В тот день по приглашению Экрама, пришёл мужчина в возрасте, он тоже писал раньше стихи и разбирается в по-эзии. Экрам читал стихи из книги «Арион», что подарил мне. Стихи Дупленского он читал с особым вниманием, чётко подчёркивая каждую интересную строку. Рассказы-вал о его творчестве и жизни. Коснулся ещё некоторых по-этов, потом перешёл на тему о космосе, Боге и вере. Он ув-лёкся настолько этой темой, что мне показалось, как его напор давит на людей, и это наваж-дение заняло много вре-мени, а я торопилась на работу. Приш-лось остановить Эк-рама и предложить прочесть всем по-нем-но-гу свои стихи. Экрам понял мою осечку по отношению к нему и согласил-ся со мной. Я прочла несколько стихотво-рений. Шау-лов Сергей попросил листок, чтобы прочесть с листка, иначе ему трудно вникнуть своим умом, а не ушами. Марат пред-ложил людям прочитать свои стихи далее, но кто-то поп-росил сделать перерыв. Посмотрев на часы, я поняла, что пора уходить, иначе опоздаю на работу. На следующий день я объяс-нила Экраму, что так давить на души людей нельзя. Если кто-то верит в Бога по своему мышлению, то не надо разру-шать эту веру у людей, потому что они сами должны дойти до истины, если их духовная сущность готова к вере. Экрам со мной согласился, но надолго ли?
Договорились встретиться в следующий раз на «Ман-сар-де» в субботу.


ВЕЧЕР ШАФИ ВАЗЕХА

А в воскресенье следующего дня я пошла в консер-вато-рию на вечер, который вела Галина Ивановна Шипу-лина. Как всегда пела Лариса Виноградова и Фируз Маме-дов. Галина Ива-новна прошлась по композиторам, расска-зывая о жизни, о творчестве. Много времени уделила Ша-фи Вазеху. Как раз я переписывала себе его лирику, взяв из библиотеки его неболь-шую книгу. О нём можно писать много, потому что его стихи – это суть, мысль и шарж на религию. Я, лично читая его произведения, была в востор-ге. Я, Надежда Давришева, Фарида ханум и Экрам сидели в одном ряду. Это я пришла пораньше и заняла всем места. Сестра моя, Юля, опоздала. Оказывается, она сидела на по-следнем ряду. А место её около меня пусто-вало. Увидев до начала концерта Виктора Титовича Татаренко, из Ц.Р.К., я подозвала его. Но он первый предложил мне прине-сти мне стихи для публикации в газете «Вестник». Пришлось объ-яснить ему, что однажды мне там отказали. Он ответил, что теперь он заведует этой газетой, и чтобы я принесла стихи его секретарше, а она передаст ему.


«ВЕСТНИК»

Дома я отобрала 25 стихотворений. Первым положила «Заката растаяла вязь», зная, что ему оно понравится. По-ложила газету «Вышка», за первое сентября, где вышли мои стихи с фотографией, и приложила одно маленькое фо-то, которое может, подойдёт для газеты «Вестник». Завер-нув в кулёчек своё послание, я отнесла во вторник в управ-ление. Но секретарши не было. Женщина, сидевшая за сто-лом, видимо распространявшая газеты, сказала, что она передаст мои стихи по назначению. Там я указала свой но-мер телефона. Но пока никто не звонил.
Дни бегут. Каждый день у меня насыщен делами: ра-бота, стирка, читка журналов и стихотворений. Написала «Любов-ный треугольник». Уж очень затронула меня судьба Камиллы Клодель – спутницы творчества Родена. Экрам похвалил. Но пришлось пару строк изменить, сделать более точными. Время поджимает. Сейчас спешу снова на занятие к Экраму, т.е. на мансард около метро «Баксовет».
 27 ноября 2000 года. Наконец, наша семья, да и мне кажется все, кого настигло землетрясение, немного отошли от шока. Суббота (25 ноября) – день был как день, как все дни, наполненные проблемами быта, работы, огорчениями или радостями. Кто готовился к свадьбе, кто распределял свои проблемы на будущее, кто готовился к воскресному отдыху….

ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ

Жизнь шла своим чередом. Я в этот день просидела свою смену на работе – ничего особенного. Домой пришла вовремя, как всегда. К трём часам пришёл Экрам, и я ему показала своё стихотворение «Прокрустово ложе». Он сде-лал несколько за-ме--ч-аний, и при нём я исправила строки, испробовав несколько вариантов. Домой ушёл Экрам к шести часам, чтобы решить проблему с водой, которой редко снабжают на Патамдарте. Дочка пришла домой со второй смены уставшая, тем более, что задержалась. На свадьбу, куда её пригласили, отказалась идти, потому что было уже поздно. Благо вовремя причёску сделала сотруднице, которая выходила замуж. Протянула мне кулёк с продуктами, а сама направилась включать видео магнитофон, чтобы мы посмотрели смешной фильм с участием артиста, что исполняет главную роль в фильме «Маска». Фильм назывался «Эйс Винтура». Включив кассету, мы всей семьёй стали смот-реть этот фильм. Вдруг квартиру качнуло. Мы сначала не по-ня-ли и посмотрели друг на друга – что это? Но когда пол в квар-ти--ре заходил, как палуба на корабле, у меня и у Сабины глаза расширились до предела – землетрясение! Мы всё электри-че-ство выключили в квартире и пулей выскочили из неё, прих-ва-тив с вешалки у выхода кожаную куртку Сабины, я пальто и ребёнка в охапку, летели вниз по лестнице, где соседи с визгом выскакивали из своих квартир – кто в чём. Мы выбежали за угол дома и встали у дороги, в шоке. А Нураддин чуть отстал по какой-то причине. Оказывается, он подошёл к нам и рассказал, что он закрывал квартиру на ключ: когда он спешил к нам на лестнице, третья волна качнула его и соседку по площадке, которая следом бежала за ним. Я вся тряслась от страха, ещё не совсем соображая, чем всё это может для нас кончится. Эмильчика укрыли курткой, а Сабина осталась в халате – мы все в домашниках, а вечер был холодноват (ока-зывается, было 0 градусов). На улице у дома собралось много соседей, но паники не было. Просто всех охватил ужас: а что будет дальше? Все смотрели на высокие здания домов, боясь, как бы они не развались на наших глазах. Страх затаился в каждой душе. С полчаса мы стояли, прокручивая в памяти случившееся, и не знали: что делать дальше. Одни говорили, что толчки могут ещё повториться, другие отходили от домов подальше. Машины шныряли взад и вперёд. Скорая помощь и полицейские машины дежурили почти на всех участках района. И всё-таки, в такой ситуации чувствовалась какая-то подспуд-ная поддержка друг другу в чем-то помочь. Нураддин решил вернуться в квартиру, чтобы взять детскую обувь, верхнюю одежду, потому что стало знобить то ли от холода, то ли от стрессового состояния. На улице люди натягивали на себя, что придётся. Потом мы вернулись, и сели на скамью напротив нашего дома, где сидели наши соседи и были ещё свободные места. Эмильчика, как и нас, трясло от испуга и холода. Ещё не понимая, что произошло, он твердил услышанное слово «зем-лет-рясение», а потом задавал сотни вопросов – одни и те же, что такое землетрясение, как упадёт дом и что будет с его иг-руш--ками. Я обещала купить новые игрушки, а сама думала: что будет с моими стихами. Ведь мы ничего не взяли с собой, вклю-чая документы. Потом Эмильчик уснул у меня на руках, а Сабина с Нураддином пошли к знакомой женщине, Валерии Леонидовне, с которой она занималась немецким языком. У неё больные ноги, и она не могла спуститься. Тогда они спустились по лестнице во двор. Валерия Леонидовна осталась одна в квартире, а я сидела с соседями около дома. Тревога не сходила ни с языка, ни с души. Вдруг пошли разговоры, что кому-то зво-нили из Турции, и передали, чтобы никто не заходил в квар-тиры – может повториться землетрясение в течение двух-трёх часов.
Что делать? Рядом с домом сидеть было опасно. Ре-шили идти на стадион, в середину микрорайона. А Сабины и Ну-рад-дина всё ещё не было. Где их искать? Я снова вста-ла у дороги с соседкой с нижнего этажа. Так мы простояли минут 15-20. Руки немели от тяжести, ведь Эмильчик ос-тался у меня на руках. Я поняла, что так долго не вынесу, а ребёнка будить жалко. Я снова вернулась к скамейке, и пе-редала просьбу через соседей для Сабины – пусть ищут нас на стадионе. Хорошо со мной была соседка Мила! Мы как-то поддерживали друг друга. Дорога, по который я надея-лась пройти коротким путём, не получился. Пришлось ид-ти в обход школы и выйти на центральную улицу микро-района, откуда можно было пройти на стадион. Хорошо там было мало людей. Куртку я постелила на сырые скамейки, если их можно было так назвать, и уселась рядом с малы-шом в ожидании дочки. Подходили люди и интересовались последними новостями. Каждый человек был встревожен не менее нашей семьи.
Наконец, пришли Нураддин и Сабина. Нураддин ус-пел зайти домой, и взять одеяло для малыша. Так мы про-сидели до половины ночи. Подошли соседи с верхнего эта-жа нашего дома. Говорили только об одном: кто как выле-тал из квартиры, ждали: что скажут нового. А дома видны были, как на ладони. Они стояли, излучая свет из квартир. И была тишина, как будто ничего не случилось. Наконец Нураддин предложил возвра-тить-ся по квартирам. Каждый благодарил Бога, что всё обошлось. Долго не могли уснуть, чувствуя временами лёгкие толчки. Сон, конечно, был тревожный, спали в одежде, если что, бежать не голыми. На второй день слушали из Москвы новости, где в первую очередь передали о чрезвычайном происшествии в нашем городе. Оказалось, были и жертвы. После были взрывы, поэтому отключили газ. И только поздно вечером подключили газ, но не везде. Уставшим от пережи-того, нам казалось, день прошёл в каком-то тумане и страхе, а вдруг повторится, или ещё хуже – развалится дом? Ведь сколько я живу от рождения, да и коренные старые бакинцы не помнят что-либо подобное. Были землетрясения всего 3-4 бала, а тут 6,5, а в море 7. Говорят, что «сработал» вулкан на дне моря. Трясло весь город и районы. Во многих домах появились трещины, особенно в старых кирпичных домах. В тот день звонки за звонками не прекращались. Звонили родные из Гер-ма-нии и Украины, и Москвы.
1 декабря 2000 года. После землетрясения страх у лю-дей нашего города не прошёл. Многие живут на дачах, дру-гие у знакомых – в одноэтажных домах. Подростки перене-сли это волнение тяжелее взрослых. Хорошо, малыши за-бывчивы, говорят бессознательно, но чувствуется, что бо-ятся, чтобы не повторилось снова опасение за жизнь.


ВСТРЕЧА С АНАРОМ

Вчера состоялась встреча с Анаром, председателем Союза писателей Азербайджана, в клубе Чингиза Муста-фаева. Эту встречу подготовил Бахыш. Когда мы вошли в актовый зал, то я удивилась, глядя на внутреннюю пере-стройку. Из обыкно-вен-ного просторного зала дирекция устроила с одной стороны бар со стойкой, а в центре лице-вой стороны у стены полукруглая сцена, возвышенная где-то на три ступеньки. Оформленный зал выглядел, как до-мик. По краям стен расставлены столы со стуль-ями в про-межутке, так, чтобы можно было проходить меж-ду ними свободно. Свет был приглушённый, создавая ин-тим-ную об-становку.
Мы сдвинули несколько столов вместе так, чтобы все могли разместиться удобнее, и легко общаться друг с дру-гом. Экрам пришёл, когда все уже расселись, но я ему при-держала стул. Анар немного рассказал о себе, после того, как его нам представил Бахыш. Я прочла одно стихотворе-ние, которое пом-нила наизусть «Земля золотая». Видела, как оценивающе слу-шал меня Анар. Мы все читали по не-скольку стихот-во-ре-ний. По-том стали задавать ему вопросы насчёт его творчества. Мне пон-равилось, как Надежда Давришева выказывала свои оценки на его произведения. А что могла сказать я, когда не читала ни одной его книги, только поверхностно слышала о них.


СЛОВО О С.ЕСЕНИНЕ

4 января 2000 года. Вчера состоялся вечер, посвящён-ный 105 годовщине со дня рождения Сергея Есенина. Как всегда вела вечер Галина Ивановна Шипулина. Концерт состоялся в пять часов. Выступали Лариса Виноградова и Фируз Мамедов. Встретила Виктора Титовича Татаренко. Спросила его насчёт стихотворений, которые он обещал опубликовать в газете «Вестник». Он ответил, что получил их и сдал в газету. Вечер прошёл на должном уровне, а я отдохнула, слушая знакомые романсы, которые не надое-дают, потому что в последнее время мы их так мало слы-шим в Азербайджане.
Занялась зубами Экрама. Надо было срочно приво-дить их в порядок. Всё-таки бывает на людях.
В последнее время я очень устаю от суматошной жиз-ни, даже голова идёт ходуном. Для писательской работы нужна свобода, а меня жмут домашние тиски. Сколько нужно сил, чтобы держать себя в руках. Всем дома не до моей духовной жизни. Пока Эмильчик вырастет, буду ли я в той форме, чтобы писать то, что мне удаётся? А хочется…
8 января 2000 года. Написала два стихотворения «Родная кровь» посвящённое маме и «Таинство» о любви. Экрам про-ве-рил: в некоторых местах были неточности, а отдельные строфы ему понравились. «Можешь, говорил он, научил на свою го-ло-ву». А мне приятно, что его занятия со мнойведут к хорошему результату.
Опять на днях было землетрясение, но не такое сильное (4-5 балов). Опять страх: ребёнок прислушивается к каждому на-шему слову. И чувствуется страх в его маленьком теле. Ко-г-да же это кончится? Говорят: ещё полтора месяца будет так пов-торяться. Если бы были деньги, можно было бы уехать ку-да-нибудь подальше отсюда, пока всё успокоится. Мама зво-нит, беспо-ко-ится, просит продать квартиру и приезжать к ней на Украину. Но наша семья никуда не поедет – как все, так и мы.


ФИЛОСОФЫ И ТВОРЧЕСТВО
 
Дни стоят дождливые. Работа в парикмахерской съе-хала на нет. Я ушла с работы к 12 часам и приехала на за-нятие, которое ведёт Экрам, т.е. в районе метро «Баксовет». Пришла первой, потом подошёл Марат Шафиев (ключи от помещения были у него). Он открыл дверь. В просторном помещении было холод-но. Марат оставил свои кульки и попросил подождать его ми-нут сорок. Обещал принести пирог, а это говорило о том, что предстояло чаепитие. Я как будто чувствовала, тоже принесла пахлаву и инжиро-вое варенье. Стали подходить: Геннадий, Экрам, Эльчин, Тамилла. Должен был придти Эмин, но поче-му-то не при-шёл. Спустя некоторое время вернулся Марат, он при-нёс с собой пирог с яблоками, который был очень вкусный. В тот день Экрам был в разгаре, рассказывал о Ницше, о Бод-лере, Рембо и других философах и поэтах, об их творчестве и личной жизни. Подошла Роза ханум – художница. Вскоре приш-ла Севиндж (как на разведку) и быстро ушла. К варе-нью никто не прикасался, зато печёное с чаем, который за-варил Марат, все ели и пили с удовольствием.
Экрам, после того, как подарил нам свою книжечку Ма-рат, прочёл несколько строк из его стихотворений. Есть, ко-неч-но, интересные у него метафоры и мысли, но почему-то много о смерти. Я не вникла ещё в его поэзию, буду читать, как за-кончу свою запись в дневнике.
Так просидели мы до половины четвёртого. Я и Та-милла помогли Марату убрать всё со стола, и мы разо-шлись. А Келехсаев так и не пришёл с моря. А ведь ждали его все. Он уже который раз не может попасть на наши за-нятия.


НОВЫЕ «КАЧКИ»

18 девабря 2000 года. Вчера чувствовала себя неваж-но: болело горло, и слегка беспокоил насморк. А надо было красить голову.
По радио передают сводку, что каждый день происхо-дят толчки от 2 до 5 и выше балов. Вот и приходится ду-мать, что будет с нами.
26-го числа мы снова встретились у метро «Баксовет»: и направились на очередное занятие к Экраму. У закрытых две-рей стояли: Экрам, Геннадий, Келехсаев, Марат, Сергей Шау-лов, Александр Раков и Лачин. Долго ждали Алину Талыбову и Та-милу Таги-заде, но они не пришли. Не пришла Роза ханум, чтобы открыть нам помещение. Я успела пройтись по кори-до-ру, который не производил приятного впечатления.


ДУХОВНОЕ ТЕПЛО

Закоулки коридора вели в отдельные мастерские, если можно было их так назвать. Художники ухитрялись кое-как переоборудовать их, чтобы они походили на рабочие мастер-ские. Висячие провода, обшарпанные стены, мусор – напо-ми-на-ли заброшенные лачуги из иностранных филь-мов. Бетонный пол отдавал холодом. Успев продрогнуть, я предло-жила поехать ко мне домой, согреться чаем и про-вести занятие. Тем более надо было решить: как выйти на спонсора, чтобы издать альманах. В два часа мы вышли из парадного подъезда этого здания. Дул сильный ветер, и я боялась снова заболеть, ведь состояние организма желало лучших условий. Наконец, после некоторого колебания ехать к нам или разойтись, мы заскочили в автобус 366, ко-торый успел вовремя подойти. Заходя в квартиру, я преду-предила Нураддина, чтобы не пугался, что мы без преду-преждения пришли все к нам. Нураддин (спасибо ему) от-нёсся к ситуации спокойно. Поставил чайник на газо-вую плиту. Пока рассаживались, чай был готов. Геннадий пред-ложил конфеты, а я поставила пиалу с инжировым варень-ем. Когда все отогрелись, начали решать очередные про-блемы. Говорили о разном: о поэтах, альманахе, о плакате, где Ген-на-дий Салаев оформил большой лист, поместив стихи наших товарищей, посвящённые Новому году. Там светилось и моё стихотворение «Новогодняя сказка» из первой книги.
Марат Шафиев показал мои стихи, что я оставила ему во время предыдущих занятий. В них он хорошо прошёлся своим карандашом, считая, что нашёл у меня ошибки. Я не стала делать на этом акцент при всех и на свои стихи ска-зала ему тихо, что просмотрю потом сама. Но когда я по-смотрела их, что он там подчеркнул, то поняла: его уровень поэтического дарования не постиг того, чтобы исправлять мои стихи. Я и Экрам восприняли этот случай с малым вниманием, потому что исправлять не было необходимо-сти. Вот что значит разные отношения к поэзии. В тот день Сергей Шаулов попросил нашу книгу с Экрамом на па-мять. Его больше всего интересовали стихи Экрама. Я ему подарила желаемую книгу, хотя раскидываться уже было нечем, потому что остались книги для моих внуков. Про-крутила кассету, где Дадашидзе читал в библиотеке свои стихи, а Экрам со своими усами выглядел совсем иначе, чем сейчас, без усов. Потом все разошлись.


ПЕРВЫЕ СТИХИ В «ВЕСТНИКЕ»

15 декабря в газете «Вестник» вышло моё стихотворе-ние «Параллельные миры». Я узнала от Любы Якуниной по телефону. Потом позвонила Валентине Сергеевой – она тоже в курсе, с чем поздравила. Оказывается, она уезжала и на мой звонок любезно ответила, хотя подчеркнула, что Экрам злой человек, потому что не поздоровался с ней на улице. Вчера я старалась объяснить Экраму, что он посту-пил не по-джентельменски. И после долгого разговора он оставался при своём мнении, но дал слово мне не унижать людей за их бесталантнность и блюсти мужскую учтивость к женщинам.
В тот же день, а это было в среду, ближе к новому году, я прямо с работы отправилась к Дому правительства, где располагается Русская Община. Объяснила молодому муж-чине зачем я пришла, но он наотрез отказался выдать газе-ту, без ведома секретаря. Я всё-таки выпросила одну. Но оказывается, они не продаются. Тогда я перечислила весо-мых лиц, которые меня знают. И, видимо, чтобы от меня отделаться, он дал ещё одну газету. Поблагодарив его, я ушла. Уже в маршрутке, сгорая от нетерпения, я прочла своё стихотворение. Сколько было радости у меня на душе! А дома отнеслись к этому спокойно, отчего меня бесило.
Под Новый год испекла свой фирменный торт «Куту-зово чудо» в 11 слоёв. Плов и табака, столичный салат, бу-женина (сама приготовила) и многое другое накрыли на стол. Для года «Петуха» положили блюдце с зёрнами. И Дед Мороз оставил за дверями подарок Эмильчику, а сам ушёл поздравлять осталь-ных детей… Сколько было радостей! То, о чём Эмиль мечтал и писал обещание в записке Санта Клаусу, получил. Уставшая, я еле досидела до 12 часов, и, как только пробили куранты Новое время, мы, т. е. наша семья подняли бокалы за лучшее счастье на земле, а потом, я пошла спать. У нас предстояло праздно-ва-ние дня рожде-ния Нураддина. Первого числа каждого января, отдаётся ему предпочтение.

НОВЫЙ ХХI ВЕК!

4 января 2001 года. Новый 21 век! Новый год! С ка-ким трепетом я ждала этот день, эту ночь!
Сколько было поздравительных звонков! Звонила Га-лина Ивановна Шипулина, она ещё поздравила с публика-цией в газете «Вестник», заметив Экремовский дух, под-чёркивая, что влияние учителя сказывается в моих стихах, но ей больше нравятся мои стихи лирические. Я позвонила Мансуру Векило-ву. Сначала он не узнал моего голоса, вы-сказывая: чей такой красивый голос? Мне не раз об этом говорили. Я предста-ви-лась. Так мы любезно поздравили друг друга с наступающим Но-вым годом. Потом он выра-зил надежду, что я буду печа-тать-ся в новом веке и порадую своими стихами.
Николай Борисович Хатунцев попросил меня преду-предить всех, что 6-го числа отменили «Родник», но под-бор-ка в пятницу выйдет. Он подсчитал, что в прошлом году выпустил шесть моих стихотворений. Выходит, он выпустил меня больше других. Я поблагодарила его и сказала, что передам всем его просьбу, кому смогу. Под новый год звонила Раиса Калашникова. Она поздравила с наступающим Новым годом и сообщила, что первого числа её с мужем пригласили в гости родители её ученика, и что на каникулах мы обязательно встретимся у неё. Она мной очень гордится и желает снова увидиться.
Звонили родные и знакомые. Первого числа мы отме-тили день рождения Нураддина. Были у нас в гостях его родствен-ни-ки и остались у нас ночевать. Юля, как член нашей семьи,  присутствовала на нашем торжестве.
8 января 2001 года. На днях вечером мы всей семьёй ре-ши-ли пройтись пешком в Кировский посёлок, к подружке доч-ки, Свете. Погода стояла, для зимы, тёплая. Свежий вечер-ний воздух так и манил выйти на улицу. Эмильчик рассчи-ты-вал на то, что ему купят в магазине что-нибудь, и поэтому стал кап-риз-ничать, когда почувствовал, что на его прихоть никто не реа-гирует. Дедушка прикрикнул на него хорошенько. Он тут же замолчал. Наше похождение было неожиданным для Светы, по-этому мы долго не засиживались, хотя в таких случаях меж-ду нами не было критериев. Света с сыном (ровесник Эмиль-чи-ка) могла в любое время придти к нам и даже остаться ноче-вать. Но ситуация оказалась иной. Мы просто решили прогу-лять-ся. Обратным ходом я зашла к Любе Якуниной за пригла-сительным билетом на ёлку. Выйдя к нам навстречу на звонок, а у неё небольшой палисадник весь в зелени, пригласила нас к себе в дом. Мы отказались. Насчёт билета, что она обещала, рас-сказала, что у неё их вытащили из сумки. Обещала у Свет-ла--ны Бариновой достать Эмильчику билет на ёлку. Вече-ром, поз-вонив к нам, сообщила, что девятого числа я могу по-ве-сти Эмиля на ёлку, и там Светлана Николаевна передаст нам билет.

ЦЕНЗОР

Вчера, после работы, как мы и договаривались с Раи-сой и Лёвой, провели домашнее литзанятие. Настроение с утра у меня было испорчено: звонил Экрам, и я ему прочи-тала своё стихотворение, посвящённое сестре Юле. Но что со мной было, когда Экрам отчитал меня за слабые строки, хотя нашёл хорошие рифмы: Покаяньем – окаянным и др. А в целом, не то… Пришлось переделывать.
Оказывается, в 11 часов 10 минут было снова земле-тря-сение с силой в 4-5 баллов, а я его не почувствовала, бу-дучи на работе. Позвонила дочка нашей работницы. Я тут же созво-ни-лась с Сабиной. Она уже в курсе. Эмильчик иг-рал в игры на компью-тере. Говорят: через полчаса повто-рится землетрясение. Сколько можно быть в страхе за де-тей? За окном парикма-хер-ской я увидела, что на улицах собрались женщины с детьми. По-том вроде бы все успо-коились и стали потихоньку расхо-диться. Первая смена моя заканчивалась, а свободного времени ещё немного бы-ло, прежде чем я поеду к Раисе. Решила зайти в старый универмаг и узнать насчёт кассеты о причёсках. В одном их киосков парень предложил то, что у него было. И я купила, как кота в мешке, уплатив за кассету деньги. И, только ве-чером дома просмотрела. Ничего особенного.
К Калашниковым приехала вовремя. Экрам был уже у них. На звонок Лёва открыл мне двери и встретил с улыбкой, как всегда. В шутку я рассказала Экраму, как я переживала за его «взбучку», по отношению ко мне и, на-верно, поэтому энергия передалось на землю, отчего снова стало трясти. Он смеялся, но в глазах чувствовалось смя-тение. Ну, куда мне…. Я ведь без него не обойдусь. Он мой критик и цензор, а ещё друг с большой буквы. Так что без него мне будет плохо (в полном смысле слова). Вручая плёнку Лёве, напомнила, что мы там сняты вчетвером и хорошо получились. А за столом (сидя уже на своих мес-тах), мы настолько разошлись в беседах, что перешли не-заметно на анекдоты и, шутя, заполнили всё наше свобод-ное время, вкушая вкусные блюда приготовленные ловки-ми руками Лёвы. Куда девалась обида на себя, хотя Экрам хвалил меня чрезмерно. От этих похвал и пререканий я всегда себя чувствую плохо, даже неудобно, будь это на лю-дях или наедине. Вечер подкрадывался к окнам, поэтому надо было расходиться. Я попросила Экрама пройтись со мной немного по бульвару, чтобы отойти от плотного обеда и подышать свежим воздухом (чего мне всегда нехватало). Как было тихо на бульваре! Мы говорили, говорили….


ПОДРУГА ДНЕЙ МОИХ БЕЗУМНЫХ

28 января 2001 года. Довольно много времени прошло с тех пор, как внесла последние записи в тетрадь. А ведь мне очень хочется: вот так сесть и поделиться со своей тет-радью чувствами, которые не выскажешь даже самым близким. Но, увы, обстоятельства настолько отводят от неё куда подальше, что приходится отрывками вносить всё то, что остаётся свежо в памяти. Потом всё исчезает, но благо-даря некоторым записям, я могу вспомнить то, что не сле-дует знать постороннему взгляду до тех пор, пока я сама этого не решу.
Вот если подумать, а что собственно произошло за эти дни? Ничего особенного, а для меня каждый день, каждый миг очень дорог, потому что хочется успеть сделать что-то значи-тель-ное для семьи, для поэзии, для человека, в кото-рого можно верить…
И как не хочется терять эту веру. Она давала мне си-лы дер-жаться на плаву. Но вот последняя капля веры рас-творяется, как дым. Даже смешно подумать, что вместо ве-ликого счастья остаётся боль. Неужели в жизни всё так просто? И чтобы не раскисать, в пределах допустимых че-ловеку чувств, я перевер-ну, как говорится, пластинку.
Почти через день приходил Экрам. Всё шло своим че-ре-дом. Скоро он закончит свои проблемы с зубами. А в феврале жду выхода первого номера журнала «Литератур-ный Азер-байд-жан», где выходит большая подборка моих стихов. Узнала, в нём будут печататься Ниджад, Людмила Богатырёва и ещё кто-то. В Союз писателей не хожу, дабы не мозолить глаза Мансуру, да и потом, времени нет.


ПЛАНЫ «СОДРУЖЕСТВА»

Марат Шафиев много раз звонил. Всё волнуется, как луч-ше сделать, чтобы наше литературное объединение, ко-торое организовал он, не распалось. Видимо у него есть жилка контак-тировать с весомыми людьми. Вчера, напри-мер, он собрал всех нас в отделе «Содружества». Я пришла с опоз-да-нием… В два часа я была уже у метро. Сделав не-большой про-бег на шестой этаж, я оказалась у закрытых дверей «Ман-сар-ды». Постояв немного, решила, что пришла рано и вернулась снова к метро. Вскоре подошёл Экрам и мы, отправились туда, где собрались многие и в том числе представитель газеты «Молодёжь Азербайджана», Алина Талыбова, Людмила Бога-ты-рёва, Надежда Давришева, Марат Шафиев и Геннадий Са-лаев. Пришёл Сергей Шаулов. Приглашена была художница из церкви Людмила Григорьевна Рзаева. Это здание находилось недалеко от метро «Баксовет». Пока меня не было, она рас-ска-зы-вала о своей работе (и как мне передали: очень долго). Пред-ста-вители «Содружества» упорно делали акцент на то, что у них работа ведётся на общественных началах. Так что Экраму, (если он будет вести у них в здании литзанятие, оплачивать ра-бо-ту не будут). Вначале мне не понравилась позиция, которую нам предложили. Хотя в будущем уверяли, что будут пригла-ше-ния, т.е., возможность выступать на каких-то вечерах нашим поэ-там со своими стихами. Шаулов направил всё своё вним-а-ние на художницу Рзаеву, узнав, что она контактирует с бизнесменами из разных фирм. Она дала понять, как нам надо утвердиться в «Содружестве», узаконить своё существование в форме литъобединения и только потом обращаться к спонсо-рам, чтобы те чем-то могли нам помочь на законном основании и тем самым спонсировать наши потребности.
Представили ей Экрама, как гения, художница как-то сразу изменилась, и, прощаясь с ним, а он с ней, придержа-ла его руку. Это говорило о большой симпатии с обеих сто-рон. Ну, думаю, Экрама ничем не исправишь. Он в своей стихии. Ну что ж… Только эта встреча с ней была первой и последней.
Звонила вчера ко мне Лилия Белинская. Уж очень ей хочется оказаться в нашем кругу, тогда как все старались её обойти, зная настырный характер. И кто ей передал, что мы собираемся совсем в ином месте? Могла передать Надя Давришева, но она категорически от этого отказалась.
А во дворе, прежде чем разойтись, мы собрались выяс-нить: что нам даст «Содружество» и пришли к выводу, что в газете «Молодёжь Азербайджана» надо добиться одной колон-ки или полной страницы – для публикации наших стихов, которая будет стоить денег.
Я, Надя, Экрам и Сергей Шаулов прошли через «Гу-берна-тор-ский сад» к автобусной остановке. У Экрама лицо было отсутствующее. Какие-то мысли уводили его в сторону. Не было радости и на наигранной улыбке. Можно было об этом писать бесконечно, но я останавливаюсь, ибо ждут иные дела.
Вчера передавали по телевизору, что землетрясение в Индии повлекло к разрушению целого города. Погибли ты-сячи людей. Какой ужас!
9 января 2001 года. С неделю я занималась шиньона-ми по заказу дамского мастера Джавида. Так что на опера-цию Эмилю, по удалению гланд и полипов в носу, я собрала сто долларов. К концу месяца дочка займётся этим вопро-сом. Бедный малыш, он так плохо дышит во сне, аж сердце замирает. А какой он умненький! Иногда такое скажет, что диву даёшься, откуда находит такие слова.


ВЫСКОЧКА

На «Роднике» Надюша сообщила, что Лилии Петров-не 13 февраля исполнится 80 лет. Надо отметить всем кол-лективом. Пока Лилия Петровна стояла в коридоре, я предложила всем внести нужную сумму. Николай Борисо-вич дал больше всех. На «Роднике» почти все читали свои стихи. Пришёл Гинзбург Илья и сел со мной рядом. Как со-общил Хатунцев, он собирался прочесть своё стихотворе-ние. Но т.к. я торопилась на работу, попросила вне очереди прочесть свои стихи. Когда прочла «Восточная чаровница», «Историческая Русь» и «Дви-же-ние души», тут Хатунцев за-сомневался в «Восточной чаров-нице» - изнеможет, есть ли такое слово? Я дала ему свой сло-варь (который служит мне, как поводырь), куда я всегда кладу свои листки со стихами и ношу на все мероприятия, где читаю стихи. Там он нашёл то, в чём сомневался. И, улыбаясь, заме-тил, что я отстояла своё слово. А когда читал Александр Раков свои стихи, а Энар хотел его поправить, Саша, размахивая ру-ками, утверждал, что пишет так, как считает нужным. Ни-ко-лай Борисович тоже не раз повторил, улыбаясь, что в этих жестах– вся суть Ракова – стихотворца. Все добродуш-но улыбнулись этой сцене. Очень понравилось всем моё стихот-во-рение «Историческая Русь», в нём Николай Бори-сович что-то не понял, но я отстояла свою строку «Купола золотились пе-ча-тя-ми…» Вообще этот день оставил в моей душе тёплое чувство от нашего общения. Гинзбурга я не имела удоволь-ствия пос-лу-шать, за что извинилась перед ним и ушла порань-ше из «Род-ни-ка». Меня ждала работа с волосами. Марат Шафи-ев не при-шёл на «Родник» тоже из-за работы.
У Экрама начинается выставка восковых фигур из Санкт-Петербурга. Так что он будет три месяца занят с ут-ра до ве-че-ра. Я его смогу видеть реже и поздно вечером. Се-годня он и Марат встретятся у меня решить вопрос о сти-хах Тамилы Таги-заде и Нади Давришевой. Дело в том, что их стихи не го-дятся для публикации, надо помочь что-то сделать.
Хочется писать, иногда душу выворачивают строки, кото-рые приходят на ум, но нет времени ими заняться. На-деюсь, на днях возьму себя в руки, отложив все иные хло-поты в сторону.


ПАРАДОКСЫ ЖИЗНИ

13 февраля 2001 года. Какие только не случаются па-радоксы в этой жизни! Заполняя тетрадь 9-го числа, я не знала, что в этот день вечером мне предстоит взять на себя нагрузку по организации похорон. Дело в том, что поздно вечером позвонила Надежда Давришева и сообщила, что у Лилии Петровны умер муж Всеволод Сергеевич. Он всегда приходил с Лилией Петровной на литзанятия. Высокий, молчаливый, он почти никогда не высказывался по поводу литературы в наших салонах. Уважая его преклонный воз-раст, и скромное участие в наших торжествах, я понимала его душу, как человека, который прошёл нелёгкий путь в своей жизни, имея награды за участие в боевых действиях во время войны.
Лилия Петровна – женщина иного плана. Она либо любезна, либо молчаливо косящая глазами, если ей не так угодили. Её характеру противопоставлен характер Всево-лода Сергеевича. Уж очень он был прям и резок (в особен-ности с женой). Так вот, узнав, что он умер после болезни, я решила собрать ребят, чтобы помочь похоронить усопшего. Молодцы мужчины! А вот женщины повели себя иначе. Одна Надя и я, вот собственно все, кто пришли в самый трудный момент. В тот день, когда я узнала о случившейся беде, тут же позвонила Лилии Петровне и выразила своё соболезнование. Она его приняла, рассказывала невнятно о том, что он был в больнице, и там держали его в морге 2 ча-са, что она его поила молоком, и клала грелку ему на грудь, тем самым, стараясь его оживить.



МАРАЗМ или «СМЕХ И ГРЕХ»

Следует простить Лилии Петровне её старческий ма-разм, ибо в 80 лет не каждый человек может вообще сооб-ражать в подобные моменты. Утром мне позвонила Лилия Петровна и сказала, что муж её жив, что она его поила мо-локом. Я была в шоке! Как? Снова звоню по телефону Б.Бабаеву и Н.Хатун-це-ву. Они меня успокоили: в любом случае встретимся и узнаем в чём дело. Я успела до этого побеспокоить звонком Вахида Али---евича Салахова, прося о помощи в организации похорон и материальные средства, зная, что они одиноки. Вахид Алиевич уезжал в район по делам, но дал все номера телефонов, куда можно было бы позвонить и обратиться за помощью. Это по-соль-ство Рос-сии, церковь и прочие организации. Мне приш-лось ему звонить и извиняться, рассказав, что покойник жив. Ну, просто кино! Надеясь на то, что звонки по телефону могут сос-тояться, я взяла их с собой. Мы, собравшись у метро, прош-лись к дому, где живёт Лилия Петровна. Ещё дочка моя – Са-би-на, смеялась надо мной, как в фильме «Служеб-ный роман» с Бубликовым: «Иди, занимайся своей бухгал-терией». Говорила мне: занимайся своей парикмахерской, глядя на меня, как я нер-вничаю.
Когда мы зашли в квартиру, это было что-то страш-ное. Всеволод Сергеевич лежал, конечно, мёртвый с откры-тыми гла-зами и ртом, укутанный в одеяло типа серого пле-да, а по-верх него куртки, пальто навалены. Собрали день-ги: у кого, что было – всего 26 ширванов. Хатунцев, кроме 11 ширванов до-ба-вил ещё 50 долларов. Пока Бахыш, Ха-тунцев и Гомозов выяс-ня-ли дела в поликлинике насчёт справки о смерти, я распо-ря-ди-л-ась выдвинуть стол, взяв водку, чтобы Лилия Петровна об-тёрла его.
Все грязные вещи попросила ребят выбросить, вклю-чая матрас, на котором лежал покойник. Ребята порезали на нём бельё, от которого исходил невероятный запах, оде-ли его в чистое бельё. В поликлинике не оказалось карточ-ки Всеволода Сергеевича, а участкового врача не было, а значит, никаких справок не выдали. Субботний день – во-енкомат не отклик-нул-ся. Мы остались ни с чем. Надо было вызывать Скорую по-мощь, чтобы они сделали укол формалина. Всё это было проделано без меня. Я к часу ушла домой. Мне надобыло гото-вить-ся на работу. От всего увиденного (ещё и то, что в квартире проживали восемь кошек и грязь несусветная) у меня разболелась голова. На работе, пока не было косметолога, я час лежала в кресле, приходя потихоньку в себя. Было впечатле-ние, что меня избили, и я не спала трое суток. Бедный Бахыш, он взял на себя самые трудные проблемы: гроб, место на кладбище, документацию. На следующий день я пришла к 12 часам, как просил Бахыш. Надя Давришева успела навести кое-какой порядок вечером. Но на похороны не пришла. От невероятно-удушающего запаха меня мутило только так. Я вышла во двор отдышаться. Приехала Шипулина Галина Ивановна. Я извинилась перед ней, что не пригласила на похороны из-за квартирной грязи у Лилии Петровны. Мы все ждали 2 часа времени, раньше нельзя хоронить. Место на кладбище устроил сосед Лилии Петровны. Хоронили в долг.
Но случилось такое, что и не придумаешь: пока расса-ж-и-вались по машинам и заносили гроб в машину, Лилия Петровна закрывала на ключ свою дверь. Её никто не ви-дел. Каждый считал, что она в другой машине. А когда приехали и принесли гроб на место, уготовленное для по-койника, Лилии Петровны среди нас не оказалось. Смех накатил на каждого. Хотели хоронить без неё, но я настоя-ла на том, что получится скандал и попросила Бахыша по-ехать за ней, тем более, что она живёт недалеко от кдабища. Бахыш привёз Лилию Петровну. Нико-лай Борисович про-изнёс свою речь в адрес покойного. Он гово-рил с уважени-ем о Всеволоде Сергеевиче, подчеркнув то, что благодаря таким воинам, как он, которые отдавали свою жизнь и кровь за нас, мы сейчас существуем. Процесс погребения прошёл своим чередом. Вернулись с похорон, помыли руки и поднялись на третий этаж к соседям, где можно было по-мянуть воина и просто человека. Оля – соседка постара-лась накрыть стол, где всё было искусственно разложено. И здесь Николай Борисович помянул своей речью покойно-го….
Спустя некоторое время разговоры перешли на Есе-нина. Энар с Николаем Борисовичем применили форму стихосло-же-ния. Потом Лилия Петровна прочла стихи Есе-нина. Все увлек-лись литературой. Прошло достаточно вре-мени, а расходиться никто не собирался. Мне пришлось прервать разговоры и на-пом-нить, что соседей мы задержи-ваем своим присутствием. Я встала из-за стола, прошлась на кухню, где Бахыш вёл мирную беседу в окружении жен-щин – хозяек дома. Поговорили немного и разошлись. На улице я попросила Бахыша подвести меня к дому. К нам присоединился Н.Б.Хатунцев, Женя, Ген-на-д-ий Салаев. Я попросила набраться терпения с Лилией Петровной, зная её характер, чтобы довести расходы и документацию до конца.


ПАУЗА НА «РИНГЕ»
 
Звонила Мансуру узнать насчёт своих стихов. Он про-сил приехать к нему в Союз писателей на следующий день. С утра, обслужив клиентку Аду ханум, я поторопилась к Мансуру. И в половине второго я уже была у него. Он был занят у себя в кабинете разборкой с женщиной, которая усердно занимала свою позицию. Я терпеливо ждала, когда он освободится. Вошёл Теймур, его работник, поздоровался и сел на своё место. Стояла большая пауза между нами. О чём я могла говорить с ним, зная, как он высказывался Экраму в мой адрес? За что Экрам чуть не подрался с ним. Мансур предложил мне пойти получить гонорар за стихи. Пока я ходила за деньгами, в кабинете оказался другой Теймур, Гылманов. Подойдя к Ман-су-ру, я предложила ему выпить со мной за московского внука, ко-торому исполнилось девять лет в День Святого Валентина. Он ответил, что сейчас не пьёт, к сожалению, и я попросила оставить «шнапс» для особого случая. Извинив-шись, что мне на-до на работу, я поторопилась уйти, не акцен-ти-руя на себе вни-мание.
Сегодня буду звонить в Москву, поздравлять внука с днём рождения.


ДОВЕРИТЕЛЬНОЕ ЛИЦО

6 марта 2001года. Две недели назад я пришла на «Ха-зар». Бахыш сидел на скамейке, где обычно сидят стихо-творцы. Рядом с ним сидела Нина Ивановна Скворцова, но почему-то встала, уступив мне место рядом с Бахышем. Мы перебро-си-лись несколькими словами насчёт Лилии Пет-ровны, похорон её мужа. По кругу сидели: Айдын Исмай-лов – переводчик, кото-ро-му я обещала принести газету с его переводом моего стихот-во-рения, но забыла, Паша Юсу-пов, Татьяна Мехтиева (кстати, она снова появилась, как солнышко на наших занятиях), Надя Давришева, Нина Ивановна. Позже пришли Сергей Стукалов и Лилия Пет-ровна. Послала Надя Серёжу за цветами. Долго его не было, а когда пришёл, принёс ей в подарок на день рождения бе-лые четыре гвоздики. Надя возмутилась: «Почему четы-ре?» Но у него своё мнение на этот счёт, чем он оп-рав-дал-ся, приводя различные примеры из своих достовер-ностей.
Читали все свои стихи. Когда я прочла свои, Бахыш вдруг подчеркнул, что он считает, что лучше всех пишет Татьяна Мехтиева, и просил её стать редактором будущей его книги. Что я могла сказать: пишет неплохо, но не на высоком уровне, а то, что он берёт её в редакторы, его скрытый принцип.

МАЛЕНЬКИЕ СОДЕРЖАНИЯ

Было предложение выступить в Ц.Р.К. Восьмого мар-та со своими стихами. И время назначили, но вчера я узна-ла; перенесли на неопределённое время.
Звонила в Москву, поздравила свою невестку с днём рождения (2марта). Прочла ей посвящённое стихотворение. Правда, оно получилось суховатое, но, что получилось! На вопрос: «Как стихотворение?» Она ответила: «Хорошее» и поблагодарила за него.
Написала сестре письмо в Германию. У неё в этом го-ду 60-летие. Как бы хотелось, чтобы она получила его во-время. Боже! В этом месяце одни дни рождения!
У Эмильчика ангина в ужасной форме. Врач настаи-вает удалить аденоиды и гланды. Мы сами готовы к этому, но говорят, в марте меняется кровь у детей, лучше сделать операцию в апреле. Что ж надо подождать. Экраму, нако-нец, сделали протез. Не всё сразу было благополучно, но пройдёт время и притом долгое, пока он привыкнет к ним.
На днях пришла ко мне на работу педагог из посёлка, Бинагадинского района, и предложила выступить со свои-ми стихами, (пригласив ещё несколько поэтов) в школу, где она работает. Мы обговорили день, который устраивает обоих. Встречу назначили на 14 марта в 11 часов. Время ещё есть, чтобы собрать нужных людей.


ПОПРАВКА «ПЫТОК»

15 марта 2001года. Долгое время болею. Каждая ночь для меня пытка. Пока ждала хорошего врача через знако-мых, здоровье ухудшилось. Пришлось самой идти в свою поликли-нику. Сначала сняли кардиограмму, а потом по-знако-ми-лась поближе с врачом. Рену Кулиеву я видела не раз, но этот случай нас свёл ближе. Она, видя моё состоя-ние, приложила исключительное внимание к моей персоне. Как она сказала, сердце моё в очень плохом состоянии, ста-ла обследовать меня. Я ей сказала, что есть подозрение на воспаление поджелу-доч-ной железы. Она сама направилась со мной на УЗИ. Врач, кото-рая меня обследовала, ей и мне на разных языках объясняла, что у меня воспалилась головка поджелудочной железы - она сильно увеличилась. Теперь о лечении сердца вопрос отошёл на последний план. Нужно было срочно снять воспаление. Рена ханум назначила курс лечения в срочном порядке. Оно состоит в том, что надо сделать три внутренних гимодеза с димидролом и цирукалом и т.д…
Через три дня кашель стал затихать. Усердное лече-ние дало хороший результат: я пошла на поправку.

ЗАКОУЛКИ ЗНАНИЙ

После полного выздоровления состоялась встреча с учащимися школы №100 в посёлке Бинагады. С Людмилой Александровной мы определили день и час, уже в другом случае, который нас устраивал для встречи с детьми.
Пришли Тамилла Таги-заде, Светлана Сыромятнико-ва, Раков Александр. Бахыш подошёл с опозданием. К по-ловине двенадцатого мы подъехали на машине Бахыша к дверям школы, объезжая все закоулки в посёлке. Нас про-вели к директору в кабинет, и мы подождали, пока освобо-дится класс. За это короткое время наши поэты немного познакомились с персоналом школы, а они с ними. Когда всё было готово к встрече с детьми, нас пригласили в класс. Детей было много. Все встали, когда мы вошли в класс. Столик, накрытый чистой скатертью и цветы, упа-кованные в букеты, создавали в классе праздничное на-строение. Хорошо, что я взяла с собой фотоаппарат. Бахыш выступил первый, представив нас. Потом я предложила Тамилле рассказать о себе и прочесть свои стихи. Дома я взяла две свои книги – одну для Людмилы Александ-ров-ны, другую для директора школы. Мне сказали, что он очень приятный, добрый человек. Так оно и получилось, на мой взгляд… После Тамиллы, перед детьми выступил Алек-сандр. Читали он, сколько пожелал. Дети внимательно всех слушали и от души дарили свои аплодисменты. Чтобы сде-лать паузу между выступлениями наших хазаровских по-этов, я предложила Бахышу рассказать о себе и о своём творчестве. После него выступила Светлана Сыромятни-кова. В конце я прочла свои стихи. А так, как Людмила Александровна (педагог школы) попросила читать немного громче после Тамилы, а то было плохо слышно (мне голоса не занимать), я прочла с выражением, чтобы всем было слышно. И тоже заработала аплодисменты. Дети, на вопрос Бахыша: «Чьи стихи больше понравились? – ответили, - Все!» Было очень приятно присутствие директора школы вместе с учениками, чего в других школах не замечалось. У всех светились глаза, когда я подарила школе нашу с Эк-рамом книгу. Мы все расстались с ощущением теплоты и приятной встречи.


НЕПРИЯТНЫЕ ВЕСТИ

А вчера вечером позвонил Марат Шафиев. Он пред-лагал 18-го и 24-го составить компанию в участи вечеров, но у меня никак не получается. Дело в том, что я обещала Бахышу выс-тупить в Ц.Р.К., где он договорился со Светла-ной Нико-лаевной Бариновой провести поэтический вечер, а ей отказать я не могла, помня её внимание ко мне на мно-гих вечерах, где она шла навстречу моим пожеланиям. Ко-гда Марат понял, что я ему отказала, то обиделся, это чув-ствовалось в его голосе. Он пожалел, что у него не получа-ется перенести договоренные дни на другое число. Очень жаль!
Ну что ж, весна даёт надежду, что не всё в этой жизни плохо! Хотя уже два случая произошло непредвиденных: умер-ла знакомая Капа, пролежав, почти пять лет парализо-ван-ной и не раз падала с постели, а последний раз падение оказалось ро-ко-вым. Молодцы соседи, что приняли участие и помогли её му-жу в хлопотах. На поминках долго я не засиживалась. После первой рюмки пошли громкие разговоры и я, извинившись, ушла.
На следующий день снова звонок: умер муж нашей работ-ницы Ларисы Константиновны, с которой я проработала много лет. После третьего инфаркта, они не успели довезти до боль-ни-цы, скончался. Это я у них была на даче, и он мне рас-ска-зы-вал о звёздах. Я о них описала во вторй части моего дневника.


ГОРЬКАЯ, ПРАВДА

21 марта 2001 года. Наконец мои руки принимают чело-веческий вид. Синяки от уколов смущали не только меня, но и всех, кто мог их заметить. Была на днях снова в поликлинике на УЗИ. Лечение пошло на пользу. Вдвое уменьшилась отёчность поджелудочной железы. Врач рекомендовала ещё два месяца полечиться и посидеть на диете. Знаю, что нужен покой, а тут одно сумасшествие…. Девятнадцатого марта я с Нураддином была в гостях у Раисы и Лёвы Калашниковых. День прошёл, как всегда, хорошо. А вечером позвонил ко мне Айдын Исмайлов. Он мне признался, что у него рак печени, я не знала, что ему сказать. Всё утешала, что может, ошибается, но он уверил, что это так. Сколько могла, говорила утешительные слова, но не знаю, поможет ли?
А сегодня (21-го) позвонила, чтобы поздравить его с днём рождения, а он лежит под капельницей. Не помню, кто взял трубку (жена или дочка), но я попросила передать ему мои поздравления и пожелать выздоровления. А сама ду-маю, вот какие «подарки» преподносит Жизнь. Кого ви-нить в том, что такое случается?
Звонила вчера Лилия Петровна, но разговора не по-лучилось. К ней кто-то пришёл, но я успела уловить нотки недовольства по отношению ко мне. На следующий день я ей позвонила. Так она ни с тем делом выказала обиду, что я её не люблю, т.е. не звоню и прочее. Я ей ответила: Лилия Петровна, неужели у меня только вы занимаете особое ме-сто. Хоть бы спросили, как я себя чувствую, ведь я была сильно больна. Но старость есть старость, в общем, после всех объяснений, она попросила не держать на неё обиды. Пожелав весеннего праздника и здоровья, мы распроща-лись по телефону.


ВЕСЕННИЕ ТОНА

А вчера вечером Нураддин довёл меня до «белого ко-лена». Пришёл к нам Экрам, и я приготовила гостинцев для его жены и дочки (немного печёного). Нураддин, не с тем делом: чего я его угощаю, когда должна угощать собст-венная супруга (ведь в праздник Новруз Байрам азербай-джанцы пекут сладости сами). Я от обиды швырнула кулёк ему под ноги – дескать, сам клади что хочешь, а можешь и не давать. А когда зашла в спальню переодеваться, муж меня рассматривал так, будто я что-то прячу от него. И тон его разговора полностью вывел меня из себя, я намекнула ему, что когда он разговоривает с родственниками, то тон Нураддина бывает совсем иным. Я рассказала Экраму, как вообще он говорит со мной, и как с родственниками. За 33 года нашей совместной жизни я заслужила только такой тон от него – повышенный и раздражительный, от которого лопается моё терпение. Сколько можно выслушивать гру-бые высказывания в мой адрес, а также по поводу моих друзей. Взвинченная, я ушла утром на работу, а когда при-шла с работы, всё ему высказала: если впредь не научишь-ся со мной разговаривать нормальным тоном, который я заслуживаю за все годы, прожитые с тобой, я буду сама иначе с тобой разговаривать. Он притих, но не надолго.
В четверг вечером позвонила Земфира ханум. По хри-плому голосу чувствовалось, что она болеет. Она просила в пятницу (23-го) в 11часов придти в отдел, к ней на студию, для записи моей персоны. Но на следующий день, в 7 часов утра она позвонила и извинилась, что не сможет придти, потому что плохо себя чувствует. Мы договорились созво-ниться попозже. А я всю ночь плохо спала, переживала, как всё пройдёт? Теперь остаётся ждать её звонка.


В ЦЕНТРЕ КУЛЬТУРЫ

Вчера состоялся вечер в Центре Русской Культуры (Ц.Р.К.), что располагается по улице Инглаб. Еле управи-лась с клиентами к половине третьего, тогда, как в это время я должна была уже находится там. Наспех привела себя в порядок, быстро выскочила из дома и на маршрутке за семь минут доехала до общины. Владимир Гомозов два раза звонил ко мне по-мобильному телефону, волновался, что не успеет на вечер. Я его успокоила, сказав, что под-ключу к программе. Войдя в здание, я увидела людей, ко-торые расположились на свобод-ных местах. Светлана Ни-колаевна Баринова, увидев меня, спросила: где я пропала, и т.д. Я ей ответила, поцеловав в щёчку, что дела закрути-ли меня. Почти все были в сборе: Бахыш Бабаев, Татьяна Мехтиева, Александр Раков, Светлана Сыромятникова, Лилия Петровна Белинская, Нина Ивановна Скворцова, Серёжа Стукалов, Фарида ханум. В общем, все, кроме Людмилы Богатырёвой, Тамиллы Таги-заде, Келехсаева Анатолия.
Паша Юсупов пришёл позднее, он был вместе с Мара-том Шафиевым на квартире, где когда-то останавливался С.Есенин, и вроде бы стрелял в себя, но промахнулся. Как я узнала у Тамиллы сегодня по телефону, этот поход её довёл до сердечного приступа из-за собаки в квартире, а она на-ходилась с воспитанницей, которая была однажды напуга-на собакой, тем более, что девочка эта – глухонемая. Ещё она рассказывала, что в этой квартире было очень душно и руководители отдела «Содружества» слишком много гово-рили между собой. Так что ничего хорошего у неё не оста-лось в памяти. А я ей рассказала, как у нас прошёл пре-красно вечер, организованный Бахышем и Татьяной Мех-тиевой. Я взяла с собой фотоаппарат. Там оставалось де-сять кадров. Фотографировала всех, но на себя, увы, не хватило плёнки. Это не так важно, главное все читали хо-рошо, кроме Лилии Петровны. Исполняли свои игры на гитарах барды. Геру я уже не раз видела, а второго барда увидела впервые, потом, как я узнала, его зовут Ибрагим. А вначале, когда я хотела предупредить Бахыша, что подъе-дет Гомозов Владимир, он тут, как тут перед глазами всплыл, и предупреждать уже не имело смысла. Пока играл на гитаре Георгий Черногоров, было немного шумновато. Он даже по-нерв-ничал немного, а потом начал исполнять свои песни и песни Окуджавы. После выступлений некото-рых товарищей, предложили мне прочесть свои стихи. Я прочла вслух «Апо-калипсис». Смотрю, все притихли, а ос-новное внимание на мне. Прочла следом ещё где-то четыре стихотворения. И, конечно же, заработала, как и все, апло-дисменты. А Фарида ханум передала сувенир мне на па-мять: деревянную кружку с резными узорами, пару конфет и большое красное яблоко. Мне было, как-то неловко от её внимания! И не только мне она приготовила сувениры, но и нескольким участникам подарки. Я подошла и обняла её, нежно поцеловав в щёку, за её тёплое внимание. Хорошо знаю, что она любит читать мои стихи и уже второй раз де-лает мне приятный сюрприз. Пришла и моя сестра Юля на этот вечер. В конце нашего вечера Татьяна Мехтиева пред-ложила послушать посвящение нашего участника. Я поду-мала: мало ли кто у нас посвящает друг другу свои стихи? А когда увидела Гомозова Владимира и сияющие глаза Ба-хыша, что смотрели на меня испытывающие, поняла – это касается меня. Тут Володя стал всем признаваться, что и моя книга «Искры небесные» и мои стихи очень нравятся ему, и он с удовольствием хочет прочесть посвящённое мне стихотворение. Он читал, а я, как заворожённая, не веря своим ушам, слушала с упоением его стихотворение. Как было приятно! Хоть и не мой день, а внимание было уделе-но мне. Когда он закончил читать, я подошла и поцеловала его в щёку. Это было так неожиданно, что весь вечер я бы-ла под впечатлением этих сюрпризов. К пяти часам закон-чился вечер, и мне надо было спешить домой. Я со всеми распрощалась, сказав Бахышу, что не могу с ними остать-ся. До остановки буквально десять шагов.
Дома я оказалась вовремя и успела решить кое-какие проблемы насчёт волос, которые Джавид предложил мне исполнить. Так кончился праздничный день. Сегодня очень холодно и на улице и дома, а на душе у меня тепло.


ПОЗДНИЙ ВИЗИТ
или
(шоковое оцепенение)

1 апреля 2001года. Как я ждала субботу, чтобы пойти навестить Айдына, ведь он страшно болел. Обзвонила, кого могла. Все явились на «Хазар». Сумела собрать почти де-сять ширванов, нехватало три тысячи. Володя Гомозов до-бавил для ровного счёта. Бахыш, я, Татьяна, Нина Ива-новна Скворцова, и Надя Давришева решили поехать на машине Бахыша к Айдыну, купив по дороге яблоки и апельсины. Я объяснила всем, что договорилась с родст-венниками о том, что придём к четырём часам. Так и сде-лали: нашли дом №167. На четвёртый этаж поднялись пешком. Позвонили, в открытой двери появилась жена. Вижу, много женщин ходят. Жена сказала, опустив глаза, что его недавно понесли хоронить. Нас всех охватил шок. Мы оцепенели на какое-то время. Его супруга попросила нас пройти в комнату и помянуть Айдына. В коридоре ме-ня обняла его сестра, которую я знала, как мою соседку по блоку. Она стала причитать, и рассказывать, как Айдын очень любил и уважал меня. Жена сказала, что после моего звонка он с нетерпением ждал следующего дня, когда мы придём. Но эти мгновенья были так мизерны, ведь ему де-лали обезболивающие уколы. Приехали мужчины с клад-бища. Надо было освобождать стол. Мы оделись, попроща-лись и стали спускаться вниз по лестнице. Меня окликнула сестра Айдына и попросила придти в понедельник (т.е. зав-тра) в 12 часов на поминки (три дня). Я обещала прийти. Дома позвонила Николаю Борисовичу Хатунцеву, Людмиле Богатырёвой, Геннадию Салаеву, Ракову Александру, Го-мозову, Родионову, и всем рассказала, что Айдына уже нет. Эти звонки были не из приятных новостей.
Вчера вечером написала стихотворение посвящённое Айдыну. Называется «Право поэта». Ему 21-го исполни-лось 52 года, а 31-го его не стало.
На третий день меня пригласила его супруга Валида ханум на поминки мужа. Я отпечатала посвящённое ему стихотворение и подарила супруге. Тамилла – его сестра, была рада моему вниманию, и хотела прочесть сама, но я предложила самой это сделать. Когда я прочла, оценила, видимо родственница, женщина. Она отметила, что, и стих хорошо написан, и как я его прочитала. Сейчас, спустя почти пять лет, уже как-то привыкаешь к тому, что чело-век ушёл. Жизнь затягивает иными проблемами, но ещё какое-то смятение врывается в душу, что только память остаётся от всего, что есть и то на определённое время, пока живут те, кто знал Айдына. На «Роднике» мы почтили па-мять Айдына. Я прочитала стихотворение, ему посвящён-ное. У Александра Родионова было своё произведение, у Владимира Гомозова своё. В целом час был посвящён Ай-дыну. Если бы он знал, что все о нём хорошо вспомнили. Даже Н.Б.Хатунцев по моей просьбе дал некролог в газету, где поместили и фото, и его биографию, даже перевод. Кстати, я дала отпечатать на азербайджанском языке его переводы моих стихов – 32 стихотворения. Если удастся, издам небольшую книжечку этих произведений на его род-ном языке.
Его скорбное стихотворение попало случайно мне на глаза, когда я перебирала свои старые записи:

ДРУЗЬЯМ

 Что жизнь? – Всего одно мгновенье:
 Сегодня жив ты, завтра – нет…
 Так, таю, таю, что ни день я,
 В глазах, увы, тускнеет свет…
 Хотя мне смерть совсем не пара,
 Её частенько вижу взгляд,
 Я ж, между тем, ещё не старый,
 Ещё мне только пятьдесят…
 И всё же я частенько вижу
 Её на жизненном пути,
 Ко мне она всё ближе, ближе
 Подходит – некуда уйти…
 Но как же здорово, поверьте,
 Что столько у меня друзей,
 Что, заслонив меня от смерти,
 Жизнь мне продлят… на пару дней…
 Хоть это мало, мало очень,
 Но, светлой грусти не тая,
 Скажу им: «Жив я, между прочим,
 Благодаря лишь вам, друзья!»
 (Ведь нет больнее ничего!)
 Но в каждом вас я оставляю
 Частицу сердца своего…
  ВАШ АЙДЫН
  18.06.1999 г.

Одиннадцатый день апреля для меня был счастли-вым. Всё шло, как по маслу. Обычно раз в месяц посещает меня такой день.
А 14-го числа я собрала 12 своих стихотворений и 23-25- Экрама для Марата, чтобы внести в компьютер. Как он потом сказал: на неделю. В «Содружестве» собирались в четвёртом часу дня. Болотников Михаил Константинович являлся руководителем нашего мероприятия. Он предло-жил пройти во внутрь помещения. Когда нас собралось не-сколько человек, он проводил нас через дорогу к знакомой ему женщине, так как в помещении, где мы находились, ещё не закончили ремонт. Потихоньку прибавилось больше людей. Стол был накрыт к чаю. Пришёл Тофик Агаев (ТОФА). Его пригласил Марат. На прошлом занятии меня не было, когда он проводил свою первую встречу. Потом я вспомнила, что его книгу нам приносил для распростране-ния Николай Борисович Хатунцев. Просмотрев его книги поочерёдно, я заметила, что он пишет верлибром, без зна-ков препинаний.
Атмосфера была приглушённая, чувствовалось на-пряже-ние. Экрам пришёл позже и сел рядом со мной. Нако-нец стал читать свои стихи Тофик Агаев из сборника «Стеклянный человек» - это была, в то время, его послед-няя книга. Каждую прочитанную фразу он мягким, почти женским голосом подчёркивал, давая акцент на то, что они необыкновенно написаны и выражают глубокую мысль. Мне были мало понятны его выдержки, хотя красиво на-писаны и, тем более, что он их преподносил с особым чув-ством, об этом я ему и сказала…. Он улыбнулся и стал чи-тать дальше. Читал он много. От такого наплыва все уста-ли, но внутренняя культура каждого человека, с достоин-ством выслушала его. Уже ближе к концу его выступления, он разошёлся не на шутку. Но Надежда Давришева тактич-но остановила его и стала представлять лучших поэтов «Содружества», это Мехтиева Татьяна… Так же была на-звана моя фамилия, особо был выделен Экрам. На вопрос: «Они здесь?» - я ответила: «Можно я прочитаю стихотво-рение, посвящённое Айдыну Исмайлову?» Все согласились со мной, и он тоже. Я прочла. Молчание, как всегда меня убивало. Потом, Марат предложил прочесть свои стихи но-вой женщине. Она с удовольствием прочла сначала что-то о море, напоминающее по стилю Пушкина, даже его рит-мику. Ей аплодировали все. Прочла она ещё о Баку длин-ное стихотворение. Ну что сказать: старческая тяга писать не придаёт блеска её стихам. Они похожи на все первые стихи начинающих. Хозяйка квартиры ещё до начала со-общила мне, что Алине Талыбовой Еврейская община уст-раивала встречу с иностранцами, где она представила на суд свои стихи, и что они обещали спонсировать её в вы-пуске книги. Но до сих пор обещание висит в воздухе. Когда я в коридоре столкнулась с ней, поздравила с прошедшим вечером и спросила: «почему меня не пригласила?»- она ответила – «Мест не было». Я ответила «Ну что ж!», дав ей понять, что не являюсь объектом  её круга.


ГОЛОСА В ЭФИРЕ

18 апреля 2001года. Самое грустное впечатление у ме-ня ос-талось от вчерашнего дня. Всё прошедшее время, про-ве-дён-ное за этот период после записи о смерти Айдына Ис-майлова, не прибавило настроения.
16-го к вечеру звонила Земфира ханум. Я её голос сразу узнала. Вот где поистине уверенный дикторский тон с при-ят-ным кавказским акцентом. Она попросила придти к ней на за-пись на следующий день. Дома пересмотрела отпечатан-ные сти-хи, отобрала копии, закрепила скрепкой. Не забыла приготовить свою книгу с дарственной надписью. Всё было готово к по-ходу на радиостудию. С запасом времени я вышла из дома, в на-деж-де не опоздать. В проходной, где дежурит полиция, я при-се-ла в кресло и стала знакомиться с обстановкой, в которой на-хо-дилась впервые. По телевизору, подвешенному на возвы-шен-но-сти, в центре стены, показывали Гейдара Алиева – на-ше-го пре-зидента, его встречу с представителями власти зару-беж-ных стран. Очень много людей проходили внутрь телестудии и вы-хо--дили. Не прошло и пяти минут, как полицейский вызвал ме-ня по фамилии. Я поднялась из кресла. Он позвал меня к те-ле-фо-ну.
Земфиру ханум еле было слышно. Она объяснила, что про-пуск передадут, и попросила полицию, чтобы меня про-пу-сти-ли. Путь от проходной до радиостудии напомнил мне ла-би-ринт. Те, кто часто бывает там, им легко ориентироваться, но, впервые попав во двор, где развилки дорожек ведут в раз-ные сто-роны, не очень-то определишься: куда надо идти. Есте-ствен-но, пришлось спросить у встреченных мной на пути лю-дей, как пройти в то здание, которое мне нужно. Земфира ханум спускалась со ступенек лестницы, держась за перила, поглядывая в мою сторону. Я сразу обратилась к ней: не она ли Земфира ханум? Мы улыбнулись друг дружке, выражая свои симпатии. Она действительно мне очень понравилась. Когда она заговорила, мне вспомнился её голос из литературных передач. Мы поднялись на третий этаж на лифте. Ближе к входу, в длинном коридоре, стоял столик и два стула. Мы присели, потому что надо было подождать, когда нас пригласят. За это время мы ближе познакомились. Видимо это нужно было ведущей: прощупать мои человеческие качества. Затем она начала задавать вопросы, касающиеся того, как я начала писать стихи. И я ей рассказала историю своей жизни вкратце, ка-саясь небольших, но основных деталей. Выслушав меня вниматель-но, она попросила держаться свободно и точно так же, без при-нуждений рассказывать слушателям. Её воспитанность сказы-ва-лась в культуре разговора, что по-зволило мне расслабиться и прислушаться к тому, что от меня и требовалось при наме-чающейся записи. Она преду-предила: можно рассказывать о себе, что хочешь, но не ше-лестеть листками, дабы не создавать шорох при записи. Кажется, я всё поняла и обещала сделать так, как нужно. В комнате, куда пригласила меня Земфира ханум, стоял по-лумрак. Только две лампочки горели над удли-нён-ным сто-лом, который располагался так, чтобы за стеклян-ной сте-ной нас видела звукооператор, а мы её. Девушка запи-сывала нашу беседу, держа связь через микрофон. Для меня всё это было ново. По левую руку от меня села Земфира ха-нум. Мне кажется, что я удачно вела с ней беседу при запи-си, видя её удовлетворительные глаза. В момент остановки, она отме-ти-ла, что у меня большой выбор стихов, и, что все они были в определённом порядке. Поблагодарив её в начале передачи, и в конце за то, что она пригласила меня на студию, я ушла от неё с полным восторгом от нашей встречи. Как всегда, потом перебирала каждую минуту прошедшего выступления….


ПРОЯВЛЕННАЯ ПАМЯТЬ

Когда Экрам проверил то, что я написала верлибром «Родня по плечу», посвящённое Боре – мужу сестры, что живут в Германии, то остался доволен. К шести часам мы поехали в город. В клубе Моряков, по ул. Хагани, должен был состояться пасхальный вечер, организованный Ц.Р.К., где руководит Баринова Светл-а-на Николаевна. Люба Яку-нина провела нас в фойе, где я уви-дела Власенко Владими-ра Павловича, педагога по хору из шко-лы № 16. Это другая история, о ней, может быть, я допишу в своей биографии.
Светлана Николаевна находилась в поле зрения, и Володя предложил ей сняться с нами. Но фото так я и не увидела. Кон-церт прошёл на высоком художественном уровне. Мне очень понравилось, как дети танцевали баль-ные танцы, а по-ми-мо этого и национальные азербайджан-ские. Надо отметить, что их движения были чёткими, кос-тюмы красивые. Это заслуга пе-дагога и организатора, а значит, Светланы Николаевны.
В субботу в 11 часов ожидается моя передача по радио, впе-рвые. А у нас дома проблема – Эмильчику надо удалять глан-ды.


ДЕЛА ЖИТЕЙСКИЕ

20 апреля 2001года. Сабина с Эмильчиком поехали к врачу, а я на работе жду результата операции. Хоть бы всё прошло благополучно!
После работы, пока я ждала телефонный звонок, от-влек-лась домашними делами. Звонил Нураддин и сказал, что Эмиль-чику сделали операцию успешно.
В один из дней одна наша работница предложила пой-ти на сороковой день смерти, мужа Ларисы-косметолога, чтобы его помянуть. К 12 часам мы подъехали к дому. Во дворе сто--яла палатка. Войдя, я увидела Нину из прачечной и маму Фаизы, моей бывшей ученицы. За столом, пока собирались род-ственники и знакомые моей подруги, мы переговорили о мно-гом, что нас объединяло. Женщина-плакальщица причи-та-ла, постоянно повторяя слова молитвы из Корана. Сама Лариса и её дочки с зятьями были во всём чёрном. Слёз они пролили не-мало, отчего глаза у них были отёчные. Обряд поминания они продумали до мелочей. Поэтому всё шло без проблем. Ви-дел бы Анатолий, сколько женщин пришли его помянуть!


СЛЁЗЫ СЧАСТЬЯ

21-го числа я ждала передачу по радио и сильно вол-но-ва-лась. Мой магнитофон начал скрипеть. Девочки на-мекнули, что у Рагима на работе есть приёмник с магнито-фоном. Мы все кинулись в подсобку, что соединяет в одном здании кафе и пар-фюмерный магазин, и дамский салон. Принесли с собой стулья. В это время появился Экрам. То-ропливым шагом он про-шёл вслед за нами. Это всё про-изошло молниеносно. Так, что я уловила с самого начала: посвятила стихотворение вра-чу…, а потом рассказала, как познакомилась с Раисой Калаш-ни-ковой, и с Экрамом. Зем-фира ханум прочла мои стихи из журнала «Литературный Азербайджан». Наши работницы с особым вниманием слу-шали передачу. Смотрю, Рагим вышел куда-то. Не прошло и двух минут, принёс красное шампанское и красивые фу-жеры, которые использовались для особого случая. Видя это, моя ученица юркнула в магазин и возвра-ти-лась с пакетом продуктов. Пока шла музыкальная пауза, все подняли бокалы, а Рагим произнёс тост: «За дальнейшие успехи Валентины!». У всех было радостное настроение. У Са-ры пошли мурашки по рукам. У меня и у остальных работниц на глазах появились слёзы счастья. Как я была им благодарна за эти минуты, за то, что могут друзья разделить не только гро-ре, но и счастье! От радости я расцеловала всех, кто был со мною рядом. После музыкальной паузы Земфира ханум начала читать моё стихотворение «Вечная истина века», слова там пош-ли: … шампанское пьют… Как это было здорово и вовре-мя! Мы все рассмеялись.
Всё прошло великолепно. Я была счастлива, но всему при-ходит своя пора и свой конец. Поблагодарив всех за под-держ-ку, отправилась по своим делам. После работы, я напра-ви-лась работать вместо дочери, в её парикмахерскую, чтобы её смену отработать за неё. Позвонила мне из родниковцев одна только Тамилла Таги-заде. Поздравила и высказалась, что Земфира ханум читала лучше меня и мне пора поработать над собой. Она была права. Позвонила ещё Валерия Леонидовна, жен-щина, которая снабжала меня литературой из своей биб-лио-теки, в результате чего я написала несколько стихов, бла-го-даря её книгам – они меня вдохновляли. Так вот она со слезами на глазах признавалась в любви к моим стихам и ко мне. Вечером позвонила Земфира ханум, потому что её телефон не работал, она звонила от соседки. Я её поблагодарила от души за прекрасную передачу. Я ещё позвоню ей, когда будет готова кассета, чтобы её забрать.
Эмильчик после операции держит себя мужественно. Ему очень хочется кушать, но этого делать пока нельзя, что он это хорошо понимает, особенно, во время нашего обеда. Только спрашивает: «Вы котлетку кушаете?» или что-то подобное…. Сердце разрывается, глядя на него. Он два дня пил тёпленькое молочко, а вчера уже варили ему бульон и жидкую кашу.


ПОМИНАНИЕ ПРЕДКОВ

25 апреля 2001 года. Вчера был родительский день, нас-ту-па-ющий, сразу после пасхи. В церковь я не сумела пойти из-за на-грузки домашних проблем. А вот на кладби-ще к ба-бушке и де-душке поехала с Нураддином, и, притом, договорились встре--титься с Экрамом и Юлей у музыкальной школы №14, бли-же к кладбищу. Вчетвером мы прошлись сначала к могиле на--ших предков, где под одной плитой лежат мои друзья дет-ства, а на магиле – гранитная плита и на ней надпись. Нурад-дин, как всегда привёл в порядок землю около могилы, полил цве-ты, а потом мы направились в сторону, где похоронена ма-ма Экрама. Экрам даже расплакался, прося прощения у матери, что не может приходить чаще, как бы этого ему хотелось.
После похода на кладбище, я заболела. Видно, про-стыла где-то. Пришлось даже уйти с работы, чтобы отле-жаться в по-стели. Почувствовав себя лучше, решила по-святить стихот-во-ре-ние Наталье Гончаровой, понимая: Пушкину посвящено пять стихотворений, а ей ни одного. Она стоила того, чтобы её пом-ни-ли. Тем более, что я нашла в журналах «Иностранная лите-ра-тура» за №1 – 1974 года и «Октябрь» за 2 февраля 1982 год, где на-писана Агнией Кузнецовой повесть о Наталье Николаевне Пуш-киной «Я душу твою люблю…». Уж очень подействовали на меня её повесть.
Приходил Экрам. Прочёл стихотворение и показал мои ошибки. А так как я себя плохо чувствовала, он ушёл раньше обычного.


ОТКРОВЕНИЕ

4 мая 2001 года. С чего начать? Наверное, получится вразброску, но не это главное. Главное, что я стараюсь вос-про-из-вести в памяти значительные для меня дни. Была в гостях у Валентины Николаевны Сергеевой. Она встретила меня очень любезно. Пока я стригла её волосы, мы говори-ли больше обо мне. Впоследствии, когда перешли к чаю – о ней. Получилось ду-ховное откровение двух женщин. В ней содержалось раскре-по-щение души и мыслей. Говорили о близких нам людей, о тех, кто отошёл – по некоторым при-чинам из литературы о тех, кто остался нам дорог. Время пролетело быстро, и я заторопилась домой, впереди ждала работа.
Кстати, ходила в Союз писателей к Мансуру – пере-дать ему свои стихи, как договорились по телефону. Ман-сура на работе ещё не было. Сидел незнакомый мужчина на месте Теймура. Эльдар Шарифов встретил меня с улыбкой. Пред-ло-жил сесть. Он подчеркнул, что передачу по радио он слушал, и ему очень понравилось стихотворение «Звоны зимы»: «… и хру-стит, как раковая шейка». Я его поблаго-дарила за приятную оценку и добавила, что благодарна Эк-раму. Это он научил меня находить подобные метафоры. Вдруг вспомнила, что хотела приобрести журнал мартов-ский номер журнала. В нём были опубликованы знакомые мне литераторы. Эльдар с удоволь-стви-ем достал из рас-крытых пачек то, о чём я просила. Я ещё спро-сила: «Ос-тался ли первый номер журнала, где вышли мои стихи?» Он ответил: «Да!» Тогда я попросила дать мне парочку журналов. Вот здесь меня чёрт попутал. Вместо ширвана, я про-тянула манатовскую купюру, о чём-то задумавшись, но вдруг слышу, что Эльдар мне показывает: дескать, я даю не то, что надо. Мне стало дурно. Я извинилась и сказала, что пе-ре-дам с Экрамом остальные деньги – мой долг. Больше таких про-белов я старалась не создавать, тем бо-лее, что Мансур мне всегда вручает один или два журнала бесплатно (значит, ува-жает), тем более, что я редко бываю у них в гостях.
Звонила второго мая в Сумы поздравить маму с днём рождения. Трубку взял Борис. Я его тоже поздравила с та-ким же знаменательным днём (только третьего мая). И спросила: «Получили ли мои стихи?». Он ответил, что да! И наизусть его учит (ему посвящение). Особенно с «намё-ком». Там были сло-ва: «Не тобою болею, ну что ж…». Мы посмеялись ещё нем-ного, и я поговорила со всеми, кто был в этот день у младшей сестры в гостях.
Что-то Николай Борисович меня придерживает: ни одного стихотворения в этом году не вышло в газете «Вышка». Правда, однажды он по телефону, тоном извине-ния сказал, что отложили мои стихи в редакции газеты, но я успокоила его, что у меня много публикаций и я к этому отношусь спокойно, хотя самой очень хочется, чтобы выхо-дили стихи в свет. Думаю: это естественно. Тем более, что надежда на сестру уже погасла. У неё нет возможности спонсировать мою следущую книгу. Она опекун мамы, а мама иногда поддерживает меня. На книгу придётся самой потихоньку собирать деньги. А вот как? Пока не знаю. Иногда ловлю счастливый случай, это поработать над зака-зами париков. Это всё, что у меня осталось.


ИГРОКИ МЫСЛЕЙ

Позвонила Светлана Сыромятникова и рассказала, что случилось с Сергеем Стукаловым. Оказывается, ему попало в глаз инородное тело. Делали операцию. Сколько я ему звонила! Или не работает телефон, или занят. Позже Надюша узнала, что Серёга выходит на работу, и я успо-коилась. Единственное, что меня удивило: Фарида ханум всё знает, а я ничего. Видимо, он не хотел беспокоить меня со своими проблемами…. Почему мне он ничего не сказал? Разве я ему чужая? Вроде делится со мной, когда приходит или звонит мне.
6 мая 2001 года. Вчера был суматошный день, в смыс-ле посещения «Родника». С работы я ушла раньше обычно-го вре-ме-ни. К двенадцати часам подошла к зданию, куда приходим на занятия. Увидев Анатолия Келехсаева, поздо-ровалась. Он пе-ре--бирал какие-то бумаги. Увидев меня, об-радовался и поп-ро-сил передать отпечатанные на компью-тере листки Лале Ах-вер-диевой (зудовая, но приятная по-этесса, пишет детские стихи). И ещё вернуть Татьяне Мех-тиевой какой-то листок. Видимо, он торопился. Я подня-лась на третий этаж.
В конференц-зале, где мы занимаемся, находилось не-сколь-ко человек. Когда пришёл Николай Борисович Ха-тун-цев, забеспокоился, что пришло мало людей. Он попро-сил меня провести занятия, а сам спустился в столовую. Оказывается, там проходил турнир по шахматам среди ве-дущих игроков национальной Академии наук. А спустя па-ру минут пришёл к нам Тофик Агаев (ТОФА), что в «Со-дружестве» представлял нам своё творчество: «Айку», «Хокку» и т.д.
Всё это было бы интересно, если бы он объяснял внятно, и в короткий отрезок времени. Он читал и расска-зывал больше часа. Уже мало кто его слушал. Кто писал, кто читал, кто разговаривал с рядом сидящим товарищем. Я не вытерпела (меня бросило в жар) и остановила его. Об-ращаясь к нему, я объяснила, что такой наплыв информа-ции вышибает из головы всё, и невозможно сосредоточить-ся на чём-либо из его рас-ска-за. Раздав свои книги, а они были с короткими надпи-ся-ми, он хотел уйти. Я попросила его добавить своей рукой моё имя. Он заметил, что мне по-палась надпись: «С любовью». А я, как шкодливая учени-ца, ответила: «Ну, прямо в точку попали!» Он посмотрел на меня и любезно протянул мне свою книгу с надписью. По-том он и Светлане подписал книгу. Когда он встал, проща-ясь с нами, желая, наконец-то уйти, я его оста-но-ви-ла и сказала: «Получается ошеломляющая картина: слушай меня, а я вас не хочу!» А про себя подумала, что он пропо-ган-дирует себя, а это уже получается давление. Тогда я громко добавила, чтобы все слышали, обращаясь к нему: «Тофик муаллим, а ведь нехорошо получается, вы не считаетесь с теми, кто вас слушал. Может надо и их послушать? Это будет выглядеть, как уважение к присутствующим». Он сел. Я прочитала свой верлибр. Татьяна Мехтиева заметила, что у меня новое направление в стихах и показала большой палец, дескать, здорово! Тофик встал и хотел уходить, а я ему в след: «Так нехорошо уходить!» Он извинился, сказав, что ему надо уходить по делам и вышел. Я обратилась ко всем: « В следующий раз надо сделать так, чтобы «они» нас выслушали, а потом давать им слово. А то получается неуважение к нам». Через минуту мы забыли о его существовании и стали читать по очереди свои стихи.



 




Лилия Петровна читать в этот день на «Роднике» отка-залась. Нина Ивановна Скворцова показала свою новую за-писную книжку и прочла всем эпиграфы-пожелания своего сына – художника-рес-тавратора. Хотелось бы отметить, что они получились у него очень удачными. После неё читала Эльмира Алмасова из Сум-гаита. Рядом с ней сидела Надежда Давришева. Она до начала занятия подарила мне книгу о жизни и творчестве Боратын-ского. Надя прочла три своих стихотворения. Наступила оче--редь Александра Ракова. При чтении собственных стихов он так модулирует голосовыми связками, что его баритон резко вы-деляется на фоне остальных стихотворцев. Разводя руками на-право и налево, он тем самым придаёт еще большую силу го-ло-совым связкам, звук идет из глубины гортани. Хорошо чита-ет!
Захотела прочесть свои стихи Светлана Сыромятни-кова. Прочитав их, она осталась до конца занятия, чего давно за ней не замечалось.
Вошёл Сергей Стукалов и сел около меня. Выяснив, как его здоровье и почему он мне не позвонил, я дала ему небольшой подзатыльник - в знак того, что сильно пережи-вала из-за его травмы. С глазами у него теперь всё в поряд-ке. Алина Талыбова, прочитав наизусть своё стихотворе-ние, взяла у Родионова журналы и исчезла так же тихо, как появилась, по-английски. Подошёл Владимир Юсуфов-Веселицкий. Уже после прихода Николая Борисовича Ха-тунцева, он и Серёжа закончили чтение стихов.
Я напомнила Николаю Борисовичу, чтобы он не за-был взять свой дипломат, потому что все уже собирались расходиться. Ещё в начале занятия он сказал, что передал в редакцию шесть моих стихотворений, но какие из них на-печатают, он не знает. Я намекнула ему, что в этом году меня ещё ни разу не публиковали. Он обещал, что на этот раз всё будет в порядке.
Теперь о главном: Николай Борисович объявил, что нашёлся спонсор для издания нового сборника «Родника». Те, кто печатался в газетах и журналах, могут принести до 10 стихотворений и передать их лично ему. А выберет главный редактор всего пять лучших, на его взгляд, стихо-творений. Эта новость подняла всем настроение. Уходя, я зашла в столовую за Экрамом. Он доигрывал партию с Павлом Юсуповым. Кстати, по дороге к автобусной оста-новке Павел выразил недовольство поведением Бахыша: почему тот считает, что самая лучшая поэтесса у нас Тать-яна Мехтиева. Он никак не может понять, что за этим сто-ит.
Татьяна рассказала, со слов Бахыша, что он съездил на новую квартиру Теймура Гылманова и, увидев их обоих, Теймура и Илиану, лежащих на полу, в «отключке», плю-нул на эту грязь и уехал. До этого я выразила желание ока-зать помощь Илиане и Теймуру со стороны родниковцев, а теперь я не чувствую сострадания к ним. Хорошо, что я не поехала к Теймуру, у меня своих проблем хватает.


ПРОПОВЕДНИКИ ПРАВДЫ

13 мая 2001 года. О, сколько событий прошло за это время!.. Должна была выйти в газете подборка моих стихо-творений. Нураддину я объяснила: где и как достать пять газет. А по дороге на работу в киоске попросила продавщи-цу посмотреть газету. Увидев подборку «Родника», замети-ла свою фотографию и шесть стихотворений на нужной странице. За короткое время я успела прочесть свои стихи. И каково же было моё удивление, когда я увидела, что Ни-колай Борисович Хатунцев переименовал почти все мои стихотворения, он ещё во многих местах исправил отдель-ные строки. Придётся подумать, в каком виде они войдут в книгу.
Родниковцы поздравляли меня по телефону с выходом моих стихов. Люда рассказала по телефону, что видела Эк-рама в Союзе писателей.
А я пришла к Калашниковым с благодарностью, за то, что они выручили меня, дав мне взаймы нужную сумму. Они накормили меня с Эмилем. Эмиль всё приставал с во-просами к Раисе, заявляя, что ему не нравится краска на стене. Спрашивал о чём говорит попугайчик,  многое дру-гое. Домой мы вернулись в десятом часу вечера…


ОБОЮДНАЯ ЛЮБЕЗНОСТЬ
 
Позвонил Николай Борисович и попросил собрать у родниковцев стихи для альманаха, а сам уехал в Москву с женой (видимо, к врачу). Была на «Хазаре», чтобы испол-нить его прось-бу. Стихи принесли только двое: Фарида ха-нум и Нина Ивановна, остальные еще готовятся.
Звонил Володя Гомозов. Как приятно слышать его го-лос. Всегда с уважением откликается на многие вопросы. После беседы по телефону или на литзанятиях от него и от Келехсаева всегда остаётся приятное ощущение дружеского тепла. Умеют ребята себя вести уважительно по отноше-нию к женщинам нашего поэтического круга. Экрам рас-сказывал, что все, т.е. Мансур и др., когда хвалят Экрама за его талант, то вспоминают и меня, что у него есть та-лантливая ученица.
 
СЕРЕБРЯНЫЙ ЮБИЛЕЙ

Интересный случай произошёл, когда я по телефону разговаривала со Стасом и попросила позвать сестру, что-бы прочесть ей своё поздравительное стихотворение - всё-таки «Серебряная свадьба». Ирина подошла к телефону. Поздравив обоих с юбилеем, я стала читать ей своё посвя-щение «Влиятельные лица». После того, как я прочла, Ирина объявила всем гостям, находящейся от неё недалеко, и мне, что становится на колени перед моим творчеством. Слышу овацию и гул голосов. Видимо Ирина сделала то, что обещала. Я была в смятении, но мне от этого не легче. Кто мне поможет выпустить книгу, если не сёстры (на ко-торых я надеялась, как на богинь), но и они тоже живут,  как многие, на зарплату.
Звонила кума Ира. Я её давно не видела. Она поздра-вила меня с публикацией в газете. Оказывается, наша об-щая знакомая узнала меня по фотографии. Связав прият-ные минуты жизни с трудностями в быту, думаю: жить ещё можно!


НОВОСТИ ИЗ НОВГОРОДА

Вчера был счастливый день. Вечером позвонил Экрам и с большой радостью сообщил, что ему оказией переслали из Новгорода от Владимира Исакова обещанную книгу стихов. Книга называется «Неуслышанный крик». Столько радости звучало в голосе Экрама. Он сказал, что книга прекрасно оформлена. Исаков два года искал художника, который смог бы по его замыслу оформить книгу Экрама. Сам же Экрам обещал одну подарить мне, а иначе и быть не может!
Пока он представлял её, я поняла, что книга в чёрно-белом переплёте и на ней капли крови, и я сама испытала радостное состояние души по поводу успехов моего друга. Под каждым стихотворением рисунки подчёркивают сти-хотворный текст. И это интересно. Экрам говорит: «В каж-дом рисунке присутствую я!», т.е. он.
Сколько было подковырок от знакомых: «Где же твоя книга…?» Многие не верили, что она существует. И здесь можно сказать, что истинные друзья Экрама доказали ему свою преданность. Доказали, как они ценят его гениальное творчество. Как я рада за него! И я горжусь, что я его уче-ница. Пусть даже и нелёгкая у него поэзия для обычного-читателя, но зато не сравнимая ни с кем! А ведь душа у не-го чистая, как у ребёнка. Ну и что с того, что он иногда груб. Его непримирение с несправедливостью, неприятие фальши помогают ему напористо защищаться от серости жизни. А в общем он друг – что надо!


ВОСТОРЖЕННОЕ ЧУВСТВО

29 мая 2001 года. Экрам принёс одну книгу с надписью и подарил её мне. Как я за него радовалась! Наконец оце-нили его талант, и обидно, что не у себя на Родине, а в Ве-ликом Новгороде. Я позвонила Раисе Калашниковой, но её не оказалось дома. Трубку взял Лёва, и я сообщила ему ра-достную весть, что в Великом Новгороде вышла книга Эк-рама. Ему с оказией передали всего четыре экземпляра, но Экрам и этому рад беспредельно! Сегодня он придёт, а я ещё ничего не успела написать. Придётся просто побеседо-вать.
1 июня 2001 года. Сколько событий! Они наплывают друг на друга. Тридцатого мая, как мы и договорились, пришла ко мне Людмила Богатырёва. Можно сказать, я навязала ей своё приглашение, зная, что её день рождения прошёл кое-как. Правда, с утра я успела сходить в Собес, собрала кое-какие документы для оформления пенсии. Ос-тались копии и справка из ЖЭКа. Дома наскоро пригото-вила салат, поджарила молодую картошку. Нашлось кое-что из напитков. Мы сначала послушали мою кассету (по просьбе Людмилы), а потом её – это были передачи на ра-дио. В этот день, после долгого перерыва, она была совсем другая, какая-то спокойная. Видимо, собралось много впе-чатлений, и она хотела ими со мной поделиться. Так я уз-нала о последних новостях в Союзе писателей. После обеда мы пошли ко мне на работу и там, в кафе, выпили чаю. Из всех наших встреч именно эта оставила самое приятное впечатление. «Слава Богу, что люди могут меняться в лучшую сторону», – подумала я.
Звонил Анатолий Келехсаев, обещая принести на «Ха-зар» один маленький сборник, который Марат Шафиев со-брал на компьютере. Надя Давришева видела копию сбор-ника, в нём поместили два моих стихотворения – среди сти-хов других городских поэтов.
Не могу смотреть без боли на мою дочку. Как она по-худела! Уже, наверное, и худеть некуда! Когда же в доме наладится нормальное положение? Всюду проблемы.
Вчера, 31 мая, была на 70-летии у сестры Юли. Очень скромно отметили день её рождения. Завтра буду звонить младшему внуку в Москву.
Экрам передал Сиявушу Мамед-заде моё стихотворе-ние, посвящённое Айдыну Исмайлову, чтобы он перевёл его на азербайджанский язык.





НОВЫЕ СВЯЗИ В «МИРЕ ЖЕНЩИН»
 
Вечером, вспомнив, что уже почти год, как мои стихи находятся у клиентки, которая обещала опубликовать их в газете «Мир женщин», решила позвонить ей. Спустя пол-часа она перезвонила и предложила съездить в редакцию, в женский клуб. Я тогда ещё не знала, что там издаётся газе-та «Мир женщин», и на следующее утро, когда позвонил Экрам, я ему всё рассказала. На это он ответил: «Всё смеш-но…, всё смешно». Я его одёрнула, чтобы он меня не подка-лывал. Он стал оправдываться, что вообще в жизни всё смешно, но я была другого мнения.
Мы договорились с Мехри ханум встретиться на ос-тановке и поехать вместе к редактору. Кто из нас друг дру-га не понял, я не знаю, но мы разминулись. Только в две-надцатом часу дня моя дочка позвонила мне на работу и сказала, что меня ищет какая-то женщина. Пришлось до-говариваться о встрече у моего дома. Время поджимало, поэтому нам пришлось взять такси. В двенадцать часов мы были уже в издательстве. Нас встретила женщина средних лет очень приятной наружности. Как я поняла, Мехри ха-нум имела с ней деловые связи. Лейла ханум пообещала, что 15 июня обо мне выйдет статья в газете, но необходимо выкупить 50 экземпляров и самой распространить их. Я понимала, что из меня продавец не получится, и решила, что это – первый и последний раз.
В газета «Мир женщины» 15 июня (№ 12) поместила статью «Валентина Эфендиева – талант от Бога».

БЛАГОРОДНЫЙ ЖЕСТ
 
Вчера в четвёртом часу дня пришел Экрам и принёс мне от Сиявуша Мамед-заде моё стихотворение, посвящён-ное Айдыну Исмайлову, переведённое на азербайджанский язык. Я была благодарна за внимание, которое мне уделил Сиявуш.
С Экрамом у меня произошла «разбираловка» по по-воду его смеха – надо мной или вообще над жизнью. Я ему ответила: «Если я и делаю что-то неправильно, то так и на-до! Я много вижу несправедливостей в жизни. Поэтому мои неправильности – это капли в море. Жизнь сама нас ставит в тупик. В этом мире, чтобы выжить, приходится бороться за уважение к самой себе и к миру, ведь у меня за спиной нет такой силы, которая могла бы поддержать». И он со мной согласился, другого выхода у него не было. Но я не пользуюсь этим положением, чтобы вытягивать на Свет только себя, я вытягиваю его и себя. Вот и все дела! Пусть попробует кто-нибудь меня осудить! Я за себя всегда смогу постоять.

                НА МАНСАРДЕ

11 июня 2001 года. В субботу, после работы, я подъе-хала к трём часам к метро «Баксовет», где должна была встретиться с Экрамом, чтобы вместе направиться в «Со-дружество». Оказывается, там уже собрались товарищи из нашего литобъединения. Пришёл Эмин, потом Марат. Чуть позже подошли Сыромятникова и Тамилла Таги-заде. Мы направились в просторную комнату, где меня уже ждала Надежда Давришева. Я ей передала копию статьи о Ната-лье Николаевне Пушкиной. Видимо, Надя была чем-то рас-строена, она отдала мне деньги за перевод и ушла.
Я села у края стола, Экрам напротив меня. За продол-говатым столом разместились все. Только один новый то-варищ сидел в кресле поодаль от стола, иногда подходя к столу, как бы участвуя в разговорах. По левую сторону се-ла молодая женщина.
Экрам рассказывал о поэзии. Приводил красивые строки из стихотворений Юрия Кузнецова. Подчёркивал, чем богата самобытная поэзия. И как всегда, не удержался от выпада по поводу поэтических слабостей поэтов, в част-ности Ахматовой. Новый товарищ в это время находился около незнакомой мне женщины и неодобрительно ото-звался об Экраме. Я намекнула ему, что, не зная Экрама, трудно понять его. И потом, сколько раз я говорила Экра-му: «Держи своё мнение при себе». Он пообещал впредь не вести занятий. Но после того, как Экрам рассказал о по-эзии, а я прочла свои стихи, незнакомая женщина сказала, что здесь собрались начитанные люди, но в стихах у них нет ничего своего. Она была очень раздражена. Я ей пред-ложила прочесть что-нибудь свое. Оказалось, что она сти-хов не пишет, и дала понять, что сюда больше не придёт.
Я всё своё внимание обратила на коллектив. Со всеми была внимательна, и ко мне все были доброжелательны. Но когда обговаривали предложения Анатолия и Марата насчёт конкурса на лучшие стихи, кто-то бросил реплику, что приз достанется Эфендиевой, т.е. мне. Марат всех успо-коил тем, что я в конкурсе участвовать не буду, мне пре-доставят место в жюри. Тогда раздражение присутствую-щих испарилось. И уже на улице мы с Экрамом вдоволь по-смеялись над этим случаем. Оказывается, где я, другим не место. Свой день рождения я хочу скромно отметить в «Со-дружестве», и постараюсь быть реже на занятиях, дабы не смущать некоторых товарищей.
Тамилла Таги-заде вообще вчера плакала из-за того, что после замечаний Экрама, у неё исчезает поэтическое вдохновение. И как я её не успокаивала, она стояла на сво-их позициях... Вот дела!!



У ДРУЗЕЙ НА ДАЧЕ

24 июня 2001 год. В этом месяце я успела сдать доку-менты для оформления пенсии и пластиковых карточек для проезда в транспорте.
За неделю до моего дня рождения наша работница Эльза, дочка моей подруги Лары, пригласила меня на дачу, где я уже однажды побывала в гостях, когда был жив её отец. Правда, в тот момент я совершенно неожиданно со-гласилась, хотя мои карманы продувал ветер. Эльза все за-боты взяла на себя. Пришлось позвонить дочке и предупре-дить, что я еду в гости на дачу. Автобусом мы доехали до метро «Азизбекова». С Эльзой была её дочка Наташа, ко-торая в то время болела простудой, но с большой радостью приняла известие, что я еду к ним. Уже в электричке, уст-роившись на свободные места, мы предались разговорам, за которыми время быстро пролетело. Через час оказались на нужной нам платформе. Дорога за десять минут привела нас к дому, но обо мне у них дома не сказано было ни слова. У железных ворот дачи встречала нас Лариса. И какое бы-ло удивление для меня, когда она сказала, что чувствовала, что я приеду тоже. Приятно это слышать! Потом Лариса напомнила мне, что я однажды была у них в 1997 году ле-том, при муже. Вот уже четыре года и три месяца прошло с тех пор, как умер её муж от сердечного приступа. Ждали скорую помощь, а когда она приехала, было поздно.
Я прошлась по большой территории двора, и увидела, как рядом со старой каморкой громоздится новый двух-этажный дом. Я оценила неимоверный труд, вложенный по уходу за деревьями, виноградниками, грядками, где росла зелень. У нас нашлись общие темы для разговоров. Хорошо у меня в сумке лежала кассета с записью передачи по радио обо мне. А у Наташи был плеер – с магнитофоном. После ужина Лариса погрузилась в мои стихи, а потом мы долго говорили о поэзии. Уже в двенадцатом часу ночи приехал муж Эльзы. Уставшие, мы, т.е., я и Лариса отправились спать в новый дом, где одна комната была готова для жи-лья. Под тёплым большим одеялом я долго не могла ус-нуть, надышавшись свежего воздуха. А рано утром, в шесть часов, позавтракав, мы отправились обратно в город. В де-вять часов я и Эльза были на работе. Остальные члены се-мьи направились по своим делам. У меня остались прият-ные впечатления от всего увиденного, от чуткого внимания хозяев этой дачи, от того, как я ела с дерева тут, который был очень сладок и от вишен, которые срывала и ела тут же (я вспоминала своё детство во дворе). А ещё, как я на обратном пути упала около базара у метро «Азизбекова», зацепившись за верёвку, проходя между машинами.


РАДОСТНЫЕ ХЛОПОТЫ

День своего рождения отметила на работе вместе с со-служивцами. Они же помогли накрыть на стол. А руково-дитель салона заранее записал речь на бумаге и, пользуясь ею, как подсказкой, выразил своё восхищение в мой адрес. Мои домашние блюда всем понравились. Слушали музыку, а Сара спела песню из индийского кинофильма. Но надо было торопиться домой. Дома к пяти часам ждала других гостей - Лёву и Раису Калашниковых, сестру Юлю, подругу дочки Свету, которая облегчила моё положение тем, что испекла торт, Экрама, брата Нураддина Амирхана. И род-ные, и гости были довольны вечером. В седьмом часу все разошлись, а в половине девятого пришла с мужем Люба Якунина. Снова накрыть стол помогли мои родные. Я чув-ствовала, что устала, но не показала вида. Мы праздновали мой день рождения до позднего вечера.
Вчера в «Содружестве» тоже отметили мой праздник. Я, собственно, никого не приглашала. Только всем объяви-ла: «Кто хочет поздравить меня 23-го, приходите». Уже в Союзе писателей Мансур всем объявил, что у меня день рождения и всех пригласил - с помощью Марата и Бахыша. Я предложила сделать бутерброды, а мужчины пусть при-несут напитки. Света опять выручила – испекла два торта. Я купила фрукты. С помощью Розы ханум, хозяйки худо-жественного салона на мансарде, накрыли стол белой ска-тертью, и яства выглядели более изысканно. Говорили, что Мансур плохо себя чувствует и не придёт. Но он пришёл. Пришли почти все, кроме Гомозова. Видимо, у него заболе-ла жена. Ребята принесли минеральную воду, шампанское, водку – всё было в меру. Экрам с Людмилой помогли при-нести кульки с продуктами и посуду. Когда Наида – быв-шая соседка – изъявила желание прийти в этот день, я со-гласилась, но предупредила, чтобы не вспыхивала, если что не понравится. Мужчины с покупками вошли в зал послед-ними. Им пришлось встать в очередь, чтобы, поздравив, поцеловать меня в щёчку. До этого Мансур сидел от нас от-дельно за журнальным столиком и вёл себя настолько эле-гантно, что многие женщины с удовольствием фотографи-ровались с ним. Ну и я, конечно!
Первый тост поднял Экрам за свою ученицу и подру-гу. Потом читал своё поздравление в мой адрес Александр Родионов. А затем чтение стихов пошло по кругу… Я уже не помню, кто за кем, но читали и поздравляли все. Своим присутствием на моём дне рождения меня удивила Нелля Аташгях. Всё прошло на удивление интересно. Анатолий Келехсаев подарил дамские сигареты с перламутровой за-жигалкой. Татьяна Мехтиева – две стеклянные под хру-сталь салатницы. Были и другие подарки. Наида торжест-венно преподнесла старинный серебряный крестик с це-почкой. Кто-то пошутил по поводу креста, по-моему, Ман-сур. Фарида ханум подарила кинжал. Она сказала, что им убивали медведей и лосей, и что этот кинжал у них охотни-чий, на нём нет человеческой крови. Она подарила его, чтобы я помнила ее и оставила кинжал на память внукам.
Мансур отвёл меня к окну и стал читать чьё-то стихо-творение. Правда, я плохо расслышала, о чём шла речь. Экрам торопился домой и ушёл раньше всех. У Людмилы появилась идея – поехать с Мансуром к нам. Дома отмети-ла мой день, но уже с Нураддином. На прощанье мой муж всем раздал рыбу, которую наловил сам. От Иры Черняе-вой осталась память: она вырезала две ромашки из бумаги у себя дома, и все присутствующие внесли свои пожелания в мой адрес. Я храню эти ромашки у себя. Жаль, что не бы-ло Хатунцева. Он звонил накануне из Москвы и сказал, что жене поставили диагноз худший, чем в Баку. 21 июня был у меня счастливый день – я купила себе платье.
6 июля 2001 года. Наконец-то я нашла время для по-полнения своих записей. Казалось бы, ничего существенно-го не произошло, но всё-таки… Чтобы получить передачу с вещами из Москвы от сына, пришлось с Нураддином про-сидеть лишние два с половиной часа на вокзале. Поезд опаздывал. Всё обошлось, и я получила сто долларов, что-бы вернуть долг Калашниковым. В тот же день я позвони-ла сыну и поблагодарила за всё, что он для меня делает.
С этого месяца вышла на работу косметичка, моя близкая знакомая и, можно сказать, подруга, с которой я работала много лет в салоне «Рена». Лариса была у нас в качестве заведующей. Я ей посвятила стихотворение «Пре-данная подруга».  Помню, что в первой книге я посвятила её средней дочке стихотворение в сонетной форме. Пока Ларисы не было, я читала старшей её дочке свои стихи, она внимательно их слушала и написала отзыв на мои стихи:


ПОСВЯЩЕНИЕ-ДИФИРАМБ

Простая, обычная смертная женщина… и как высок полёт её души всеобъемлющей, души чистой и глубокой, открытой радостям и горестям мира.
Поистине велико влияние её поэзии, облагораживаю-щее, делающее человека чутче и нежнее. Стихи Валентины Эфендиевой, несущие в себе воспитательное Начало, за-ставляют взглянуть на окружающий нас мир по-иному, сквозь призму её мировосприятия.
При чтении её стихов создаётся ощущение, что их на-писал ты сам, настолько они близки по духу и пониманию.
Вы словно видите, как рука пишущая, словно по вол-шебству, набрасывает на читаемые вами строки флёр про-зрачной дымки таинственности.
Читая Валентину Эфендиеву, вы попадаете под кол-довские чары поэзии, и конец стихотворения застаёт вас врасплох. Внезапно вы осознаёте, что ожидание чудес, в ко-тором вы находились, может быть безвозвратно утеряно, и хочется читать ещё и ещё.
Произведения настолько пронизаны высокими мыс-лями и чистотой, что поневоле будят воображение. И вот перед вашим внутренним взором цыганские кибитки, шуршание цветастых юбок смуглых танцовщиц у костра, задумчивость Ромалэ, труб-ка, тлеющая на траве. А как вам нравится: «Слова на лист легли без стука?» Разве это не сила и глубина мысли!
Бесспорно, Валентина Эфендиева – талантливая по-этесса. Поэзия её многоплановая и разноликая. Поэтесса обладает необычной способностью при помощи обычных слов соткать тончайший, фантастический по красоте узор из рифм, ритмики и образов. Можно до бесконечности при-водить примеры её поэтических оборотов и словосочета-ний, звучащих, как самые лучшие музыкальные произве-дения.
Хочется верить, дорогая Валентина Георгиевна, что вы ещё долго будете радовать нас своими стихами, что Ва-ша музыка, музыка поэзии ещё долго будет звучать и усла-ждать наш слух.
Рустамова Эльза
27 июня 2001 г

P.S. Вчера мне было очень больно и обидно, но вы так читали, так пронзительно и проникновенно, что вся злоба, негативная энергетика ушла из меня, как вода проходит сквозь песок. Спасибо вам, что вы есть. Люблю, целую.

Это ее потрясение от первой книги, у неё поднялся дух поэтического откровения. Сделав намётки в электричке, когда ехали к ней на дачу и переписав на работе, она пре-поднесла мне свое сочинение. Приятно читать искреннее откровение, где душа переполнена чувствами в мой адрес.


ВОЗРАСТНАЯ СТУПЕНЬ

Теперь о делах: в конце июня успела получить пенси-онную книжку и пластиковую карточку для бесплатного проезда в транспорте. Чувствую ли я себя пенсионеркой? Конечно, нет! Просто шесть ширванов с хвостиком позво-лят чувствовать себя на 2% лучше в материальном плане. И проездной билет даёт экономию семейного бюджета. Се-годня обошла весь Нахичеванский массив напротив наше-го дома (он входит в восьмой микрорайон), искала банк, где буду получать пенсию. Пока деньги не поступили, а ног я уже не чувствую от бесконечных хождений. Вчера закрути-ла несколько банок компота: зимой Эмильчику витамины. А Эмильчик никак не поправляется. То вроде ничего, а то, как коклюшный, долго кашляет. Сердце болит за ребёнка: когда же он окрепнет? Завтра будет десятый день, как во-дим его на электрофорез, лечим лампой ротовую полость и носоглотку.
В четверг (вчера) был у меня счастливый день – нако-нец отпечатала фотографии, где запечатлены прекрасные мгновенья моего праздника – дня рождения в «Содружест-ве». Звонил Владимир Гомозов. На вопрос, почему не при-шёл в «Содружество», он ответил, что жена себя плохо чув-ствовала. А она у него действительно давно болеет.
Отпечатала стихи Экрама из книги «Бульвар – Все-ленная» для журнала «Литературный Азербайджан». Ман-сур отметил, какие стихи он опубликует в журнале.


«ОЗОРНЫЕ СТИХИ»

С Экрамом видимся по-прежнему через день. Он сей-час находится в отпуске. А сегодня Раиса пригласила меня с Экрамом на маленькое домашнее «литобъединение». Она иногда устраивает у себя дома чтение стихов, когда хочет пообщаться с нами. Лева всегда готовит вкусные блюда. Я решила ей в этот день вернуть долг.
На днях звонила Лилия Петровна Белинская и выра-жала свое восхищение. Я ее поблагодарила от всей души.
Завтра состоится занятие на «Роднике». Николай Бо-рисович будет собирать стихи у родниковцев, и я попрошу его не править мои стихи.
Достала книгу «Озорные стихи» за 1997 год, выпу-щенную издательством «Колокол-пресс» в Москве. Снача-ла мне бы-ло интересно, потому что они хулиганские, но ко-гда прочла… Такая чушь! Никакой поэзии! Одни хулиган-ские выраже-ния. Они, скорее всего, привлекут переростков – ребят, но не та-ких, как я. Дело в том, что мои чувства выражаются в поэтической форме, для меня любовь и секс – это нечто святое, чистое, божественное. Но не все это так воспринимают. Это зависит от духовного уровня человека. Можно владеть женщиной, в качестве зверя, удовлетворяясь своей похотью, а можно достичь высот блаженства, где двое создают гармонию в природе своей чистой искренностью. А то, что под «Озорными стихами» стоят имена Пушкина, Лермонтова и др. поэтов, меня шокирует.
Второго августа в газете «Вестник» вышло стихотво-рение о подводной лодке «Курск», с моей фотографией.


ОЖИВЛЕНИЕ НА «РОДНИКЕ»

9 июля 2001 года. В субботу ходила на «Родник», сдала свои стихи и произведения тех, кто вовремя вручил их мне, чтобы я передала Хатунцеву. Когда я попросила Николая Борисовича не трогать мои стихи, его как будто передёрну-ло. Обещал выпустить сборник в октябре-ноябре. Занятие прошло на высоком уровне, и настроение надолго осталось тёплым. Прибыли в наш «полк» две женщины. Одна высо-кая, другая маленького роста. Я вспомнила, что это она в «Содружестве» выступала против меня с Экрамом: «При-ходят начитанные, а своего ничего не пишут». Та, что ма-ленького роста, никогда не читала стихов. Она поддержи-вала свою подругу. Кстати сказать, она станет подругой жизни Эльдара Шарифова.
Оказывается, высокая женщина работает педагогом. Голос у неё был очень зычный. Невольно вспомнились рус-ские фильмы, где актрисы играют роли праведных, прямо-линейных женщин. Что-то в ней было такое, что притяги-вало слух, но сами стихи оказались далеко не совершенны.
Геннадий Салаев читал про совесть, дескать, её мне не возвращайте. Сколько было хохота в зале! Надя читала свой рассказ. Зал буквально ожил от необыкновенных сравнений. Она написала о многосерийных фильмах, в ча-стности о сериале «Просто Мария»: «Отца нашего мать» так она её представила. Опять стоял хохот. Больше всех смеялся Экрам. А в целом, это её лучшее произведение. Чи-тал Станислав Савельев. И опять хохот. От одного назва-ния понесло: «Е.Б.Ж.». Ещё не зная, что будет дальше, мы дружелюбно подкалывали его. Он хорошо воспринял юмор и не обиделся. И потом, когда он читал свое коротенькое стихотворение, где встречались эти буквы, все опять смея-лись. Потом он объяснил, что есть подтекст: «Е.Б.Ж.» – ес-ли буду жить, а каждый воспринял их по-своему. В общем, читали все. Атмосфера была непринужденная.
Иногда к нам приходила больная женщина маленько-го роста. Её редко пускали в зал, и тогда она плакала. Её несуразные стихи, всплески обид не входили ни в какие рамки. Она обижена не только на свою семью, но и на весь мир. Очень нудная. Но остановить чтение ее виршей никто не мог.


ПЕРВЫЕ СБОРНИКИ АВТОРОВ

Со мной с одной стороны сидел Экрам, с другой Тать-яна Мехтиева. Кто-то передал от Анатолия Келехсаева книгу, которую он набрал на компьютере сам и облёк в приятную обложку. Видимо, в переплётной мастерской. Вчера вечером я позвонила ему и выразила своё мнение. Надо сказать, что в этой небольшой книжке он поместил 48 стихотворений, в которых встречаются удачные метафоры. Уже появились поэтические сравнения… И я ему об этом сказала.
Татьяна на весь зал напомнила Нине Ивановне, что в августе будет передача по телевизору. Я удивилась, что мне никто не сказал об этом. Она ответила, что уже выбрали четырёх женщин и четырёх мужчин. «Ничего себе!» – по-думала я. Я дала адрес, подсказала, к кому надо обратиться, а меня в сторону?! Так может поступить только Бахыш. Татьяна оправдывалась, что я не хожу на занятия «Хаза-ра». Я объяснила, что работаю и не всегда могу приходить. И ещё раз убедилась, кто чего стоит. Алина пришла на «Родник» поздно. А когда мы уходили, сказала Экраму и мне, что подарит нам свою книгу. Оказывается, она только что получила книгу из типографии. Ну что ж, будем ждать!
На «Роднике» попросила Николая Борисовича вклю-чить Раису Калашникову в альманах, но он категорически отказался. Не ходит – вот и весь сказ!
Вчера я очень устала: перемыла окна, приготовила обед и испекла Эмильчику блинчики – он их очень любит. А в три часа встретилась у Раисы с Экрамом. Время разда-вать долги.
14 июля 2001 года. Сегодня звонил Александр Раков, спрашивал, куда ему идти: на «Хазар» или в «Содружест-во»? Я ответила, что идти надо туда, где тебе будет инте-ресно. Он решил пойти сначала в «Хазар», а потом – в «Со-дружество». Раиса хотела пойти со мной на объединение, но я объяснила, что у меня вторая смена, я не могу пропустить работу.
Как-то поделилась с Экрамом; издать маленькую книжечку с переводом Айдына Исмайлова, на азербай-джанском языке. Но, так как кириллица меняется на ла-тинский алфавит, многие люди не успевают его освоить. Поэтому я решила подождать.
Мансур обещал сам отобрать стихи для книги. Я знаю, что он выберет, а что нет. А для меня важны стихи, посвя-щённые друзьям и родным. Пусть они не на высоком уров-не, но мне дороги эти люди, иначе я не посвящала бы им свои стихи.
Кстати, Экрам рассказывал, что наша книга лежит на стенде в Библиотеке им. М.Ф.Ахундова.
Занимаюсь домашними делами: готовлю джем из аб-рикосов, варенье из белой черешни, перетерла чёрную смо-родину с сахаром. Это на зиму!


ТВОРЧЕСКИЙ ВЕЧЕР А.ТАЛЫБОВОЙ

17 июля 2001 года. В воскресенье, 15 июля, в Еврей-ской общине состоялась презентация книги Алины Талы-бовой «99-ый год». С работы я ушла пораньше, медленно шла по улицам, через торговый центр, мимо сквера «9 ян-варя». Вдалеке увидела Людмилу Богатырёву, которая стояла с мужчиной. Я его встретила впервые. Когда я по-дошла поближе, то заметила рядом ещё и Александра Ро-дионова. В кульке у меня лежали две наши с Экрамом кни-ги и несколько последних моих стихотворений. Незнако-мый мужчина назвался московским писателем Виктором Алексеевым. Потом, когда мы были в мастерской Людми-лы, я узнала, что Виктор – племянник моих соседей по ста-рому двору Тютюнниковых. Но об этом напишу позже.
К нам подошёл мужчина. Когда я представилась, он выразил восхищение знакомством со мной. Потом я узнала от Экрама, что это Иосиф Ткач. Виктор Алексеев и Родио-нов отошли в сторону и долго говорили. Увидев, что Саша подарил ему свои книги, я решила тоже подарить нашу с Экрамом книгу. У подъезда собиралось всё больше людей. Были и знакомые, и незнакомые лица. Уже издалека Люд-мила увидела Николая Борисовича Хатунцева под руку с высокой женщиной. Они оживлённо разговаривали. На-строение у Людмилы сразу изменилось. Когда они подошли ближе, в руках у Хатунцева я заметила большой букет бе-лых цветов. В женщине я узнала артистку Людмилу Семё-новну Духовную. Её приглашают на многие вечера, где она превосходно читает, как будто она родилась и создана для сцены. Вот поистине талант от Бога! Интересная, высокая, она невольно вызывает симпатию к себе тем, что добро-душно улыбается.
Уже в начале третьего часа мы решили подняться на второй этаж. Ближе к выходу еврейская община выделила зал, где проводит творческие вечера Иосиф Ткач. Стулья расставили в несколько рядов в середине комнаты так, что она казалась квадратной. Мы с Экрамом заняли места по одну сторону, а по другую расположились Анатолий Келех-саев с женой Ларисой. Я взяла с собой фотоаппарат, чтобы запечатлеть на плёнке самые важные мгновения этого ве-чера.
Со вступительным словом выступил Иосиф Ткач. Ря-дом с ним, перед зрителями, сидел Мансур Векилов. Около него восседала молодая актриса Виктория Данилова. Ио-сиф издали показал всем сборник стихов, недавно издан-ный Алиной Талыбовой. Прочёл несколько её стихотворе-ний, потом под гитару исполнил песни на ее стихи. Слово предоставили Мансуру Векилову. Он заметил, что обложка книги не соответствует содержанию. На сером фоне изо-бражена стена с глубокими трещинами, а сверху наимено-вание « 99 год». Алина объяснила всем в зале, что она ото-бразила нашу страну как бы «треснутой», разделённой гра-ницами. Мансур прочёл из ее первой книги несколько по-нравившихся ему стихотворений. Стихи Алины прочла Виктория Данилова. К столу подошла Людмила Духовная, которая успела кое-что запечатлеть на маленькой видео-камере. После выступления Алины предложили выступить всем желающим. Вышел Марат Шафиев. Он заранее подго-товился, написал отзыв на её книгу. После него попросила слова я, пожелав, чтобы она не теряла энергии, чтобы не высыхало её перо. На этом закончился вечер. Сделав не-сколько снимков, мы с Экрамом спустились на первый этаж перекурить. Марат говорил мне что-то насчёт презен-тации книги Мансура, и что я выбрана в комиссию по ор-ганизации его вечера, намеченного на 11 августа. У меня возникло к Мансуру несколько вопросов, и я решила его подождать. Спустившаяся вслед за нами Людмила Богаты-рева предложила поехать к ней в мастерскую.

ПОСИДЕЛКИ В МАСТЕРСКОЙ ЛЮДМИЛЫ

Решили купить продукты для застолья, как всегда, всклад--чину. Людмила и Анатолий пошли в магазин, а ос-тальные сфотографировались у автобусной остановки. Вскоре подошёл 71 автобус, который нас подвёз к воротам её мастерской. Марат Шафиев и Саша Родионов распро-щались с нами у Израильского посольства. Мы же приеха-ли на Баилов и предались отдыху, расположившись в ма-ленькой комнате-мастер-ской Людмилы. Во дворе стояла удивительная тишина, это все заметили. Главная тема раз-говора – работы Людмилы, аккуратно расположенные у стен. Я хорошо была знакома с её работами. Современная «Мадонна с ребёнком на руках», Пуйзажи (большая карти-на «Лес зимой» – это так я назвала его, у неё, наверно, своё имеется название к этой картине), в стиле ранней весны, натюрморты. Но больше всего она работала над портрета-ми. Ещё она рассказывала, в каких сложных условиях при-ходится ей работать. Потом пошли анекдоты, все понемно-гу расслабились. Когда я рассказывала, что жила раньше в центре города, то узнала от Виктора Алексеева, что он род-ственник Тютюнниковых, наших бывших соседей. Лариса заметила, что всё возвращается на круги своя. Я попросила москвича передать Рим-ме Казаковой одну из своих новых книг. Он обещал исполнить мою просьбу.
Сначала Экраму не понравилось, что я была слишком весела, но когда я уделила внимание и ему, он успокоился. Мне кажется, что от нашей встречи в мастерской у всех ос-талось более приятное впечатление, чем от вечера в общи-не. Мансур читал свои стихи, читала и я. Мансур взял мои стихи и отметил те, что ему больше понравились. От Люд-милы мы разошлись по домам, как в море корабли. Уже в автобусе я предложила Виктору позвонить его знакомым, у которых он остановился, чтобы его встречали. Экрам же вышел раньше на кругу Баилова. Виктор был восхищен моей идеей, так как очень волновался, как он найдёт дом своих знакомых. Дома я позвонила по его просьбе, а как он добрался, только ему известно. Но он сам бакинец и про-блем, я думаю, не было.
Как хотелось отдохнуть, вспомнить о прошедшем дне, но Эмильчик уговорил читать ему книжки.
Сегодня звонил Экрам и сообщил, что в седьмом но-мере журнала выходят три моих стихотворения, а какие, пока неизвестно.


ЛОЖНЫЙ ХОД

Экрам увидел Бахыша в Союзе писателей и при Ман-суре сделал ему замечание: как он мог отстранить меня от участия в телевыступлении, хотя именно я дала ему адрес и объяснила, к кому надо обратиться на телестудии, чтобы организовать выступление наших поэтов. Бахыш ответил ему достаточно грубо: «Что, я теперь должен с ней везде таскаться?» Тут Экрам не вытерпел и сказал: «Ты ведь пять лет не обращался в телестудию и только благодаря Валентине нашёл туда дорогу». «Я её потом отдельно возь-му» – ответил Бахыш. Ну что сказать этому человеку?
29 июля 2001 года. На днях я узнала, что умерла мама Марата Шафиева.
А у нас за неуплату телефонных переговоров отклю-чили телефон, примерно неделю назад, и я никак не смогла своевременно выразить ему своё соболезнование. Но позво-нил сам Марат по поводу презентации книги Мансура Ве-килова, которую собирались организовать в «Содружестве» одиннадцатого августа после занятий «Родника». Восполь-зовавшись его звонком, я выразила соболезнование по по-воду кончины его матери.
В эту субботу наши поэты разделились: кто пошёл на «Содружество», кто на «Хазар». Я же работала и не смогла никуда пойти, хотя знала, что Бахыш якобы обещал при-вести на «Хазар» телеоператора, который будет снимать наших поэтов. Я дала слово, что ноги моей не будет на «Ха-заре» после того, как он со мной обошёлся. А на «Содруже-ство» пошли Раиса и Лёва Калашниковы и Экрам.


КОМПЬЮТЕРНЫЕ ДЕЛА

Вчера встретилась в городе с Анатолием Келехсае-вым, чтобы он направил меня туда, где на компьютере на-бирают текст. Сначала мы ждали Севиндж Гейдарову, что-бы передать ей альманах № 2, который он сам собрал на своём компьютере. Уж очень он и Марат постарались, что-бы не обидеть Севиндж, на двух страницах поместили её и Алины Талыбовой стихи.
4 августа 2001 года. Переболев гриппом, я вышла на работу. Звонил Экрам. Сначала он поинтересовался моим здоровьем, зная, что я была больна, а потом рассказал, что ему позвонил Марат и сказал, что все поэты были недо-вольны последним занятием. А кто виноват? Ведь они обижались, когда Экрам критиковал их стихи. Наконец-то до них дошло! Но после их глупых высказываний Экрам наотрез отказался вести занятия. Тем более, что ему за за-нятия не платили. Марат запросил Московский и Бакин-ский каналы, кто интересуется бакинской поэзией. Пришёл ответ из Москвы. Они просят книги, изданные у нас наши-ми поэтами. Марат попросил Экрама принёсти свои книги и обещал рассказать, что из этого выйдет.
Звонила Земфира ханум, предложила послушать ра-диопередачу, где прозвучит моё стихотворение «Шехиды». Действительно, шла хорошая передача. Выступал Анар. Звучали его строки о национальных трениях на нашей азербайджанской земле. Шёл рассказ о войне в Карабахе. Жаль, я пропустила фамилию автора, очень интересный был рассказ. В конце передачи Иосиф Ткач прочёл моё сти-хотворение, но мне показалось, что он чуть торопился, а читал неплохо!
Звонила Надежда Давришева, интересовалась, почему я не хожу на «Хазар». Я ответила, что там моей ноги не бу-дет из-за Бахыша, так как он неуважительно отнёсся ко мне и моему творчеству. Надя сказала, что он расхваливает Татьяну Мехтиеву, на что я ответила: «Вот пусть он с ней и выступает, они стоят друг друга».


ВТОРАЯ КНИГА ПОДРУГИ

После звонка мамы я поняла, что мне помощи от сес-тёр не стоит ждать. У них свои проблемы, И книгу издавать я должна сама, на свои средства. Раиса Калашникова уже сдала в типографию 60 своих стихотворений, чтобы выпус-тить вторую книгу, Её спонсирует один из родителей её учеников. С чем я могу от души её поздравить. Я знаю, ка-кое счастье испытываешь при выходе книги!


ПОЭТИЧЕСКИЙ НАСТРОЙ

За последнее время я написала несколько стихотворе-ний: «Формула жизни», «Клеймо любви», «Набожный день» – кстати, это стихотворение, как и «Свет и Дух». Вышли в газе-те «Ежедневные новости» 5 октября (№ 39 /351/). Ещё написа-ла «Грешницу», «Аккорды века», «Талисман любви», «В гос-тях». Как не написать о том, чем живут люди? Вот и вышли стихотво-рения «Людская алчность», «Солнечные струи», «Поцелуй короля» и другие, приводившие в восхищение всех, кто их читал.
12 августа 2001 года. Все предыдущие дни висели надо мной, как Дамоклов меч, и терзали мою душу, а всё из-за того, что дочка решила продать квартиру и отделиться от нас, от родителей. Головные боли меня не покидали. При-шлось поговорить с сыном, когда он позвонил. Он попро-сил Сабину к телефону. Поговорив с братом, она успокои-лась, и дала слово, что продавать квартиру не будем.
Вчера взяла выходной на работе, чтобы после «Родни-ка» пойти на презентацию книги Мансура Векилова. С Эк-рамом договорились встретиться на «Роднике». Я взяла с собой стихи,  их у меня набралось порядочное количество.


РАЗБОРКИ ПО «КОСТОЧКАМ»
 
На занятия пришли, кроме завсегдатаев, новые това-рищи. Одну я хорошо запомнила: Елена Ермакова, другую женщину не запомнила. Николай Борисович стал выяс-нять, нет ли «обиженных» родниковцев, которых он, может быть, сумеет представить в газете. Я ответила, что немного обижена, и спросила: «Что, мои публикации в этом году ко-го-то не устраивают?» Он обещал меня напечатать, но это будет нескоро. После спросил: «Кто рискнёт читать для разборки по косточкам?» Читали самые смелые, а кто, я сейчас не помню, потом я. По взгляду Николая Борисовича видно было, что ему мои стихи понравились. Читали новые участники. Елена Ермакова, сидя с маленькой девочкой, прочла про собачку. Другая женщина читала что-то на библейские темы. Экрам усердно всех расхваливал, даже Лилию Петровну, оправдываясь передо мной, что его и так все ненавидят. А когда мы вышли из зала, я ему высказала своё мнение, что уж очень неестественно он выступил. Как ни странно, он со мной согласился.
Николаю Борисовичу я передала для публикации три стихотворения: «Набожный День», «Кавказ 2001» и «Ак-корды века». Видя, что время поджимает, а значит, нам по-ра ехать к Баксовету, чтобы вовремя попасть на «Содруже-ство», мы с Экрамом извинились перед Николаем Борисо-вичем и вышли. Хатунцев был озадачен, что мы рано уш-ли.



ВЕЧЕР МАНСУРА ВЕКИЛОВА

На маршрутке мы быстро доехали до метро «Баксо-вет». Уже стоя у лифта, я увидела, как подошли Раиса и Лёва Калашниковы. Оказывается, они ждали нас у метро. В тот момент я совсем забыла о них, но оправдалась тем, что сетку со скатертью и принадлежности для стола я хоте-ла отнести в большую комнату, где будет проходить пре-зентация. Когда мы вошли в зал, хозяйничали Роза ханум и Марат. Я убрала маленькую цветную скатерть и постелила свою большую белую. Нелля Аташгях вместе с Розой ханум уже нарезали сыр и колбасу и раскладывали бутерброды на пластиковые тарелки. Кто-то принёс большой торт. Я его разрезала на одинаковые куски. Ска-зали, что Мансур при-ведёт с собой своих знакомых. И действительно, он пришел со своими товарищами, которых, кроме актрисы Людмилы Духовной, я видела впервые. Открыл вечер сам Мансур, прочтя свои стихи о море. В это время у меня возникла идея: прочесть, как будет удобный момент, посвященное ему стихотворение. Я уже подошла к микрофону, но одна грузин-ка, поэтесса, решила меня опередить. Я отошла в сторону. Она подарила свою картину Мансуру, говоря тёп-лые слова в его адрес. Л.Духовная восторженно хвалила необыкновен-ную поэтессу и художницу. После бурных ова-ций, я взяла слово.


«ПОЦЕЛУЙ КОРОЛЯ»

И начала с того, что я уважаю Мансура так же, как и все присутствующие, и посвятила ему дружеский шарж «Поцелуй короля». Я заметила, как все застыли и внима-тельно слушали меня. Закончив чтение, я подошла к Ман-суру и подарила ему листок, на котором было напечатано это стихотворение. Я хотела его поцеловать в щёку, но он подставил губы. И лёгким поцелуем ознаменовал друже-ское отношение ко мне. «Ничего себе дружеский шарж, – ответил он мне, – целое послание». Потом со своим посвя-щением Мансуру выступил Александр Родионов.
Я всё время общалась с Раисой и Лёвой. Экрам успе-вал со всеми беседовать, но большей частью был с нами. Стало заметно, как образовались «свои» круги. Мансур на-ходился около избранной элиты. Я уговорила Раису про-честь свои стихи. Мансур слушал внимательно, видно, сти-хотворение ему понравилось. Лёва несколько раз подходил к Мансуру. Вначале Мансур держался, не пил, но потом коньяк сделал своё дело. Шло время, поэты продолжали чи-тать свои стихи. И я не вытерпела, прочла «Талисман любви», «Остров любви» и «Грешницу». И опять в зале была тиши-на, только Мансур разговаривал с кем-то из присутствующих. Когда я спросила его, слушал ли он мою «Грешницу», он ответил отрицательно. Уходя, я передала ему это стихотворение.
На вечера я познакомилась с братом Эльдара Шари-фова. Он дал мне свой номер телефона, рассказывая, что он скульптор и пишет фантастические рассказы, но об этом я знала давно. На предложение приходить в гости, я ответи-ла, что не имею свободного времени.
Александр Родионов был изрядно навеселе. Я попро-сила Мансура, чтобы он его напечатал в журнале «Литера-турный Азербайджан». И как-то выскользнуло слово «бед-ный». «Ничего себе, бедный – ответил Мансур, печатает свои книги, а ещё бедный». Я ответила, что его спонсируют на работе. Саша очень хочет печататься в «Литературном Азербайджане». Мансур вроде пообещал исполнить мою просьбу. Затем он угостил нас своим коньяком. Пришлось закусить бутербродом и печёным. Собственные песни ис-полняли барды из Центра Русской Культуры, великолепно играя на гитарах. Экрам же ушел в другую комнату слу-шать рок. А мне очень понравилась песня бардов о чёрном коне и белом коне, где любовь превыше всего. Георгий и Ибрагим эту песню исполнили по просьбе Фариды ханум из «Родника».
Начали расходиться, а Экрам всё бегал слушать рок, пока я разговаривала с Мансуром. А пора и честь знать! В шесть часов вечера Экрам проводил меня на 366-ой авто-бус, и я поехала домой. Впечатление было колоссальное! Но дома меня ждал больной внучок. Опять кашель и рвота. Он до десяти часов вечера не отходил от меня. Я читала ему про Карлсона и Маугли и про Медведя. Лежа на кроватке, Эмильчик не отпускал меня от себя. Мы и шутили, и вы-думывали всякие истории. Когда пришла Сабина, я пере-дала его ей и отправилась спать. Сегодня, как всегда, зво-нил Экрам. Звонила и Раиса, чтобы обменяться впечатле-ниями о прошедшем вечере.


В КАБИНЕТЕ МАНСУРА

16 августа 2001 года. На днях зашла в Союз писателей, чтобы получить гонорар за стихи, которые должны выйти в седьмом номере «Литературного Азербайджана». Полу-чила семь ширванов, немного больше, чем я ожидала. По-том поднялась на четвёртый этаж к Мансуру. В кабинете увидела Эльдара Шарифова с братом и Людмилу Богаты-рёву. Ещё за столом сидел Александр Пархоменко. Мансур с радостью встретил меня, а Экрам, улыбаясь, ходил по ка-бинету. Как всегда, поцеловала Мансура, а Эльдару, вставшему из-за стола, чтобы уступить мне место, протя-нула руку, чтобы поздороваться, и он по-джентельменски поцеловал её. Мансур поблагодарил меня за любезность, которую я высказала ему за полученный мною гонорар.


ПОЭЗИЯ В ЭФИРЕ

На следующий день я приехала к Земфире в студию. Ещё оставалось время до одиннадцати часов, и я решила ей позвонить, сказать, что пришла и жду в проходной её звон-ка. Тёплый, ласковый голос Земфиры немного взбодрил меня: хотя я и имела уже маленький опыт, но всё же не-много волновалась. Как только она передала заявку в про-ходную, я прошла к ней. Мы успели поговорить онемного, в частности, о записи. Потом поднялись на второй этаж. Как положено, она взяла первое слово, а я отвечала на её вопросы, и у нас получилась слаженная передача, как буд-то мы имели большой опыт совместной передачи. Я прочла стихотворение из поэмы «Новый Армагеддон» (первую часть), потом о любви – «Остров любви» и «Грешница». Когда я прочла «Грешницу», она выделила это стихотворе-ние, удивившись, что раз у меня такие светлые стро-ки, по-чему же я себя чувствую грешницей? На что я ответила: «Мы все от рождения в чём-то грешны» и привела в при-мер сло-ва Мансура: «Ты самая чистая грешница, какую я знаю».
Я отвечала на вопросы Земфиры ханум о «Роднике», которым руководил Хатунцев, о том, что на занятия прихо-дят люди со стихами и семнадцатилетние, и сорокалетние, и под шестьдесят. Перечислила подразделы из своей буду-щей книги «Неугасимый Свет». Земфира ханум отметила те стихи, которые я уже прочла. Остальные прочтёт она сама. Когда будет передача, я уже знала, и попросила запи-сать её на аудиокассету.
28 августа 2001 года. Дни летят, как мгновенья. Толь-ко недавно, буквально дня три, как переболел Эмильчик. Снова приступы кашля, напоминающие астму. В такие минуты тяжело смотреть на ребёнка, кажется, сейчас моё сердце не выдержит и разорвётся. Но, слава Богу, мой вну-чок сейчас чувствует себя снова хорошо, а надолго ли?


СИГНАЛЬНЫЙ НОМЕР

Вышел сигнальный номер очередного «Литературного Азербайджана». В нём три моих стихотворения. На этот раз обложка журнала была телесного цвета, с лимонным оттен-ком. Экрам передал мнение Сиявуша Мамед-заде, что у меня восторженные стихи, как у Надсона (был такой поэт в начале ХХ века). Уж очень нравятся Мансуру стихотворения «Поце-луй ко-роля» и «Грешница». Собирается опубликовать их в журнале.
В субботу 18 августа шла передача по радио. Со всту-пительным словом выступала Земфира ханум Шейхзама-нова, которая в это время находилась у меня дома с какой-то женщиной, то ли родственница, то ли помощница по до-му. Они обе решили привести себя в порядок. Но вначале мы послушали передачу, чтобы не отвлекаться от работы. Сидя на маленьких скамеечках, мы вслушивались в каж-дое слово, звучащее в эфире. После наиболее интересных строчек мы переглядывались, выказывая своё восхищение непредсказуемой поэзией. Передача кончилась, и мы реши-ли заняться волосами. Я рассказала, как училась в Риге. Эта тема уже запечатлена в начале моей биографии.
В этот день меня поздравили с передачей Сергей Сту-калов, Анатолий Келехсаев, Людмила Богатырёва, Ада ха-нум – клиентка, муж Раисы Калашниковой, так как сама Раиса находилась в школе. Мансур передачу не слушал, и я рассказала, что она была лучше, чем в первый раз, но Зем-фира ханум не стала читать стихотворение «Поцелуй коро-ля» без его разрешения. Он одобрительно засмеялся.
На следующий день Люба Якунина принесла мне вед-ро инжира из своего «огорода». Я сделала джем. Нураддин даже заметил, что джем получился вкусный.
30 августа отдельной подборкой в газете «Вышка» вышли стихи Владимира Гомозова и, тоже отдельной ко-лонкой, стихи Варвары Константиновой. Для женщины её возраста очередная публикация в газете тоже радость, ко-торой можно поделиться с друзьями. Я позвонила ей и по-здравила.
Вчера позвонила Нина Ивановна из «Родника» и со-общила, что умерла Лилия Петровна. Сегодня будут похо-роны члена «Родника», но я работаю и не могу пойти. Хо-рошо, что её соседи взяли на себя все заботы. Кому-то из них она завещала свою квартиру.

«КУРСК»

 «Есть оружие, страшнее клеветы,
 оружие это – истина».
 Арль Талейран,
 французский политик и дипломат.

12 сентября 2001 года. В первых числах сентября зво-нила Александра Михайловна – мама Галины Ивановны Шипулиной, хотела меня обрадовать, что вышла газета «Вестник» и там опубликовано моё стихотворение о под-водной лодке «Курск» под названием «Заката растаяла вязь». Ей и Галине Ивановне очень понравилось это стихо-творение, хотя в книгу я внесла его с небольшим изменени-ем, подобрав более точные слова в нужной интерпретации.


СТОЙКАЯ ЗАЩИТА

Однажды Земфира ханум пригласила Экрама к себе в студию, но он не дождался её и, ушёл. По телефону я услы-шала его рассерженный голос, и мне долго пришлось его успокаивать, что женщина могла задержаться по важным делам. Но вечером она сама позвонила Экраму и договори-лась провести запись седьмого сентября, а восьмого пере-дача выйдет в эфир в обычное время. Седьмого сентября, после работы, решила пойти поздравить Мансура с днём рождения. В кабинете уже присутствовали Людмила Бога-тырёва, заместитель Мансура Солмаз ханум, и ещё не-сколько человек, которых я видела впервые. Экрам пред-ложил мне сесть напротив Мансура, а сам сел рядом. В ка-бинет то и дело заглядывали неизвестные мне люди. Ман-сур хвалил меня и ругал Экрама. Он упрекнул его в том, что после публикации он надолго исчез. Были упрёки с обеих сторон, но я встала на защиту Экрама, и попросила, не ругать его, потому что он не такой плохой. Привела до-воды, после которых Мансур не стал спорить со мной и с Экрамом. Экрама же я попросила не дерзить Мансуру. По-смотрим, насколько хватит у них терпения.
У моего внука врачи из шестой детской больницы признали астматический бронхит. Вот уже дней десять ле-чим его. Вроде его здоровье пошло на поправку.
Мы с Экрамом отдали свои стихи в издательство «Мутарджим», что означает «Переводчик». Заплатили 360 долларов за 200 экземпляров, но сама книга по объёму до-вольно увесистая. У Экрама около тысячи строк, у меня же пять тысяч с примечаниями. В субботу должна зайти в из-дательство к Мэтанэт за вёрсткой, для проверки.
Николай Борисович Хатунцев с удовольствием согла-сился написать предисловие к книге.


ПОЭТИЧЕСКИЙ ПОДХОД

С Николаем Борисовичем мы договорились встре-титься у метро «Сахил», недалеко от издательства. Он пришёл вовремя и в руках у него был большой зеленовато-бледный конверт. Я сразу поняла, что это для меня. Поздо-ровавшись с ним, я спросила: «Как себя чувствует ваша супруга?», зная о том, как тяжело она болеет. Он ответил: «Так, ни туда, ни сюда. Похудела и ничего не ест». Сам он выглядел печальным. Передав мне конверт, он спросил, в какой типографии печатается книга, я ответила: «Называ-ется «Переводчик», а как по-азербайд-жан-ски, не помню». Пожелав ему и его супруге всего доброго, я направилась на встречу с Экрамом.
Мы договорились встретиться около кинотеатра «Вэ-тэн», где раньше находилась аптека (на углу улиц Гоголя и Торговой). Сейчас на месте аптеки находится коммерче-ский магазин. Давно я не выходила в центр города, как всё изменилось! От жгучего нетерпения узнать, что написал Николай Борисович, открыла конверт и пробежала строч-ки глазами. Николай Борисович постарался от души. Пре-дисловие к книге было написано профессионально, а глав-ное - объективно. Он определил наше разное отношение к жизни и поэзии, восприятие природы и всего окружающего нас мира. Он прочувствовал высокохудожественные мета-форы и яркость красок. Экрам всегда превосходил других поэтов своим совершенно необычным взглядом на мир. Он переносил своё отношение к жизни в поэзию так, как чув-ствовал он сам, и никто другой, из его окружения, не пони-мал высокого творчества поэта. Чтобы не вдаваться в не-познанные дебри чужих мыслей, вдумчивый читатель най-дёт во второй части книги те точные определения моего руководителя Н.Б.Хатунцева, которые явились кратким критическим обзором нашего творчества. Я была в полном восторге, находилась в радостном состоянии, видя, что нам хотят помочь, чувствуя необычную силу кипящих строф. Это было в укор тем именитым авторам, которые остерега-лись написать рецензию и поставить своё имя под нашими строками. Это их право.
Подошёл Экрам. Я ему показала предисловие Хатун-цева к нашему сборнику, и он очень удивился. Восторжен-ные и счастливые, мы отправились в типографию.

 
ВЁРСТКА В ДЕЙСТВИИ

Два дня мы боролись с ошибками, обнаруженными в вёрстке. Ошибок уйма! И наши и компьютерные. Но этого было ма-ло. Надо было ещё раз пройтись по строкам, и снова исправлять ошибки. Платить корректорам за редакторскую правку у нас не было возможности. Мы очень просили в издательстве Мэ-танат, чтобы она обратила внимание на те моменты, где по ви-не самого издательства неправильно оформлялись стихи на компьютере. То строки сливались, то оставлялась одна строка на странице или переносилась последняя строка и т.д. Она отве-тила, что они всё это знают, и таких ошибок в книге не будет.
28 сентября 2001 года. Вчера звонила Люба Якунина и сообщила, что взяла для меня номер «Вестника», где напе-чатано стихотворение «Заката растаяла вязь», чему я очень обрадовалась.
Написала стихотворение «Грядущая Новь». Не знаю, как оценит Экрам моё творчество. Пока он звонит каждое утро, а я ему рассказываю, как Эмильчика лечим от астма-тического бронхита. Сегодня врач уверяла нас, что Эмиль-чик не детсадовский ребёнок, поэтому в 6 лет его отдавать в школу нельзя. Снова придётся нанимать нянечку, но это будет в ноябре, когда я смогу полностью рассчитаться за книгу. Он очень энергичный и любознательный мальчик. Уже азбуку складывает по слогам. Считает до двадцати. Очень сильно привязан ко мне, и всё время просит с ним гулять или играть в игры – то в лото, то в войну с солдати-ками. А здоровья у меня нет, голова как в тумане и мне все труднее приходить в себя.

 
МИНУТА МОЛЧАНИЯ

Была на «Роднике». Почтили минутой молчания Ли-лию Петровну Белинскую. Моё стихотворение «Тихая при-стань» очень понравилось Хатунцеву, и он взял его для га-зеты, (оно не выйдет в печати). Надежда Давришева прочла рассказ о Лилии Петровне. А вот Александр Раков всех удивил. На стихи стиля «Хокку» Тофика Агаева он написал пародии. И так здорово получилось! Хатунцев спросил Са-шу: «Если я его приглашу, прочтёте при нём свои творе-ния?» Он утвердительно ответил: «А почему нет!» В зале возникло оживление. Но я должна была уйти пораньше, потому что работала во вторую смену. Но впечатление от занятия осталось приятное. Тем более, что я сказала Ха-тунцеву: «Тофик Агаев не придёт. Он любит читать свои стихи, а слушать других не хочет!»
1 октября 2001 года. Вся неделя была тревожная, надо было достать недостающие на книгу деньги для издатель-ства. Вчера, в воскресенье, я с утра кое-что сделала по до-му, потом решила немного отдохнуть – это бывает так ред-ко.


СВЕТЛЫЙ СОН

Увидела сон, в котором на меня падал светлый боль-шой солнечный луч, освещая пространство. На душе было тревожно и радостно. Я прикрывала глаза рукой, потому что их слепил яркий свет, и тяжело было смотреть. Думаю, сон к добру.
Пятого октября вышла стихотворная подборка в газе-те «Вышка», где Николай Борисович почтил память Лилии Петровны стихами многих членов «Родника». Вышла и моя «Звонница» о колоколах.
 
НЛО НА ЭКРАНЕ

Сегодня смотрела передачу по телевизору про НЛО. Наверное, название было: «Контакт пятой степени» Я так решила, потому что в конце сказали: «Контакт пятой сте-пени продолжается». Никто из домашних не смотрел эту передачу, а мне она показалась очень интересной. Оказы-вается, правительства и спецслужбы крупных государств контактируют с гуманоидами из космоса, но держат это в тайне, только отдельные темы выносят на экран. Боятся, что на земле возникнет хаос. Люди не будут верить в Бога и божественные силы. Какие страшные вещи передают! У людей инопланетяне берут части органов тела, яйцеклетки с маткой вместе, тем самым убивают людей. Кто-то из вы-живших, побывал в их лаборатории, видел в пробирках за-родыши. Ну и дела! Кое-что записала для себя.
Звонила Раиса Калашникова. По всей вероятности, если ничего не изменится, в следующее воскресенье поедем с Экрамом к ней в гости. Она очень переживает, что не по-дарила ему свою книгу, ведь он был её редактором. Хотела прочесть сделанную для меня в книге дарственную над-пись, но я сказала, что так будет неинтересно. Когда пода-рит книгу, тогда прочту.
Был у нас сегодня Экрам. Восхищался, какая я та-лантливая поэтесса. Но я не поддаюсь на провокации. Я знаю свои ошибки, понимаю, что без его страховки я про-паду. Ведь бывают срывы, когда не всё ладится.

               


                ПОЭТИЧЕСКИЕ ДУШИ

Да и потом, мне очень интересно с ним общаться. У нас родственные души, и я, не стесняясь, говорю с ним на разные темы. От него получаю нужную, интересную ин-формацию. А значит, и творю на подъёме духа.
А на работе переписываю книгу «Мухаммад в Биб-лии» (перевод с английского языка). Мусульмане ругают веру евреев и христиан! Главное, автор книги, бывший христианский проповедник. Каждый кулик своё болото хвалит. Я лично, с познавательной точки зрения, изучаю разные моменты, происходившие в прошлом. Не все дейст-вующие лица мне знакомы. И потом, там много историче-ских фактов, перемешанных с вымыслом. Но я ещё далека от всех нюансов. Интересуюсь в общих чертах, всё из-за то-го, что память уже не та. Поэтому переписываю для себя. Ведь это чужая книга. Лермонтов тоже переписывал поэмы Пушкина и Байрона. Это тоже форма самообразования. И в этом тоже виден характер творца.
14 октября 2001 года. Шестого октября я встретилась с Экрамом в центре города, чтобы отнести в «Мутарджим» последний взнос за книгу. Главного редактора на месте не было. Мы передали девушке, работающей за компьютером, недостающие деньги. Так получилось, что Экрам настоял, чтобы я некоторые посвящения убрала из книги. При-шлось заменить другими стихами: «Земной жребий», «Яд любви», и др. «Теперь, – сказал Экрам, – книга выйдет на самом высоком уровне». Девушка из редакции не возрази-ла, что мы заменили стихи, но убедительно просила пода-рить ей нашу книгу. Я ей пообещала исполнить её просьбу и попросила сделать книгу без ошибок.
Приходила Люба Якунина, она готовилась пойти на открытие памятника А.С.Пушкину. Мы успели обговорить некоторые детали нашего творческого вечера, который решили провести в конце ноября.


ПРОВОДЫ А.КЕЛЕХСАЕВА

Вчера, после множества звонков хазаровцам, я пошла на литературное объединение «Хазар». Там устроили про-воды Ана-толию Келехсаеву и отметили день рождения Сергея Стукалова. Бахышу я выказала свою обиду, но он, хоть и чувствовал свою вину, попытался отделаться друже-ской шуткой. А Келехсаев несколько раз повторял, что рад видеть нас вместе, хорошо, что мы помирились.
19 октября 2001 года. Сегодня с утра шёл сильный дождь. Но, несмотря на это, мне нужно было пойти в изда-тельство и вернуть вёрстку – уже в третий раз. Так получи-лось, что Экрам в среду принёс заново отпечатанные листы нашей книги. Там надо было отметить карандашом номера страниц, как в примечании, так и в содержании книги. Тем не менее, я решила ещё раз проверить свои стихи, где были поправки. Как я была рада, что ошибок в них не оказалось. В примечании я нашла погрешности, небольшие пропуски в содержании. Всё было приведено в порядок. Мэтанат, главный редактор, выслушала меня внимательно, сделала своей рукой поправки и передала всё это на компьютер. Теперь придётся ждать, когда выйдет книга – приблизи-тельно  15 ноября.
А в четверг я поехала к Земфире ханум на радио за кассетой о передаче, где выступал Экрам. Заодно я привела в порядок её волосы. Мы успели за это время наговориться вдоволь. Говорила больше я: о своей жизни, о Риге, где училась, о детях и т.д. Она очень внимательно и любезно ко мне отнеслась, даже попросила написать рассказ о себе, но я объяснила, что веду дневник с тех пор, как стала ходить на литературные объединения. А о своей жизни до начала творческой деятельности, если найду время, ещё напишу. Я её попросила прочесть пару стихов на моём творческом ве-чере, и она согласилась прийти (однако когда наступил этот день, она не пришла). Я ушла от нее в хорошем распо-ложении духа, и дома окунулась в свои домашние пробле-мы.
Сегодня приходил Экрам. Я ему отдала его кассету, рассказала про Земфиру ханум, и о том, что в нашей беседе мы вспомнили и его.


ЭХО ЭФИРА

 Земфире ханум звонила одна радиослушательница и выразила своё мнение о нашей с Экрамом передаче по ра-дио. Земфира ханум в недоумении, откуда слушательница нашла её номер телефона. Но ей понравилось, как востор-женно рассуждала она о наших с Экрамом книгах, незна-комая нам поклонница поэзии. Её поразило, как два раз-ных поэта, ни стилистикой, ни внутренним миром не похо-жие друг на друга, объединились под одной обложкой. И что Экрам злой в своих стихах, а у меня свет и доброта. А я думаю, только поэтому мы понимаем и дополняем друг друга, как два антипода, которые притягиваются. Если бы были у нас одинаковые характеры, мы бы давно разо-шлись. Ведь Бог недаром сводит противоположные души, чтобы они дополняли друг друга. С ним я легко себя чувст-вую в поэзии и в жизни, хотя мы часто спорим. Находясь рядом со мной, он становится совсем другим человеком, но только не по отношению к окружающему миру, где он не находит себе места. И я горжусь, что я для него что-то зна-чу. А разве, идя по жизни, я обижала людей, не делала доб-ра? Хотя некоторые люди отвечали мне совсем иным от-ношением. Просто я стала обходить «хитроумных», кото-рые садятся на голову, свесив ноги. Но это другая тема и я ещё коснусь её.
Написала новые стихи – «Живой отчёт» и «Морской конь». Завтра прочту на «Роднике». Хоть я не записываю в дневник свои стихотворения, которые создаю время от времени, они появятся, я думаю, в следующей моей книге. На это нужно и время, и деньги, а у меня, их пока нет. Я живу в разных измерениях и переход к поэзии, в этом пла-не, довольно болезнен, так что я не могу сосредоточиться сразу на одном деле, ведь работа и быт крадут моё вдохно-вение. Теперь другие проблемы стоят на пути… Вот так и проходит жизнь!


ТВОРЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС

31 октября 2001 года. Была на «Роднике», но, так как я торопилась на работу, то долго не задержалась. По моей просьбе Хатунцев разрешил мне первой прочесть свои сти-хи. В «Живом отчёте» исправили мое слово «патихостка» на «пахитоска». В стихотворении «Морской конь» что-то не ладилось в первом четверостишии. Дома внимательно про-смотрела его, переставила строки, и получилось хорошее стихотворение. Уже второй раз переделываю «Гуляку». Хо-чется, чтобы стихотворение несло в себе искрометную по-ложительную энергетику. Иногда просматриваю последние стихи и в них изменяю кажущиеся мне неточными отдель-ные строки. Это наверно и есть тот самый творческий про-цесс работы, когда художник переделывает самого себя и вносит новый смысл в уже созданное произведение. Вот так проходит моя зрелая жизнь.
Была на «Хазаре» 27-го числа, где отметили дни рож-дения трех хазаровцев: Надежды Давришевой, Павла Юсу-пова и Экрама Меликова. Я подняла за Экрама тост, как за самого яркого лидера, спросив присутствующих, сделал ли он кому-либо на «Хазаре» или на «Роднике» что-то плохое. А ведь на него обижаются, когда он делает справедливые замечания, указывает слабые места в стихах некоторых членов литобъединения. И все со мной согласились, что он очень начитан и больше других разбирается в литературе, И учит всех кропотливо и методично работать над собой.
Раиса позвонила 29-го, чтобы поздравить Экрама с днём рождения, предполагая, что он в данный момент на-ходится у меня. В этот день должны были переводить стрелки часов на час назад. Дочка приготовила хороший обед и салат. Экрам пришёл ко мне к трём часам, и мы втроём отметили его день. Я, Нураддин и Экрам – вот все гости и хозяева нашего застолья. Экрам ушёл домой к шес-ти часам вечера.

РАННИЕ ВОЛНЕНИЯ

13 ноября 2001 года. Очень волнуюсь. Никак не могу дождаться пятнадцатого числа, когда увижу наши с Экрамом книги.
Сегодня позвонила редактору Мэтанат узнать, как наши дела. Она ответила, что книга фактически готова. Я ей напомнила, что пятнадцатого числа мы с Экрамом по-дойдём к трём часам в издательство. Я попросила, чтобы она в это время была на работе. Дискету я уже купила, что-бы переписать себе книгу – на всякий случай.
Звонила Надежда Давришева и в разговоре упомянула, что где-то читала статью Рафика Миркина, якобы он напи-сал о книге Алины Талыбовой, упомянув при этом мою но-вую книгу.
Вчера вечером я уделила внимание Эмильчику и хо-тела поиграть с ним. Спустя полчаса мне стало не по себе. Дочка измерила давление – 150 на 110. Выпила валерьянку и папазол. Отпустило. В это время позвонил сын из Моск-вы, потом сестра из Сум. Очень беспокоилась за моё здоро-вье.
Как получу книги, надо связаться с Любой Якуниной, чтобы она поговорила насчёт помещения для моего творче-ского вечера.


БРАКОВАННАЯ КНИГА

17 ноября 2001 года. Не зря я волновалась по поводу книги. Как договорились, мы с Экрамом и главный редак-тор издательства, где выходит наша книга, в три часа были на месте. Всё было бы хорошо, если бы не казусы с типо-графским набором. Меня, словно ножом по сердцу провели, когда я увидела книгу, где почти на каждом листе оказался брак. Что сказать? Я смотрела на редактора и еле себя сдерживала, чтобы не взорваться. Меня бросило в жар, к лицу прихлынула кровь. Спрашивается, как можно взять такие деньги и так безобразно отнестись к своей работе. Ру-гаться - значит, подорвать своё здоровье, а я и так в по-следнее время плохо себя чувствую. А работнице что – она оправдалась, что брак произошел из-за неисправности ка-кой-то детали в компьютере. Вот и думаю: «Вся наша жизнь состоит из деталей, и поэтому (прошу прощения за выражение) хреново живём. Всё как-нибудь. Пусть марка издательства стоит на титульном листе, но погрешности типографской работы видны на каждом шагу, а это не де-лает чести издательству. Я в этот момент ненавидела её и всех аферистов: лишь бы, да как бы. Я могла бы отказаться от книг, но у меня на днях должен был состояться творче-ский вечер. С каким лицом мне дарить книги?
В первый раз я получила на руки 60 книг. И вчера поздно вечером забрала оставшиеся 140 экземпляров. Обидно становится: и обложка красивая и бумага хорошая, печать офсетная, а вот ошибки… Приходит на ум и гложет мою душу одна мысль: а может это кто-то специально так сделал? Но кому я перешла дорогу? Сегодня пойду на «Ха-зар», посмотрю, кто там и что будет. Говорила с Мансуром по телефону, он посочувствовал мне, но от этого не стало легче. Была у Якуниной дома (не дозвонилась). Телефон оказался отключённым. Её дома не было. Оставила две книги: одну ей, другую – Александре Никушиной, артистке драмтеатра. Попросила ее сына узнать, готовить ли при-гласительные билеты.
18 ноября 2001 года. Вчера на «Хазаре» я раздала свои книги.
Сегодня подул северный ветер. Дома стало холодновато. При-ходится одеваться теплей. Дом у нас никогда не отапли-вался.
Спустя неделю отнесла книги в Союз писателей. Одну надписала Сиявушу Мамед-заде, другие Мансуру и Анару. Анара в кабинете не было, и я передала сборник его сослу-живцу, человеку, который обещал передать их по адресу. Поднялась на четвёртый этаж. Увидела Сиявуша в окру-жении его знакомых за шахматной игрой. Когда я протяну-ла ему в подарок книгу, он поздравил меня и шутя возму-тился, что Экрам не надписал ему книгу. Экрам, находясь рядом со мной, взял у меня ручку и написал то, что считал нужным. Потом он мне рассказал, что написал Сиявушу: «Экс-чемпиону от перворазрядника-шахматиста (что-то вроде этого)». Экрам не хотел заходить со мной в кабинет Мансура, но всё-таки зашёл. Мансур был трезв, как нико-гда. Перелистав книгу, он заметил, что она большая и, ра-зумеется, не обратил внимания на типографские изъяны (на каждой странице, в одном и том же месте царапина на строке, по всей горизонтальной линии), которыми книга пестрела. Мансур сказал в адрес Экрама непристойные слова, аргументируя тем, что Экрам очередной раз выходит со мной в одной книге. Я опешила. «Зачем вы так!» - обра-щаясь к Мансуру, еле выговорила я. После недолгой паузы Мансур понял, что сглупил, и извинился: «Я пошутил». Но это не выглядело шуткой. Пообещав позвонить ему насчёт презентации, я вышла с Экрамом, как будто оплёванная. Как так можно! Это же нетактично! Он не Экрама унизил, а показал свою озлобленность на него, что не делает чести редактору журнала, а в первую очередь – человеку! Да, Бог с ним!
Послезавтра пошушукаются ещё на «Роднике». Я уже готова к тому, что не дождусь одобрений. Люди не очень любят тех, кто добивается, тем более собственным трудом и талантом, больших успехов. Зависть делает людей злобны-ми. Вот и Бахыш одёрнул Надежду Давришеву за то, что она похвалила нашу книгу. И так будет продолжаться, пока они не перегорят ненавистью.
Сегодня приготовила посылку сыну. Неля (чтобы от-личить её от Нелли Аташгях, я специально пишу с одной буквой «л»), моя соседка и близкая знакомая, передаст че-рез своего проводника посылку с книгами, чтобы сын пе-редал в Сумы для мамы и сестёр. Там, в посылке находятся гостинцы для внуков.
Жизнь стала неординарной: то радость, то неприятно-сти, – как только сердце выдерживает!
22 ноября 2001 года. Позвонила Любе узнать, как про-двигаются дела насчёт вечера. Она сказала, что после зем-летрясения в музее Низами появились трещины и зал име-ет невзрачный вид. Она решила перенести вечер на девятое декабря, чтобы хорошо подготовиться и найти приличное помещение. Значит, буду ждать.
Завтра пойду на «Родник». Посмотрю, какие будут но-вости. Закончила переписывать книгу «Мухаммад в Биб-лии». Хоть многое для меня понятно написано, больше все-го меня интересуют представители разных религий и мне-ния мусульман о христианстве.
На «Роднике» подарила Николаю Борисовичу книгу, она ему очень понравилась. Посмотрим, что он скажет на следующем занятии. Надежда Давришева хотела прочитать свой отзыв на нашу с Экрамом книгу, но Хатунцев остано-вил её, сказав, что ко всему надо подходить критически, а хвалебные слова он уже написал в предисловии.


НА ПУТИ К «ДОН КИХОТУ»

Люба пригласила меня на балет «Дон Кихот» и предло-жила взять с собой троих людей на выбор. Экрам от балета отказался, а вот жену и дочку попросил пригласить. Я ещё позвонила сестре Юле. Мы встретились у входа в театр им. М.Ф.Ахун-дова, зашли в зал и с большим удовольствием по-смотрели оригинальную постановку балета знаменитого Минкуса.
Интересный случай произошёл у меня перед спектак-лем. Свободного времени до начала балета было довольно много, и я решила пойти покурить в сад 26 Бакинских ко-миссаров. Увидев свободную скамейку, присела, попросив извинения у трех ребят, стоявших недалеко от скамейки. Поняв моё намерение, один из них предложил мне сигарету. Я отказалась, показав свою пачку. Они тоже присели. Я спросила, нет ли у них жевательной резинки, чтобы не пах-ло сигаретой, так как я иду в театр. Один парень протянул жареный арахис. Поблагодарив, я взяла несколько штук и отправилась в театр. Меня поразило, как пристойно вели себя ребята - никаких лишних слов, жестов, за что я им бы-ла мысленно благодарна.
Спектакль был удивительным. А артисты неподра-жаемы, так вдохновенно и ярко они отыграли свои роли!
Звонил Экрам, и рассказал, что жена и дочка были в восторге от того, как исполняли свои роли артисты балета, и просили поблагодарить Любовь Тимофеевну за пригла-шение. Ну и слава Богу! Эту благодарность я передала по назначению.


ДРУЖЕСКАЯ ВСТРЕЧА

27 ноября 2001 года. Утром приготовила борщ и ре-шила угостить работниц. «Девочки» очень обрадовались, им нравится, как я готовлю. Я подумала, что пообедаю до-ма, но не получилось. Пришёл на работу Ибрагим (бывший работник кафе), я его давно не видела. Теперь его кафе за-крыли. Он попросил задержаться на пять минут. Времени до прихода Экрама было достаточно, и я решила немного задержаться вместе с работницами первой смены. А так как он принёс вкусную рыбу, мы все с удовольствием сма-ковали обед с напитками, о которых позаботился всё тот же Ибрагим. Мы все расспрашивали его, где и как он устроил-ся. Он ответил, что уезжал в район, поэтому его не было видно. Я была очень взвинченная с прошлого дня и слегка расслабилась. Иногда думаю: а много ли человеку надо, чтобы снять стресс?


НЕУРЯДИЦЫ

Как всегда, пришла с работы домой в половине третьего. По дороге думала, что пора устроить разбиралов-ку с дочкой, которая хотела разменять квартиру. Зная, что её беспокоит язва желудка, не стала сильно ругать, чтобы она не нервничала. Слава Богу, что от нашего разговора не разгорелся семейный скандал. Накормив всех борщом, мы с Экрамом отправились в свободную комнату читать мои стихи – те, что я написала накануне. Кое-что Экрам под-черкнул – не годится. Пришлось хорошенько подумать.
Была на «Роднике». Выйдя из конференц-зала, я встретила Бахыша. Поздоровалась с ним, но он не ответил, только спросил: «Хатунцев у себя?» Я ответила: «Да» и на-помнила ему, что презентация моя переносится на 9-ое чис-ло. Оказывается, Бахыш пришёл пригласить Николая Бо-рисовича Хатунцева и ещё пять человек на презентацию своей книги, а меня проигнорировал. Вечером позвонил Эмин и очень удивился, что Бахыш не пригласил меня на свой вечер.
Интересно получается у меня с Бахышем: какой-то антагонизм. Можно фильм снимать, как он изголяется над людьми. У нас обоюдная, тайная неприязнь друг к другу. Что я ему сделала, не пойму! И потом: кто он такой, чтоб диктовать, как я должна себя вести в той или иной ситуа-ции? Вот где открывается сущность человеческой души. Если это не так, значит, я ничего не понимаю в жизни! Мир искусства обворожителен артистическими сценами, а что за ними – свет или тьма – никто не знает! И ведь подобное творится в любой области жизни. Только глубоко вне-дряться не стоит: слишком много грязи, а она ни мне, ни зрителям не нужна. Как хорошо жить, не думая о ней! Ина-че можно свихнуться!

НА СЕМИНАРЕ «ВЕЛЛА»

27, 28, 29, 30 декабря 2001 года была на семинаре по парикмахерскому делу – по приглашению фирмы «Велла». Со мной были моя дочка и коллеги с работы Наиля и Лю-да. Эти дни были насыщены новыми темами. Вёл занятия немецкий дамский мастер – Луис. Переводчица – Белур. Господин Луис организовал семинар у нас в городе, пропа-гандируя немецкую парфюмерную продукцию. Из разных парикмахерских были приглашены дамские мастера. Фаик – наш городской менеджер, был активным участником всех мероприятий Луиса. К менеджеру обращались с вопросами о семинаре. Как-то, в разговоре с Фаиком об искусстве па-рикмахерского дела, я сказала о необычном рукотворном творчестве мастеров, творящих свою «поэзию из волос», которые считают свои работы фантазийными. Это великое искусство творить красоту на голове из волос, и есть восхи-тительная поэзия! Этот дар не отнимешь у творческих лю-дей. Поэтому я и подарила свою вторую книгу мастеру. На следующий день, увидев меня, он выразил удивление и вос-торг, прочитав мою книгу.
Дни были заполнены напряжёнными занятиями: Луис с помощью переводчицы раскрывал семинаристам схемы окраски волос. Сразу в голове не укладывались новые на-звания препаратов. Но мы все их усердно записывали. Уча-стники семинара внимательно знакомились с новой мето-дикой стрижек и практически, и на кассетах, которые де-монстрировались в перерывах между занятиями. Конкурс-ные причёски мастера Видала Сэсуна (о котором я слыша-ла и даже применяла его методику), и его самого я впервые увидела на кассете. Но те яркие окраски и формы стрижек, какие демонстрировались, в большинстве не подходят на-шим клиентам. Не каждая кавказская женщина разбирает-ся в парикмахерском искусстве, даже если может позволить себе столь дорогое удовольствие - устроить красочную ил-люминацию на своей голове. А нам демонстрировали доро-гостоящие составы и длительные объёмы работ, что созда-ло бы серьезную брешь в бюджете среднестатистической семьи. Естественно, многие откажутся от подобных красот. Луис нам преподносил именно такие знания: мы, едва ус-певавшие пережёвывать их названия, уже должны были вычислять по формуле процентность и соотношение раз-личных красок, чтобы добиться определённого тона волос. (Это смешивание красок для большей прочности окраши-вания). И бакинские мастера с большим желанием и любо-пытством старались вникнуть в новое течение стилистиче-ской моды. Приходим с дочкой домой с головной болью - уже который день. У немецких мастеров процесс работы был медленным, что не мешало им получать большую оп-лату за работу, выполняемую за достаточно продолжитель-ное время. А у нас система работы совсем другая. Если за границей стрижка стоит от 50 до 100 долларов, в зависимо-сти от продолжительности работы над волосами, то у нас, сколько ни работай – делай стрижку три часа или пять ми-нут, цена одна – «ширван», не считая укладки волос. Рабо-чий контингент не может себе позволить большую оплату за работу мастера из-за низкого уровня жизни. Есть у нас артисты-певцы, модницы, может, им это с руки. А что де-лать остальным? Вот и крутимся вокруг того, что имеем. Единственное, что мы делаем, – чуть больше прикладыва-ем фантазии, а виртуозности учит жизнь.
Эмильчик где-то простыл. Поднялась высокая темпе-ратура, началась одышка. Ребёнок просился на руки то к матери, то ко мне. Нураддин всё возмущался: «Хватит вам заниматься ерундой!» (имея в виду хождение на семинары).
Луис разряжал скованную обстановку на последую-щих занятиях своими шутками, движениями и мимикой. Это ему легко удавалось. Белур – переводчица, всеми сила-ми дословно старалась переводить нам его выражения и наши вопросы к нему. Организация была на высоком уровне. Он нас сравнивал с мастерами Средней Азии, где тоже не торопились принимать новшества с учётом нацио-нальных особенностей, где скромность и ограниченность в ярких сочетаниях, как в одежде, макияже и причёсках с ок-раской волос, тормозили развитие моды. На третий день мы должны были сдавать работы. Сорок мастеров с моде-лями разделились на две части. Одна часть должна была сдавать свои работы в первую смену, вторая часть – во вторую.
Когда я и дочка пришли во вторую смену, после обеда, первая смена работала в полном разгаре, приспосаблива-ясь, как и где придётся. Одни мастера расположились у зеркала, другие у столов. Надо было пристраиваться по возможности и мне с дочкой. Схема окраски волос, запол-ненная на бланке, не соответствовала норме. Поэтому Луис сделал мне поправки. Я на своей ученице провела осветле-ние и окраску волос. Но не стала работать по новой мето-дике, где уходит очень много порошка «Супры», как рабо-тают иные мастера, разделив голову на зоны, чтобы при-менять его с разной концентрацией состава. Я считала, что от сильного состава и передерживания раствора на голове портятся волосы, хотя фирма и предлагает лечение. Зачем портить волосы, а потом лечить? Только ради того, чтобы реализовывать свою продукцию?
Одним махом я обработала волосы у корней волос мо-ей модели, а затем перешла на концы волос затылочной части головы. А далее обработала всю голову. Осветление, краска и укладка феном заняли примерно полтора часа. Сабине надо было, как можно раньше заняться моей голо-вой, потому что не было других манекенщиц. Когда я пода-ла Луису свой листок, чтобы он принял работу, и подписал-ся на бланке, переводчица воскликнула: «Так быстро?!» Луис внимательно осмотрел оттенок, определяя глубину окраски, и подписал листок. А я передала его Фаику, т.е. моя работа на этом была закончена. А девочки с первой смены ещё возились над волосами своих моделей. Сабина заканчивала работу над моими волосами, делая химиче-скую завивку и окраску уже к концу вечера. Мы вдвоём побили рекорд по технике работы и быстрой реакции со-става. Все ждали, когда выдадут дипломы. Прошёл слух, что в качестве подарков будет парфюмерия для мастеров: шампуни, бальзамы и журналы. Участвовали молоденькие мастера и более взрослые. Получая подарки и дипломы, многие фотографировались с Луисом. В пакетах действи-тельно оказались бальзамы, шампуни и журналы модель-ных стрижек. Уставшие, но счастливые, мастера вернулись домой. Когда Луису говорили, что у нас стрижки стоят один «ширван», у него глаза чуть на лоб не полезли. Его старто-вая цена на стрижку от 50 долларов и выше….
На работе я продемонстрировала коллегам подарки и диплом, а дома меня ждали Люба с мужем и Экрам. Надо было составить план нашей презентации. Набросали текст пригласительных билетов. А вот точный адрес, вернее, но-мер дома я не знала, но успокоила Любу, что буду в этом районе, поищу Республиканский Фонд Культуры. Но не тут-то было. По дороге у вокзала я зашла заказать 25 эк-земпляров пригласительных билетов для определённых лиц. Девушка оформляла пригласительные билеты, с ли-цевой и внутренней части, а когда дошла до адреса, я по-просила её подождать, пока уточню адрес. Вечером пере-спросила Любу, где же всё-таки этот Фонд находится. Ока-зывается, я дважды проходила мимо него, но не заметила. Договорились с Любой встретиться сегодня у Дома Прави-тельства, чтобы всё выяснить.


ПРЕЗЕНТАЦИЯ КНИГИ

7 декабря 2001 года. Все хлопоты насчёт пригласи-тельных билетов закончились. Через два дня презентация. Одно волнует меня, как за два часа управимся? Звонили мне насчёт вечера, звонила и я. Но из всех звонков меня поразили два: это звонил Иосиф Ткач, и звонила Светлана Воля – жена артиста Виктора Воля из театра Музкомедии. Иосиф Ткач признался в любви к моим стихам. Он так и сказал: «Я влюблён в ваши стихи и очень хочу прочесть хоть одно стихотворение на вечере». Я ответила: «Выбери-те, что вам больше всего нравится, и читайте». А он в от-вет: «Мне все нравятся – от первого и до последнего, в них столько жизни, света!» Поблагодарив его за такое призна-ние, я договорилась встретиться у себя дома вместе с ним и Экрамом в субботу, чтобы обговорить, кому что читать.
А вчера вечером звонила Светлана. Она долго объяс-няла, почему ей понравились мои стихи в седьмом номере журнала «Литературный Азербайджан», где вышли «ру-баи». Она в восторге, что мои новые стихи стали более глу-бокими, интересными. Мы долго разговаривали о моей книге. Я её пригласила на презентацию, послушать меня и Экрама.
Почти всё приготовила на вечер для фуршета, но кое-какие продукты надо ещё докупить.
11 декабря 2001 года. Презентация прошла под эгидой Республиканского Фонда Культуры и при информацион-ной поддержке газеты «Ежедневные новости». Зал нам пре-доставили по просьбе Любови Тимофеевны. Она и её суп-руг – Александр Костин взяли над нами шефство, органи-зовав этот поэтический вечер. Были приглашены из Рос-сийского Консульства в Азербайджане Владимир Иванович Кузнецов, два гитариста и певица Эмма Владимировна Молчанова. Об этом позаботилась тоже Люба. С моей сто-роны были приглашены Мансур Векилов, Галина Иванов-на Шипулина, Иосиф Ткач, Виктор и Светлана Воля, шеф с работы – Октай муаллим, Николай Борисович Хатунцев, Сиявуш Мамед-заде, Валентина Николаевна Сергеева и Земфира Шейхзаманова, работающая на радио. Были при-глашены все родниковцы и хазаровцы. Сиявуш Мамед-заде и Земфира ханум не пришли, но это нам не помешало провести наш вечер на высоком уровне. Любовь Якунина открыла своим вступительным словом презентацию наших с Экрамом книг. Было сказано много приятных слов в наш адрес. Все выступления я записала на видеокассету, на па-мять. Сделали многочисленные снимки гостей и высту-пающих. Записывала на видеокамеру дочка.
После нескольких выступлений приглашенных я про-чла свои стихотворения и передала эстафету Иосифу Ткачу. Он же, с потрясающим восторгом рассказывая о книге, прочёл сначала мои стихи, и так увлёкся, что мне стало не-удобно, мол, отнимает много времени. Пришлось тактично его прервать и дать возможность сделать музыкальную паузу. Азад – гитарист и его друг исполнили приятные ме-лодии, похожие на известные романсы. Второй гитарист исполнил песню на слова Вознесенского. После них я взяла на себя смелость продолжить вечер своими стихами. Зал был полностью заполнен, а это значит, что присутствовало человек пятьдесят. Прочитав свои стихи, я передала слово Экраму Меликову. Экрам прочёл первое стихотворение, по-свящённое дочке. Он читал с таким трогательным чувством, что слёзы сверкали на его глазах, а зал был полон трепета. Видимо, его энергетика была настолько сильна, что люди не могли равнодушно отнестись к его стихотворению. Он читал много и с большим артистическим чувством (это у него не отнять). Закончил он своё выступление поэмой «Ноддегарма – Рок». Многих шокировали его образы и резкие слова. Но Экрам есть Экрам. В этом он весь сам, его дух, его мысли. Мало кто понимает такую поэзию, но она не для обычного слуха. Его хорошо понимают те, кто ценит энергетику стиха, его красоту и боль. Те, кто знает цену высокого искусства, в любой её форме, будь это мистика или горькая правда, что режет под самый дух, а вернее – под дых, с удовольствием воспринимают его поэзию!
Ещё раз взял слово Иосиф Ткач. От моего стихотворе-ния «Жертвоприношение души» он перешёл к стихам Эк-рама. Время летело. Но ещё не выступили те, кто должен был оценить нашу поэзию. Снова дали музыкальную паузу. Вышла певица Эмма Молчанова и под гитару спела два-три романса, под которые люди немного успокоились.
Теперь надо было дать слово нашим маститым цени-телям поэзии. Слово было предоставлено Галине Ивановне Шипулиной. Она рассказала о моей поэзии и обо мне, как я начинала писать стихи и как быстро выросла на её глазах. Она, выбрав из разных стихотворений четверостишия, со-единила их и прочла, сделав что-то вроде моей поэтической биографии. После неё я попросила Мансура дать оценку нашей с Экрамом поэзии. Но он отошёл в сторону, сказав, что я летаю где-то в облаках, а Экрам внизу под землей, и чтобы я не улетала дальше в космос, Экрам держит меня, а я его, чтобы не затерялся где-то внизу. Дословно ли это или нет, потом сверю с кассетой. Но я так поняла. Предложено было выступить Владимиру Ивановичу Кузнецову из по-сольства. Ещё не успев просмотреть с Экрамом книгу пол-ностью, но, вникнув в суть услышанных стихов, он отме-тил мою добрую душу, выраженную в поэтической форме, и правдивые резкие стихи Экрама, и был в таком восторге, что решил прочесть свои стихи. Его слишком занесло, и он забыл, что это не его вечер. И, тем не менее, многие оказа-лись в восторге от нашей книги. Получив записку от Раи-сы, которая беспокоилась, что ей не дадут выступить, я да-ла слово Раисе Калашниковой. Она от души прочитала своё посвящение нам с Экрамом. Я забыла предоставить слово Светлане Воля, как представителю Центра Славян, и попросила никого не уходить, чтобы за столом могли про-должить обмен мнениями. В это время ко мне подошла Светлана и выказала большую обиду, что я её обошла. Еле уговорила, что она первой получит слово за столом. Нако-нец она успокоилась. Как только столы были накрыты и все присутствующие приглашены к ним, я предложила Светлане первой выразить всё, что ей хочется. Она с боль-шим энтузиазмом и восторгом прочла своё стихотворение. Я была ей очень благодарна, обняв её в знак особого распо-ложения к ней, и поцеловала. А потом пошло-поехало… выступали все, кто хотел выступить со своими стихами. Кассета кончилась на Серёже Стукалове, но все продолжа-ли читать. Мансур после выступлений сразу ушёл, хотя я его уговаривала остаться. Время уже не играло роли. Нам разрешили задержаться в зале ещё на час. Я успокоилась и продолжала вести вечер. Владимир Иванович Кузнецов снова читал свои стихи. Читали Владимир Юсуфов, Энар Гаджиев, Людмила Богатырёва, Сергей Стукалов и многие другие. Мои волнения были напрасны. Всем всего хватило, все были довольны. Поблагодарив от души Любу и Костю, мы с дочкой и мужем собрали посуду, скатерти, стулья и, освободив зал, поехали домой на автобусе. Уже дома мель-ком просмотрела кассету. Всё получилось хорошо. Молодец дочка, всё записала на кассету. Вечером были звонки, но об этом в следующий раз. Я была настолько уставшей, что в 9 часов уснула спокойным сном.
Дописываю: вечером того же дня звонила Земфира ханум. Она извинилась за то, что не смогла прийти на ве-чер из-за своей болезни, и сказала, чтобы мы с Экрамом го-товились к записи на радио. Это произойдёт в скором вре-мени, возможно, на этой неделе.
 Звонил Рамиз Гейдар, долго оправдывался, почему не смог прийти. Но надеется, что я, Людмила и Экрам ещё от-метим вместе нашу книгу. Когда я легла, к телефону подхо-дила Са-бина. Раиса интересовалась, как она вышла на кас-сете, а Свет-лана Воля сказала, что осталась в большом вос-торге от пре-зентации.
Сегодня пришли Экрам и Света (подруга дочки), и мы ещё раз посмотрели презентацию, уже переписанную на большую кассету. Впечатление приятное. Особенно подни-мали мой дух наши друзья, кто посчитал нужным поде-литься своими чувствами в стихах, посвящая их нам с Эк-рамом. Это были Раиса Калашникова, Светлана Воля и Александр Раков. Вот, к примеру, его стихотворение:
 
Валентине Эфендиевой
и
Экраму Меликову
 
 Вы на орбиту вышли ту,
 Все рассчитав координаты,
 Где ощущаешь высоту
 Своей фантазией богатой.
 Немало страждущих у нас,
 Что Музе косы заплетают:
 Одни вползают на Парнас,
 Другие соколом взлетают.
 А вы, как пара лебедей,
 Что с каждым взмахом ближе к пику,
 Где скрыта тайна от людей –
 Как прикоснуться к её лику.
 Открыла Муза тайну вам,
 Как поручение Господне,
 И вашим вверила словам,
 Чтоб донести до нас сегодня
 Все ощущенья чувств святых
 Наперекор пустому звону…


 И вот на лист ложится стих,
 Как позолота на икону.
 С уважением (Раков А.П.)
 9.12.2001 г.
 
Все хлопоты позади. Теперь надо снова работать над собой, искать новые темы и образы. Я надеюсь, с Божьей помощью, что на этом не остановлюсь. Ходить на «Хазар» нет смысла. Единственное, что остаётся, это «Родник». На следующем занятии будут критиковать книгу… и кто? Лю-ди, которые намного ниже меня по своему поэтическому и интеллектуальному уровню. Что ж, и их послушаем!
Жизнь со своими проблемами продолжается, а значит, будут новые записи в этой тетради.


АМНЕЗИЯ

 «Да посмеётся страсть
 старостью поздней».

Чуть не забыла: Алина Талыбова подарила, наконец, свою книгу мне и Экраму, одну на двоих без указания имён.
19 декабря 2001 года. Сегодня был Экрам, а мне не пишется. Или оттого, что очень устаю, или от двойственно-го чувства своей неустойчивости. Душа объявила забастов-ку. Слишком много проблем налегло на плечи Экрама, он утопает в своих невзгодах, а это на меня действует. Почему-то вспомнила, как я однажды, после выпуска первой книги, решила днём отдохнуть. Дома никого не было. Хороший повод для отдыха. Просыпаюсь, и не узнаю свою квартиру, как будто всё чужое. «Кто я, где я?» - этот вопрос возник у меня сразу. Вся обстановка в квартире мне казалась чужой. Я не помнила ни своё имя, ни близких и родных - всё про-валилось куда-то в бездонную пропасть беспамятства. Единственное, кого я вспомнила, - Экрам. Где-то должен быть записан у меня его номер телефона. Встала, как во сне, подошла к столу и стала искать номер телефона Экра-ма. Нашла. Звоню. Он был дома. Я ему рассказала, что со мной происходит. Он успокоил меня: «Ничего не делай, ложись, отдохни, я скоро приеду». Пока он был в дороге, ко мне потихоньку стала возвращаться память. Как я испуга-лась тогда! Как будто была в другом измерении. Что это было? Видеть знакомые предметы так, как будто я их уви-дела впервые. Но, слава Богу, всё встало на свои места. Эк-рам просил меня пока ничего не писать, сделать перерыв и чаще выходить на воздух.


ТАЙНЫЕ РАЗНОГЛАСИЯ

25 декабря 2001 года. Позвонила Светлане Николаевне Бариновой узнать, когда она будет в Центре культуры, чтобы принести ей в подарок нашу вторую с Экрамом кни-гу. Она тут же поздравила меня с вышедшим сборником и предложила провести презентацию у неё в центре. Как я могла ей ответить, что презентация уже была, зная, что она обидится, почему я её не пригласила. Уже в то время между ней и Шипулиной были разногласия. А мне они обе важны, потому что всегда поддерживали в нужное время. При-шлось тактично объяснить Светлане Николаевне, что пре-зентация книги уже была, и что я не смогла пригласить многих своих друзей из-за разных обстоятельств. Но пред-ложила ей в будущем провести наш творческий вечер. Ухо-дя, я ей сказала, что мы ещё вернёмся к этой теме. Будет ли у нас с Экрамом новый творческий вечер, покажет время.
В газете «Ежедневные новости» за №49 (371) 14 декаб-ря вышла статья Алины Талыбовой и Эмина Алиева «В начале было Слово» о нашей с Экрамом презентации. Ста-тья получилась большая и хорошая. Все её пожелания мы приняли к сердцу, как доброе напутствие для дальнейшего поэтического настроя. Только почему-то о Шипулиной Га-лине Ивановне не было ни строчки. Поэтому, когда нас пригласила Земфира ханум на запись по радио, в первую очередь я рассказала о том, что Галина Ивановна была все-гда в центре моих событий и поэтических успехов. Ещё я узнала, что всю статью написала Алина.
Разболелось горло, предвестник гриппа, а нас с Ну-раддином пригласили Раиса и Лёва к себе на день рожде-ния. Хоть бы обошлось.
Николай Борисович сказал мне по телефону, что «Род-ник» состоится 29 декабря в субботу. Получается, что именно в этот день и в тот же час пойдёт в эфир наша с Экрамом пе-редача.
Завтра Эмильчик с мамой идут на маскарад в русский драмтеатр. Я ему сшила костюм князя Гвидона из сказки А.С.Пуш-кина и написала стихотворение «В Новый год».


ДЕТСКИЕ КАПРИЗЫ

7 января 2002 года. Эмильчик был с Сабиной в театре, где состоялся маскарад. Потом Сабина рассказывала, что там были дети, в основном подростки. Больше всего Саби-ну задело то, что детям не дали хотя бы по одному шарику, и вообще, не оказали никакого внимания. А когда начался спектакль «О Попе и его работнике Балде», Эмильчик стал хныкать, что хочет домой. Якобы мы его обманули: ника-кого коршуна там не было. Пришлось им уйти домой по-раньше.
За этот период дома все переболели гриппом. И очень жалко, что Эмильчик не смог попасть ни на одну ёлку из-за того, что сильно ослаб.


ПОСТУПЬ НОВОГО 2002 ГОДА

Дома Новый год встретили, как обычно, всей семьёй. Ёлку нарядили под люстрой, так, чтобы она никому не ме-шала. И стол накрыли более богатый, чем в предыдущие годы. Зато сегодня, день Рождества, отметили супом – и то слава Богу!
Как всегда были звонки по телефону всех тех, кто обычно желает поздравить нас, а мы их. Это и родниковцы, и родные из других городов, и приятели, и друзья.


ЛИШНИЕ ОПРАВДАНИЯ

Первого числа этого месяца и года мы прекрасно от-метили дни рождения Раисы и Нураддина у себя и дома у Калашниковых. У них в гостях присутствовала её подруга Галина (грузинка), с которой Раиса вместе работает. В этот день Галина спокойно отнеслась ко мне, а то всегда при встречах дёргалась.
Жаль, что 29 декабря прошлого года я не смогла пой-ти на «Родник». В тот день шла передача по радио посвя-щённая нашей презентации. Я сама бегала то к Сабине в салон, то к клиентке, то на работу. Спасибо, Эльза – косме-толог записала передачу на кассету. Уже потом, после рабо-ты, в три часа дня спокойно прослушала её дома. Пришёл Экрам и рассказал о том, что происходило на «Роднике». Принёс альманах «Родник» – 2, который обещал Н.Б.Хатунцев. Столько было радости в тот день!
Успела привести в порядок дочку и жену Экрама. Они никогда не приходят с пустыми руками. И на этот раз при-несли торт «Причуда»…


В ДЕТСКОМ САДУ

А в субботу, 5 января, Марат Шафиев пригласил меня выступить в детском саду. В нём же состоялся когда-то мой первый поэтический вечер, который мне организовала Лю-бовь Ти-мо-феевна Якунина. Заведующая детским садом – Татьяна Алек-сеевна предоставила нам своё помещение. Так вот, она уже знала о том, что вышла моя вторая книга. И я ей эту книгу по-дарила. Собрались родители, перед которыми выступили я, Александр Родионов, Паша Юсупов и Марат Шафиев. Экрам тоже был там, но он просто присутствовал, а когда я попросила его прочесть что-нибудь, он отказался. Од-на из родительниц рас-сказала, что тоже пишет стихи, но не желает печататься, и ей очень понравились наши стихи. На вопрос родительницы, как мы пишем стихи, и кто есть кто, я представила наших поэтов и рассказала не только о себе вкратце, но и о моём учителе.


В ГОСТЯХ У МАРАТА

По просьбе Марата Шафиева, мы встретились в 12 часов дня в Ахмедлах у кинотеатра «Бакы». Пришли Эмин, Нигяр, Экрам, Аяз Салам, Лачин Алиев и Яна. Оказывает-ся, Марат приг-ласил нас к себе домой, где его жена и тёща радушно встре-тили гостей. Стол был сладкий. Символиче-ски выпили вина. Мы за три часа и наговорились, и про-чли свои стихи.
Вернулась домой рано. Сабина с Эмильчиком ушли в гости. Нураддин один был дома. На Рождество обзвонила близких друзей и поздравила их с праздником. А Светлана Воля обещала прийти ко мне, когда у меня будет Экрам, чтобы вместе пообщаться.


РАЗНЫЕ РАЗНОСТИ

В начале Нового года Светлана Воля пришла ко мне в гости, но с опозданием, а я волновалась оттого, что мы проведём вместе короткое время, даже поговорить как сле-дует, не удастся. Дело в том, что мне надо было идти на ра-боту в два часа, а она пришла в час. Она за обедом расска-зывала о своих приключениях из театральной жизни. Вре-мя было на пределе, так что пришлось вскоре расстаться. С тех пор я ее не видела и она мне не звонила.
Звонила недавно Мансуру домой узнать, как его здо-ровье. Ему очень понравилась передача о нашей презента-ции, за что я его поблагодарила. На вопрос: «Как мои успе-хи?» я ответила, что пишу рубаи, и спросила, можно ли их принести ему. Он ответил: « А куда тебе ещё нести, как не ко мне?» Он пообещал подарить мне свою книгу и журнал «Литературный Азербайджан» с подписью, где посвятил мне четверостишие.
С Николаем Борисовичем Хатунцевым договорились по телефону оповестить всех родниковцев о том, что «Род-ник» переносится на другой день, а пока соберёмся в пят-ницу 25 января. Я, кого смогла, обзвонила, помня, что на этом занятии собирались поговорить, с критической точки зрения, о нашей с Экрамом книге.



ПОД ОБСТРЕЛОМ КРИТИКОВ

 На «Роднике» было мало родниковцев: Александр Ра-ков, Родионов, Паша Юсупов, Алмасова Эльмира, Гинзбург Илья, Савельев Станислав, Энар Гаджиев, Серёжа Стукалов, Экрам и я.
Николай Борисович предложил проводить занятия «Родника» в четверг. Я выкупила четыре альманаха род-никовцев. Когда Николай Борисович перешёл к нашей с Экрамом книге, я услышала хвалебные слова и критику: в частности, нет современного направления, а примечания сейчас никто не пишет. Тут Сережа Стукалов вошёл в раж, дескать, он хорошо разбирается в истории и надо обра-щаться к нему. Савельев прочёл своё стихотворение, кото-рое могло относиться и к нам, но я так и не запомнила, о чём шла речь.
Геннадий Салаев, увидев, как я сникла после вычурно-го выступления Энара Гаджиева, посмотрел на меня и пока-зал большим пальцем вверх, дескать, не обращай внимания, книга, что надо! Энар привёл слова, прозвучавшие на нашем творческом вечере из уст Галины Шипулиной. Правда, она сказала тогда, что стихотворение, посвящённое Чайковскому, больше показывает на то, что оно относится ко мне самой, а тут Энар сделал замечание, что оно может относиться к лю-бому поэту или музыканту. С чем я была не согласна. Я спро-сила: «А как же Паганини?» Потом нашли (из поэмы), что Гагарин не потомок князей, как я указала там, что он из рода пахарей. Но он подчеркнул, как я выросла за время между первой и второй книгами. И, как Шипулина, выра-зился, что я стала не просто поэтессой, а большим поэтом. Илья Гинзбург, после выступления Энара, по просьбе Ни-колая Борисовича, рассказал обо мне, как об ученице Эк-рама Меликова, рассказал обо всём с первого занятия до последнего момента, не забывая живописать мой поэтиче-ский дар. Так вот, на вопрос, что я могу рассказать об учи-теле, я тоже раскрыла свою душу, и всё вынесла, чему меня учил Экрам, и как, в частности, мы с ним занимаемся. А потом сожалела: зачем всем надо знать об этом?
Настроение было испорчено. Правда, была у нас Ме-дина ханум, чтобы выяснить насчёт дальнейшей публика-ции родниковцев в газете «Вышка». Я ей подарила нашу с Экрамом книгу. Она много говорила о ещё одном азербай-джанском объединении, члены которого печатаются в той же газете. Подчеркнула творчество Энара Гаджиева, дес-кать, пришло много писем на его стихотворение о внуке. Она собирается опубликовать его ещё раз с фотографией Энара с внуком.

ОБИДА

Мы вышли с Экрамом и по дороге, он стал меня успо-каивать, что конкретных замечаний никто так и не смог высказать. Я заметила, что критиковать у нас все мастера, а вот подчеркнуть места, где есть интересные мысли и ме-тафоры, у них почему-то не получается. А насчёт Гагарина они правы, здесь я не учла его родословную.
Сегодня звонил Экрам. Я ему сказала, что мне плохо, и действительно, я заболела из-за того, что услышала на «Роднике». Он ответил: «Что, памятник при жизни захоте-ла? А как меня ругали и ругают? И что они собственно ска-зали?» А я ему: «Может, не стоит писать?» Тут он сказал очень коротко: «Ты меня обидела!» И на этом наш разговор закончился. Завтра он придёт, а я уже сожалею о том, что его обидела.
За два дня до дня рождения Сабины в доме была большая уборка. На следующий день готовились полуфаб-рикаты, а утром 24-го я поехала на базар за цветами. Розы стоили дорого, поэтому купила 19 гвоздик и положила в по-стель спящей дочке. Весь день возилась на кухне, и только к вечеру собрались друзья Сабины. Цветов оказалось мно-го. Очень красивым был букет из белых лилий. Можно ска-зать, вечер прошёл удачно. Все шутили, как могли. Были звонки от мамы, Геры из Германии, от сына из Москвы. Я успела попросить сына, чтобы он отправил в Великий Нов-город к другу Экрама две наши книги. Сын обещал, как получит зарплату, сразу пошлёт книги. На дне рождении Сабины был Экрам, но он ушёл раньше, так как его ждала ученица, чтобы заниматься по истории.
Николай Борисович подсчитал, что 3 февраля испол-няется пять лет, как он руководит «Родником».

ДЕНЬ ВАЛЕНТИНА

14 февраля 2002 года. Сегодня день Валентина – день любви. Ощущение двоякое: и грустно и радостно. Грустно, что одна с утра дома, а радостно, что чувство любви меня не покидает. Ну, а теперь попробую восстановить в памяти те дни, которые были наиболее значимы для меня.
Отнесла в Союз писателей Мансуру Векилову стихи. За день до этого я договорилась с ним по телефону. У входа встретила продавца книг, который тоже пишет, только рассказы. Он спросил меня, почему я редко прихожу к Мансуру, многие приходят чаще. Я ответила, что не хочу надоедать своими стихами. И Теймур в кабинете, пока я ждала Мансура, тоже спросил, почему я не прихожу чаще. То же самое ответила ему. «Но ваши стихи намного отли-чаются от всех остальных», – возразил Теймур. Вскоре по-дошёл Мансур. Я ему передала свои «сокровища». Он по-просил его подстричь. А когда я увиде-ла, как он искромсал свои волосы, решила тут же его подстричь, хорошо, что с собой была сетка с инструментами. Подстригла. Потом принесли чай по заказу Мансура. А так как пришли его друзья, выпив чай, я быстро попрощалась – надо было идти на работу.
Спустя пару дней звонит Мансур: «Валя, бери ручку и лист бумаги и пиши четверостишие, которое я написал те-бе». Я записала:
Валя примечала,
Аля приучала,
Ляля осерчала,
Я начну сначала.
Этот акростих меня немного смутил тем, что в нём не было поэзии. Тогда я села и написала посвящение ему - то-же акростих:


СЛОВО В ОПРАВЕ
(акростих)
 
 Меня ты с другими не путай,
 А прямо гляди мне в глаза.
 Неистовым словом укутай –
 Сияния льют образа!

 У сердца пророческий голос.
 Решётки немот раздробя,
 Уйди на метафорный полюс
 Вселенскою Музой трубя.

 Ершистое Слово в оправе,
 Калёное духом небес.
 И звёзды горят, против правил,
 Любовью в стихах поэтесс.

 Ответь мне, как другу, любезный, –
 Воистину веришь в Судьбу?
 У жизни пригорки и бездны…

       Р.С. И столько же пядей во лбу!
 5 февраля 2002 г.


ЛАСКОВОЕ СЛОВО

Правда, я три раза переделывала эти стихи, а когда прочла Мансуру по телефону, он очень обрадовался, ска-зав: «Ты очень талантливая, прочти на вечере, который будет посвящён журналу «Литературный Азербайджан». Я ответила, что тоже хотела бы его прочесть. Он подарил мне до этого свою миниатюрную карманную книжечку и там надписал: «Валентине – здесь с тобой мы на одной картине – обнимаю, Мансур». Пришла домой и написала ответ на его стихотворение «Мелькают в памяти моей знакомых женщин имена», помещенное в его книжке, под названием «Любимых женщин имена». Переписывать его не буду, оно длинное. Но ему оно тоже понравилось. На днях звонила Светлана Воля, видимо, она будет вести в музее Низами ве-чер Мансура.
Я узнала, что Валентина Сергеева взяла на себя орга-низационную работу по устройству этого вечера. Экрам ви-дел Светлану у Мансура. Она попросила прочесть по теле-фону то, что я должна читать на вечере. Прослушав стихо-творение, она внесла меня в список участников творческо-го вечера Мансура.


ПОВТОРНЫЙ ПОХОД

На этой неделе зашла ко мне преподавательница из школы №100 Людмила Алексеевна и попросила ещё раз прийти на встречу с учениками и привести с собой друзей по перу. Я позвонила Паше Юсупову, Владимиру Юсуфову, Тамилле Таги-заде, Александру Родионову, сказала Экра-му. Договорились встретиться на остановке в посёлке Ки-рова Бинагадинского района. Но зашла на работу Людмила Алексеевна и попросила перенести встречу на 16 февраля. Снова пришлось перезванивать. Хорошо, что никто не от-казался. Пойдём в школу 16-го, а 18-го – в музей Низами, к Мансуру. Звонил Сергей Стукалов, чтобы пригласить меня в Союз писателей. Хазаровцы пригласили Анара на встре-чу с ними, чтобы почитать свои стихи. Я отказалась, ссы-лаясь на то, что буду занята. Звонила Надежда Давришева, тоже просила, чтобы я пришла, но ей я тоже объяснила, что буду занята. А когда звонила Александру Ракову с пригла-шением участвовать в вечере в школе, он упрекнул меня, что я отделяюсь от коллектива. Я ему объяснила, как мог-ла, что к коллективу у меня нет претензий, а с Бахышем не складываются добрые отношения, я у него, как бельмо на глазу. И рассказала обо всем, что происходило между нами в последнее время. Он согласился, что, будь на моём месте, поступил бы так же.
20 февраля 2002 года. 16-го, в половине двенадцатого мы, родниковцы, встретились около базара, как договори-лись. Было очень холодно. Пока дожидались друг друга, я продрогла. Александр Раков не пришёл, но мы понадея-лись, что он знает, где находится школа, и сам сможет её найти. Мы направились в учебное заведение, где нас уже ждали. В кабинете познакомились с новым директором школы. Она нас приняла, как подобает директору, – любез-но предложила стулья. Пришла Людмила Александровна и рассказала, что Владимир Юсуфов приходил в школу в четверг, потому что иначе он не смог бы прийти вообще.
Нас пригласили в актовый зал, где собрались старше-классники и педагоги. Поднялись на сцену, где стояли сто-лы и стулья для нас. Я взяла на себя смелость выступить со вступительным словом. Рассказав, кто мы есть, я предло-жила хазаровцам прочитать свои стихи. Первым свои сти-хи и басни прочёл Паша. Потом читали Тамилла, я и в конце Экрам. Встреча с учениками, на мой взгляд, удалась. Дети и педагоги задавали много вопросов, и мы по очереди отвечали. В конце нам преподнесли цветы. А 18-го я уст-роила себе выходной. В Музее Низами должен был состо-яться творческий вечер Мансура Векилова. Какое я полу-чила удовольствие! Светлана Воля вела презентацию. Бы-ли знакомые и незнакомые лица. Анар и остальные чинов-ники Союза писателей сидели в первом ряду. Мансур про-чёл свои стихи, потом выступил Анар, далее – Нелля Аташ-гях, я, родственница Мансура, Нигяр. Шесть гитаристов попарно сменяли друг друга, давая возможность отдохнуть от поэтических выступлений. А как они пели и играли! Мне лично вечер очень понравился.


ВСТРЕЧА В СУМГАИТЕ

12 февраля 2002 года. Сегодня моему сыну исполняет-ся 33 года. Надо вечером позвонить и поздравить.
За прошедшее время произошло много событий…Как-то позвонил Мансур и пригласил зайти к нему в Союз пи-сателей. Я надеялась, что вышел сигнальный номер жур-нала, где появятся мои «Рубаи», но ничего подобного. Он угостил чаем. В кабинете у Мансура были Теймур и писа-тель Эмиль (он Эдуард!) Тополь. Подошла Татьяна Мех-тиева, которую разыскивал Мансур, даже попросил её но-мер телефона. Я к ней не дозвонилась, а тут она сама при-шла, как никогда - кстати. Пока мы разговаривали, при-шла молодая девушка, которая печатается у Мансура. Ока-зывается, она из Сумгаита. Мансур сам напросился поехать всей нашей компанией к ним в город, принять участие в вечере в библиотеке, где организован литературный клуб «Муза». Я никак не могу вспомнить, как звали эту девуш-ку. Договорились 10-ое числа встретиться около Союза пи-сателей. Я взяла выходной. Оказывается, Мансур пригла-сил Ибрагима – барда, а сам позвонил мне утром, что болен и прийти на встречу не сможет. Я взяла с собой три книги, чтобы подарить библиотеке. У сада 26 комиссаров увидела Татьяну Мехтиеву. Мы решили купить пирожков и воды, чтобы подкрепиться в дороге. Когда мы с ней вернулись с продуктами, Экрам нас ждал у входа в Союз писателей. Позже подошёл Ибрагим. И как все занервничали, узнав, что Мансур не придёт. Ведь ради него все решили ехать в Сумгаит. Время шло, а девушки из Сумгаита всё не было. Позвонили Мансуру: если она не придёт, все поедем к нему. Он согласился, а я уточнила: если нас в течение часа не бу-дет, пусть не ждёт. Однако, как только мы отошли от теле-фонной будки, увидели Самиру, спешащую к Союзу писа-телей. Так как Мансур возложил на меня руководство этим мероприятием, я уговорила всех не подводить девушку и поехать в Сумгаит.
Сначала мы ехали на метро, затем на маршрутном ав-тобусе добрались до Сумгаита и в начале четвёртого были уже в библиотеке. И испытали огорчение, когда увидели свалку книг (в безобразном состоянии) и, среди прочей ли-тературы, – четвертый и девятый номера журнала «Лите-ратурный Азербайджан». Место, предназначенное для ве-шалки, было завалено так, что внутрь пройти было очень трудно. Я отгребла рукой книги, и, ступая по ним, отобрала нашим девочкам журналы и себе взяла парочку. В фойе я увидела Алмасову Эльмиру, что живёт в Сумгаите и ездит на «Родник». Она очень обрадовалась, увидев нас, предста-вила нам своего сына, который фотографировал нашу встречу и всех выступающих. Тут же я познакомилась с журналисткой по имени Сулико. Она что-то записывала себе в журнал. Эльмира сказала, что статья о нашей встре-че выйдет в газете «Вышка». Ну что ж, посмотрим!
Первой я предоставила слово Татьяне Мехтиевой и, передавая книгу Мансура, попросила прочесть его стихи. Стол был накрыт скатертью. Два больших домашних торта лежали на столах. Нас ожидало чаепитие. Приглашены на встречу с нами были поэты и писатели Сумгаита. Читали стихи на азербайджанском и русском языках. После высту-пления молодых и взрослых поэтов, писателей со стажем, я сказала, даря книги библиотеке, что не хотела бы видеть свою книгу на такой свалке, как у них. Директор и работ-ники библиотеки оправдывались, что у них идёт уборка книг, и что они все будут находиться на своём месте – на полках… В общем, я этого понять не могла.
Читали все, кто желал познакомить читательскую ау-диторию со своим творчеством. Ибрагим разошелся больше всех, читая стихи и играя на гитаре. Но когда последним стал читать Экрам, это было что-то! Все буквально впи-лись в него глазами. Сколько было восхищения! Молодые девушки окружили его, чтобы задать свои вопросы, когда мы в фойе фотографировались. А мужчины, писатели и по-эты, были настолько ошеломлены поэзией Экрама, что обещали пригласить наш поэтический состав ещё раз.


ПРОДОЛЖЕНИЕ ВЕЧЕРА

А я прочла свои скромные стихи с тем чувством, с кото-рым всегда выступала, нежным и волнительным. Уже в маршрутке, на обратном пути, решили поехать ко мне домой, хотя время было позднее. Я, Экрам, Татьяна и Ибрагим за-шли в магазин, купили продукты, поднялись ко мне в квар-тиру и, на скорую руку накрыв на стол, с удовольствием от-дохнули от всех проблем. Больше всех выступал Ибрагим. Уж очень он эксцентричен. Энергии – хоть отбавляй! И Экрам был на взводе, всё читал свои стихи. Я попросила Ибрагима сыграть на гитаре, он с удовольствием пел и играл на своей семиструнке. Я даже станцевала под неё цыганочку. Экрам попросил подарить Ибрагиму книгу «Искры небесные». Я подарила и даже надписала ему: «На добрую память, спасибо за песни и музыку. Хорошо, что вы есть». Но он усмехнулся, видимо ожидал лучшей надписи. Но такому товарищу трудно угодить любой надписью.
15 августа выйдет подборка стихов и статья о литера-турном объединении «Содружество». Здесь и маленькие рассказы Лачина Самед-заде и Яны Кондовой, стихи Ири-ны Черняевой, Светланы Сыромятниковой, Экрама Мели-кова («Ощущения»), моё стихотворение «Город-песня».
На следующий день позвонил Марат Шафиев и ска-зал, что кто-то едет в Москву на книжную ярмарку-выставку, кто – не помню. Я передала ему пять книг, чтобы они были представлены на выставке. Может, найдут своего читателя? Сегодня ходила в поликлинику проверять серд-це, уж очень оно болит десять дней. Оказывается, давление 160 на 120, поэтому мне плохо. Выписали лекарство и ви-тамины.
20 марта 2002 года. С утра день был немного пасмур-ный. Нураддин проводил Эмильчика к няне. Кое-как про-вела время до обеда, прочитав несколько страниц из газеты «Тайная Власть». Пообедав, я пошла на работу, как всегда, к двум часам. Клиентов не было, и я с Ларисой – космето-логом разговаривала в частности о том, как прошли заня-тия в фирме «Шварцкопф», которая арендовала здание па-рикмахерской «Лидер».



ДАЛЁКИЙ СВЕТ

Неожиданно я вспомнила свою клиентку Аду ханум, которую обслуживаю более 30 лет. Лариса тоже её хорошо знала. Я ей рассказала, что Аде сделали операцию, и она после этого очень плохо себя чувствует. Её сын на мой зво-нок ответил, что у неё начался перитонит. Знала, что такое бывает и всё может обойтись, но, как он объяснил мне, в данном случае, как говорят доктора, здоровье может не вы-держать. Ей очень плохо, и, в случае чего, он сам позвонит мне. Я немного успокоилась и окунулась в водоворот па-рикмахерского искусства на занятиях по продукции и ра-боте фирмы «Шварцкопф». И тут Лариса предложила по-звонить и узнать, как Ада ханум себя чувствует. Я позво-нила. Трубку взяла её невестка, и на мой вопрос, как себя чувствует Ада ханум, она ответила, что Ада ханум умерла. «Как умерла!!» – вырвалось у меня. Извинившись, она ос-тавила трубку, видимо, ребёнок отвлёк её от нашего разго-вора. Я была в шоке! Она снова заговорила со мной по те-лефону. Из её рассказа я поняла, что у Ады ханум, оказыва-ется, была злокачественная опухоль. Спросила: «Как Нид-жад?» – она ответила: «Нормально». Я извинилась и поло-жила трубку. На какое-то мгновенье я потеряла способ-ность думать. Я не знала, что делать. Она стояла у меня пе-ред глазами такая, какой я знала её всегда. За большой промежуток времени мы настолько сроднились духовно, что я не могла представить, что больше ее не увижу. Всё, что она мне рассказывала о себе, так и останется со мной, как далёкий свет её мечты. Вот отрезок, данный Судьбою. Как мы живём? Что успели сделать такого высокого и свя-того, чтобы душа наша была незапятнанной перед силами природы!
Наблюдая за стремительным ростом науки и техники во всех областях, мы забыли, что Жизнь и Смерть, единст-венные источники постижения той истины, которая произ-вела нас на свет и до сих пор сопровождает в таинственных странствиях. А вот соприкоснуться с ними вплотную ни-кому ещё не удавалось!
И как хочется успеть сказать на этой земле ласковые слова всем тем, кто в тебе нуждается. Иногда наблюдаю за людьми, как они относятся ко мне. По-разному: одни счи-тают глупой, другие умной, третьи – слишком простой. Го-ворят: простота человеческая появляется от безденежья. Чем богаче, тем гонор выше! Странное происходит с людь-ми: могут дружить до беспамятства, а случись нечто не-предвиденное, становятся врагами. Что это? Недомыслие, принцип, а может тупость человеческая? Всё это есть –… хорошо или плохо – судить каждому человеку по закону той Совести, что заложена в сознании у любого.
Мне придётся ещё долго возвращаться к незабывае-мым моментам встреч с этой прекрасной, яркой, энергич-ной женщиной, которая оставила неизгладимое впечатле-ние о себе в моей душе. И что странно: уходя от неё, мне хо-телось поцеловать её перед больницей, как будто чувство-вала, что больше ее не увижу, но я сдержала себя, чтобы она не сомневалась в успешном исходе операции, надеялась на Жизнь.
Теперь вернусь в другой мир, который меня отвлёк от повседневных забот, и я, как лакмусовая бумага, впитыва-ла в свой мозг информацию о вечной молодости женской красоты – это мир парикмахерского искусства. Но сначала расскажу о себе: 35 лет работая в этой области, я всегда бы-ла на высоте. Годы и время нашей переменчивой жизни, где наряду с обнищавшими интеллигентами происходит обогащение определенной части населения, заставляют прийти к выводу: «за что боролись, на то и напоролись!» Каждый получил «своё»! Не нашёл себе места в новой жиз-ни – уйди. А куда? И чем умнее человек, тем ничтожнее се-бя чувствует в этом мире капитала и полнейшей бездухов-ности, где ещё не утвердилась новая почва, а старая уже под ногами не держится. Насколько хватит человеческого оптимизма держаться на плаву, никто не знает!


СЕМИНАР ОТ ФИРМЫ «ШВАРЦКОПФ»

22 марта 2002 года. Мысленно перехожу на семинар, который проходил три дня тому назад, в парикмахерской «Лидер». Она находится около универмага в районе метро «Гянджлик». За три дня до семинара от фирмы «Шварц-копф» приходила дистрибьютер Александра, занимающая-ся распространением парфюмерной продукции. Принесла пригласительный билет, где указывалось, какие работы будут проводиться на семинаре. Были заминки – неточно-сти в организации этого семинара, поэтому, не надеясь, что руководители вообще будут его проводить, я занялась уборкой своей комнаты. Накануне праздника «Новруз Бай-рама» захотелось навести чистоту, т.е. почистить стёкла, привести в порядок книжные полки и т.д. Работа наполо-вину уже была проделана, как позвонила Люда, наша ра-ботница и сказала, что накануне приходил парень из фир-мы и пригласил нас четверых – меня, Сабину, Люду и Наи-лю – на занятия. Пришлось, конечно же, бросить всё, пото-му что времени оставалось только на дорогу. Занятия, как предполагалось, должны были начинаться в 10 часов утра. Сабина в этот день должна пойти к врачу с Эмильчиком. Решили, что я поеду одна и посмотрю, что там будет, а по-том всё расскажу дочке.
Люди стояли у намеченной парикмахерской, которую ещё не открыли, потому что не подвезли стулья. Через пол-часа, когда всё было готово, нас пригласили войти и занять места. Новая, хорошо оборудованная по последнему слову парикмахерская казалась большой. Я впервые увидела Олесю, о которой знала понаслышке. С первого взгляда и до последнего момента, пока я находилась там, мне каза-лось, что эта молодая девушка уж очень высокого мнения о себе, а вот Ирада была, по сравнению с ней, более доброже-лательной. Представился нам молодой парень из Минска - Александр Кирилюк.
Продукция стояла в углу, на полках, и на покатой возвышенности, имитирующей горку. Горка была покрыта красной тканью, а местами на ней расставлена продукция фирмы. Искусственные цветы придавали выставке ориги-нальность.
В первый день нас ознакомили с процессом химиче-ской завивки. Меня пригласили обслуживать постороннюю клиентку. Надо сказать, что с новой методикой я ещё не работала, поэтому очень волновалась. Большой выбор то-вара в привлекательной упаковке, удобство его примене-ния понравились всем. Но я прикинула, сколько будет сто-ить нашим клиентам это обслуживание, и сразу разочаро-валась. Конечно, в центральных салонах мастера могут по-зволить себе предлагать эти составы, спреи, кремы и про-чую парфюмерию для ухода за волосами, а вот в нашем микрорайоне желающих на дорогое обслуживание, увы, считанное количество. Буду рекламировать, а что из этого выйдет – посмотрим.
Сделала я завивку по новой технологии с помощью Александра. Завивка за 15 минут. Плюс фиксаж – все заня-ло полчаса, да еще с применением различных составов по уходу за волосами до и после завивки.
Смотрели, как работают молодые мастера, с помощью нашего ведущего Александра на видео – в перерыве пока-зывали кассету с записью окраски волос. Я попросила у Саши эту кассету, чтобы переписать дома. Голодными на семинаре никто не остался. Как и на прошлом семинаре, нас кормили вкусными бутербродами, соками и салатами. А голова трещала от большой информации. Мастерам, ко-торые уже работали с продукцией «Игора», было легче. Ну как отставать от новшеств? Ведь я была всегда в центре событий по парикмахерскому искусству. Тем более, что у меня бывают ученики.
На второй день, когда квартира была приведена в по-рядок, я вечером отправилась с дочкой на занятие. Люда с Наилей держали мне место в первом ряду, так что Сабине пришлось сесть на свободное место. В этот день нам от-крыли новые секреты окраски волос и стрижек. Яркость переливающихся оттенков шокировала не только меня, но и многих мастеров. Крик моды всегда воспринимается трудно, но когда ей начинают подражать, она уходит со сцены, а на её месте появляется уже другая мода.
Я познакомилась там с несколькими мастерами. Оле-се и Александру подарила свои книги. Даже успела напи-сать два четверостишия перед последним занятием. Алек-сандру очень понравилось маленькое стихотворение, и он обещал у себя на родине его прочесть друзьям. Дипломы раздавали не всем. В основном тем, кто посещал предыду-щие занятия, и работникам салона «Лидер», где проходил семинар. Как я заметила, сам Александр знает окраски во-лос лучше, чем стрижки. Они ему не очень удавались в по-казе новых направлений. Люда, наша работница, одна по-лучила Диплом, Но здесь были другие нюансы: она закупа-ла у Олеси продукцию в большом количестве (на салон), поэтому, участвуя в занятиях, получила диплом. Сабине и Наиле – так уж получилось, не дали работать, потому что мастера были отобраны с манекенщицами. В конце дня стали дарить журналы. Достался и мне журнал, но, скорее всего, из-за стихотворения. Ещё, видимо, Александра заде-ло, что я его поправила на клиентке, когда он показывал, как делаются волны при помощи пальцев. Он усердно вы-кладывал совершенно неправильные линии и давал объяс-нения и направления расчёской, отчего у него получался излом волн. А когда я напросилась показать, как делаются волны, и показала быстрыми правильными движениями, где чётко выделяется каждая кромка волны, Александр сказал: «Что значит, старый мастер – быстро справилась с волнами». Вот это он и имел в виду, когда дарил журнал.


«РУБАИ» В ЖУРНАЛЕ

Сегодня, анализируя всё это, я спокойно отношусь к тому, что произошло. Главное, я узнала новое направление в работе, значит, могу идти в ногу с молодыми мастерами. Ведь новое - это всегда забытое старое. А оно возникает, как волна в тот момент, когда страсть моды вибрирует ме-жду прошлым и будущим.
Вышли мои «Рубаи» в журнале «Литературный Азер-байджан». Естественно, я была счастлива.
23 марта Раиса и Лёва пригласили меня и Экрама к себе в гости. Я подарила им мой сигнальный номер журна-ла «Литературный Азербайджан». За обедом отвлеклись от будничных дел. Пельмени Лёвы таяли во рту с невероятной скоростью. А то, что он отменно готовит, мы хорошо знаем. Естественно, поэзия витала на кухне, в блюдах и в стихах. Не говорить о ней, значит, не сказать ни о чём. За разгово-рами часы летели незаметно. Едва успели наговориться, как подошло время, про которое говорят: надо и честь знать.






БЕСПОКОЙНЫЕ ДНИ

1 апреля 2002 года. Позвонила мне Людмила Богаты-рёва с радостной вестью: наконец-то разменяла свою квар-тиру. Она уже переселилась на новое место жительства. Теперь будет обитать в Ахмедлах. Я до слёз обрадовалась, что теперь её жизнь изменится в лучшую сторону. Подаль-ше от скандалов и распрей между мужем и сыном. Правда, она сожалела, что слишком поздно ей привалило такое сча-стье. Я пожелала ей терпения и всех благ. И обещала, как только она придёт в себя, я её навещу.
Три дня приводила с Экрамом свои рукописи в поря-док. Плохая или хорошая выйдет книга, не знаю, но я в неё вместила все оставшиеся стихи, включив произведения о родственных душах и друзьях. Резонанс будет потом. А сей-час я в тревоге: хватит ли денег выпустить книгу в ста эк-земплярах. Потом перепишу на дискету. А когда будет воз-можность, смогу выпустить ещё раз. Уже заранее предчув-ствую, что многие меня считают миллионершей, раз вы-пускаю книгу за книгой. Но если бы кто знал, чего это мне стоит! Так хочется, чтобы третья книга вышла без ошибок. Я от них так устала! Посмотрим, что получится.
Звонила я в Сумы. У Стаса узнала, что мама лежит в больнице. Её поддерживают к приезду Геры, которая обе-щала приехать к 19 апреля. Видимо, она останется до дня рождения мамы (2 мая).
Погода стала налаживаться. Надо чаще выходить на воздух, больше отдыхать. Интересно, будут получаться у меня стихи иного плана, вернее, направления? Мне кажет-ся, что я топчусь на одном месте. Нужен новый подход, но-вые порывы.
В газете «Ежедневные новости» вышла большая ста-тья о книге Алины Талыбовой.





ПЕЧАЛЬНАЯ НОВОСТЬ

4 апреля 2002 года. Вчера я должна была отнести в из-дательство свою рукопись третьей книги, но позвонила на-кануне вечером Надя Давришева из «Родника» и сообщила неприятную новость: умерла жена Николая Борисовича – руководителя «Родника» – Веана Георгиевна Карпова. Тут же я обзвонила всех, кого знала, и передала эту печальную новость. На следующий день, т.е. вчера, я не вышла на ра-боту. Шёл сильный дождь. Экрам приехал ко мне в поло-вине одиннадцатого. К двенадцати часам, по просьбе Нико-лая Борисовича, мы были уже у него. Я думала, что нужно будет ему помочь, но соседи всё сделали сами. Мы сначала долго искали с Экрамом подъезд, в котором живёт Николай Борисович. Надюша ошиблась, дав неправильный адрес, перепутав блоки.
Когда мы ходили по блокам, многие, не открывая две-ри, отвечали, что такой не проживает. И только когда со-седка Николая Борисовича объяснила, что он живёт в де-вятом блоке, на третьем этаже. Нам открыла дверь незна-комая женщина и впустила нас в квартиру. На столе в гро-бу лежала почившая, полностью накрытая простынёй. Со-седка объяснила, что Николай Борисович вышел в магазин и скоро придёт. Я положила гвоздики поверх уже лежащих цветов. Спустя некоторое время пришёл Николай Борисо-вич и мы, соболезнуя, выразили то, что обычно говорят в таких случаях. В разговоре мы многое узнали о жизни его жены. Разговор коснулся и литературы. Он показал нам свою библиотеку, где хранились философские книги и по-этические сборники. Правда, поэзия лежала отдельно от ос-тальных книг, в нише, между комнатами, которая служила как бы маленьким кабинетом. Там же был пристроен не-большой письменный стол. Он предложил прочесть мне и Экраму две книги: «Раковый корпус» Александра Солже-ницына, видимо по случаю разговора о политике этого пи-сателя. Вторую он предложил эзотерическую. Уж очень лю-била эту книгу его жена, она была наполовину полькой.
Потом он вспомнил о последнем выпуске газеты «Вышка», где на большом вкладыше были представлены как азербайджанские поэты, так и наши родниковцы. И удивился: почему главный редактор Медина ханум не опубликовала моё стихотворение и Родионова Александра, хотя они были предложены для публикации. Так мы коро-тали время. Он читал нам наизусть прекрасные стихи Гу-милёва и прочих поэтов серебряного века.
Стали подходить его близкие и знакомые, тоже с цве-тами для покойной. Пришли и наши родниковцы Энар Гаджиев, Станислав Савельев, Александр Родионов, Раиса и Лёва Калашниковы. Позже подошёл Геннадий Салаев, когда тело вынесли на площадку около дома. Алина Талы-бова не пришла, но передала со знакомой деньги. Собран-ная у родниковцев определённая сумма мною тут же была передана вместе со списком Николаю Борисовичу. Он по-благодарил и положил деньги в карман, затем попросил меня вернуться и помочь двум женщинам, что остались накрывать на стол. Я вытерла пол мокрой тряпкой, потом стала нарезать и укладывать на тарелки поминальную еду. К возвращению с кладбища всё было готово.
5 апреля 2002 года. Продолжение. Половина людей ра-зошлась. Остальные, вымыв руки после похорон, сели за стол помянуть покойную жену Николая Борисовича. По-мянув её, как положено, первым поминальным тостом, все перешли на свои разговоры и действия, т.е. каждый забо-тился уже о своей тарелке. Говорили горячо, забыв, где на-ходятся. Николай Борисович, сидя рядом со мной, шепнул мне тихо, что хочет сказать своё слово. Пришлось мне вер-нуть всех к тому, зачем мы все здесь собрались, и дать сло-во Николаю Борисовичу. Он отметил то, что жизнь про-должается, и поблагодарил всех присутствующих, которые пришли разделить его горе.


                ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Экраму надо было идти домой, поэтому я подняла Раису и Лёву (чтобы не засиживались) и мы, попрощав-шись со всеми, вышли на улицу. У центральной дороги я перешла на противоположную сторону, села в маршрутку, а Лёва взял такси и подвёз Экрама на Баилов, откуда ему было удобнее добираться домой.
Вчера звонил Марат и сообщил, что занятие «Содру-жества» состоится 6 апреля. Предстоит встреча с артисткой Александрой Никушиной.
Был сегодня у меня Экрам. Я рассказала, что хочу на-писать эзотерическое стихотворение, но не в чёрной форме, как сектанты, а в светлой, и показала ему своё новое тво-рение. Он предложил исправить отдельные строки.
Когда я позвонила Николаю Борисовичу и сообщила, что газета «Вышка» выразила соболезнование по поводу смерти его жены, он поблагодарил за информацию. Потом я спросила, есть ли у него лишний экземпляр книги Элизабет Хейч «Посвящение», которую он дал мне прочесть. Как я узнала, эту книгу перевела с английского его сестра, ныне покойная. Он ответил, что всего две книги и в разных оформлениях, и что они ему очень дороги. Потом он вспом-нил и просил передать всем, что «Родник» состоится 10 ап-реля в час дня. Теперь надо будет всех оповестить.
Как-то раз мы направились в «Содружество», которое помещалось с недавнего времени в небольшом помещении около русской церкви у Сабунчинского вокзала. И вдруг я увидела знакомое лицо и тут же вспомнила, что это врач Эльдар Горин, которого я видела у Валентины Николаев-ны Сергеевой дома. Тогда, по ходу разговора, он предложил Экраму удалить жировик на шее – у знакомого врача, он-колога Акрама муаллима. Слава Богу, всё тогда обошлось хорошо. Экрам, в благодарность за доброе отношение, по-дарил врачу свою книгу с благодарственной надписью. Вскоре Эльдар Эмильевич ушёл, а мы стали читать свои стихи. Первым выступил Экрам. Он, как всегда, прекрасно преподнёс своё творчество. После меня прочла Надежда Давришева. Читал Серёжа Стукалов. Нелля Атешгях не-много опоздала. Александра Никушина сидела и смотрела на всех свысока. Впервые Марат вёл занятие лучше, чем всегда, даже раздал многим авторучки.
Я всё смотрела на часы. Уже три часа. Надо торопить-ся на работу. Извинившись, я оставила Экрама и, покинув друзей, поехала на работу.


ЗНАКОМСТВО С ПОЭТЕССОЙ

27 апреля 2002 года. На следующий день, увидев Эк-рама, я узнала, что после того, как он прочёл свои стихи, Марат Шафиев, обращаясь ко всем, сказал: «Нам предста-вился случай слушать и видеть гениального поэта нашей эпохи».
Вечером позвонил Николай Борисович Хатунцев и попросил позвонить поэтессе Варваре Константиновне Константиновой (её псевдоним). Настоящая фамилия её Земмель. Якобы она хочет со мной познакомиться. Я отве-тила ему, что был у меня о ней разговор со Светланой Воля, и что Варвара Константиновна ревниво относится к моим стихам. «Ну, что вы, – ответил Николай Борисович, – она, старая женщина, давно пишет стихи и хочет с вами позна-комиться, вот и всё». Переписав номер телефона поэтессы, я позвонила ей в тот же вечер. Трубку взяла, как я потом узнала, её сестра. Я попросила позвать хозяйку к телефону. Услышав невнятный ответ, я поняла, что отвечавшая мне женщина занята едой. Извинившись, что позвонила не во-время, я предложила позвонить чуть позже. Она объяснила мне невозможность разговора во время обеда, и я постара-лась её понять. Оказывается, она много слышала обо мне и читала мои стихи в журнале «Литературный Азербайджан» и очень обрадовалась, когда я ей позвонила. Потом Варва-ра Константиновна задала мне свой вопрос: «А знакома ли мне её поэзия?» Я ответила, что хорошо её знаю, что читала её стихи, чем очень её порадовала. Ещё задала мне вопрос: «Сколько мне лет?» Я ответила. Её удивило, что я замужем, имею двоих детей и троих внуков. «Когда вы успеваете со всем этим справляться?» – был у неё ко мне такой вопрос. Тогда я коротко рассказала ей по телефону, что начала пи-сать слишком поздно, что учителем моим является Экрам Меликов. Она его узнала по имени. А когда я рассказала Экраму про наш разговор с Варварой Константиновой, он тут же объяснил мне, что они очень давно встречались на литературном объединении, и что его стихи она показыва-ла кому-то в Союзе писателей, где их отвергли. Понимая, с кем она имеет дело, она послала Экрама в вечность, ибо здесь на земле пишут обычные стихи. Я договорилась с Варварой Константиновной, что позвоню, как только осво-божусь от своих проблем, и мы договоримся о встрече, ско-рее всего у неё, так как она часто болеет и уже не ходок по гостям.


«ЦВЕТОК НЕПОВТОРИМЫЙ»

20 апреля Марат Шафиев предложил мне по телефону прийти на квартиру к сёстрам Трофимовым, которые при-гласили меня на встречу с интересными людьми. Вот так я узнала, где находится квартира, в которой был Есенин, и обо всём, что было связано с ним во время посещения этой квартиры. Одна из комнат сохранила первозданный вид, который был при жизни поэта. В этом поусердствовали ро-дичи вышеназванных сестёр, проживавшие в те отдалён-ные времена, да и сейчас находятся по соседству, хотя дан-ная квартира не зарегистрирована как музей. Но все вещи, включая старое зеркало, диван и т.д., были хорошо сохра-нены.
В этот день были приглашены литераторы города, чтобы выразить почести писателю Ивану Третьякову – участнику Великой Отечественной войны. После того, как Марат Шафиев собрал несколько человек недалеко от ЦУМа, он проводил их всех на квартиру сестёр Трофимо-вых. За большим столом сидели как знакомые, так и незна-комые мне люди. Оказывается, я знала Ирину Георгиевну в лицо, но не знала, что она – хозяйка этой квартиры. Это для меня было новостью. Мы с Экрамом сели поближе к окну. Я уже почувствовала, что будет душно от присутст-вия множества людей, а у окна дышалось легче. Иосиф Ткач прервал свой разговор с дочкой Третьякова, после че-го мы перебросились с ним несколькими фразами. Хозяйка предложила расположиться удобнее, но пришлось потес-ниться – слишком много желающих захотели прийти в этот день. Позади нас с Экрамом стоял большой старый диван. От одного до другого окна, у стены, примостилось зеркало, в которое смотрелся Есенин. Напротив нас у стены стоял письменный стол с книжными полками, полный книг. Ря-дом находился книжный шкаф, также наполненный кни-гами. На приступке шкафа лежало много книг о войне. Это Третьяков подарил музею свои книги. Я же взяла, на вся-кий случай, первую свою книгу, где есть мои посвящения Сергею Есенину.
Вечер открыл Иосиф Ткач. Он прочёл несколько от-рывков из книг Третьякова, затем сыграл на гитаре, ис-полнив песни на стихи А.Родионова. К этому времени по-дошли гитаристы из Центра Русской Культуры. Одного я хорошо знаю, это Самир Раджабов. Поодаль от нас сидели Тофик Агаев и Люба Якунина с мужем Александром Кос-тиным. Они присели на маленький диванчик у входа, а ко-му не досталось места, пристроились на стульях.
Выступил и сам Иван Третьяков. Он рассказывал, с каким трудом ему удалось выпустить 27 своих книг в Рос-сии, как отвергли его большой рассказ только потому, что он описал правдивые истории, происходившие на фронтах. Он рассказывал долго, как его госпитализировали на 2,5 года после ранения. Война оставила свой отпечаток на его лице. Правая рука, хоть и двигалась, но была уже не в ра-бочем состоянии. Ему пришлось заново учиться, но писать только левой рукой.
Когда он закончил своё выступление, Сиявуш Мамед-заде прочёл стихотворение, посвящённое Третьякову, и по-дарил ему свою книгу. Ирина Георгиевна предложила про-честь стихи родниковцам. Я подняла руку. Надо сказать, что было уже достаточно душно в комнате. Меня не раз бросало в жар, и я чувствовала, как пылало моё лицо. Не-много успокоившись, я представилась. Тофик Агаев, види-мо, не расслышал мою фамилию и переспросил. Я повто-рила свою фамилию. Напомнила сидящим в комнате, что здесь речь шла о войне и о Есенине – как бы соединяя два разных фактора, невероятно далёких друг от друга. Потом предложила всем послушать два мои стихотворения, по-свящённые С.Есенину и  войне. Почему-то от волнения у меня стали слегка трястись руки. Но я прочла «Монолог» и о «Цветке неповторимом», непосредственно посвящённые С. Есенину. Затем с чувством продекламировала стихотво-рение, посвящённое Шехидам, и «Эхо войны», о концлаге-ре. Первую книгу я подарила сёстрам Трофимовым, а вто-рую – Ивану Третьякову. Он смутился оттого, что в тот момент у него не было с собой его книг, но он обещал обя-зательно подарить мне при случае свою книгу.
Потом читал Александр Родионов. Гитаристы сделали паузу. А так как мне надо было торопиться на работу, я и Экрам извинились и ушли. В дверях хозяйка предложила остаться на чай, они приготовили фирменный торт.


СУЕТА СУЕТ
 
Вскоре мы с Экрамом встретились около типографии. Редактор Мэтанат вручила вёрстку нашей третьей книги. Мы три дня проверяли её. Там было допущено очень много ошибок. Мы вернули рукописи и вёрстку. В следующий вторник договорились взять повторно проверить наши стихи.
26-го состоялся «Родник». По просьбе Николая Бори-совича я обзвонила всех, кого знала, и сообщила новость. Это было вчера. Дело в том, что накануне этого дня у нас была бывшая соседка, художница Сара Манафова. В про-цессе разговора о наших успехах, я спросила, когда смогу попасть на ее выставку. Она ответила, что завтра в 5 часов в выставочном зале художников будут представлены её шедевры с наколками. Я пригласила свою двоюродную се-стру посетить выставку, и мы договорились встретиться в половине пятого около выставочного зала.
На «Родник» я приехала с букетом сирени, чтобы по-здравить Светлану Сыромятникову с днём рождения, ко-торое было в апреле. Однако она ответила, что идёт к уче-никам и не хочет, чтобы те знали, сколько ей лет. Поэтому, уходя, она оставила цветы Сереже Стукалову. Тот, оправ-дываясь передо мной, хотел взять весь букет себе. Я пред-ложила поделиться с Экрамом, потому, что Экрам захотел отнести ветку сирени дочке. Серёжа ни слова не сказал, только кивнул головой в знак согласия, а когда мы расхо-дились, я увидела несколько веток сирени в руках у Экра-ма. «Всё в порядке», - подумала я.
Николай Борисович пришёл, немного опоздав. Он сказал, что пока точно не утверждены дни занятий «Родни-ка», всем присутствующим надо созваниваться со мной и узнавать последние новости. Николай Борисович сказал, что 11 мая будет 40 дней его жене. Кто хочет, может прийти, а в конце мая будет снова «Родник». Обращаясь к родни-ковцам, он произнёс: «Кто рискнёт первым прочесть свои стихи? Ну, я, конечно же, подняла руку. После каждого стихотворения он и Энар Гаджиев находили неправильные строки, которые надо было бы переделать. Что я и сделала сегодня.


НА ВЫСТАВКЕ КАРТИН

Все, кто узнаёт о выходе нашей третьей книги, спра-шивают: «Опять вдвоём?», или «Откуда деньги на книгу достали?» Конечно же, 100 экземпляров - это очень мало, чтобы всем досталось, и все были бы довольны. Ещё будут обиды. После того, как я прочла свои стихи, кто бы ни вы-ступал, придирчивые «литераторы» у всех находили ошиб-ки. «Не одна я в поле кувыркалась», - говорит поговорка. В конце читали Сергей Стукалов и Экрам. Я очень торопи-лась на художественную выставку. Ведь там ждала меня Юля. Экрам проводил меня до метро. К пяти часам я была уже на месте. Когда вошла в фойе, увидела Юлю. То, что людей было много, говорило о престижности выставки.
С Юлей мы подошли поближе к вводному залу. Крас-ной лентой был перекрыт вход на выставку картин. У меня мелькнула мысль: где-то здесь должен быть Рафик Агае-вич, художник, у которого мы, хазаровцы, проводили ко-гда-то литературные занятия. Жаль, не была Людмила Бо-гатырёва, чтобы посмотреть на работу известных художни-ков. Если бы она пришла на «Родник», я её взяла бы с со-бой, о чём я ей сказала сегодня, когда позвонила.
Не встретив Рафика Агаевича, я стала осматривать фойе. Вдруг меня окликнул сам Рафик Агаевич с укором, что я его не пригласила на презентацию своей второй кни-ги. Чтобы его не обидеть, я взяла из сумки книгу и, надпи-сав, подарила ему, с памяткой, чтобы помнил наши заня-тия у него в мастерской. Потом я объяснила ситуацию, сложившуюся с презентацией, почему я не всех могла на неё пригласить, но обещала в следующий раз исправить свою ошибку. Попросив его отреагировать на мои стихи как можно быстрее, я отошла в сторону. Представители Тбилисской Академии Художеств, как я потом узнала, лучшая школа изобразительных искусств именно в Грузии. Из Российского и Грузинского посольств, наши чиновники из министерств после выступления перерезали церемони-альную ленту, и все присутствующие вошли в большой, красочно оформленный зал, где были представлены вы-ставочные картины. Это были лучшие работы выпускни-ков Тбилисской Академии Художеств.
Увидев знакомую художницу Сару, я спросила, где её картины, но она ответила, что сама не знает, где и всё-таки показала взглядом в глубину зала. Трудно было проходить по салону, находясь среди групп посторонних людей, кото-рые двигались в разные стороны. Я проходила мимо людей и полотен, стараясь схватить налету общую характеристи-ку мастерства, иногда задерживаясь там, где действительно глаз оторвать нельзя было от картин. Вот где фантасмаго-рия: натюрморты, пейзажи, большие полотна эзотериче-ского плана бросались в глаза необычностью замыслов. Надо было остановить свой взгляд и внимательно вдумать-ся, всмотревшись в те красочные фрагменты, коими ху-дожник попытался выразить свои личностные ощущения в собственной картине, и самой постигнуть мир цвета и на-строения. Наконец я нашла то, что искала. Женский про-филь и татуировки на верхней части левой руки, чёткие линии которой говорили о высокой квалификации худож-ницы, в чьей работе не было ничего лишнего, а только то, что она хотела выразить. Уже потом, ещё раз спокойно ос-мотрев картины, я как бы заново вникла в сюжеты и крас-ки, которые оживляли зал. Моя душа наполнилась необъ-яснимым чувством прекрасного, тайна которого постижи-ма лишь избранными!


ПЕРЕСТРОЙКА МЫСЛЕЙ

Я и Юля вышли из Салона на улицу, с чувством вос-торга от увиденных работ, созданных художниками. Вечер был спокойным, и мы решили посидеть в сквере, где на-шлась свободная скамейка.
Потом я проводила сестрёнку до станции «Сахил», а сама прошлась к автобусной остановке. Домой пришла к семи часам вечера. Неожиданно я почувствовала лёгкую усталость, и мне пришлось прилечь на диван отдохнуть.
А сегодня пришёл Экрам и поздравил меня с тем, как я исправила свои строки.
4 мая 2002 года. Позвонил ко мне Экрам и рассказал, что он в издательстве и там объяснили ему, что на книги поднялась цена. Трубку взяла Мэтанат. Она ничего толком не объяснила, только сказала, что у нас получается в дан-ной книге больше страниц, чем во второй, а значит, книга будет стоить дороже. Я ответила ей: «Как только проверим вёрстку, тут же придём с Экрамом и разберёмся. Дома про-смотрела листы. Экраму не понравилась ляповатая абст-ракция на титульном листке его половины книги, они обе-щали переделать. А у меня не было листка с подзаголовком «Святые Буквы». Такое получилось представление о рели-гиозных понятиях, как будто библейская тематика стала продолжением античного мира. Подспудно так и получает-ся, но замысел у меня был иной. И будет так, как я предпо-лагала.
Накануне день был солнечный и жаркий. Чувствова-лось, что скоро пойдёт дождь. И вот с ночи моросит, и как! Опять похолодало. Эти перепады тяжело переносятся орга-низмом. Но надо было идти в издательство выяснять рас-ценки на книгу. Мэтанат объяснила, что 100 экземпляров мне обойдутся в 360 долларов. Я удивилась: ведь за 200 эк-земпляров я платила ту же сумму, а здесь 100 экземпляров. Она вновь что-то подсчитала, потом сказала 320. В таком случае я заказываю 200 экземпляров. Пока возьму 50 книг, на первый случай, а вскоре соберу денег и выкуплю остав-шиеся экземпляры.

 
СКРОМНЫЕ ВОСТОРГИ

Звонила Варвара Константиновна, и мы договорились встретиться 5 мая в день Православной Пасхи. Я заказала у себя в магазине куличи. Когда всё было готово, чтобы от-правиться в гости, я прикупила ещё печенья. Варваре Кон-стантиновне очень хотелось со мной познакомиться. Взяла с собой и нашу с Экрамом книгу. От неё решили с Экрамом поехать к Людмиле на новую квартиру. Но утром пришла подстричься соседка. Танюша, уже повзрослевшая девуш-ка, всегда первая, с «лёгкой руки» покупает у меня мою но-вую книгу. И на этот раз она с восхищением говорила громко и быстро, такой уж у неё разговор, уверяла, что она истинная поклонница моих стихов, и почти все их знает наизусть. Она ещё что-то говорила долго и так быстро, что моя память не могла вместить в себя все её мысли. Я толь-ко успевала говорить: «Спасибо».
Звонила Надежда Давришева, сказала, что Марат пригласил в «Содружество» кого-то из Российского посоль-ства. Я подумала: мало вероятно, что в такой дождь кто-нибудь придёт.
Я объяснила Мэтанат, что хочу в пятидесяти экземп-лярах убрать посвящения, по настоянию Экрама, она отве-тила, что Люба (так зовут девушку у них на работе) в вос-торге от моих стихов, они ей очень нравятся. Экрам, про-вожая меня к остановке автобуса, сказал, чтобы я ничего не убирала, пусть всё остаётся так, как было. А вчера Ла-риса Рустамова с работы прочла мои посвящения в черно-виках, и так она прослезилась, что было больно на неё смотреть. Вот обрадую её, что ничего убирать не буду!


ВСТРЕЧА С ПОЭТЕССОЙ

6 мая 2002 года. Как договорились с Варварой Кон-стантиновной, я собралась навестить её с Экрамом, но пре-жде, с утра, зашла в главный Кафедральный Собор. После ночной службы церковь, казалось, была наполнена каким-то непонятным духом. У икон горело множество свечей. Те, кто не смог прийти на Всенощную по каким-то причинам, пришли утром, как и я. Пасхальные куличи, как я узнала, святили во дворе. Пришлось пройти через церковь во двор. Но прежде я поставила свечи у икон…
Во дворе стоял длинный стол, и около него суетились женщины со своими пасхальными изделиями, от которых шёл ванильный запах. Почти у всех прихожан были кра-шеные яйца, чего у меня не было. Я удивилась, что моло-дой батюшка быстрым ходом, без чтения молитв, как это делалось раньше, прошёл со святой водой в узорном чане, которую нёс молодой инок, и батюшка освятил как людей, так и куличи.
Затем я пошла на работу, а потом мы с Экрамом на-правились в гости к Варваре Константиновне. Она объяс-нила, как к ней можно доехать на маршрутке, мы быстро нашли её дом. Встретила нас в дверях её сестра Анна Кон-стантиновна и провела в комнату. Было бы нескромно опи-сывать бытовые условия пожилых людей, но скажу, что в комнате было чистенько. Как я поняла, Варвара Констан-тиновна от постели далеко не отходила. Значит, все заботы по квартире легли на плечи сестры. Сама поэтесса сидела на кровати в лёгком стареньком плаще. Она объяснила мне, что её кровь уже не греет её тело, и от холода она оде-вается в теплые одежды. Я подумала: наверное, и нас это ожидает.
Мы сели у стола, где лежали в вазочке печёные изде-лия с конфетами. Нам подали чай. Экрам сидел сначала скромно, но после того, как Варвара Константиновна стала вспоминать те времена, когда она познакомилась с ещё со-всем юным Экрамом, как представляла его Вячеславу Зай-цеву, заведующему отделом поэзии при журнале «Литера-турный Азербайджан», и как тот отверг его стихи. Потом она рассказывала о своей студенческой поре, приводила примеры, с кем училась. Вспоминала детскую писательни-цу Галину Тихую, как та закончила свою жизнь, бросив-шись с крыши высотного здания, как умер Зайцев и о мно-гом другом. Мы с Экрамом подарили ей нашу вторую кни-гу. Анна Константиновна прочитала чьё-то стихотворение, про алмазные камни. Потом я прочла свои стихотворения «Солист» и «Синица в клетке». Она внимательно слушала мои стихи, потом стихи Экрама, который с большим во-одушевлением их прочёл. Она восторгалась нашими сти-хами, особенно стихами Экрама. Время прошло незаметно. Надо было прощаться. Я позвонила Людмиле и сообщила, что мы выходим, чтобы она ждала нас на автобусной оста-новке. Примерно через час мы были на остановке в Ахмед-лах. С надеждой на то, что в будущем Варвара Константи-новна заново мне позвонит, я мысленно вся сосредоточи-лась на встрече с Людмилой. Выйдя из автобуса, мы увиде-ли, что она прогуливается у остановки. Объятия и поцелуи были жаркими. Она провела нас к своему дому закоулками между другими зданиями. На скорую руку мы накрыли стол. Разговоры были бесконечными - о её жизни, работе, о нашем творчестве. Дома оказалась поздно и уставшая. По-этому быстро легла спать.
10 мая 2002 года. Были с Экрамом в издательстве. Пе-редали Мэтанат наши фотографии для новой книги. Пока никаких изменений нет.


ВСТРЕЧИ, ВСТРЕЧИ…
 
С девятого мая начались благоприятные дни, даже самой не верилось. Я-то думала, что моим неприятностям конца не будет. Решила позвонить Мансуру Векилову, по-здравить с праздником. Правда, он не узнал меня, а когда я представилась, он ответил: «А, Валентина! Давно не зво-нишь, вот и забыл твой голос». А я в ответ: «Вот я и реши-ла напомнить о себе». После коротких обменов любезно-стями он предложил мне принести новые стихи для журна-ла. Я обещала зайти в конце мая, потому что сейчас очень занята. А сама подумала: вот выйдет третья книга, тогда и приду.
Поздравив Галину Ивановну и её маму с днём Победы, я позвонила ещё своим друзьям Калашниковым. Погово-рила с Раисой, она просила поздравить от её имени Экрама и моего мужа.
А так как давно не перезванивалась с Валентиной Николаевной Сергеевой, решила позвонить и ей. Нам было о чём поговорить, потому что за прошедшее время у каж-дой из нас появились темы для разговоров. Я сообщила ей, что скоро выходит наша третья книга.
С работы позвонила Варваре Константиновне узнать ее мнение о нашей книге. Трубку, как всегда, взяла её сест-ра Анна Константиновна. Поздравив с праздником, она спросила, смотрю ли я парад. «Конечно же, нет, я на рабо-те» – ответила я. Она посочувствовала и спросила, пере-дать ли трубку Варваре Константиновне. «Конечно, если можно», – ответила я. Поздравив её с праздником, я спро-сила, как она себя чувствует. Варвара сообщила, что читает нашу книгу и забыла о своих стихах, но об этом потом, ко-гда встретимся, поговорим. Договорилась навестить её в начале июня, но прежде созвонимся.
Звонила Земфира ханум, просила зайти вечером, что-бы привести её волосы в порядок. Я обещала приехать к шести часам. Так и сделала. За разговорами время проле-тело быстро. От Земфиры ханум я ушла в двенадцатом часу ночи. Добиралась домой на метро и на автобусе.


«БИТАЯ КАРТА»

Утром дочка обрадовала меня сообщением, что прода-ла один парик своей клиентке, а значит, проблема с книгой была решена. Позвонила сразу Экраму, чтобы его обрадо-вать.
По просьбе Николая Борисовича, позвонила знако-мым и сообщила, что подходит сорок дней со дня смерти его жены и кто хочет, может прийти на поминки. На по-минки пришло множество людей. Я не знала, что его жена похоронена недалеко от могил моих предков. Николай Бо-рисович показал место, где ему, последнему из всей семьи, придётся спать вечным сном. Обращаясь к праху жены, он добрыми словами помянул ее. Мы молча стояли и смотре-ли на грустного Николая Борисовича. В затуманенных сле-зами очах его плескалась печаль…
Энар не стал с нами возвращаться, потому что живет недалеко от кладбища. Остальные вернулись на квартиру Николая Борисовича почтить память его супруги. После поминальной речи Николая Борисовича выступила со своими стихами Надежда Давришева. Я тоже решила ска-зать несколько слов о том, что мы, родниковцы, пришли поддержать в такой день Николая Борисовича, чтобы он не оставался один на один со своими тяжёлыми мыслями. Я принесла своё стихотворение «Ангелы смерти», но всё со-мневалась, стоит ли его читать. Показала матери Алины Талыбовой. Она просмотрела его и предложила прочесть, сказав, что это очень хорошее стихотворение. И я его про-чла. После меня завёлся Владимир Юсуфов-Веселицкий. Он читал большое стихотворение, отчего кто-то из присут-ствующих заметил, что здесь получаются не поминки, а ли-тературные посиделки. Потом Николай Борисович говорил о жизни, которая продолжается, о том, что надо думать только о хорошем. Потихоньку стали расходиться. К метро направились все вместе. По дороге продолжали обсуждать этот скорбный день, но каждый говорил и о своих пробле-мах. Когда я поравнялась с Владимиром Гомозовым, он стал читать мне свою скорбную «поэму», созданную им на случай его смерти, и просил меня прочесть её, когда он ум-рёт. На что я ответила, что подобное действо не для меня. И что ему не следует об этом думать…
Я с Экрамом добралась до издательства и вручила по-следние сто долларов Мэтанат. Она обещала, что скоро ис-правит ошибки, допущенные корректором в наших стихах, сверяя с вёрсткой. Экрам проводил меня до остановки ав-тобуса. По дороге мы встретили Любу Якунину. Она даже не знала, что умерла жена Хатунцева, и удивилась, что прошло сорок дней.
Как договорились, я с Экрамом приехали за книгами. Знакомого таксиста я попросила подъехать к издательству, чтобы забрать коробку с книгами. В руках у Экрама я уви-дела сборник. Да! Наконец-то вышла красивая книга без ошибок. Сладкий восторг, счастье лицезреть своё новое творение переполняли мою душу. Все 50 книг поместились в одну коробку. Уже в машине я просмотрела страницы из сборника и была довольна его оформлением. Мэтанат ска-зала нам, что книга издавалась на одном дыхании от удо-вольствия печатания таких прекрасных стихов. Дома муж приготовил знатный обед. Так что предались радостному настроению, ведь мы сделали то, чего так долго добива-лись. Молодец Экрам, удачно подобрал обложку! Мы много вспоминали, как нам трудно было с выпуском трёх книг за семь лет. Но остались и другие проблемы.
Предстояло распределить книги по музеям и литера-торам, но это в ближайшее время.


В ГОСТЯХ У ДРУЗЕЙ

После того, как я навестила свою давнюю знакомую Нелю, я направилась к Любе Якуниной, с которой заранее договорилась о встрече. Ее муж Александр и она, встретили меня очень любезно. Беседовали долго, так как я никуда не торопилась. Саша, увидев обложку нашей книги, принёс редкий экземпляр книги о Тибетских учениях, и на одной из её страниц была помещена фотография такой же горы, что была представлена на обложке нашей с Экрамом кни-ги. Он рассказал, что с вершины этой горы начинается связь с космосом, а далее – с самим Творцом. Вот где я по-разилась интуиции Экрама в выборе картины для нашей книги. Я хотела взять почитать Сашину книгу, но он пред-ложил мне другую, не разобравшись в которой, я не пойму первую. Дома, прочитав её, я поняла, что многое из того, что в ней написано, я не смогу переварить и ощутить всю красоту неизвестного для меня таинственного мира. И ко-гда позвонил Экрам, я рассказала ему об этой книге. Экрам ответил, что – Мулдашев и Блаватская - авторы книг на эзотерические темы. Можно познакомиться с оккультными идеями, но увлекаться ими не стоит.
29 мая 2002 года. Утром проснулась с намерением встретиться с Мансуром, Николаем Борисовичем и с Зем-фирой ханум. Я с ними созвонилась заранее, чтобы пере-дать на память свои книги. На всякий случай взяла с собой четыре экземпляра для центральной библиотеки им М.Ф.Ахундова. Думала, дозвонюсь до Сергеевой, но к теле-фону никто не подошел. Звонил Николай Борисович и пре-дупредил, что «Родника» не будет. Поэтому мне пришлось обзвонить всех родниковцев и сообщить, что Хатунцев за-болел. Но вчера Николай Борисович сам позвонил, поинте-ресовался, как называется наша книга, и поздравил нас с её выходом в свет. Я отчётливо продиктовала названия: «Стихи Белокурого Бестии» Экрама и моя «Обитель Ду-хов». Обещала сегодня вместе с Экрамом навестить его и подарить наши творения. Он обрадовался.
После работы поехала к Мансуру. Мы договорились с Экрамом, что мой наставник будет ждать меня у Мансура. И Мансуру Векилову и Сиявушу Мамед-заде я надписала на память книги, а уже в Союзе писателей Экрам поставил свою подпись.
Когда я зашла в кабинет, там сидели за столом Экрам и Шарифов старший – скульптор. Эльдар, его брат, подой-дёт к Мансуру чуть позже. Как я узнала, до нашего прихода редакцию посетила съёмочная группа телепрограммы «Мир». Снимали Мансура для передачи по телевидению в страны Содружества, а тут подоспела и Алина Талыбова. Экрама решили не приглашать.
Книгу преподнесли Сиявушу, когда он играл в шах-маты с Ровшаном, сыном покойного Кафарова. Наша бесе-да была короткой. Сиявуш поблагодарил за книгу, как все-гда, не рассыпаясь в любезностях. Потом подошли Мансур с Эльдаром. Я тут же преподнесла обоим нашу с Экрамом книгу. Мансур нас поздравил и заметил, что она приличная и объёмная. Я передала Мансуру также последние стихи для журнала. Мы выпили чай, поговорили о нашей книге, о том, что скоро будет о ней передача на радио. Потом мы распрощались и направились в библиотеку рядом с Сою-зом писателей. Прежней заведующей там не оказалось. Мы передали мужчине (видимо, очередной заведующий) четыре книги, как положено, и ушли.
Нам предстояло пройти к метро «Сахил», чтобы бы-стрее добраться до Николая Борисовича Хатунцева. Под впечатлением от встреч и разговоров мы быстро оказались у дверей Николая Борисовича. Нам открыла его соседка. Сам он только что проснулся. Хатунцев очень обрадовался нашему приходу. Соседка тут же, по просьбе Никола Бори-совича, поставила на плиту чайник. Пока мы говорили о книге, о стихах Экрама, чай был подан. Николай Борисо-вич сообщил, что отдал Медине ханум подборку моих сти-хов с фотографией, а вот выйдут ли они в эту пятницу, во-прос. Экрам спросил, есть ли у Николая Борисовича ещё книги эзотерического плана. Мы все направились в ма-ленькую комнату, к книжному шкафу. Он долго и усердно искал, но не нашёл и сказал, что «Тайную доктрину» Еле-ны Блаватской он кому-то давно отдал на прочтение, но её ему не вернули. Зато маленькую книжку Н.Рериха он дал мне на время, чтобы я могла ознакомиться хоть с какими-то новыми, незнакомыми мне мыслями этого известного автора. В следующий раз он обещал дать подборку стихов Экрама и обзорно рассказать о его творчестве.
После доверительной беседы с Николаем Борисовичем Хатунцевым мы с Экрамом попрощались и направились к метро. Эта встреча оставила во мне неизгладимое впечат-ление. В приподнятом духе мы вошли в метро. Я извини-лась перед Экрамом, сказав, что тороплюсь, и ушла по сво-им делам. Экрам торопился домой. Ему предстояло провес-ти занятие с ученицей по истории, а меня ждала Земфира ханум.


НЕОБОСНОВАННЫЕ СОМНЕНИЯ

Когда передо мной открылась дверь, Земфира ханум, полусонная, пригласила меня в комнату. Видимо, она от-дыхала днём, но я этого не знала. Я подарила ей книгу «Обитель Духов». Она с радостью поздравила меня с выхо-дом третьей книги. Мы поговорили о моих стихах, о её пе-редачах на радио. Она призналась, что не могла никак со-вместить меня с моими стихами. Как будто, это разные ве-щи. Мы продолжили разговор о литературе, о том, как я пишу, что читала и читаю, чем интересуюсь. Рассказала о предыдущей встрече с Н.Б.Хатунцевым. Мы договорились, что созвонимся и договоримся, когда я и Экрам будем чи-тать свои стихи на радиостудии. Пришёл Иосиф Ткач. Я ему тоже подарила свою книгу. Опять заговорили о книге, обо мне… Иосиф проводил меня до автобусной остановки.
1 июня 2002 года. Тридцать первого мая поехала к Светлане Николаевне Бариновой в Центр Русской Культу-ры. Когда я приехала, ее ещё не было. Окинув взглядом зал, я заметила, что многое преобразилось в помещении. Детские рисунки на стендах, взятые в рамки, говорили о том, что творческая работа налажена чётко. Я встала со стула навстречу Светлане Николаевне, которая вошла под звук колокольчика, который звенел каждый раз, когда кто-то входил в зал. Я протянула ей свою книгу, о которой она уже знала понаслышке. Мы поднялись на второй этаж в её кабинет с внутренней стороны здания. Там уже находились члены общины. Она села за свой письменный стол, достала очки из сумки и стала жаловаться на недомогание и бо-лезнь глаз - весеннюю аллергию. Как ни старалась она прочесть хоть пару строк из моей книги, ничего не получи-лось, глаза её стали слезиться. Я пришла ей на помощь и прочла стихотворение «Сестра оптимизма», которое посвя-тила ей. Светлана Николаевна заметила, что моё мастерст-во выросло, и она была счастлива, что я о ней не забыла. Мы заговорили о моём творческом вечере и решили, что проведём его в конце июня. Единственное, о чём могла я её попросить, это то, чтобы она разрешила мне приглашать своих друзей, а она пригласит тех, кого считает нужным. Чтобы не задерживать ее, я сказала, что тороплюсь по сво-им делам, попрощалась и ушла.
На автобусе я подъехала к дому, где живёт Юля. Не-большой отрез материи и новая книга были для неё подар-ком ко дню рождения. Дома у неё шёл ремонт. Поздравив сестру, я отправилась домой.



ФОРСИРОВАННЫЙ ПОДХОД

На следующий день пришёл Экрам. Он рассказал, что был в Союзе писателей, видел Марата, который поинтере-совался, пришла ли я в редакцию. Экрам ответил отрица-тельно. А Сиявуш Мамедзаде спросил у Экрама, правда ли, что стихи, помещенные в книге, написала сама Валентина. Экрам ответил: «А кто же, конечно она сама!» Я подумала: боже, как надоели мне эти разговоры. Как их убедить, что пишущий человек в своем творчестве преображается? Ну и что же, что я не могу говорить красиво, зато в стихах про-является внутренний мир моего языка.
Решила сделать себе выходной на работе, чтобы по-пасть на творческий вечер Марата Шафиева. Позвонила Раисе Калашниковой, что зайду на следующий день и зане-су книгу. Галина Ивановна тоже будет ждать меня в тот же день, ведь они живут недалеко друг от друга.
7 июня 2002 года. Неделю назад была у Раисы и Лёвы, подарила им нашу с Экрамом книгу. Они, как всегда, лю-безно приняли меня, и мы скромно отметила за обедом вы-ход книги. Надо было спешить, ведь меня ждала Галина Ивановна.
Запыхавшись, я поднялась на четвёртый этаж. Дверь открыла сама Галина Ивановна. Она пригласила меня в комнату. Галина Ивановна и Александра Михайловна за-суетились, когда я предупредила их, что минут через два-дцать должна отправиться на вечер Марата Шафиева. Они предложили мне приходить к ним в гости и отдыхать, что-бы дольше наслаждаться поэзией. Я пообещала, что в сле-дующий раз торопиться не буду.

             


             НА ТВОРЧЕСКОМ ВЕЧЕРЕ МАРАТА

До еврейской общины доехала быстро. В сквере «9-го января», где я должна была встретиться с Маратом, никого ещё не было. Вскоре увидела Александру Никушину с бу-кетом цветов. С ней шла незнакомая мне женщина. Двое детей, как я поняла, один из них сын Александры, шли с премьеры - детской постановки в театре. Она сказала, что не придёт на вечер Марата, и мы попрощались. Вскоре по-дошёл Михаил Константинович Болотников. Мы присели на скамейку, и я вручила ему книгу. Пока мы разговарива-ли, подошёл Марат и предложил пройти в еврейскую об-щину, которая находилась по ул. Корганова. Пришел Эк-рам, и мы вместе отправились в общину. Я увидела Иосифа Ткача. Из подаренной ему заранее книги он прочёл стихо-творение, посвящённое ему. Тут же признался, как оно тонко подходит ему. И ещё понравилось ему стихотворение «Мои враги». Пока Экрам разговаривал с представителем общины насчёт брошюры, интересующей музей истории Азербайджана, Иосиф сказал, что дома, перед выходом, чи-тал мою книгу.
Стали подходить люди. Тамилла Тагизаде села рядом со мной. Мансур пришёл с Татьяной Мехтиевой, и я увиде-ла, как Людмила Богатырёва, сидя между мной и Экрамом, занервничала.
Вечер открыл Иосиф. Он прочёл несколько стихотво-рений из книги Марата. Выступил Мансур и поздравил Марата с рассказом, который собирается опубликавать в журнале «Литературный Азербайджан».
Иосиф исполнил на гитаре мелодию, сочинённую им на стихотворение Марата - в виде марша. Потом выступила с двумя песнями на татарском языке знакомая Марата. По всей видимости, Иосиф забыл обо мне, когда я услышала, как Марат стал благодарить всех за участие в вечере, хотя оба знали и просили меня прочесть стихотворение, посвя-щённое Марату. Я подняла руку и произнесла: «А я?» Они тут же спохватились и, извиняясь, уселись на свои места. Я вышла к ним и сказала: «Это с виду Марат такой тихий, а что творит!…» Все засмеялись. Я рассказала, что, перед тем, как отдать рукопись в редакцию, подумала: «Как сде-лать так, чтобы не обидеть людей, которые для меня мно-гое значат?» Вот и решила подобрать такие стихи, которые подходили бы каждому из моих друзей. Конечно, всех я ох-ватить не смогла бы, но вышло то, что вышло. И прочла стихотворение, которое подошло Марату, сделала ему дар-ственную надпись в книге: «Марату Шафиеву посвящает-ся» Прочитав его, увидела пристальный взгляд Мансура. Всё обошлось хорошо.
Вечер закончился, и лишь несколько человек оста-лись по просьбе Марата. Мы отметили шампанским его вечер.
В коридоре я спросила у Мансура, читал ли он мою книгу. Он ответил: «Пока нет, очень занят. Надо читать со смаком». Улыбнувшись, он ушёл. Людмила надеялась, что соберётся компания и поедет к ней домой, где она пригото-вила обед для гостей. Но, увы, нас осталось четверо с нею: Марат, я и Экрам. Этой группой мы поехали к ней.


ПРОДОЛЖЕНИЕ ВЕЧЕРА

Марат поставил на стол две бутылки шампанского. Люда добавила салат из помидоров и огурцов. Экрам стал читать мои стихи из книги, отчего я смутилась, но он про-должил чтение, делая акцент на метафорах. Потом Люда прочла стихотворение Анны Ахматовой. Читал и Марат. Получилось продолжение вечера. Как досидели до восьми часов, мы и не заметили. Спохватились, что пора расхо-диться. В метро я с Экрамом распрощалась.

                РАДИОСТУДИЯ

Во вторник, 4 июня, я поехала записываться на радио. Экрам должен был появиться к 11 часам дня у Земфиры ханум. Об этом мы договорились заранее.
Меня удивило, что Экрам явился небритым. Он со-слался на то, что в квартире не было света. Нам пришлось подождать в проходной, потому что пропусков для нас не приготовили. Наконец, позвонила Земфира, и нам разре-шили пройти в студию. У входа в здание нам предложили подняться на третий этаж. В коридоре ждала Земфира ха-нум. Она пригласила войти в комнату, где происходит за-пись. Начали с меня. Я прочла стихи, которые вошли в третью книгу. Прежде чем перейти к новым стихам, Зем-фира ханум предоставила слово Экраму. Он, как и я, отве-чал на вопросы и читал свои стихи. Потом мне разрешили прочесть новые стихи. А в конце записи я оставила ей ли-стки со стихами.
Звонил сын из Москвы. Мы немного поговорили, по-том он передал трубку отцу, который гостил у них. Нурад-дин признался, что очень скучает, особенно по Эмильчику. Как раз в это время Эмильчик с мамой пришёл домой и ус-пел поговорить с дедушкой. Я спросила сына, скоро ли отец приедет домой, а он засмеялся: «Мы его здесь откормим, потом проводим». Я согласилась. «Да, надо бы его откор-мить, а то ходит Кащеем и бренчит костями».






У ПАМЯТНИКА А.С.ПУШКИНУ

Вчера вечером позвонил Марат Шафиев и напомнил мне, что 6 июня у памятника российской словесности собе-рутся представители Российского посольства, «Содружест-ва», гости и ученики с учителями из бакинских школ. «Что делать? – подумала я, - Надо пойти!» Взяла свои книги и направилась к памятнику. Экрам не пришёл, его не отпус-тили на работе. Около памятника собралось много людей. Там присутствовали Болотников, Талыбова, Шипулина, Якунина и сам посол России, Рябов.
Солнце светило в нашу сторону, становилось очень жарко. К памятнику подносили букеты и венки из цветов.
Первая выступила Галина Ивановна Шипулина, потом по-сол из России, Лиза Касумова, Сиявуш Мамедзаде. Высту-пали представители школ, литераторы. Пели под гитару бар-ды из Русской общины. Люба Якунина рассказывала о работе со школьниками, связанной с пушкинской тематикой. Рябов открыл мою книгу, которую я ему подарила, и тут же стал её читать.
После фотографирования у памятника многие стали расходиться. Посол уехал. Дети продолжали читать стихи Пушкина. Эмиль Горин всё время намекал, что я скоро бу-ду читать свои стихи. Но кому? Осталось всего несколько человек. Наконец, мне предложили прочесть свои стихи. В душе всё кипело: как будто они нарочно оставили меня чи-тать в конце. Я чувствовала себя брошенной. Никому не было дела до моих стихов. После выступления я отправи-лась домой. Когда позвонил Экрам, я ему всё рассказала. А он мне ответил: «А что бы ты хотела, чтобы тебя возносили до неба? Пушкиным и то пренебрегали. Никого не помнят, а вот имя Пушкина звенит и только лишь потому, что он является жупелом любой российской власти!» Мне стало не по себе от его выговора, но я успокоилась. Утром, в пятни-цу, я купила газету «Вышка» и там увидела себя, снятой со всеми.


НАПРЯЖЕНИЕ СИЛ

10 июня 2002 года. Вчера я себя чувствовала очень плохо. Видимо, поднялось давление. В ушах шумело, я бы-ла разбита. Пришёл Экрам. Увидев моё состояние, очень огорчился. Он сделал массаж головы, заставил лечь в по-стель, а сам ушёл в другую комнату смотреть футбол по те-левизору.
Я с трудом уснула, но через час проснулась от теле-фонного звонка. Спрашивали Сабину. А я, хотя и поспала, по-прежнему чувствовала себя уставшей. Как будто в ту-мане я разговаривала со всеми, кто был дома. Позже я ре-шила позвонить Николаю Борисовичу Хатунцеву, узнать, как он себя чувствует и каково его мнение о нашей с Экра-мом книге. Он ответил, что ему плохо, а насчёт книги заме-тил: «Есть там свои закоулки, но в целом книга написана неплохо, где-то даже радует». И обещал провести «Родник» в конце месяца. Экрам тоже решил с ним поговорить, они всегда находят общий язык, потому что он ценит стихи Эк-рама.
Читая на работе свой сборник, я нашла две ошибки. Сегодня позвонила в издательство «Мутарджим», но было поздно.
12 июня 2002 года. Звонил сын из Москвы и сказал, что отнёс книги в Центральную библиотеку. Обещали на-писать благодарственное письмо на мой бакинский адрес. Попросила сына послать книги в Великий Новгород, другу Экрама. Он большой знаток литературы и почитатель по-эзии Экрама.
Свой день рождения решила отметить после приезда мужа, а потом готовиться к творческому вечеру, ещё надо успеть раздать свои книги знакомым литераторам, кото-рые смогли бы выступить с ответным словом, и рассказать о том, что удалось у меня, а что нет.
Жду передачу на радио. Звонила Варваре Константи-новне. Она опять болеет. К ней должны прийти корреспон-денты из «Бакинского рабочего». Она волнуется, что с па-мятью у неё стало хуже. Я предложила ей изложить свои мысли на бумаге, а потом прочесть. Оказывается, она об этом уже позаботилась. Пожелав ей крепкого здоровья и пообещав подарить нашу с Экрамом книгу, я попрощалась.
А в эту субботу всё ждала нашу передачу по радио про третью книгу. Всем родниковцам позвонила, что передача начнётся в 12 часов дня. И вдруг в 11 часов звонит мне на работу Земфира ханум и говорит: «Валенька, включайте скорее радио, передача уже идёт. Её выпустили раньше из-за футбола. Я тут же включила радио, а в мыслях верте-лось: успею ли всем перезвонить, а это значит, самой не слушать себя и Экрама. Я ухватилась за мысль, что Экрам не знает, что время передачи изменили. Звоню ему – занято. И так минут пятнадцать. Наконец дозвонилась, когда он читал свои стихи. Потом он рассказал, что его жена просле-зилась над стихотворением «Грусть по цыганской свободе». И уже в конце передачи, когда я снова читала свои стихи, из-за футбола меня прервали. Позвонила Земфире и побла-годарила её за то, что она делает людям добро, и попросила записать передачу на кассету.


РУССКИЕ МОТИВЫ

В воскресенье ходила с Эмильчиком к Валентине Ни-колаевне Сергеевой. Теперь она занимается распростране-нием косметики фирмы «Русская линия». Эта продукция даст ей возможность как-то крутиться в нашей жизни. Она даже стала более спокойной. Оказывается, она, кроме того, занялась медитацией по Рилькиному способу, и это даёт ей духовное удовлетворение. Подарив ей свою книгу, я пока-зала, на какой странице помещено посвященное ей стихо-творение. Прочитав его, она осталась очень довольна, что я её не забыла. С её слов я поняла, что все думают, будто бы я миллионерша, раз выпускаю книги одну за другой. Ну и пусть думают так. Если бы они знали, что сегодня, в день своего дня рождения, я сижу без копейки, делаю знакомой бесплатно химическую завивку и жду от дочки продукты на вечер. Может, дома, пусть и скромно, сумеем отметить мой день? Утром звонил сын с детьми поздравить меня.
Я же позвонила Светлане Николаевне с просьбой: пе-ренести мой с Экрамом творческий вечер на октябрь ме-сяц, пока наладятся финансовые дела. Она тоже сослалась на то, что в общине нет денег на поддержку вечера, согла-силась.
Позвонил Энар Гаджиев из «Родника», чтобы поздра-вить меня с выходом третьей книги. Мы говорили доволь-но долго. В основном о юбилее Н.Б.Хатунцева. И хоть Ба-хыш Бабаев из «Хазара» решил отметить этот юбилей в кафе, я не согласилась. Были две причины: одна – это не-давно умерла жена руководителя «Родника», а другая – он себя плохо чувствует и вряд ли согласится с предложением Бахыша. Я предложила собрать на «Роднике» деньги на су-венир для юбиляра и поздравим его в собственном доме.
 

МАЛЕНЬКИЕ РАДОСТИ

Звонила Фарида ханум. Она случайно услышала по радио мою с Экрамом передачу и осталась от неё в востор-ге. И ещё: на днях звонила какая-то девушка, и её детский голос меня смутил. Думаю: кто-то шутит. Но она призна-лась, что ей дали мой телефон в Союзе писателей. Ей были нужны Алина Талыбова и Нигяр Халилова. Она из газеты, хотела взять у них интервью. Естественно, я продиктовала ей их номера.
19 июня 2002 года. Я никак не ожидала, что мой день рождения будет таким счастливым! Рано утром позвонил Экрам и поздравил меня. Поздравили сын и муж из Моск-вы. К ним присоединился внучок Димочка.
Потом позвонили сестра с мужем из Германии. Когда я спросила у Геры: «Как книга?», она ответила, что плака-ла, читая её. А на работе женщины расцеловали меня. «Старший» над объектом Фуад спросил, когда будем отме-чать мой день рождения. Я ответила, что сижу без копейки. Он предложил взять продукты в магазине в долг. Торт, две бутылки шампанского и прохладительные напитки были на столе. После того, как разошлись клиенты, я разрезала большой торт и собрала всех работников «Белура». Когда мужчины разошлись, Эльза принесла магнитофон и жен-ская рать предалась танцевальному забвению. Сара спела индийские песни, которые у неё хорошо получаются. Так мы отметили мой день на работе. Потом Фуад позвал меня и при всех вручил мне небольшую сумму денег, вторично поздравив меня от имени коллектива. Я от души поблаго-дарила всех ребят и девчат и направилась в магазин отда-вать долг. У меня еще остались деньги на мелкие расходы.  Решила позвонить Мансуру. Он спросил, когда у меня день рождения. Я ответила: «Сегодня». Поздравив меня он при-гласил на следующий день в Музей Низами, У Сиявуша бу-дет презентация книги, но я ответила, что занята. На его просьбу подстричь, я обещала прийти. На оставшиеся деньги я купила курицу и отнесла ее домой. Смотрю, моя дочка с подругой Светой копошатся на кухне. Они быстро меня выпроводили, чтобы я ничего не видела. Когда я ве-чером вернулась домой, мне долго не открывали дверь. Дочка попросила подождать немного. Ну, думаю, что-то го-товят в виде сюрприза. А когда открыли дверь, у них в ру-ках были большие букеты цветов. У Сабины – ромашки, у Светы – гладиолусы. Я пришла в неописуемый восторг. Чего не ждала, так это цветов. Я их обожаю! Стол был на-крыт, пахло пловом и цыплёнком табака. Эмильчик с Эль-нуром играли в комнате. Должен был подойти муж Светы. Кстати сказать, беременность очень идет Свете. Вскоре пришёл её муж и принёс пиво. Мы хорошо посидели за вкусными яствами и наговорились вдоволь. Сабина попро-сила разрешения пойти с Эмильчиком к подруге на ночь. Я осталась одна.
Вечером позвонил Экрам, и я спросила у него, не он ли сказал Иосифу, что у меня день рождения, поздравил меня по телефону. Он в восторге от моей книги и от меня. Дифирамбы сыпались без конца. Просил прийти седьмого июля в еврейскую общину на вечер музыкальной поэзии. Я обещала зайти. Ложась спать, услышала телефонный зво-нок. Звонила мама. Она поздравила меня с днём рождения. Следом позвонила сестра из Сум. К поздравлениям она прибавила: «Писать надо и земные стихи». Я ответила, что осталась совсем без денег. Она возразила: «Ничего, отдох-нёшь и ещё выпустишь, ты не сможешь жить иначе». Это уж точно, подумала я.
На следующий день пришла Лариса-косметолог и мы с ней еще раз отметили вчерашнее торжество.
27 июня 2002 года. Приходила Люба Якунина с мужем Александром. Я их привела в порядок и вернула книгу Эр-неста Мулдашева «От кого мы произошли». Очень увлека-тельная эзотерическая книга. Рассказала Любе, что сын достал мне в Москве такую же книгу.
Поезд, на котором приехал мой супруг, опоздал почти на четыре часа. Сколько у Нураддина было впечатлений от поездки! Он рассказал о каждом члене семьи, в которой живёт мой сын. Меня огорчило только то, что сын стал часто выпивать. В целом они живут намного лучше, чем мы здесь. Но там есть и свои проблемы. Почти неделю хо-дил с Яшаром за справками, чтобы оформить гостевую ви-зу. Но от поездки у мужа осталось приятное впечатление.
Звонила Земфира и сказала, что кассета с записью на радио готова. Я пообещала забрать её в ближайшее время.
В течение недели постоянно перезываниваемся с род-никовцами насчёт юбилея нашего руководителя «Родни-ка», т.е., Хатунцева. Я уже всех оповестила, а что там наду-мал Бахыш, не знаю. Завтра на «Роднике» выясню.
Позвонила я и Рафику Миркину, корреспонденту га-зеты «Вышка». Мы договорились, что он зайдёт на «Род-ник», где я ему подарю нашу книгу. Экрам отказался прий-ти из-за футбола. Экраму очень понравилось моё стихотво-рение, посвящённое М. Цветаевой. Дочка позвонила мне на работу, что пришло письмо из Москвы, из Центральной библиотеки, где находятся мои книги. Я не вытерпела и за-торопилась домой. Взяла конверт и хотела вернуться на работу. Дочка мне говорит: «Ты хочешь, чтобы я терпела, когда ты придёшь с работы, узнать, что в письме пишут». Я, конечно же, открыла при ней конверт и прочитала бла-годарственное письмо за книги. Работники библиотеки со-общили мне, что оставляют себе по одному экземпляру, ос-тальными обмениваются с районными библиотеками. Бо-же! Как я была счастлива, что мои книги будут храниться в Москве.
30 июня 2002 года. Рафик Миркин написал статью о журнале «Литературный Азербайджан», в частности, о ре-дакторе Мансуре Векилове, перечислил также имена по-этов и писателей, пишущих стихи и очерки, которые вошли в известный журнал. И несколько строк говорилось о моём творчестве, что хотелось бы ему (Рафику) ещё раз вернуть-ся к моим «Рубаи» и прочесть их. Я подумала: иногда кни-ги попадают к людям, которые в стихах ничего не понима-ют. А тут сам корреспондент газеты «Вышка» заинтересо-вался моими стихами. Я решила подарить ему книгу. Когда я оказалась в редакции, вошла в его кабинет и представи-лась. Он принял две мои книги и поблагодарил за дорогой подарок. Всем, кто пришёл на «Родник» в этот день, я тоже подарила книги.
Надя Давришева протянула мне кулёчек с подарками в честь моего прошедшего дня рождения. Там была от-крытка и миниатюрная книжечка Риммы Казаковой с дар-ственной надписью от Нади.
В этот день я торопилась на работу и после того, как многие прочитали свои стихи, я тоже выступила со своими. Стояло гробовое молчание. Никто ничего не мог сказать. После небольшой паузы я отпросилась у Хатунцева и соби-ралась уйти, но Николай Борисович решил сделать объяв-ление. 29 июня, т.е. завтра в 3 часа, в столовой на первом этаже Бахыш организовал обед в честь юбиляра – Николая Борисовича. На улице встретила Илью Гинзбурга. Мы не-много поговорили и разошлись. Он с моей книгой на «Род-ник», а я на работу. Экрам остался со всеми.


ЮБИЛЕЙ Н.Б.ХАТУНЦЕВА

На следующий день  в назначенное время я подошла к дверям столовой, где должны были чествовать Хатунцева. У дверей встретилась с Экрамом. Мы вошли в просторное помещение, столы сдвинули в один ряд и уже стали накры-вать скатертями. Из родниковцев были все. Николай Бори-сович раскладывал в стороне на небольшом столике свои книги. Я подошла и поздравила его с прекрасным семиде-сятилетним юбилеем. Жена Бахыша встала со стула, когда я подошла к ней. Передала ей книгу и фотографию Бахы-ша, которая у меня была лишней. Она меня поблагодарила и спросила о внуке, дочке, муже. Я ответила, что у меня всё хорошо. Я вышла с Экрамом в коридор. Бахыш шёл по ко-ридору с газетой в руке, где напечатана статья в честь юбиляра с фотографией. Экрам сфотографировал меня с Бахышем. Хорошо, что я взяла фотоаппарат.
Пришёл Сиявуш Мамедзаде и сел за стол рядом с Ха-тунцевым. Бахыш взял на себя миссию тамады. Он предос-тавил мне первое слово. Я подошла к Николаю Борисовичу и с волнением сказала, что мы, родниковцы, его любим и желаем ему творческих сил и крепкого здоровья, хотя о крепости можно было и не говорить. Слишком изменился он за последнее время. Я прочла своё стихотворение «По следам наставника» и подарила ему листок на память. Вы-ступали Сиявуш Мамедзаде, Надя Давришева, Паша Юсу-пов, Юсуфов-Веселицкий, Али-на Талыбова и многие гости. Напротив меня и Экрама сидели Энар Гаджиев и Станислав Савельев. Экрам задорно шутил с ни-ми в течение всего обеда. Тамада объявил танцы. Сиявуш рас-прощался с юбиляром и ушёл. Я посмотрела на часы. Было око-ло пяти вечера. Надо было торопиться к Земфире ханум, а то опять вернусь домой поздно.
После того, как все сфотографировались группой, я отпросилась у Николая Борисовича, ссылаясь на дела. Он спросил: «Что, опять уходите рано?» Я ответила: «Экрама оставляю с вами».
Земфире ханум я рассказала о юбилейном вечере Ни-колая Борисовича Хатунцева. Потом мы перешли к тому, ради чего я пришла к ней. Пока она осветлялась, я успела сфотографировать её и любимую её кошку. Во время рабо-ты над волосами рассказала ей о своей молодой жизни, как я гостила у дяди в совхозе, как интересовалась сельской жизнью. Перешла на стихи, как я пишу, как на меня дейст-вуют стихи зарубежных и российских поэтов, как изучала восточную поэзию. Земфира очень благодарный слушатель, она прекрасно понимала мои порывы и желала всегда творческих успехов.
Позвонила Надежда Давришева, восхищалась моими стихами, но я предупредила её, что долго говорить не могу, у меня сидит клиентка. Слушала свою кассету, записанную во время передачи по радио. Читала неплохо, но могла бы прочесть лучше. Нет тренировки.
6 июля меня пригласил Марат на литературное заня-тие в «Содружество». У Лачина вышла книга. Он продавал её за 5 тысяч манатов. Я с ним поменялась: взяла две кни-ги, себе и Экраму, и отдала нашу третью книгу. Так как я спешила на работу, мне разрешили прочесть несколько стихотворений. Один Марат заметил прекрасную строку из стихотворения «Волны души»: «Скал высоких холодные пальцы…». Попрощавшись со всеми, я ушла из «Содруже-ства».
7-го, в воскресенье, пригласила Раису и Лёву Калаш-никовых к себе в гости. Своё обещание сдержала. Приехал муж из Москвы. По этому поводу приготовила вкусные блюда. Гости не забыли поздравить меня с прошедшим днём рождения и вручили подарки. Я была не только удив-лена, но и благодарна за то, что вспомнили. Раиса прочла посвящённое мне стихотворение. Они восторгались моим творчеством, но я знала, что мне предстоит ещё много над собой работать.
9-го пришла на «Содружество» по приглашению того же Марата. Было много знакомых людей. Алина с мамой, Вадим из «Содружества», гости и члены объединений. Ми-хаил Константинович зачитал проект будущего фестиваля поэзии, ориентируясь на ноябрь месяц. Предстояло со-браться тринадцатого июля для окончательного решения.
Немного о доме: у Нураддина появилась нехорошая привычка входить в квартиру тихо, открывая осторожно дверь, и появляться неожиданно передо мной. Отчего я все-гда пугалась. Эти явления замечала и раньше, но сейчас они стали действовать на меня сильнее. Когда я поделилась своими опасениями с подругой на работе, Лариса сказала, что так можно заработать сахарный диабет. Когда я пере-дала её слова Нураддину, он ещё возмущался. А что гово-рить, если он не хочет понимать то, чем может закончиться такая ситуация. Я стала его одёргивать.
16. июля 2002 года. Вчера приходил Экрам. Немного поговорили, но звонок из дома заставил его уйти. Жена Эк-рама напомнила ему о воде, которая редко подаётся на Па-тамдарте.
 Вечером позвонила Варваре Константиновне. Сначала она рассказала, что ей понравилось в газете моё стихотворение про нищих, «Потомки пророка», но в газете Хатунцев дал иное название. Я стала объяснять Варваре, что в книгу во-шло это стихотворение. Тут она меня оборвала: «Не хвали-те себя». Я была в шоке. Пыталась объяснять, что в книгу вошли «Рубаи» и «Газели», но она меня не слушала и по-просила достать ей газету «Бакинский рабочий» за 13-ое июля, где вышла о ней статья. Газету я достала, но телефон у нас отключили, решила позвонить ей на следующий день с работы.
Вечером позвонила сама Варвара и сказала, что ей га-зету уже достали.
 
         ОТКРЫТИЕ ЛИТЕРАТУРНОГО САЛОНА

12 июля 2002 года. По звонку Паши Юсупова меня пригласили в Центр Русской Культуры. Это был наш пер-вый «Литературный салон». Открыла его Светлана Нико-лаевна Баринова. Она рассказала, какую работу ведёт Центр Культуры, сколько уже проведено мероприятий за десять лет его существования. И я отметила, что первый мой творческий вечер организовала Светлана Николаевна по просьбе Любы Якуниной. Ведущим салоном выбрали Пашу. Присутствовали на открытии Мансур Векилов, за-всегдатаи общины, участники разных литературных объе-динений, много гостей. Георгий Черногоров исполнил пес-ни под гитару. Надежда была с сыном, приехавшим из Санкт-Петербурга, я попросила его передать в дар Цен-тральной библиотеке Санкт-Петербурга три наших с Эк-рамом книги. Он обещал отнести их в Щукинскую библио-теку.
Звонила Людмила, приглашая меня в еврейское по-сольство на встречу с представителями Израиля. Марат тоже пригласил, но трубку взял мой муж и сказал, что я на работе во вторую смену. Он понял, что я не смогу пойти. Людмила настаивала, говорила, что одна не пойдёт. Я по-думала, что летом клиенты отдыхают на дачах и работы, как таковой, не будет, и решила составить компанию Люд-миле, а заодно позвонила Экраму, чтобы он пошёл вместе с нами. Но вот досада: мало того, что я перепутала куда идти, в общину или в посольство, я и Экрама сбила с пути. Дого-ворилась встретиться с ним около общины. Но ничего не получилось. Вечером позвонила Людмиле. Она рассказала, как настойчиво уверяла сотрудников посольства, что я обязательно приду, зная мою пунктуальность, что она хва-лила меня и мою поэзию. Естественно, мне пришлось изви-ниться перед ней. Ещё она давно приглашает меня прие-хать к ней домой и отдохнуть. И я решила вырваться при первой возможности из дома и навестить Людмилу.
6 августа 2002 года. За последний период времени ни-чего существенного не произошло, но, тем не менее, моя жизнь шла своим чередом.
Как-то позвонил Иосиф Ткач. По тому, как он рассы-пался в любви к моей поэзии, я почувствовала, что он вы-пил. Сколько хвалебных слов я услышала! Его восхищение моей персоной окрыляло, но не это главное для меня. Я от-ношусь к дифирамбам спокойно, знаю, что он влюблен в поэтическое искусство и чувствует каждую строку не толь-ко мою, но и всех, кто доверяет ему читать свои произведе-ния на радио и на вечерах в еврейской общине. Тогда как Мансур Векилов возмущается, что я пишу восторженные стихи в наше неспокойное время. А мне все больше хочется увести читателя в тот мир, мимо которого люди проходят, как слепые, не замечая всей прелести природы. А кому нужны тяжёлые стихи? Жизнь и так тяготит душу.
Может, сквозь все эти проблемы я и вижу тот свет, который хочу видеть. Видимо, мне суждено сказать в сти-хах то, что не сказали, не выразили другие поэты.
Звонила мама из Сум. Очень беспокоится за моё здо-ровье и хочет мне помочь деньгами на операцию.
Позвонила Раиса Калашникова, и мы долго с ней бесе-довали, она восхищается тем, что побывала в шкуре бабуш-ки, ей привезли внука из Санкт-Петербурга. Теперь она по-нимает, как мне бывает трудно, ведь я успеваю ходить на ра-боту, делать домашнюю работу и писать стихи. Ей очень нра-вятся мои стихи.


В ГОСТЯХ У ИЗРАИЛЬСКОГО ПОСОЛЬСТВА

22 августа 2002 года. Поздно вечером позвонила Тара-на из Израильского посольства и пригласила меня с Экра-мом прийти на следующий день к пяти часам и выступить перед молодёжью со своими стихами. С Экрамом договори-лись встретиться около Азербайджанского драматического театра, у фонтана. Мы вместе нашли дом, где находится филиал Израильского посольства. Экрам знал, где нахо-дится шахматный клуб, поэтому нам было легко ориенти-роваться в этом районе. Девушка с парнем у входа в здание объяснили нам, как пройти в посольство. Пройдя неболь-шим коридором, мы оказались перед комнатой, где нахо-дится библиотека. Там уже собралась молодёжь. Ведущая вечера представилась Тараной. Она познакомила нас со своей напарницей, с которой они вместе задавали публике вопросы по ходу действия, как, например, кто из поэтов бо-лее близок и любим молодёжью? Каких они знают еврей-ских поэтов? Отвечали неуверенно. Тогда девушка пере-числила известных поэтов и мало известных. Предоставили слово нам. Я выступила, рассказав о себе и Экраме, о том, как мы выпустили с ним три книги под одной обложкой, прочитала наизусть несколько стихотворений. Следующим выступил Экрам. В конце я попросила его прочитать стихи про вазу и кошку, тем более, что там находились дети.
28 августа 2002 года. Наконец-то добралась до своей тетради! Проблемы так захлёстывают своим бытовизмом, что некогда возвращаться к прошлому, а надо!
Звонила как-то Мансуру Векилову домой, чтобы уз-нать, как он себя чувствует. Он сразу узнал меня по голосу, посочувствовал, как мне тяжело в быту. Мы говорили о по-эзии и ещё на разные темы. Он прочёл по телефону своё стихотворение, что-то про Фому. Вспомнили Людмилу Бо-гатырёву. Потом он предложил мне принести стихи для публикации в журнале. Я обещала, прежде чем явиться в Союз писателей, позвонить. Только позже, когда я была у Людмилы в гостях с 15-го на 16 августа, я позвонила ему, и мы договорились, что 16-го принесу ему свои стихи. Нака-нуне я с Людмилой наговорилась о многом. Она рассказа-ла, что были у неё в гостях Марат Шафиев, Александр Ро-дионов и ещё кто-то. Больше всего Марат находился в со-мнении: как это я за такой короткий период написала столько стихотворений и выпустила три книги, в то время, как он за двадцать лет выпустил свою тоненькую неболь-шую книжку. А больше всего был акцент на то, что стихи мощные, в духе Экрама. Людмила, как она сказала, упорно защищала мою самостоятельность. Экрам мой учитель и этим всё сказано. Долго мы беседовали у неё. Я читала свои стихи, потом она читала свои. Оттого, что их много прочи-тала, у неё разболелась голова, она не успевала их пережё-вывать, но восторгалась, насколько они философские и тяжёлые. Её стихи выглядели слабее, но в них была её душа и мысли. Я советовала поработать над ними. Поздно вече-ром, можно сказать уже ночью, легла на её кровать, она же постелила себе на полу. Перед сном я долго была под впе-чатлением прошедшего дня, потом быстро уснула. А утром мы позавтракали, и она доехала со мной до остановки у пя-той больницы, на Монтино.
От Люды я поехала в Союз писателей к Мансуру, что-бы передать ему свои стихи. Его ещё не было. Теймур от-крыл мне дверь, я вошла и села на стул. Минут через пять зазвонил телефон. Подошла девушка из соседнего кабинета и взяла телефонную трубку. Это был Мансур. Я попросила сказать, что жду его. Она передала мне трубку. Мансур из-винился, что не может прийти. По его совету я оставила стихи Теймуру и ушла.
Звонил Николай Борисович и сообщил, что у Ильи Гинзбурга умерла мама. Семью Ильи мало кто знает, а он очень щепетилен. Позвонила Наде Давришевой, Сергею Стукалову, но они со своими проблемами не смогли пойти на похороны. Мне позвонила Светлана Сыромятникова. Я дала ей номер телефона Ильи и попросила передать от меня соболезнование. Потом позвонила Надя и рассказала, что Илья ответил Светлане грубо, дескать, он никого не при-глашал на похороны. На этом разговоры закончились.
В тот период моя дочка поехала на пляж с подругами и взяла с собой Эмильчика. Она рассказывала, что Эмиль-чик не выходил из воды. А вечером за ней приехала подру-га Света с мужем, и они снова поехали на пляж. Сабина очень не хотела купаться, но друзья насильно завели её в воду. Вода показалась прохладной, от чего её стало трясти. Дома поднялась высокая температура, которая держалась неделю. Хорошо, Эмильчик не заболел.
Была у Земфиры дома. Она попросила привести ее во-лосы в порядок. Пока мы занимались её внешностью, гово-рили о квартирных проблемах: она хочет переселиться в другую квартиру, а эту продать. Потом о моей поэзии, как я пишу стихи. Подчеркнула, что мой единственный свиде-тель и судья Экрам. Он учит меня самой исправлять свои ошибки, и это её не удивило. Она сказала, что почти у каж-дого поэта есть свои учителя, и в этом нет ничего странно-го. Мы находили общее понимание по любому вопросу. Ей нравилось то, что я себя веду просто и не надо напрягаться передо мной.
На днях я встретила в «Содружестве» врача Эльдара Горина, который руководил в этой организации литера-турным объединением и занимался организационными де-лами, открывая новые просторы для улучшения духовной жизни русскоязычных людей города Баку. Я ему рассказа-ла, что мне надо сделать операцию, а денег нет, хотела про-консультироваться. Он осмотрел участок моего тела, где была раньше операция, и сказал, что мне ничего вырезать не надо, только подтянут и ушьют слабые внутренние тка-ни. «Когда думаете делать операцию?» – спросил меня про-фессор. Я ответила: «После фестиваля поэзии» и обещала позвонить. Боже, как я была счастлива, что нашёлся доб-рый человек, пожелавший помочь, который проявил уже однажды своё внимание к Экраму, когда рекомендовал ему хорошего хирурга из онкологической больницы….
Марат рассказал по телефону, как распространяется план фестиваля по предприятиям, в школах, университетах и институтах. И сообщил, как по интернету откликнулись поэты из Армении, желая участвовать в нашем поэтиче-ском фестивале. Было смешно и больно: до чего довели нас политики!

ПЕРВЫЙ РАЗ В ПЕРВЫЙ КЛАСС

Второго сентября мы с Сабиной и Нураддином прово-дили Эмильчика в школу. Очень хотелось запечатлеть в памяти своего внука этот день с помощью фотоаппарата. В первый день, собираясь в школу, Сабина помогла Эмилю надеть новые туфли при помощи рожка, а вынуть рожок из обуви не смогла. Так Эмиль говорит: «Вытащи этот гал-стук!» Вот тебе и метафора. Действительно, длинный ро-жок напоминал галстук. Сколько мы смеялись! Утром, к семи часам я уже купила цветы. Букет был великолепен. Чтобы его сфотографировать, я попросила внука взять бу-кет в руки и надеть ранец. Белые лилии, в белой прозрач-ной обертке, с белыми лентами выглядели впечатляюще. Его почти не было видно из-за букета. Потом я сфотогра-фировала его, взяла букет и несла его до школы. В глазах Эмиля светилась радость. Он идёт в школу! Соседи, увидев его, поздравляли и удивлялись, что такой маленький идёт в школу. Во дворе перед школой сделала ещё несколько снимков. Прозвенел первый звонок. Дети вошли в школу с учительницей, а родители старались протиснуться между детьми. Я думала, что Эмиля раздавят, его не было видно в толкотне. Сабина взяла сына за руку и провела в класс. Потом позвала меня, когда стало свободнее в дверях, чтобы показать класс, где будет учиться Эмиль. Уловив момент, когда учительница объясняла какой-то родительнице пра-вила школы, я прошмыгнула в класс и сфотографировала внука за партой. В первый день занятия заканчивались в одиннадцать часов. Я пришла за ним, и он рассказал о том, как ему было интересно. Значит, всё в порядке! Через два дня он принёс первую пятёрку за рассказ по картинкам.
Школа продолжается. Правда, палочки и крючочки разнообразные: то кривые, то короткие, то длинные. «Ни-чего, – подумала я, – ещё научится писать красиво!». Учи-тельница заметила, что он много говорит.
Помню третий день его школьных занятий, когда мы возвращались из школы. Он получил первую твёрдую пя-тёрку. Я ему говорю: «Эмильчик, надо стараться, чтобы ты хорошо учился, на пятёрки. Посмотри, как твоя бабушка занимается!» Он ответил: «Тебе надо поставить отметку десять». А когда в школу стали носить тапочки, он однаж-ды попросил у учительницы рожок, без которого он не сможет надеть новые туфли. Пришла за ним в школу Са-бина. Так учительница рассказала ей, каким он тоном с ней разговаривал из-за того, что нет у него рожка для обуви.
Вернусь к сегодняшнему дню. Была в Союзе писате-лей. Я принесла несколько стихов Мансуру, которые про-звучали по радио. Ни Мансура, ни Экрама ещё не было. Севиндж Гейдарова разговаривала с кем-то по телефону. Мы поздоровались. Видимо, её разговор заканчивался. Она положила трубку на место и стала жалобно причитать: «Вот Экрам даст ей свою книгу и тогда она подарит ему свою (я не в счёт)». До этого у меня был с ней разговор в «Содружестве», где она, разводя руками, сказала, что её книги уже распределены и для меня нет свободного экзем-пляра. Я ей тогда ответила: «Севиндж, ты как ребёнок обижаешься. Давать или не давать свою книгу мне – дело твоё. Я не раз говорила, что на «Родник» ты не ходишь, чтобы я тебя увидела и подарила нашу с Экрамом книгу. В других случаях тебя редко вижу. Я передавала с Валенти-ной Николаевной Сергеевой тебе первую и вторую мои книги, и не моя вина в том, что они до тебя не дошли. И до-бавила ещё: «Ты зациклилась на своём мнении, разве, встречаясь на людях, мы плохо относились друг к другу? Не хочешь дарить? Не надо! И кому это нужно?» Она молча встала и вышла из кабинета. Нет бы, попросить книгу про-сто, без апломба, а то строит обиды! Дескать: ты мне, я – тебе. Да Бог с ней!
Пришёл Экрам, и я ему рассказала, о чём говорила с Севиндж. Он засмеялся. Потом пришла к Мансуру Дина Каракмазлы. Я её знала в начале своего знакомства с по-этическим миром, с тех пор с ней не встречалась, только понаслышке, отрывками представляла её творчество. Ино-гда Люба рассказывала мне о ней, когда я интересовалась её стихами. На вид она поправилась. Я сделала ей компли-мент. Она всё такая же вертушка. Сама говорит, а глаза и голова вертятся, как на шарнире, в разные стороны. Успе-ла рассказать, что единственный сын служит в армии, окончив АЗИИ. Эльдар Шарифов подчеркнул, что её сын очень красивый, а она сама устроилась работать в газете «Эхо». Вскоре пришёл Мансур. Экрам уже находился в ка-бинете и пил чай. Я передала Мансуру свои стихи для жур-нала и спросила: «Будешь стричься?» Он ответил: «Да», и сел сразу на стул. Я его подстригла и, попрощавшись, уш-ла. Я и так опаздывала на работу.


ЗАПИСЬ НА РАДИОСТУДИИ

Земфира ханум предложила мне и Экраму выступить на радио. Предупредила, что будет задавать вопросы об осени и надо подготовиться к этой теме. Я ответила: «У природы нет плохой погоды, есть плохая одежда» Она засмеялась, но, тем не менее, пригласила нас на запись двенадцатого сентября в 11 ча-сов. В тот день я встретилась с Экрамом в проходной, где дежу-рит полиция. Земфира ханум ждала нас в радиосту-дии. Экра-ма посадила рядом с собой, а начала вести передачу с меня. Так получилось, что я принесла одно из последних своих стихотворений и попросила передать это произведение Иосифу Тка-чу. Называется «На подмостках». Это стихотворение об актёрах и обо мне. Запись прошла легко с помощью Земфиры ханум.
В субботу, 14 сентября, Экрам пришёл ко мне послу-шать передачу. Каждое слово слышалось без помех радио-волн. Иосиф прочёл прекрасно посвящённое ему стихотво-рение «На подмостках». Для меня этот сюрприз был неожи-данным. После Земфира ханум сделала лирическое отступ-ление о предстоящем фестивале поэзии. Когда закончилась передача, я позвонила Земфире и поблагодарила её за вни-мание, уделённое мне с Экрамом.


ВЕЧЕР МАРКА БЕРНЕСА

16 сентября 2002 года. Тридцать первого августа по-звонил Иосиф Ткач и пригласил прийти первого сентября, в воскресенье, в еврейскую общину. Там должен состояться поэтический вечер, а кому посвящённый, не сказал. Дого-ворились встретиться с Экрамом в общине. Я опоздала примерно на 25 минут из-за задержки на работе. Спешу, а Экрам стоит на улице, у подъезда. Мы быстро поднялись на второй этаж. И как раз в это время Иосиф улыбнулся, уви-дев, что я пришла. Людей было мало. Из знакомых увидела Мансура с Татьяной Мехтиевой, Антонину Ивановну Третьякову, преподавательницу Славянского университе-та. Она вместе с Иосифом открыла вечер, посвящённый Марку Бернесу. Кстати сказать, я много нового узнала об этом артисте и певце-поэте, т.е. барде. Из рассказов о твор-честве известного артиста мне не понравилось то, что он переделывал чужие стихи и перекладывал слова на музы-ку, исполняя свои произведения перед ранеными солдата-ми и перед съёмочной камерой. Хорошо было это или пло-хо, но люди пели его песни на фронте и после войны.
       Иосиф был огорчён, что его гитара расстроилась, и не блистал на вечере. Зато послушали запись на кассете, в ис-полнении Марка Бернеса. Были минуты, вспоминались те годы, когда в кругу знакомых и незнакомых компаний пе-ли его песни. В настоящее время вообще не поют чьи-либо песни, кроме раскрученной «попсы». А вот на вечере Ио-сиф создал атмосферу прошлых лет, и все с удовольствием подпевали хором песням Бернеса. Мансур был в своём ам-плуа. Когда я вышла с Экрамом покурить на маленький балкон, подошёл Мансур. Сначала он возмущался: «Когда по радио шло объявление о фестивале поэзии, почему не рассказали о его литературном журнале и о нём?» Чтобы снять его напряжение, я обещала поздравить «Литератур-ный Азербайджан» и его редактора с днём рождения седь-мого сентября. «Ты помнишь?» - спросил он. «Да!» – был мой ответ. И ещё я спросила: «Когда выпустишь мои стихи в своём журнале?» Он ответил: «Когда выйду я, тогда и ты. Мы вместе будем печататься на ложе журнала». Я попра-вила: «На листе». Мы ещё немного пошутили и вернулись на свои места. Мансур, проходя мимо стенда, где висели фотографии молодёжи из еврейской общины, сказал: «По-чему нет здесь моей фотографии?», обращаясь к Иосифу Ткачу. Тот засмущался и сказал: «Следующий раз исправят ошибку и поместят вашу фотографию среди молодёжи». Но это не всё. После недолгой лекции о Марке Бернесе Мансур прервал Антонину Ивановну Третьякову и вышел вперёд, к столу, где стоял Иосиф и сказал: «Пока запал не погас, я хочу прочитать свои стихи». Все были в недоумении, но промол-чали, дали возможность Мансуру про-честь свои стихи. Всё-таки – редактор журнала! Медленно, с рас-становкой прочёл не одно своё стихотворение. Вскоре он ушёл. Продолжилось повествование о жизни и творчестве Берне-са. Когда мы про-щались, Иосиф спросил меня: «Ну, как полу-чился вечер?» Я ответила: «Молодцы, было очень интересно».


ВСТРЕЧА С УЧЕНИКАМИ

21 сентября 2002 года. Решила сделать вынужденный выходной из-за того, что нам предстояло выступить с Эк-рамом и Людмилой в школе № 45 на «8 километре». За два дня до встречи с учениками я была с Людмилой у директо-ра этой школы. Передала по просьбе Эмиля Горина и Ми-хаила Болотникова из «Содружества» условия фестиваля на бланке и книги наши с Экрамом (вторую и третью). Ди-ректор пригласил завуча и поручил показать нам внутрен-нюю территорию школы, а с ним договорились встретить-ся 21-го числа, чтобы дети могли подготовиться к встрече с поэтами.
Сусанна Айдыновна провела нас по всем четырём этажам. Показала классы, где шли уроки, стенды, рисунки и миниатюры. Людмилу заинтересовали рисунки детей, как художницу, и она долго беседовала с завучем на тему детских рисунков. Людмила проводила меня до метро, и мы расстались.
А сегодня Людмила вообще не пришла. Мы с Экра-мом прождали её полчаса у метро, а потом решили пойти сами в школу. У директора мы получили приглашения пройти в актовый зал, а завуч школы направилась по классам собирать детей. Появился Александр Родионов. Втроём веселее выступать перед детьми. Мы поднялись на большую сцену. Так как Сусанна Айдыновна сидела рядом с нами, Экрам попросил представить нас детям, а потом я встала, и сделала вступление о том, что поэзию не все лю-бят и мало, кто её понимает. Рассказала, что на дворе сей-час осень, и, как поэт, я вижу свои краски, и передаю их в своих стихах. Дети все притихли, слушая меня вниматель-но. Чуть отойдя от темы, я рассказала о себе, своей профес-сии, как о стилисте и художнице. Предложила послушать стихи Александра Родионова. Он коротко рассказал свою биографию и начал читать стихи. Я ему дала возможность читать столько, сколько захочет. Завуча кто-то вызвал, а когда я начала читать стихотворение «Пушкинский коло-кол», вошла завуч, и села на свободное место в первом ря-ду. Я читала без микрофона. В зале установилась глубокая тишина. Читала с выражением, что помнила, наизусть. По-сле меня стал читать Экрам. В это время директор снова вызвал завуча, потому что, как нам рассказали, подростки из двух школ дрались между собой из-за девочки. Экрам читал, как всегда, выразительно. Кое-кто из детей отвлекся своими разговорами, в зале появился шум. Я делала знаки детям, чтобы сидели тихо. Когда Экрам заканчивал читать свои стихи, в зал вошёл директор. Я ему сказала: «Пора за-кругляться с чтением стихов, потому что это утомляет де-тей». Поблагодарив за то, что мы пришли на встречу с учащимися, директор попросил приходить в школу чаще, чтобы приучать детей к поэзии. Мы вышли из школы и направились к метро. Александр попрощался и ушёл до-мой.


ОТКРЫТИЕ СЕЗОНА В Ц.Р.К.
 
Я предложила Экраму пообедать у нас дома, а потом поехать в Центр русской культуры, где на открытии нам предстояло выступить со своими стихами. Я даже предпо-ложить не могла, что вечер оставит глубокое впечатление о встрече с интересными людьми. У входа мы встретились с Иосифом и очень обрадовались друг другу. Поговорили о последней передаче на радио, и вошли в зал. Пройдя к пер-вому ряду, сели на свободные места. Светлана Николаевна проходила мимо меня, и мы любезно поздоровались. Охва-тив взором зал, я заметила, что людей было мало. Может, время было раннее для вечера, а может, ещё какие причи-ны. По обе стороны были расставлены рисунки на под-ставках. В основном нарисованы были православные хра-мы в разных вариантах. На других рисунках кот и деревья подчёркивали замысловатую фантазию детского мышле-ния. Картины написаны крупным планом.
В третьем ряду я увидела Ларису Виноградову. В бе-лом пиджаке, волосы подстрижены под «шапочку». Я по-дошла и спросила её: «А знаете ли вы, что посвящённое вам стихотворение я поместила в своей третьей книге?» Она ответила: «Нет». Я протянула ей книгу «Обитель Ду-хов». Открыв её, она заметила, что книга не надписана и попросила сделать надпись. Я написала пару слов на па-мять и подписалась.
Напротив нашего ряда стоял стол у сцены. Микрофон установили немного в стороне от прохода к двери, ведущей во внутреннее помещение, через приступ, где обычно рас-полагается музыкальная группа.
Светлана Николаевна подошла к столу, чтобы от-крыть вечер, ради которого собрались люди. На этот раз она была без косынки. Русого цвета волосы подстрижены под «Сесун», с чёлкой на лбу, которую она часто разделяла в разные стороны рукой, видимо, они мешали ей смотреть. Она рассказала, что уже десять лет, как существует Центр Русской Культуры, как они в самом начале, не имея зда-ния, метались по разным комнаткам, чтобы не потерять надежду, что когда-нибудь, им выделят помещение. Потом долго рассказывала о талантливых детях, посещавших за-нятия в Центре. Вывела перед зрителями детей лет 10-12. И добавила, что они очень талантливы. Показала рукой на мальчика и девочку, объяснив, что они хорошо рисуют, на другую девочку показала, что она танцует и играет на фор-тепиано. Как они ездили в Суздаль с выступлениями, какие были сложности из-за отсутствия нот и нарядов. А то, что дети гениальные, говорят премии, которые они получили. Исполнила романсы Лариса Виноградова и тут же ушла. Предоставили слово доценту филологического факультета Александре Васильевне Сахаровой. Она рассказала, что в этот год отмечают юбилеи выдающихся песнопевцев Рос-сии Кольцова и Клюева. Рассказала, какие вечера прово-дились в Русском Центре. Пели русские хоровые песни. Светлана Николаевна объявила мою фамилию, добавив, что я в нашем городе известна, как оригинальная поэтесса. Она вспомнила мой первый творческий вечер в детском саду, в честь выхода первой моей книги. Что тогда заслуга в организации вечера принадлежала Любе Якуниной, кото-рая и организовала мой первый триумф, через свою знако-мую, заведующую детским садом. Вышел Паша Юсупов, как руководитель нового салона при русском центре, рас-сказал о моём таланте и о трёх книгах, которые увидели свет. Читала я чётко, с выражением, с листа. Строки, кото-рые я помнила, говорила наизусть, оглядывая зал. Видела, как все внимательно слушали. Я прочла пять стихотворе-ний, которые читались на радио. Прочитала стихотворе-ние, посвящённое Светлане Николаевне, - «Сестра опти-мизма», «На подмостках», посвященное Иосифу Ткачу. Ко-нечно же, я имела успех. Мне подарили красную розу, она и по сей день стоит у меня в вазе на кухне. Экрам фотогра-фировал меня несколько раз. Я была счастлива! Пригласи-ли Экрама прочесть свои стихи. Я никак не ожидала, что он повернёт пластинку не в ту сторону. Вдруг он стал по-рицать Светлану Николаевну, что она не права в том, что всех детей расхваливает здесь, что все гениальные. «Не мо-гут быть все гениальными», – слова Экрама. Талантливые – да, но не гениальные. И потом он пошёл, поехал делать замечания. Меня как будто ошпарило кипятком. Я была ошарашена: что ему надо? Зачем он так? Я даже забыла его сфотографировать, когда он читал свои стихи. Конечно же, нашлись ценители его поэзии, поддержали на улице, когда он выходил покурить. Но где же культура поведения, ди-пломатия? Экрам решил, что ему всё позволено, но так не бывает! Он забыл, что Светлана Николаевна обещала нам устроить творческий вечер. После того, что устроил Экрам, вряд ли решится Светлана Николаевна проводить наш ве-чер. И я ему высказала своё недовольство насчёт его выпа-да. Художники, музыканты, разные виды искусства имеют в своих рядах одаренных людей. Экрам и дома, и в Центре стоял на своём, что они все серые люди. Я объясняла ему, что искусство держится не только на стихах, что оно разно-плановое. Но Экрам есть Экрам. Его не переубедить!
Александра Васильевна Сахарова изъявила желание сфотографироваться с приятельницей, правда, фотографию им придётся подождать, и я им об этом сказала. На вопрос: «Как вам мои стихи?», она ответила, что в восторге. Я по-дарила ей с надписью книгу «Неугасимый свет». В конце вечера я сфотографировала Экрама у детских рисунков.
Видела Михаила Юрьевича Забелина, председателя Русской общины. Мы поздоровались, и я спросила, полу-чил ли он мою книгу. Он ответил, что получил и читал, и ему очень понравилось. Ещё несколько отзывов прозвуча-ло со стороны незнакомых мне людей. Попрощавшись со всеми, в том числе с Алиной, которая читала свои стихи, и Иосифом, мы ушли из Центра и направились к автобусной остановке. Экрам проводил меня до автобуса и ушёл своей дорогой. У меня было двойственное состояние души. Если бы не выходка Экрама, всё было бы прекрасно. Ведь зву-чала живая эстрадная музыка, Георгий Черногоров спел цыганскую песню и песню Газманова о России. Всё было так хорошо!


ВСТРЕЧА В ДАГЕСТАНСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ

Вчера с Экрамом выступали в Дагестанском Универ-ситете. Вот где учатся истинные ценители поэзии! Но об этом немного позже.
29 сентября 2002 года. Дописываю. Надо вспомнить и то, что Экрам был в Союзе писателей и видел, как Векилов готовил 7-ой или 8-ой номер журнала «Литературный Азербайджан» и вложил в вёрстку несколько моих листков. Значит, буду ждать выхода в свет новых стихотворений.
В прошлую субботу, т.е. 21 сентября, я ушла с работы пораньше, чтобы Сабина успела слегка уложить мне воло-сы. Я прихватила с собой сумку с провизией, думая, что по-сле выступления в Дагестанском Университете мы поедем к Людмиле отметить наше выступление. Но Людмила во-обще не пришла, хотя мы её ждала четверть часа. Экрам пришёл раньше времени, и мы упорно надеялись, что Людмила подойдёт, пусть и с опозданием. Время поджима-ло. До университета идти напрямую, через горку, между домами, не было резона. Сумка с продуктами была тяжело-вата. Пришлось сесть в маршрутку №27, которая, хоть и петляла, но привезла нас к тому месту, где можно было пройти поближе к школе, в которой располагался Даге-станский университет. Войдя в школу через узкий неболь-шой коридор, мы увидели молодого мужчину, который, уз-нав, что нам нужна Адыля ханум, предложил подняться с ним на третий этаж. Пройдя вглубь коридора и войдя в ка-бинет, я увидела у окна женщину, очень приятную на вид. Узнав, кто мы, а мы договорились с ней по телефону о встрече, она предложила нам сесть на диван или на стулья. Листы о проведении фестиваля я предложила передать профессору Исаеву и наши книги в дар университету. Ады-ля ханум, получив сообщение о фестивале и книгу «Оби-тель духов», надеялась договориться с нами о встрече через несколько дней. Но я объяснила, что мы ограничены вре-менем и живём далеко и желательно именно сейчас собрать студентов, чтобы мы лишний раз не приезжали. Пообещав нам, что она сейчас же соберёт людей, предложила чай. С Экрамом беседовали спокойно и свободно. Нам никто не мешал. Вскоре пришла Адыля ханум и попросила нас спус-титься на первый этаж. Мы прошли за ней в библиотеку, где в три ряда располагались столы, за которыми сидели студентки. Ребят было мало. Вошли двое мужчин (видимо, преподаватели) и сели с нами перед студентами. Адыля ха-нум представила нас коротко, потому что мало знала о нас, как о поэтах. Пришлось инициативу брать на себя и рас-сказывать, кто мы и откуда. Я рассказала о работе стихо-творцев, как о работе художников и музыкантов, в чьём творчестве присутствуют краски и музыка. Незаметно пе-решла на свои стихи. Читая с листков или наизусть, я сле-дила за студентами, как они внимательно слушали меня. Потом передала слово Экраму. Он прочёл 3-4 стихотворе-ния. В библиотеке стояла глубокая тишина. Экрам, как всегда, был на высоте. Все свои стихи он читает всегда наи-зусть, не то, что я. Потом я предложила прочесть свои сти-хи студентам, чтобы мы могли их послушать. Глаза у де-вушек заблестели от неожиданного предложения. Студент-ки были разных национальностей, а одна даже сидела в хиджабе, как истинная мусульманка. Её белоснежная ко-сынка была украшена кружевами и плотно облегала лоб. Она с трудом решилась прочесть свои стихи, до чего стес-нялась…. В заключение Экрам прочёл ещё два своих сти-хотворения и на этом хотел закруглиться, ссылаясь на ус-талость слушателей. В это время попросил слово некто Га-либ Шарифов, как потом он объяснил нам - начальник от-дела кадров. Но в том, как он говорил и спорил с Экрамом, чувствовалась определённая эрудиция Галиба.
Он стал утверждать, что такие стихи они слышат впервые, делая акценты на мои и Экрамовские стихи. Его удивила высокая поэтичность. Перед ним возникали крас-ки, которыми были расцвечены стихи. Он даже высказал-ся, что по прочтении нами стихов он приобрёл для себя по-рядка 20-ти новых слов. Потом он обратился к Экраму, ко-торый сидел почти рядом, и спросил, откуда у него такое отрицание жизни в стихах. Может, что-то произошло тяжё-лое в жизни или была трагическая любовь? Усмехаясь, Эк-рам сказал, что он всегда любил женщин и хорошо к ним относится, что он впервые влюбился в детском саду в че-тыре года в девочку, а то, что у него такие резкие стихи, он объяснил тем, что он в своих стихах раскрывает истинную суть трагического человеческого существования. Галиб Шарифов был полностью заворожён той поэзией, которую мы преподнесли ему и студентам. Он попросил у Адыли ханум (зав. кафедрой русского языка и литературы) нашу книгу для того, чтобы поближе познакомиться с одухотво-рённым поэтическим словом, запечатлённым в «Обители Духов», которую мы подарили Адыле ханум. Вторую книгу «Неугасимый свет» с надписью Рамизу Гейдару, которая почти год лежала у меня, мы также оставили Адыле ханум, чтобы желающие могли с ней познакомиться.
С ответным словом выступили студентки, восторга-ясь нашими стихами. И ещё долго фотографировались с нами. Девушки не отпускали Экрама, обступив его со всех сторон. Я выходила в коридор и снова возвращалась, не мешая им беседовать.
Мы вышли с Экрамом, полные воодушевления отто-го, что побывали в этом университете. Это чувство нас не покидало несколько дней. Вот и сейчас я с особым уваже-нием к тем людям, которых я только что описала, вспоми-наю студентов и педагогов, воспринявших, понявших нашу поэзию.
Но всё возвращается на «круги своя». Работа и дом завертели меня, как колесо.


СОВРЕМЕННАЯ БАБУШКА

3 декабря 2002 года. Прошло чуть больше месяца с той поры, как я поставила последнюю точку в своих записях. Чтобы не забыть основные детали, приходилось делать ко-роткие записи на листках, потом восстановить всё, что хо-телось бы иметь у себя в рукописном виде. Большое давле-ние на меня оказывается со стороны семьи. Им хочется ме-ня видеть в доме, в качестве бабушки, которая должна быть всюду и всегда полезной. Но я оказалась современной бабушкой, которая отдала себя всю детям и семье, а теперь в промежутках между делами хочет подумать и о своих чувствах, которые ставят человека на ступень выше своих прежних возможностей.
Сотни раз я уверяла себя, что я сильная, и столько же раз сомневалась в этом, стоя на краю беды. Ну, скажем, не такой уж и страшной, но всё-таки… Растерянность перед жизнью делает душу легко ранимой. Думаете, я ною? От-нюдь! Я снова восстанавливаю силы для жизни! Это сего-дня, когда трудности кажутся уже позади, но следы их ос-тавили отпечатки в моей душе, но об этом потом… А сейчас возвращаюсь к последовательности повествования, чтобы навести порядок хотя бы в этой тетради.
После выступления в Дагестанском Университете мы должны были отчитаться перед «Содружеством». В то вре-мя в Союзе писателей готовился очередной номер «Литера-турного Азербайджана». В нём должны были выйти мои стихи. Я кое-что, в качестве добавочной порции, отнесла Мансуру, чтобы он выбрал ещё что-нибудь из новых сти-хов. Но он вернул мои стихи с Экрамом, утверждая, что это не стихи, а какой-то маразм. Ему ничего не стоит обругать. А я их обработаю и принципиально выпущу в книге.


ОТБОР СТИХОВ

Сначала Марат беспокоился, что поступившие на фестиваль стихи оставляют желать лучшего. Но к началу фестиваля стихи как будто посыпались со всех сторон, от-чего часть их была проверена членами жюри, остальные прошли через руки Мансура.
Эльдар Эмильевич Горин торопил всех, чтобы к 15 ноября закончить со сбором стихов. К приезду гостей из Москвы, должны были издать книгу участников фестива-ля, включая и членов жюри….(эти записи были отмечены 19-ым числом).
Валентина Николаевна Сергеева была приглашена Гориным для работы на поэтическом фестивале. Она взяла большую часть нагрузки по выпуску книги и оформлению помещения. Музей Низами - её коронный номер. Кстати, она во время нашего разговора в фойе клуба моряков пред-ложила мне после фестиваля отметить презентацию треть-ей книги вместе с Лизой Касумовой и Севиндж Гейдаровой, но я отказалась, ссылаясь на то, что я уже договорилась со Светланой Николаевной Бариновой. Тогда она подчеркну-ла, что это будет происходить в Музее Низами. А мне тогда было до лампочки, где они будут праздновать выход своих книг. Нас никогда ничто не связывало вместе.
А сколько я волновалась за свой диплом второй сте-пени, который получила на Пушкинском конкурсе! Дело в том, что, когда оказалась на очередном собрании «Содру-жества», зашёл разговор о том, каким должен быть диплом фестиваля поэзии. Я предложила принести свой диплом для ознакомления с его формой и содержанием. Передать-то я передала через дежурного работника в «Содружестве», а потом пришлось три недели искать. Диплом нашёлся, и мне его вернули, правда, в чуть-чуть несвежем виде. Да, ладно!
В этот период я успела провернуть дело, о котором мечтала, можно сказать, с давних пор. А это упиралось в деньги. Пользуясь тем, что мама и сын прислали немного денег на операцию, я рискнула 50 долларов потратить на свою небольшую книгу на азербайджанском языке, с пере-водами Айдына Исмайлова, который второй год, как почил вечным сном. В память о нём, и ещё, чтобы азербайджанцы могли ознакомиться с моими стихами, я решила выпустить оригинальный сборник. Первым стихотворением в книге было моё посвящение Айдыну Исмайлову в переводе Сия-вуша Мамед-заде, который с почтением ко мне перевёл его на азербайджанский язык. Называется оно «Право поэта» и вошло оно в книгу «Неугасимый свет».
Но человек, на которого я положилась полностью (а он сам плохо видит), просто набрал 100 экземпляров на компьютере и принёс ко мне домой. Когда я спросила: «Ти-пография указана?», он уклончиво ответил, что набрал в разных типографиях. Спорить я не стала, но горький оса-док остался. Несколько экземпляров я раздала на работе и клиентам.


ИТОГИ ПОЭТИЧЕСКОГО ФЕСТИВАЛЯ 2002

26 сентября, в 6 часов 30 минут, в «Содружестве» под-водили итоги по определению призовых мест по семи но-минациям, но, в конце концов, Мансур всё перевернул и сделал по-своему. В книгу вошли Севиндж Гейдарова и Ли-за Касумова – члены Союза писателей. Не попали те, кто получил на фестивале вторые или третьи места. Слава Бо-гу, меня, хоть последней, но включили!
27-го, в три часа дня, по звонку Паши Юсупова, мы оказались в ЦРК и там встретили артистку Эмму Молча-нову и других певцов. Надо сказать, тот день прошёл для Экрама на высоте. Поздравляли и Пашу, и Экрама с днём рождения. Пели цыганские песни, танцевали все, кто мог. А Ирина Черняева прочла Экраму своё любимое стихотво-рение о седине и о любви, которое вошло в книгу «Содру-жество песен души». Ребята играли на гитарах романсы и пели свои песни. Экрам был счастлив.


ВЕСТИ ИЗ НОВГОРОДА

31 октября 2002 года. Пришёл ко мне Экрам и расска-зал, что звонил из Великого Новгорода Исаков Владимир – его друг и поэт. Три месяца мы ждали от него ответа. Он объяснил задержку тем, что наши книги читали очень из-вестный критик России по «Серебряному веку» и поэты Великого Новгорода. Оказывается, они организовали по-этический вечер в нашу честь. Мужчинам нравились мои стихи, женщинам – Экрама. По словам российских крити-ков, мои стихи напоминают наполовину Есенина, наполо-вину Цветаеву, очень сжатые, мужские, имеют свой почерк, но дух Экрама присутствует. Он догадался, что я его уче-ница. А то, что Экрам самородок и гениален – слов нет, но его сейчас многие не воспримут. Даже как-то неловко пи-сать, что на сегодня в России крупнейшими поэтами счи-таются четыре человека, плюс мы с Экрамом, итого шесть поэтов – лучших.
Льстят эти слова, но лежит ответственность на душе: надо работать лучше! А вот письмо, посланное Экраму факсом через Серёжу (друга Исакова):

«Здравствуй Серёжа!
Пишу тебе с надеждой, что передашь мои искренние поздравления с юбилеем Экрама (Романа) Меликова.
 Всем нам сильно повезло – мы встретили в жизни на-стоящего Поэта!
Высокая образность мышления – дар Божий. Потому что только Творец знает, что все – едино, однокоренное. А потому и сходное, похожее. И это ещё знают поэты. Их сравнения – есть Божественное указание на сходство всего и вся в мире.
Всемогущий Творец живёт вне времени, то есть – и в прошлом, и в сегодняшнем времени, и в будущем – одно-временно. Так и Поэты умеют заглядывать в прошлое, и в будущее, их указания – суть пророчества.
Проблема брата Меликова была лишь одна, он долго считал, что его могучий талант – лично его, а не от бога по милосердию. Но и эта серьёзная проблема гордыни разре-шилась.
Желаю Кеме благочестия и максимального прибли-жения к святости. И считаю, что лучшие его строки – суть жизни и мироздания – ещё возможны. Точно так, как ду-ховно прозревают с возрастом русские старцы.
Обнимаю родного, молюсь и надеюсь.
Исаков.
(дальше идёт личный код Исакова В. в интернете)


НА «РОДНИКЕ»

4 октября 2002 года. В один из дней позвонил Марат из «Содружества» и сообщил, что фестиваль состоится 9-го ноября в 2 часа 30 минут в Музее Низами. Первого ноября состоялся «Родник», после долгого перерыва. Я читала свои стихи, как и остальные участники «Родника». Резо-нанс был положительный, хотя Мансуру эти стихи были не по нраву. Николай Борисович Хатунцев предложил мне сдать свои стихи, но я напомнила ему, что он обещал вы-пустить Экрама ещё летом, со статьёй о его творчестве.
3 ноября я и Экрам направились к Калашниковым, которые пригласили нас в гости. Заботливые руки Лёвы, как всегда, приготовили вкусные яства. Наши встречи за-частую похожи: сначала вкушаем изысканный обед, и меж-ду разговорами звучат наши стихи. Мы их читаем понем-ногу, чтобы не надоедать друг другу литературной пищей.
Следующее занятие ждали 29 ноября вместе с литера-турным вкладышем в газете «Вышка» Хотя много воды утекло с тех пор, но надо заметить, что Медина ханум не пропустила ни мои стихи, ни Экрама. Вот был взбешён Эк-рам! Он дважды звонил Хатунцеву, а что тот мог сделать? Всё в руках Медины. Я успокоила Экрама, что не надо так близко и тяжело реагировать на это. «И стоило ли тебе, го-ворила я Экраму – печататься с теми, у кого стихи ниже среднего уровня?» После «Родника» мы поехали к Людми-ле и немного отвлеклись от напряжения.
Я узнала, что Эльдар Эмильевич Горин выступал по радио и рассказывал о предстоящем фестивале.
По своей наивности я решила перейти в салон при сауне, думая, что там работы будет больше. Всё-таки один микрорайон и все клиенты найдут меня. Но не тут-то было. Просидела пять дней – никого. А то, что заведующий обещал благоустроить салон, оказалось липой, к тому же он поднял на меня голос, как будто я ему что-то должна и не отдаю. Я никогда не смогу простить того, кто себя держит неподобаю-щим образом, тем более, с женщинами. Я позвонила на старое место и попросилась назад на работу. Валид в ответ сказал мне: «Я вас не выгонял, возвращайтесь и работайте». Я тут же собрала свои принадлежности и вернулась. Девочки очень обрадовались за меня.


ГОСТИ ФЕСТИВАЛЯ

Теперь немного о фестивале. Девятого декабря я приехала в музей. Валентина Николаевна Сергеева и Эль-дар Эмильевич Горин были наготове, чтобы встретить приглашённых гостей из Москвы. Марат раздал участни-кам карточки с фамилиями, которые прикреплялись на верхней одежде миниатюрными зажимами. Почти все рас-селись, когда в сопровождении наших литературных, офи-циальных деятелей, членов Союза писателей Азербайджана вошли в зал Римма Казакова и с ней ещё один писатель (имени я его так и не запомнила). Эльдар Эмильевич Го-рин, Валентина Николаевна Сергеева, артисты продолжи-ли свои выступления вслед за вступительной речью Ман-сура Векилова. Награждались те, кто занял призовые мес-та, они же читали свои стихи. В больших коробках были кофейные приборы. Зато Сергей Аранович так разошёлся со своими песнями под гитару, что казалось, кроме него никого нет в зале. Все понимали, что он инвалид, но есть ещё и приличие! Лично я не была в восторге от фестиваля, как и Экрам. Два-три участника ещё кое-чего стоили, у ос-тальных были ужасные стихи. В первый день фестиваль-ный сборник мне не достался, потому что готовых экземп-ляров было немного. Вручали книги всем участникам фес-тиваля вместе с дипломами. Вышла книга под девизом «Содружества». Первое слово было предоставлено Мансуру Векилову, и потом стихи шли в алфавитном порядке, а так как моя фамилия всегда стоит в конце, то и стихи мои бы-ли набраны почти как эпилог самой книги. Я получила свою книгу где-то 23-го числа, на небольшом вечере, кото-рый организовал Горин с Болотниковым в кафе. Марат, естественно, там участвовал как руководитель объедине-ния. Кафе они арендовали около метро «Баксовет», в полу-подвальном помещении. Когда мы вошли, в зале стоял по-лумрак. Нам предложили занять свободные места. За чаш-кой чая мы поочерёдно прочли свои стихи и получили свои сборники.



В БИБЛИОТЕКЕ ПОСЁЛКА «ЗАБРАТ №1»

24 ноября Володя Гомозов встретил меня, Экрама и Сашу Радионова у метро Азизбекова. Мы заранее догово-рились с ним поехать в посёлок «Забрат №1», где живет Володя, и выступить со стихами перед детьми в библиоте-ке. Метро, а потом автобус, и, наконец, мы оказались в библиотеке. Нас уже ждали. Невысокая, но очень привет-ливая женщина пригласила пройти в кабинет. Стол был украшен фруктами. Дети репетировали. Надо сказать, биб-лиотека выглядела впечатляюще. Книги аккуратно рас-ставлены по полкам. В её кабинете мы сделали несколько снимков. Наш дар был передан заведующей библиотекой, это наши книги. Заведующая рассказала, что библиотека отметила своё 80-летие, а так же о том, как она вошла в Интернет и была приглашена в Америку ведущими людь-ми по культурной части, как её там спонсировали компью-терами. Дети у них учатся на компьютере бесплатно. С большим воодушевлением выступали сами дети, читая стихи, в основном, Рамиза Гейдара. Ставили небольшие сценки. Экрам читал для детей более мягкие стихи. Алек-сандр Радионов прочёл о Джабаре Джабарлы, о Баку и о Шехидах. После Экрама предоставили слово Владимиру Гомозову. Он читал «Письмо из Хайфы» в трёх вариантах. Я же читала свои стихи о Пушкине, «Страна поэтов и Бо-гов». Уходя, я раздала свои листочки со стихами на память детям, в том числе и внуку Володи.
25-го числа я встретилась с Эльдаром Эмильевичем в десять часов утра у железнодорожного управления. Мы на-правились в больницу, пройдя небольшой дворик.




ИСПЫТАНИЕ СУДЬБОЙ

Хирургическое отделение находилось на втором эта-же. Мы спросили Джейранова Фармана. Он вышел, вы-слушал нас и в кабинете осмотрел меня. Предложил прийти в понедельник сдать анализы. Когда пришла сдавать ана-лизы, врач сообщил, что операцию будут делать сегодня. Я с медсестрой обошла врачебные кабинеты для осмотра. Вдруг хирург говорит, чтобы я собиралась домой, операция откладывается на завтра. Чтобы не беспокоить своих до-машних, я уговорила профессора сделать операцию сего-дня. Хорошо, что никто из домашних не знает, меньше бу-дут волноваться. А Сабине позвонила из больницы, чтобы не паниковала и пришла где-то через полтора часа, при-несла мне халат, тапочки и чай. Она взяла Эмильчика из школы и отвела к знакомой. Оттого, что дочка находилась рядом, мне стало легче. Медсестра сделала два укола, объ-ясняя, что операция пройдёт под местным наркозом. Меня уложили на коляску и повезли в операционную.
Я думаю, что не стоит описывать весь процесс опера-ции, ибо всё, что я слышала и что чувствовала во время операции, не из тех моментов, которые легко вспоминать. Главное, что всё прошло благополучно, а в палате я увиде-ла Нураддина и Экрама. Они глубоко сочувствовали моему положению. Пролежала я там несколько дней. Меня отпус-тили домой, но я через день продолжала ходить на перевяз-ки. В знак благодарности я посвятила Горину и Джейрано-ву, известным профессорам, стихи и передала им в конвер-тах. Мама очень беспокоилась и звонила через день. Сына поблагодарила за помощь по телефону. Приходили девочки с работы. Мне было приятно, что ко мне относятся с непод-дельным уважением. Кума Ира случайно узнала, что я ле-жала в больнице, и зашла меня навестить. Я была благо-дарна всем, кто морально смог поддержать меня в тот мо-мент.
23 декабря 2002 года. Скоро, очень скоро явится Но-вый год, который с нетерпением ждут люди земного шара, в том числе и моя семья, с надеждой на лучшую жизнь. Ко-гда проходит безудержное веселье, начинаешь осознавать, что жизнь сама по себе не кино, а театр. И ты в ней глав-ный режиссер. Есть силы и возможности – твори свои ис-тории! А нет, не стоит злиться, ибо своё счастье ты начер-тила на скрижалях судьбы.


НОВЫЙ 2003 ГОД

Год 2003-й для меня был весьма примечателен. Я вы-ходила на сцену жизни, полная светлой энергии, хотя уже прорастали ростки сомнения, напоминая о том, что я не в силах определить, появятся ли прежние силы, которыми я когда-то обладала. Моя проблема состояла ещё и в том, что я понимала: во мне нуждаются, как в классном мастере, и только. Но собиралась идти в ногу с эпохой! И, как видите, хорошо иду! А вот на поворотах судьбы гляди, кто-то и подставит ножку. Выживает в наше время тот, кто наглее, хамовитее. Это явно подчёркивается. В прошлое ушла чис-тота души, культура, этикет. А жаль!
Всё меньше остаётся друзей. Пока была полна сил, со-стоятельна и «друзья» находились рядом. Где те друзья, кто пил, ел с тобой, радуясь и печалясь?
Я думаю, расцветёт радуга жизни разными бликами, как вспышки высокого Духа, на линии незримого про-странства и реальности…
Немного недописанных страниц: После потрясающего снегопада, который привёл в восторг и малого и взрослого, были в оцепенении дома, сады, люди. Было несколько сча-стливых дней, чтобы наблюдать неописуемую красоту при-роды! Царственное снежное одеяние казалось воздушным. Тронь хотя бы пальцем…, всё рассыплется…
А вечером – это серо-сиреневая дымка в тусклом сия-нии луны, как будто лёгким покрывалом окутывала вечер, чтобы никто не смог прикоснуться к этому чуду. Два дня длилась сказка. Потом гололёд, мокрый снег, мелкий дождь, и вот – через неделю всё смыло. А сегодня вышло солнышко, правда, не тёплое, но ласковое. Это «проказы» нашей южной Зимы!
Были звонки. Звонил Иосиф, приглашал в Еврейскую общину на вечер Татьяны Мехтиевой. Потом сама Татьяна звонила с приглашением, но я объяснила, что после опера-ции не могу прийти. Тихо и всё напористее и явственнее стала жаловаться на своё здоровье Людмила Богатырёва. Не успев меня навестить, она следом заболела. Сначала ду-мала, что корь (всё её тело покрылось красными пятнами). Потом стала отекать. Все эти новости я узнавала от неё по телефону. Прошло дней десять и никаких сдвигов. Каждый был занят своими проблемами. Давай бить тревогу! Ду-маю: так и до заражения крови может дойти! А эту болезнь тогда будет труднее лечить.
Позвонила Мансуру и всё объяснила. Он предложил напечатать её стихи – в этом сказалась его реакция на бо-лезнь Людмилы.
Передала Людмиле номера телефонов профессора Го-рина. Она мне ответила, что он не отвечает, скорее всего, он в Москве. Вчера пришла ко мне клиентка. Она работает врачом в Сабунчинской больнице, недалеко от дома Люд-милы. Я объяснила ситуацию и болезнь подруги, врач по-шла мне навстречу, решила помочь Людмиле бескорыстно. Уже договорились, где и когда Людмилу примет врач. Жду, не дождусь звонка о результате. Звоню Людмиле, а она да-же и не ходила. Причин было немного, но главная, это то, что дочка Людмилы водила её к другому врачу, которая назначила лечение от аллергии. Меня же она не хотела бес-покоить, зная мою ситуацию после операции. Будет время, навещу её до наступления Нового года. Приходил Экрам. Проверял мои стихи, что-то вышли не очень хорошие. Пришлось мне переделывать по несколько раз.
Сегодня Экрама нет, он занят своими делами. Придёт 25-го, а 27-го должен состояться «Родник», хотя Николай Борисович (со слов Экрама) плохо себя чувствует.
Звонила сыну поблагодарить за помощь. Хорошо, что рядом с мамой младшая сестра Ирина, я не знаю, что бы я делала без её помощи!

                НОВОГОДНИЕ СОБЫТИЯ

14 января 2003 года. С каким радостным чувством я ждала Новый год, хотя мне было не до новогодних шуток. Несколько лет подряд эти празднования были скучными и сухими, хотя я никому и никогда не показывала печально-го своего вида…
Но я возвращаюсь к другим темам – духовным. 27 де-кабря состоялся «Родник». Сначала людей было мало, но потом подошли ещё несколько родниковцев. По просьбе Экрама, Николай Борисович приготовил нам рекоменда-ции для вступления в члены Союза писателей. Только по-лучилась небольшая заминка: у Николая Борисовича ис-портилась печатная машинка именно на моей рекоменда-ции. Он её дописывал вручную. Я решила отнести тут же к секретарше, чтобы она отпечатала. Но когда я зашла за ли-стками, то настолько была расстроена, что и слов не на-шлось. Мало того, что машинка оставила блеклые буквы на листке, которые еле разберёшь, и не все буквы точные. Пришлось самой исправлять буквы. И вместо моего отче-ства Георгиевна напечатали Григорьевна. Тоже пришлось исправлять. Занятия прошли на «Роднике» нормально. На-дя подарила мне к Новому году ёлочного козлёнка и поче-му-то «старый» календарь с рецептами для соления. Но, тем не менее, было приятно.
Мы с Экрамом решили обратиться с просьбой к Ман-суру, чтобы он нам дал рекомендации для вступления в Союз писателей. Пока Мансур думал, Сиявуш Мамед-заде написал нам рекомендации, и надо сказать, очень прият-ные. Сегодня пойду к Мансуру попросить рекомендации, ведь каждому из нас они нужны в трёх экземплярах. Когда предварительно я позвонила Мансуру и попросила посо-действовать нам во вступлении в члены Союза писателей, он сказал мне: «Тебе дам, Экраму – нет». Я и так, и сяк – ты ведь добрый, забудь прошлое, и то, что Экрам грубил тебе в своё время, ведь он один из тех вступающих, кто действи-тельно достоин, быть членом Союза писателей – по своему умственному развитию, своей поэтической талантливости. Тут (чувствую) улыбнулся Мансур и говорит: «Это я пошу-тил, я очень люблю Экрама». Думаю: наконец-то! И когда мы пришли к Мансуру в кабинет, он обнял Экрама за столом, и преподнёс ему рюмку водки. Как было приятно на них смот-реть! Жаль, что не было фотоаппарата!
Теперь вернусь к прошлым дням. Бывшая директриса Хореографического училища Римма ханум пришла к дочке обслуживаться. Я её знаю с давних пор, когда ещё Сабина училась у неё в училище. И, несмотря на то, что нас разде-лило время, и Сабина взяла шефство над своей учительни-цей, как мастер, мы не потеряли душевные качества обще-ния с ней. Римма ханум восторгалась моей поэзией и все-гда, при случае, спрашивала о моих успехах. Мои книги есть и у Риммы ханум, и у Розы Алиевны (педагога по классическим танцам).
Звонила Роза Алиевна, которая была в таком восторге от моей поэзии, что я даже удивилась, как она прочувство-вала мои стихи.


КНИГА СИЯВУША МАМЕД-ЗАДЕ

Когда я позвонила Варваре Константиновой, чтобы поздравить её с Новым годом, она восприняла моё поздрав-ление с радостью и просила меня взять обещанную ей кни-гу у Сиявуша. Кстати, давая нам рекомендации, Сиявуш сам попросил передать одну книгу Варваре Константинов-не, а вторую свою книгу подписал мне и Экраму на память. В автобусе я решила пролистать её, узнать, о чём там, в книге пишется, и увидела свою фамилию среди остальных участников Пушкинского конкурса. Естественно, он заслу-жил  первую премию. Далее упоминались члены Союза пи-сателей: Н.Хатунцев и Л.Касумова. Хотя мы с Лизой обе заняли вторые места, нас разделили по рангам. Я оказалась среди родниковцев, и это явно подчёркивалось. Я спросила Экрама: «Зачем нам вступать в Союз писателей, где нас каждый раз унижают?»


ПОЭТИЧЕСКАЯ СТИХИЯ

Как-то звонила Любе Якуниной. Мы немного погово-рили о проблемах в семьях. Она сообщила, что в последнем номере газеты «Вестник» вышли мои стихи. Я стала про-кручивать в памяти: кто бы мог выпустить мои стихи без меня. Потом догадалась, что это Виктор Титович Татарен-ко, которому я подарила свои книги через Светлану Нико-лаевну Баринову из ЦРК.
Эмилю, моему внуку, больше всех понравилась ёлка в ЦРК на Новый год!
Сегодня была у Мансура в Союзе писателей и там встретила Экрама. Надежда Давришева находилась в ка-бинете у Мансура и высказывала своё отношение к произ-ведениям, как поэтическим, так и прозаическим. Зато Ман-сур улыбался всему и всем. Молоденькие «журналистки» были в зоне его внимания. Мансур редко бывал в плохом настроении. Каждого вошедшего к нему в кабинет или встреченного на улице знакомого он всегда привечает, но Экрам считает, что Мансур по отношению к нему чересчур субъективен.
22 января 2003 года. В течение двух дней мы с Экра-мом подготовили нужные документы и поехали к Арифе ханум, она принимает документы для вступления в члены Союза писателей. Нас встретила женщина невысокого рос-та, хорошо владеющая двумя языками. Я, как будто чувст-вовала, что подарок понадобится, взяла с собой оригиналь-ные книги и ещё одну книжку, переведённую на азербай-джанский язык Айдыном Исмайловым. Поблагодарив, по-сле сдачи заявлений, её за внимание, мы вышли с Экрамом из здания с облегчением, что сделали важное дело. Остаётся ждать.

ДНИ РОЖДЕНИЯ

Звонила Галина Ивановна Шипулина ко мне домой, чтобы пригласить на свой день рождения, который состо-ится 26 января. А 24-го я успела купить красивый букет белых лилий на день рождения Сабины. Дочка была счаст-лива, когда я и папа поздравили её прямо в постели. Эмильчик, как назло, простыл и начал температурить. Ра-бота по кухне пала на отца. В этот день приходили друзья Сабины и все в разное время. Особо мы не готовились, но, тем не менее, крутиться пришлось всем. Ночью я положила Эмильчика с собой, но он так тяжело дышал, что пришлось его отдать матери. Вскоре заболела и я. На этот раз болезнь меня прихватила по-настоящему. Пришлось позвонить Га-лине Ивановне и отказаться от приглашения, извинившись за то, что произошло. Бедный Нураддин, он еле успевал за всеми ухаживать.
Вчера приходила Люда (Экрам дома болеет гриппом, лежит с температурой). Показала эскизы картины моей дочке для её будущего портрета. Сабина выбрала то, что ей больше понравилось. Я показала Людмиле журнал «Тайная власть». Мы говорили, что надо подходить к этой теме ос-торожно, скорее всего, как люди искусства.
Звонил Эмин по просьбе Марата Шафиева, чтобы мы подготовили свои новые стихи для нового сборника. Види-мо, Эльдар Эмильевич Горин решил выпустить ещё один сборник.
Скучно без Экрама… И поспорить не с кем…
25-го состоялось литобъединение. Много было но-веньких любителей литературы. Хатунцев болеет. Инте-ресно, стихотворная подборка родниковцев выйдет или нет?

                ТИХИЙ УХОД

17 февраля 2003 года. Дни стояли холодные. А сегодня выпал небольшой снег, поэтому стало ещё холоднее. В кон-це января подборка стихов в газете «Вышка», так и не вы-шла. Два дня назад я узнала от Надежды Давришевой, что умерла Валентина Варнакова, одна из поэтесс «Родника». Мало кто обратил на это внимание, потому что она держа-лась немного отчуждённо ото всех, воспринимая всерьёз только Хатунцева. Участница Великой Отечественной Войны, она участвовала в какой-то женской организации и писала стихи в основном о войне.
Звонила Варвара Константиновна ко мне на работу, и мы с ней долго разговаривали. Она коснулась смерти Ва-лентины Варнаковой, зная, что её уже нет в живых. И рас-сказала, что муж у Валентины умер, когда она была моло-дой. И дочку потеряла из-за её болезни, а вот о внуке я ни-чего не знала. Оказывается, он живёт в Прибалтике и не смог приехать на похороны. Вот так уходят одинокие вете-раны, а на смену рождаются дети. Всё идёт по спирали.


СТРАННОЕ МОЛЧАНИЕ

В пятницу – в день Валентина, я, наконец-то, дозвони-лась до профессора Сейфулла Асадуллаева, в Университет. Он обещал написать отзыв на нашу с Экрамом книгу, на которую он вот уже три года всё пишет отзыв и никак не закончит… С ним я познакомилась на презентации книги Ивана Поликарповича Третьякова. В тот день было много людей, и все внимательно слушали Ивана Третьякова, его рассказы и истории из фронтовой жизни…


ПОСИДЕЛКИ У ЛЮДМИЛЫ

26 февраля 2003 года. День защитника Отечества (в России) отметили скромно у себя дома, как отпрыски Со-ветского Союза. Я, Нураддин и Экрам немного расслаби-лись после вкусного обеда. Я решила позвонить Людмиле. По тону моего разговора она поняла, что мы отметили праздник без неё. «Ах, вы без меня гуляете, а ну-ка ко мне все вместе! Я скучаю одна!» – сказала Людмила. Что де-лать? Быстро сообразив, как исправить грустное настрое-ние подруги, мы через час оказались у неё. Как она обрадо-валась! Горячие сосиски с жареной картошкой и кручёны-ми макаронами – стол был накрыт моментально. Вроде и не голодные, но всё подмели со стола! Эмильчик пристро-ился к мольберту рисовать. Тем более, что краски лежали наготове открытыми, а рядом кисточки разных номеров. Он вошёл в раж и стал таскать из книжного шкафа всё но-вые и новые листы для раскрашивания. Мы, глядя на Эмильчика, любовались его желанием что-нибудь нарисо-вать. Как он усердно вымачивал кисть и набирал краски, а затем разводил по рисунку, вода с краской растекалась ру-чейками по листу, а он злился. А мы в это время занялись разборкой стихов Людмилы. Экрам внимательно прочёл её стихи и сделал свои замечания, объясняя, как должны зву-чать строки, чтобы сами стихи выглядели более профес-сионально. Я ей объяснила, что Экрам со мной тоже так же работает. Потом Нураддин, ухватившись за какую-то мысль, стал убеждать, что он хозяин квартиры, т.е. квар-тиросъёмщик и хочет продать нашу квартиру и купить где-то в районе Монтино 2-х комнатную, а на оставшиеся день-ги жить припеваючи. Тут я не выдержала и сделала ударе-ние на словах: «Я хозяйка этой квартиры! Ты пришёл ко мне, и 35 лет я хранила этот очаг, смотрела за тобой и рас-тила детей! И моё слово будет последним!»
Экрам удивился тому, что я так резко осадила Нурад-дина. Уже дома, на следующее утро, Нураддин извинился за вчерашний душевный срыв, заявив, что его будто черт по-путал. Я успокоила его и попросила сесть и поговорить. Я стала убеждать, что продавать квартиру никто не собира-ется, да и возраст не позволяет благоустраиваться на новом месте. Всё останется нашим детям, а деньги – это пух, раз-летятся, и всё!..
Когда я рассказала дочке, о чём долгое время мечтал Нураддин, она ответила: «Да, конечно, когда мне стукнет 60 лет, тогда отдельная квартира мне будет не нужна (имея в виду, что она свою судьбу никогда не устроит, живя с на-ми)».
Что бы она ни говорила, я, взвешивая каждое слово и мысль, пришла к выводу, что жизнь врозь ни к чему хоро-шему нас не приведёт. Когда появится друг, на которого можно будет положиться, тогда, пожалуйста! Хоть завтра разменяю квартиру. Иначе не получается…
На следующий день позвонила Мансуру поздравить его с мужским праздником, 23 февраля. Он сразу узнал мой голос и предложил принести стихи для журнала. «В треть-ем номере (женском) выйдут и твои стихи», – сказал Ман-сур. И я отнесла ему в понедельник свои новые творения. Долго у него в редакции не задержалась, потому что он был очень занят.
Звонил сын из Москвы, поздравил с женским днём 8 Марта.



СМУЩЕНИЕ

Земфира ханум пригласила меня и Экрама на очеред-ную запись на радио. Я прочла свои последние стихи о любви и о природе. Экрам же нас удивил, читая свои свет-лые весенние строки, а вот в своей исходной речи опять вернулся к главной теме, т. е. выдал с лёгкостью взгляд на мир, как на источник зла и несправедливости. За что со-всем недавно, встретив Галину Ивановну Шипулину в Союзе писателей, получил от неё замечания, от которых пришёл в неистовство, о чём и рассказал мне по телефону. Неприятно ему, видите ли, а как же он сам унижает народ, который живёт, как умеет? Ведь говорю же ему, объясняю, но он не всегда попадает под моё влияние. Иногда говорит: «Буду делать, как ты хочешь, пойду, куда скажешь», – а иной раз, как будто его выворачивает наизнанку какой-то бес.
22-го, в субботу, нас должны были пустить в эфир. Дома включила приёмник, Экрам был у меня. Мы обычно слушаем вместе наши передачи. До нас включили запись: какая-то женщина долго рассказывала о празднике Новруз. Прошло двадцать минут, а нас ещё не подключили. Звоню Земфире, она успокоила меня, что сейчас будем выступать мы. И правда, я прочла все свои стихи, а строфы Экрама Земфира наполовину срезала, как и то, что ему не следова-ло бы говорить, – его правду, которая не согласуется с жиз-нью обычных людей. Но читал он хорошо – ас!


ДЕЛОВЫЕ ЛЮДИ

Ещё в этот день меня с Экрамом Эльдар Эмильевич Горин пригласил в кафе, где собрались его единомышлен-ники, друзья и деловые люди. Он организовал общество «Соотечественники», которое разъясняло бы русскоязыч-ному населению, за рубежом России, политику самого госу-дарства и имело бы тесную связь с ним. За чаем и сладким печёным состоялся дружеский разговор с людьми, зани-мающимися разными научными и гуманитарными дисци-плинами. В кафе присутствовали работники культуры, науки, техники. Он обещал найти спонсоров на разработку их программ, но с отдачей материальными средствами, не разбазаривая их зря. Я поняла, что деловые качества в на-ше время очень важны, и далеко не каждый выживает в этом мире, даже если сможет запустить своё колесо в дейст-вие точно по рыночному закону. А законы нынче – ох, как строги, особенно в сфере бизнеса! А что я? Выступила с предложением иметь свою технику связи, чтобы выпускать журналы, книги, чтобы всюду, где возможно, узнали о су-ществовании этого органа культуры и о людях, которые в нём задействованы, имеющих, что сказать миру. Но Горин ответил, что у них нет технологов по типографскому про-филю. «Ну, это уже не моя забота. Их деньги – их прибыль». Уходя, я предложила свою профориентацию в области по-этического мастерства. Это далеко не всё, чем я обладаю.
 

ПОСЕЩЕНИЕ БОЛЬНОГО

23-го мы с Экрамом решили навестить Николая Бори-совича Хатунцева, который давно и серьёзно болеет. Я за-ранее созвонилась с ним, и он нас ждал. В магазине купили коробку конфет и сок. Действительно, вид у Николая Бори-совича был болезненный. За чашкой чая, которую нам предложила женщина у него дома, Николай Борисович рас-сказал, как он плохо себя чувствует, и что вести «Родник» он уже не сможет. Я взяла на себя смелость тактично объ-яснить ему: «Пока вы болеете, вас заменит Экрам, который хорошо разбирается в стихосложении и знает многое в по-этической сфере». Он согласился и сказал, как только по-правится (мы так на это надеемся), вернётся на «Родник», хотя в его словах сквозила неуверенность. Попросила но-мера телефонов всех родниковцев, а он в придачу дал мне папки со стихами участников «Родника». Но я выбрала по-ка тех, кого знала. Поблагодарив Николая Борисовича и пообещав ему, что он будет душою всегда с нами, мы вы-шли на улицу в удрученном состоянии. Нам было, искренне жаль прекрасного интеллигента, одного из тех немногих, кто ещё продолжает духовную работу в нашем прагматич-ном мире. Спустя месяц, я позвонила ему и рассказала обо всём, что происходило на состоявшемся занятии «Родни-ка». Он ответил: «Всё, что вы делаете, делаете правильно». На что Экрам ответил: «Иного он сказать не мог».

ЭКРАМ В НОВОЙ РОЛИ

27-го состоялся «Родник», первый после последнего занятия с Хатунцевым. Хотя объявление вышло в тот же день, и я многим звонила, пришли всего несколько чело-век. Тамилла рассказала, что она уже представила, как Эк-рам сидит на месте Хатунцева, но ошиблась, увидев нас на своих местах. Это я попросила Экрама сразу себя не пока-зывать. Пусть в этот день место  Николая Борисовича  бу-дет свободным.
Экрам около часа рассказывал о поэтах-символистах. Родниковцы внимательно слушали, но чувствовался вызов в мой и Экрама адрес. Может, свою роль сыграла пасмур-ная погода? В этот день моросил дождь.
Экрам рассказал, как над ним смеются в Союзе писа-телей за то, что он бесплатно ведёт «Родник». Да он и сам не горел желанием вести «Родник». Это я настаивала на том, чтобы он не таил свои знания, а передавал их молодёжи, им, людям, которые мало знают литературу. Мне ещё важ-но, чтобы он обучал стихотворным навыкам в доступной форме, чтобы никого и ничего не отрицал, а был положи-тельным во всех отношениях. А то отобьёт охоту у родни-ковцев заниматься стихотворчеством, именно через это прошла Тамилла Таги-заде, которая болезненно относится к критическим замечаниям, равно, как и Алмасова Тамил-ла из Сумгаита.


ПЕЧАЛЬНАЯ НОВОСТЬ

Первого апреля, по звонку Серёжи Стукалова, я пер-вый раз посетила квартиру Надежды Давришевой. Извес-тие было прискорбное, в этот день Надя потеряла своего отца. Ему уже было за 90. Уж очень долго она за ним, при-кованным болезнью к постели, ухаживала. Надежда вы-глядела измотанной, еле разговаривала. На похороны деда приехали ее сыновья-двойняшки. Оба уже женаты. Покой-ника привезли поздно, и во дворе молла прочёл молитву. Оказывается, её родня и сама Надя по национальности – лакцы, жители Дагестана. Тело положили в машину и в со-провождении мужчин тихо выехали со двора. Людей было мало. Я и Экрам пошли по домам, но обещали прийти, как-нибудь попозже, за книгами, которые она решила продать или раздать. Через восемь дней мы пришли к ней по звон-ку, где-то в пятом часу вечера. Только тут я рассмотрела квартиру, по которой давно ремонт плачет. Надюша рас-сказала, как душа её рвётся выехать из нашего города, по-тому что её уже здесь ничто и ни с кем не связывает. Хочет быть поближе к детям, к тому же зареклась, что замуж она никогда уже не выйдет.


ТЯЖЁЛАЯ НОША

Сначала мы посмотрели книги в одной из четырёх комнат. Она разрешила взять на память мне и Экраму на выбор любые книги. Я взяла интересные для меня книги, а за Гюго и Альфонса Доде – полное собрание сочинений – я заплатила (можно сказать, копейки). Ей, бедной, негде бы-ло взять денег на дорогу. Мы обменялись адресами, чтобы не потерять связь.
Тяжелые книги пришлось нести Экраму, с небольши-ми передышками, вплоть до самой остановки. Видя его красное лицо, которое говорило о высоком давлении, я очень волновалась, как бы ему не стало ещё хуже. Ведь он в последнее время ходил с высоким давлением. Выйдя на ос-тановке около нашего дома, я убедительно просила его по-дождать, пока я не позову Нураддина, чтобы он помог пе-ренести книги в нашу квартиру. Экрам и Нураддин вошли в комнату в возбуждённом состоянии. Я спросила: «Что случилось?» Оказывается, пока Экрам стоял на остановке, легковая машина, вынырнув из-за угла, на большой скоро-сти сбила неизвестную нам девушку, да так, что она пере-крутилась в воздухе несколько раз, прежде чем упала на землю. А она шла на зелёный свет, как и положено пешехо-дам, так что разворот машины был преступным. Экрам го-ворил, что водитель сильно бил себя по лицу, выскочив из машины. Ее быстро подняли и увезли в больницу. А я, хоть и не видела всего этого, сильно переживала: осталась ли она живой?


ДЕТСКИЕ ГОЛОСА

3 апреля позвонил Паша и пригласил меня в ЦРК. Оказывается, там проходил конкурс по многим видам ис-кусства: эстрада, танцы, русский хор, детский хор. Там я встретила Владимира Павловича Власенко с женой. Я сра-зу вспомнила, как мой сын ходил на «хор мальчиков», ко-гда учился в музыкальной школе №23. Его учительница по классу фортепиано, Нармина Мамедовна, переехала в Мо-скву в 90-ые годы. И мало кто остался с того времени из бакинской интеллигенции. Володя познакомил меня с же-ной. Невысокого роста, Этери (ей оно очень подходит) отне-слась ко мне с уважением. Я подарила Володе две свои по-следние книги, он обещал передать две фотокарточки пя-тилетней давности, которые у него сохранились. Я расска-зала, что посвятила ему стихотворение, которое находится в моих запасниках. Он очень талантливый педагог. Как ставит детям голоса! Он был взбудоражен нашей встречей, тогда как я отнеслась к ней спокойно. Он и его жена при-гласили меня прийти на следующий день и послушать хор девочек. И я так поразилась, услышав звучание голосов, как будто оказалась в раю. И хотя отсутствовала в салоне в своё рабочее время, я нисколько не сожалела об этом. Такое не часто услышишь,  как будто попала в небесный Храм, где пели ангелы и царила божественная благодать. А песни русские – это ведь кладезь чувств! Володя просил меня на-писать тексты для песен, но я объяснила ему, что моя по-эзия не для массовки, так как я создаю не тексты, а стихи, которые по сути своей являются музыкой Слова. Даль-нейшее уже зависит от способности композитора, от его умения выбирать отдельные, наиболее красочные стихи и затем, вобрав в себя всю гамму строф, перевести их на язык Музыки. Мне предлагали подобное, но за материальное вознаграждение. А это меня, как человека и художника, не устраивало. Потрясённая выступлением детей, я попроща-лась с четой, которая не принесла мне, по каким-то своим причинам, обещанные фотографии.
Когда на следующий день ко мне пришёл Экрам, он очень удивился, что я так возбуждённо рассказывала о Во-лоде. Но я постаралась его убедить, что данный человек интересует меня только как бывший педагог моего сына.
На следующий день я встретилась с Людмилой у мет-ро «Сахил» и мы вместе с ней прошли к торговому центру, где выставляются картины на продажу. Погода стояла тёп-лая, и нам не терпелось  купить рамку и кое-какие краски и кисти для работы Людмиле над задуманным портретом. Зашли в кафе поесть кутабов, потом разошлись по домам.


              ДЕТСКИЕ СТИХИ

12 апреля 2003 года. Вчера с утра чувство духовного подъёма не покидало меня, потому что в газете «Вышка» вышла моя подборка стихов, посвящённых моим внукам. Они ещё малы и не понимают моей радости. Купила три газеты. Одну отдала Экраму на память. Хочу ещё показать учительнице Эмиля. Позвонила Медине ханум и поблаго-дарила за стихи. Она пригласила меня и ещё разрешила взять с собой пять родниковцев в Музыкальный театр (около бульвара). Я позвонила Родионову Александру, Людмиле Богатырёвой и Юле. 14-го, в пять часов дня, мы встретились у театра.


ЮБИЛЕЙ «ВЫШКИ»

На втором этаже ТЮЗа собралось много людей. Пока никого не впускали в зал. Тут я встретила Владимира Го-мозова, он разговаривал с Тофиком Агаевым, что пишет «танки», «хокку» и детские рассказы. Как только Агаев увидел меня, он сразу отошел от Володи, а Володя подошёл ко мне, улыбаясь. Видимо, Тофик хорошо запомнил мои замечания на «Роднике», теперь он решил обходить меня стороной. Мы вошли в зал с группой людей, которые спе-шили занять свободные места. Зал был большой, и со всех мест была видна сцена. После ремонта и перестройки теат-ра зал выглядел великолепно. Всё сияло от яркого света люстры. Медина ханум на сцене выглядела скромно. Ока-зывается, исполнилось 75 лет газете «Вышка». Подарки, тёплые слова в адрес редактора и коллектива газеты зву-чали в течение всего вечера. Большую часть времени заня-ли выступления работников печати, в основном поздравле-ния шли на азербайджанском языке. Но даже не знающему литературного азербайджанского языка человеку легко было понять тёплые пожелания, так как уменьшительно-ласкательные выражения на любом языке отмечаются сра-зу же. Владимир нас сфотографировал моим фотоаппара-том. После торжественной части состоялся концерт.


ПОЭТИЧЕСКИЕ РАЗДУМЬЯ

Звонила Мансуру в редакцию насчёт сигнального но-мера журнала, и он сообщил, что журнал скоро выйдет, а также поздравил меня с детскими стихами, когда я ему ска-зала, что они вышли в «Вышке». Он удивился, что я пере-шла на детские стихи. А я ответила, что они давно написа-ны, просто Медина редко печатает детскую рубрику.
Вчера вечером позвонил Марат Шафиев и сказал, что он будет у Людмилы в воскресенье, где я могу передать свои детские стихи для газеты.
В один из субботних дней, когда должен был состоять-ся «Родник», произошёл очередной казус. Дело в том, что Медина ханум не дала объявления в газете, хотя обещала. В проходной нас не пускали внутрь здания, потому что не было заявки. Пришлось похлопотать, и только после этого нас впустили в издательство. Прошло около часа, но заня-тие все же состоялось. Да ещё как! Когда Экрам стал ис-правлять стихи родниковцев, произошёл спор между ним и Энаром. Они так увлеклись, что я подумала, как бы обоих, от их непомерного усердия, не хватил инфаркт. В каждом их слове был скрыт сарказм – желание доказать свою пра-воту. Я смогла прервать их спор единственным методом, показав на часы - было три часа дня. Многие поднялись и ушли. Экрам поторопился домой. Когда я вышла на лест-ничную площадку, ко мне подошёл Илья Гинзбург. То ли он хотел меня проверить, что я знаю, то ли ещё какие были у него мысли, он стал намекать на неточности в примеча-ниях к моей книге. Я объяснила ему, из каких источников я черпала ответы. Тогда он перешёл на моё стихотворение о леди Годиве. Я вспомнила строки: снимая алую тесьму, иду к тебе, любимый мой Господь (что-то в этом роде). Он спросил: «Знаю ли я историю госпожи?» Я ответила: « Что-то помнится… Это связано с замужней женщиной». Тогда он напомнил, что у неё был суровый муж. Работники стали просить повышения зарплаты у неё, боясь гнева её мужа. На её просьбу он ответил, что будет согласен удовлетворить её просьбу в том случае, если она проедет на лошади по го-роду в обнажённом виде (ведь она была очень красива). Она согласилась. Я продолжила: Все мужчины города, опустив головы, закрыли глаза. Муж накрыл её тело пла-щом и посадил к себе на лошадь… и так далее…. Мы вы-шли на улицу. Там стояли Экрам, Людмила, Энар и ещё кто-то (не помню). Все вместе направились к остановке ав-тобуса. Энар успел вслух выразить своё мнение насчёт моей внешности. Я согласилась, что это слышу не впервой. Что-то ещё о красоте, но я не успела смутиться, потому что мы разошлись.


НЕДОСТАЮЩИЕ ШТРИХИ

Снова с Людмилой встретились у  метро «Сахил» и прошлись по Торговой улице. У одного из продавцов кар-тин купили рамку для портрета Экрама. Вскоре попроща-лись, я прошла мимо Союза писателей и библиотеки им. М.Ф.Ахундова. Села на автобус и через полчаса была дома. Вскоре Людмила снова позвонила. Речь шла о портрете Экрама, который хорошо вписался в рамку. Он уже готов, а вот в моём портрете не хватает отдельных штрихов, ко-торые Людмила не может уловить. Она говорит: «Ты все-гда бываешь разной». «Но добрую фею она отобразила точ-но»,- это уже моё мнение и я об этом ей сказала.


ДУРАЦКАЯ ШУТКА

14 мая 2003 года. 27 апреля, после работы я приехала к Калашниковым, вслед за Экрамом. Заботливые хозяева встретили нас радушно. Мы давно не виделись, и поэтому разговорам не было конца. Экрам расслабился и стал сето-вать на свою судьбу. Для меня было не ново, я не в силах изменить его жизнь, и в гостях вела себя оптимистически, а он притих. На улице, когда мы вышли от наших друзей, он обозвал меня дурой и стервой, за что чуть не схлопотал от меня оплеуху. Тут он стал оправдываться, что пошутил. После этого случая я не раз напоминала ему этот эпизод.
В конце апреля звонила старшая сестра Гера из Сум. Она с Борей отдыхала у мамы и просила меня приехать к ним, но я ответила, что меня не отпустят с работы. И сын, и сестра решили мне помочь деньгами, только бы я приеха-ла. Я написала маме стихотворение «Прости». Прочла ей по телефону и по её просьбе послала стихотворение в письме.


ПОМИНОВЕНИЕ РОДИТЕЛЕЙ

Шестого мая, в «Родительский день» я, Нураддин, Юля поехали на кладбище. Мы с Нураддином ждали Юлю около музыкальной школы. Купили по дороге гвоздики. Сначала решили пойти, где покоятся брат и мама Экрама. Нураддин в тот день быстро нашёл дорогу к их могилам. Экрама с нами не было, он не смог отпроситься с работы. Нураддин расчистил проход, заросший травой. Я за Экрама поговорила с его мамой, и мы пошли к могилам наших предков.
Я увидела, как батюшки прохаживаются в ожидании (потом я узнала) старших священников, которые каждый год, в день поминовения родителей, собираются недалеко от ограды, где похоронены мои друзья детства - дедушка и бабушка. Они идут на могилу бывшего священника, кото-рого застрелили в 26-м году. Он служил в церкви около во-кзала. Мне стало интересно: как же они читают молитвы у могил своих предшественников по сану. Среди священни-ков я увидела знакомое лицо. Он, основной батюшка (чины я не разбираю, а надо бы), несколько раз был приглашён Центром Русской Культуры по случаю особых торжеств. Я пристроилась около монашки, одетой во всё чёрное. Даже платок, на котором спереди красовалась выписанная рос-писью церковная цитата из молитвы, завязанный на за-тылке, придавал особую форму монашескому убору. По другую сторону встала моя сестра Юля. Нураддин остано-вился поодаль. Хотела я спросить монашку насчёт одного попа, что внешностью напоминал армянского священно-служителя, но, уловив мою интонацию и не дав мне догово-рить, она резко бросила: «Зачем тебе это, стой и молчи». Я конечно, замолкла.
Процедура поминания закончилась. Мы вышли на проходную дорогу. Батюшка, который обещал нам прочи-тать молитву, на могиле моих родичей, передал свою эста-фету молодому батюшке. Он с удовольствием согласился пойти с нами. Я взяла у Юли немного денег и отдала свя-щеннику после прочтения им молитвы и совершения ри-туала поминовения. Он представился Дионисием. В благо-дарность за его любезность я обещала занести в церковь свою третью книгу, где напечатаны стихи под рубрикой «Святые Буквы», написанные на библейские темы.
Потом я действительно принесла ему книгу, но шла служба, и вёл её – отец Дионисий. Встретив во дворе моло-дого парня, я попросила передать книгу по назначению. А сама вложила листочек с номером телефона, чтобы он мог позвонить и высказать своё мнение. Он действительно по-звонил через неделю и признался, что не всё прочёл, но ему было приятно получить в подарок мою с Экрамом книгу. Мы говорили о книге, об Экраме. Когда я сказала, что у Экрама стихи несут отрицательное начало, он ответил, что не заметил этого. Право – современный человек! Мы обоюдно пожелали друг другу удачи, и я предложила ему позвонить, если будет желание поговорить о поэзии. Но больше звонков не было.


МЕЛОЧНАЯ ЗАВИСИМОСТЬ

Что-то Экрам стал заноситься. Раньше я этого не за-мечала. Мы сильно поспорили, и я дала отбой ему в ухо. А сама внутренне чувствовала его духовную привязанность ко мне. День был субботний. Обычно он приходил в три ча-са, а тут четыре – его нет. Меня что-то подтолкнуло к окну. Открываю форточку и вижу, как он семенит к подъезду моего дома. В этот день он что-то быстро ушёл: у него все-гда находится причина смыться. Иногда думаю: «Лучше бы не приходил». Конечно, за десять лет я могла порядком поднадоесть ему своими стихами. Ох, эта мелочная зависи-мость! Она делает людей рабами. Он уже сказал мне, что я стала другой: отвечаю грубо, спорю из-за стихов. Не то, что четыре года назад – молчала, что бы он ни говорил. Да, лю-ди меняются (и он, и я), когда видят, что делают из них «козлов отпущения». Вот и мы постепенно становимся уже не теми.
А 13 мая позвонила Медина ханум и как-то сразу спросила: «Где стихи, мне нужны стихи!» Я ей ответила, что она просила собрать стихи только у тех, кто подпишет-ся на газету, а у людей денег нет. «Ничего, – ответила она, – вы соберите сколько сможете, а то на азербайджанском языке уже вышла поэтическая публикация, а родниковцев всё нет. Потом речь зашла об Экраме. Я её убедила, что Эк-рам провёл два занятия, и родниковцам было очень инте-ресно, хотя она мало об этом знает. «А разве мы с вами во-обще говорили на эту тему?» – ответила я ей, намекая, что пока она диктует условия, не прислушиваясь к моим сло-вам.


ПОСЕЩЕНИЕ БОЛЬНОГО

После работы я встретилась с Людмилой Богатырёвой без четверти три у метро «Аджеми» – это около универмага «Москва». Надо было навестить Н.Б.Хатунцева. Экрам пойти не смог. Я взяла гостинцев, и мы явились к Николаю Борисовичу. Он ждал нас, так как мы договорились с ним заранее по телефону. Выложив из сетки продукты, мы рас-положились за столом. Беседовали на разные темы, но в основном говорили о поэзии, о его болезни, о том, что Рос-сийское посольство обещало взять его под свою опёку, уст-роить в одну из российских больниц. Вот и ждёт Николай Борисович, пьёт лекарство, а болезнь прогрессирует.


БЕСПЛАТНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

После того, как мы навестили нашего больного, по-ехали к Людмиле. Портреты доработаны, но почему-то по-темнело моё лицо. Стала мулаткой. Она обещала мне, что перед тем, как покрыть портрет лаком, она немного его подсветлит. Один мне вручит скоро, а второй портрет гото-вит на мой день рождения. После того, как мы расслаби-лись после небольшой порции коньяка, я предложила ей помочь выпустить альбом её работ, т.е. перефотографиро-вать, но для этого надо пригласить Гомозова или специали-ста-фоторепортёра Черкасова. Она долго смеялась над мо-ей якобы необузданной фантазией. Но я продолжала её убеждать, что это надо сделать. У неё столько работ! А где они?




 «Когда человек почувствовал магию слова, установить вряд ли возможно, но он прочувствовал и создал одно из лучших своих творений – поэзию».

КРУГОВЕРТЬ

В пятницу 16 мая, в «Вышке» вышли два моих дет-ских стихотворения. Я растерялась от радости, увидев свою фамилию в газете. В тот день я позвонила Медине ханум и поблагодарила за приятный сюрприз. Мы договорились, что 20-го числа я приеду к ней и привезу стихи родников-цев.
Суббота, 17 мая, надолго запомнится мне, потому что удача сопровождала меня в течение всего дня.
После работы надо было забежать домой пообедать, и к трём часам успеть в ЦРК – назначили заседание жюри для обсуждения лучших работ участников литературного конкурса, который организовала Светлана Николаевна Баринова. Я ждала Александра Ракова и Людмилу Богаты-рёву, которые должны бы-ли передать мне свои стихи для газеты «Вышка». Саша при-нёс свою тетрадку, а Людмила не пришла, она в очередной раз упала духом, уже из-за ме-ня. Она сдала одно стихотворение на конкурс в ЦРК, но его не приняли. Я просила ее поискать что-то получше, и она обещала принести его, чтобы я внесла её в спи-сок участни-ков конкурса. Я ей позвонила, но она наотрез от-казалась участвовать в этом конкурсе, как и Раиса Калашникова. Хотя Раиса призналась, что у неё нет хороших стихов о России.

КОНКУРС «СТИХИ О РОССИИ»
 
В кабинете у Светланы Николаевны было тесновато. Александр Раков, передав мне свою тетрадь, ушёл. Оста-лись я, Экрам, Паша Юсупов, Георгий Черногоров, Виктор Горин (хотя он и не входил в состав жюри, но, тем не менее, вносил свои предложения). Светлана Николаевна была на высоте. Каждое её разумное предложение находило себе применение. Она тонко чувствует поэзию, особенно мета-форические переходы, но в классической форме. Я переда-ла свои стихи на обсуждение членам жюри, оставшимся в кабинете – Георгию Черногорову, Паше Юсупову, Виктору Горину и Алиеву Рафику – зам. нач. Управления Культуры г. Баку.
Долго и усердно члены жюри отбирали лучшие рабо-ты. Многие из авторов не обладали оригинальностью мышления, ведь они не были профессионалами. В список участников входили и школьники, и взрослые. Я успела дважды прочесть своё стихотворение «Час Победы». Сна-чала сама изъявила желание, потом Светлана Николаевна попросила прочесть еще раз. Стихотворение всем очень по-нравилось – кровавая поэзия, но затрагивает саму сущ-ность войны.
Виктору Горину присудили первое место за стихотворе-ние о Санкт-Петербурге. Я же получила первый приз за стихи о России. Вторые места достались Станиславу Савельеву и Геннадию Салаеву. Имен остальных участников, получив-ших поощрительные призы, не помню. Дополнительные спе-циальные призы достались школьникам. Очень весомой бы-ла поддержка Экрама. И я ему буду всегда благодарна за то, что он подвёл ме-ня к высокой поэзии, и ввел меня в тот большой духовный мир, который вторгся в мою душу свет-лыми, яркими чувствами!
Светлана Николаевна ушла, Танюша – её секретарь, всё вре-мя присутствовала при обсуждении. Она открыла нам маленькую комнату, где мы скромно отметили нашу победу, и в восьмом часу вечера мы разошлись.

 
ПЕРВЫЙ ПРАЗДНИК ВНУКА

А вчера состоялся праздник Азбуки (раньше отмечали Праздник Букваря) у Эмиля в школе. Он обычно крутится, как на шарнирах, а тут стоял спокойно, необычайно сдер-жанный, хорошо выступил с одноклассниками. Я в душе радовалась за внука и гордилась им! Директор школы пришла посмотреть выступления первоклашек. В конце программы мне предложили прочесть стихотворение, по-свящённое учительнице Эмиля – Наиле Джахангировне. Я прочла, как всегда, сильно волнуясь.
На следующий день я была в издательстве газеты «Вышка», решить очередную  проблему насчёт  «Родника». Медина ханум познакомила меня с Ладой, молодой девуш-кой, которая будет принимать заявки на объявления о предстоящих занятиях. Я ей немного рассказала об Экраме, о его удивительной эрудиции и подчеркнула, что именно он может дать хорошие знания родниковцам. Слава Богу, Ме-дина ханум говорила со мной спокойно.


СЪЁМКИ ВЕДЁТ МОСКОВСКАЯ
ТЕЛЕПРОГРАММА «КУЛЬТУРА»

Вечером меня искал Виктор Титович Татаренко. У него были какие-то идеи насчет телевидения. Мне надо бы-ло подготовиться и прочесть наиболее удачные, по моему мнению, стихи. Ещё не зная, что к чему, я вложила в книги несколько закладок. Думаю: по ходу действия решу, что читать. К часу была в Клубе моряков на улице Хагани. Из проходной меня направили в костюмерную. Виктор Тито-вич ещё не пришёл, а хор из ЦРК репетировал в фойе. Здесь я ближе познакомилась с профессором Гасаном Гулиевым. Пока мы говорили на литературные темы, пришёл Виктор Титович с операторами. Он пригласил меня пройти в большой кабинет, где молодые ребята готовили аппаратуру для съёмки.
У московских ребят я успела узнать, кто они и зачем мы, приглашённые, здесь. Они приехали в Баку по заявке ЦРК для съёмки передачи, которая в телепрограмме «Культура» транслируется на всю Российскую Федерацию. В беседе с оператором Тамерланом я рассказала об Экраме, о «Роднике», о моей поэзии. Он усадил меня подальше от камеры. Снимал анфас по пояс. Я отвечала на вопросы о русской печати в Азербайджане, о том, что книги не прода-ются из-за отсутствия у людей денег, а когда их даришь, книги с удовольствием читают. «У кого есть деньги, те не читают книг», - убеждена я, но промолчала. Правильно сказала или нет, видно будет по реакции руководства, ко-торое, в случае чего, не погладит по головке. Ещё вспомни-ла Экрама – моего учителя и гениального поэта. Прочла стихотворение «Апокалипсис». После съёмки подошёл Виктор Титович и поздравил меня с передачей, а я побла-годарила его за запись. Меня вдруг бросило в жар, как по-думала, что не упомянула газету «Вестник», которую вы-пускает Русская община, где не раз печатались мои стихи. Могла бы сказать несколько слов и о заместителе предсе-дателя Русской общины Татаренко, ведь он пригласил ме-ня на съёмку. Долго я ещё мучилась от своей забывчиво-сти.
Я рассказала обо всем Людмиле и Экраму. С их точки зре-ния, я действительно поступила нехорошо. Чувствуя себя ви-новатой, позвонила домой Виктору Титовичу и извинилась за свою ошибку, обещая в дальнейшем исправиться и обязательно посвятить ему свое лучшее стихотворение. Его охрипший голос говорил об усталости. Он обещал подарить мне свои книги, и я ещё раз поблагодарила его за чуткое отношение ко мне.

ВЫСТУПЛЕНИЕ В ШКОЛЕ

Завтра поеду в Сабунчинский район выступать в школе №94 вместе с Экрамом и Пашей.
24 мая 2003 года. 22-го, в четверг, у меня был выход-ной. С Экрамом, Людой и Пашей договорились встретиться в вестибюле станции метро «Нефтчиляр». Так получилось, что я пришла намного раньше назначенного времени. Сна-чала подошёл Паша, от него я узнала, что должна прийти и Алина Талыбова. Вскоре подъехала Людмила, а затем и Экрам. За разговорами время пролетело быстро. Не дож-давшись Алину, мы решили идти к автобусной остановке, чтоб подъехать поближе к школе. У входа встретили Тать-яну Мехтиеву. В школе шла подготовка к встрече с поэта-ми. Нас пригласили пройти  в кабинет директора.
Виктор Горин из ЦРК сидя  рассказывал, что к ним приезжала съёмочная группа Российского телевидения и  снимала музыкантов и певцов. Эту передачу можно уви-деть вскоре по каналу «Культура». С его слов мы узнали, что он читал свои стихи и пел под гармонь, на которой сам и играл. Две учительницы – Тамара Алекперовна и Панки-на Любовь Семкаевна – проводили нас в актовый зал. Они рассказали, что дети волнуются, ведь они ни разу не встре-чались с поэтами. Часть школьников собрали в зале, а ос-тальные были на сцене вместе с Тамарой Алекперовной. Первый ряд был свободен. Дети встретили нас аплодисмен-тами. Сцену оформили, используя сюжеты из произведений М.Ю. Лермонтова: макет имитировал чёрные скалы, по-крытые снегом (белая ткань на вершинах гор), сбоку стоя-ло кресло. Первое, что дети исполнили, это гимн школы №94 на слова учительницы Тамары Алекперовны, которая подобрала и музыку. Дети читали стихи от Низами до со-временных авторов, ставили сценки. Но когда начали чи-тать мои стихи, я была поражена! Во-первых, лучше, чем они, ещё никто не читал моих стихов, разумеется, я имею в виду школьников. Читали стихи о Шехидах, «К читателю» и др. Потом перешли к стихам Экрама. Он был спокоен! После детского концерта выступали директор школы и пе-дагоги. Они рассказали, как дети готовились читать наши стихи, как волновались при этом. Ведь до выступления они не знали, чьи это стихи. И только в конце выступления, за кулисами учительница им указала на меня и Экрама. При-бывшим поэтам предложили прочесть свои стихи. Я попро-сила выступить Виктора Горина. А мы с Экрамом читали, как всегда, в конце. Все выступили прекрасно! Мы сфото-графировались вместе, а потом дети окружили нас и бегали от одного поэта к другому брать автографы. Я на ходу ус-певала подписывать пожелания им в учёбе и жизни. После этого нас пригласили на чай в директорский кабинет. Чай наливали из самовара. Беседа с учителями, по сравнению с выступлениями перед детьми, была не столь эмоциональ-ной. Наше выступление в школе записывалось родителем на камеру. Я попросила Светлану Семкаевну сделать мне копию, чтобы оставить на память о школе, где я побывала в гостях.

ИТОГИ КОНКУРСА

Завтра в ЦРК состоится награждение победителей по-этического конкурса, посвящённого 300-летнему юбилею северной столицы Российского государства Санкт-Петербургу.
27 мая 2003 года. Двадцать пятого числа – заключи-тельный день конкурса поэзии в Центре Русской Культу-ры. С вечера предыдущего дня я готовилась не только к конкурсу, но и ко дню рождения Людмилы. Как хотелось ей сделать что-нибудь приятное, чтобы она не чувствовала одиночества, ведь она легко впадает в депрессию, а рядом никого нет. Вся беда в том, что она далеко живёт. Чтобы к ней добраться, надо потерять на дорогу минут 50 туда и столько же обратно, не говоря о пересадке из одного авто-буса в другой.
Вечером я решила прочесть ей стихотворение, посвя-щённое Виктору Титовичу, а она подумала, что я ей его по-святила. Хорошая идея, утром встану и напишу ей посвя-щение, а сейчас я устала и хочу спать.
Так я и сделала. В семь часов утра я уже строчила на печатной машинке стихотворение, посвящённое именин-нице. В половине восьмого утра направилась в сторону На-симинского базара, где находится цветочный фирменный магазин. Заказав приличный букет из весенних цветов, я следила за ребятами, как они складывали в букет «дыхание весны» – можно так назвать цветовую гамму. Белая сетка подчёркивала торжество букета. Примерно через 50 минут я была у Людмилы. Она знала, что я приду, но, увидев бу-кет, ахнула! Уж очень он ей понравился. А тут я ещё стихо-творение прочла! В общем, настроение ей подняла на це-лый день. Она накормила меня завтраком из гречки с па-рочкой поджаренных кусочков курочки. Однако я не рас-полагала временем сидеть долго и заниматься разговорами. Поэтому вскоре уже неслась в метро домой, чтобы привести себя в порядок. Сабина попросила у подруги фотоаппарат, наш окончательно испортился. Без четверти три я была уже в Центре.
Был воскресный день, время, когда в ЦРК собираются за самоваром пенсионеры, а тут ещё и конкурс! Столы бы-ли заняты. Пришлось о себе побеспокоиться. Собрав муж-чин, в том числе и Нураддина, я быстро организовала до-полнительный стол. Но он оказался не на месте. Светлана Николаевна переставила его поближе к сцене, перед всей публикой. Вскоре появилось много знакомых лиц. Пришёл Экрам, следом моя дочка с сыном.
Члены жюри сели за главный стол, о котором я пек-лась, как никто другой. Экрам сидел в центре стола, как председатель жюри. Я оказалась между Светланой Никола-евной и Георгием Черногоровым. Пригласили участников читать свои стихи по заранее составленной программе. Сначала получили дипломы и подарки школьники, потом Геннадий Салаев из «Родника», за ним – Станислав Са-вельев.
Подошла моя очередь. Я встала, обогнула стол и вы-шла к зрителям так, чтобы удобней было читать стихи. Самый большой приз достался мне – магнитофон фирмы «Сони» и Грамота, свидетельство моей победы, а стало быть, и первое место по итогам прошедшего конкурса. Вто-рых мест не было. Либо поощрительные подарки с дипло-мами за участие в конкурсе, либо три первых места по раз-ным номинациям. Я получила приз за стихотворение «Час Победы», Виктор Горин – за стихотво-ре-ние о России. Ста-нислав Савельев – за дружбу России с Азер-байд-жаном. Эк-рам вовремя заметил, что на дипломах не было подписи и печати. Снова собрали у всех победителей дипломы и ис-правили допущенную ошибку. Сабина сделала несколько снимков, когда я получала приз, а потом фотоаппарат ис-портился – вот дела! Торжественная часть закончилась. Русский ансамбль песен и плясок пошёл в ход! Когда зри-тели разошлись, мы скромно отметили главное событие дня. Я поблагодарила Светлану Николаевну за внимание ко мне. Она ответила, что я достойна большей награды. Как приятно было слышать такое! Меня попросили про-честь ещё раз «Час Победы» и «Звонницу».
Позже ко мне подошла женщина. Внешне она была мне знакома, но ее имени я не знала. Она заявила, что яв-ляется поклонницей одного моего стихотворения. Мы раз-говорились, она психолог и предложила мне свои услуги днём и ночью. Слава Богу, у меня с психикой всё в норме. Мы обменялись номерами телефонов, чтобы встретиться при первом удобном случае, но случая этого пока не было. За столом я познакомила коллектив Центра Русской Куль-туры с родниковцами Салаевым и Савельевым, а потом с Людмилой, представив её как художницу и поэта. И даже открыла секрет, что у неё сегодня день рождения. Виктор Горин тут же взял свой баян и спел песню для неё. И пошли поздравления… А она рассказала, как открывался этот центр, как она дежурила в заброшенном помещении быв-шего книжного магазина, как её терзали комары и прочие насекомые.
Эмма Молчанова – певица, сидевшая напротив меня, рассказала, что сняла на ксероксе мою книгу и послала дочке в Америку. Ну, думаю, и там будут читать мои и Эк-рама стихи.
Песни текли рекой, за ними анекдоты. Рядом с Викто-ром сидел мужчина невысокого роста, зам. по культурной части, азербайджанец. Они выглядели, как Тарапунька и Штепсель, и мы немного посмеялись, глядя на них вместе. Я давно так не отдыхала. Главное, у всех было хорошо на душе!
Позвонила Николаю Борисовичу Хатунцеву и расска-зала о встрече с учениками школы №94, и о конкурсе. Он поздравил меня с дипломом. Поговорив на разные темы, я сообщила, что 31-го собираюсь навестить Варвару Кон-стантиновну. Он захотел присоединиться, но посоветовал сначала предупредить поэтессу, что я приду не одна.


ЖИЗНЬ-ЦИТАТА

29 мая 2003 года. Экрам был у меня, мимоходом про-верил стихи, написанные в форме секстин. Остался дово-лен.
Мансур упрекнул Экрама в том, что мы ему не пода-рили третью книгу «Обитель Духов», «Стихи Белокурого Бестии», тогда как мы ему первому вручили книгу с надпи-сью. Я напомнила, что написала цитату из чужой книги. В тот день книгу получил и Сиявуш Мамед-заде, и Эльдар Шарифов. Это было 29 мая прошлого года.
Экрам встретил Алину Талыбову в Союзе писателей и рассказал, что я получила приз за первое место и дипломом победителя.
НОВЫЕ ХЛОПОТЫ

4 июня 2003 года. Тридцатого мая (в пятницу) должно было состояться заседание «Родник». Войдя в фойе, я уви-дела, как в сторонке, на одной из ступеней лестницы сидел на корточках Виктор Титович Татаренко. Увидев меня, он встал во весь рост и сделал шаг навстречу. Поздоровав-шись, я спросила, как ему понравилось мое стихотворение, посвящённое ему. Он ответил, что ещё не был в центре и стал объяснять, что в следующий номер газеты «Вестник» он хочет поместить на 24-х страницах стихи: Мансура Ве-килова, мои и Людмилы Богатырёвой. Я тут же предложи-ла Экрама. Виктор Титович согласился. Он посчитал, что на всех нас уйдет шесть страниц. Поблагодарив его за вни-мание, я направилась в конференц-зал на третий этаж. Пришлось пройти по коридору, стуча во все двери, чтобы хоть кто-то откликнулся. Наконец вышла Эльмира ханум, заместитель редактора. Я передала ей отпечатанный мною список родниковцев с номерами домашних телефонов. Позже, собрав квитанции на подписку на газету «Вышка», я приложила их к листку, на котором было напечатано моё стихотворение, посвящённое Николаю Борисовичу Хатун-цеву, ведь у него 30 июня день рождения. Всё перешло в ру-ки Эльмиры ханум.
На занятие пришло достаточно много людей, больше, чем в прошлый раз. Я заметила, что Светлана Сыромятни-кова была немного агрессивна. Стала требовать свою пап-ку, что была у Николая Борисовича. Я уже раздала папки, которые он мне передал, а остальные, как мы договори-лись, я заберу в следующий раз, когда зайду к нему домой. Я объяснила Светлане, что её папки я не видела у Хатунце-ва. Кроме того, мне тяжело было нести все сразу. В сле-дующий раз, при удобном случае, я спрошу про её папку, если она существует. Интонация её голоса мне не понрави-лась.
Детские книги Медины Гасановой я раздала тем, кто внёс за них деньги.
Стали читать стихи. Экрам сделал некоторые исправ-ления и замечания, указав на неточности в стихах отдель-ных родниковцев. Раков прислушался. Во время перерыва он объяснил нам, что замечания Экрама продумывает и часто бывает согласен с его точкой зрения, а Светлана на замечания Экрама раздула спор до всеобщей головной бо-ли. Экрам продолжил свою фразу, начатую Ильей Гинзбур-гом. Вскоре пришла Людмила Богатырева с портретами. Я открыла их перед родниковцами. Все стали хором выска-зывать свое мнение, но чувствовалось их неподдельное удивление.


ЧЕРНОВАЯ РАБОТА

Дома я разобрала свои стихи, и выписала отдельные произведения из книги Экрама, которые он желал бы опуб-ликовать в газете «Вестник». Мы с дочкой решили поехать к Людмиле, чтобы она заштриховала пятна, и замаскиро-вала дырочку на портрете, случайно проделанную Эмиль-чиком. Упаковав портрет Сабины в белый большой пакет, я стала просматривать стихи Людмилы. В большинстве своём те, что были напечатаны в журнале «Литературный Азербайджан». Она ещё добавила ряд своих стихотворений. Дома прочитала их более внимательно. Одно стихотворе-ние совершенно не подходило для газеты, а другое подошло. Позвонив Людмиле, и отобрав ещё несколько её стихотво-рений, я отпечатала их на машинке, и положила в один конверт со стихами Экрама.
В ГОСТЯХ У В. КОНСТАНТИНОВОЙ

31 мая ко мне на работу позвонила Варвара Констан-тиновна и пригласила навестить ее вместе с друзьями. Моего ответного звонка ждали Экрам и Николай Борисо-вич. Людмила отказалась идти, потому что была занята, а мы с Экрамом встретились у дома Хатунцева. Взяв в мага-зине немного гостинцев, отправились на встречу с поэтес-сой. Николай Борисович ждал нас совсем на другой оста-новке. Пока мы нашли друг друга, прошло время, а надо было торопиться. Сели в маршрутку и вскоре добрались к дому Варвары Константиновны.
Дверь квартиры открыла её сестра. Она пригласила нас пройти в комнату. Варвара Константиновна сидела на кровати и улыбалась. Жестом она показала, что целовать её в щёку не следует. Я отошла от неё и села за стол, где всё было приготовлено для чаепития. Экрам и Николай Бори-сович, поздоровавшись с ней, тоже присели к столу. Разго-вор зашёл о поэзии. Варвара Константиновна предалась воспоминаниям о том, как её принимали в члены Союза писателей, про учёбу в институте, о литературных персо-нажах, о которых я слышала впервые. Она прочла два сво-их стихотворения. Я их впервые слышала и, надо сказать, они мне понравились. В основном говорили с ней Экрам и Николай Борисович. Экрам читал наизусть свои стихи, как всегда хорошо. Николай Борисович глядел на него с вос-хищением, добавляя отрывки из стихотворений – не только своих, но и великих поэтов. Я старалась не вмешиваться. После того, как они прочли свои стихи, Варвара Констан-тиновна попросила и меня почитать. Я не готовилась, но прочла «Звонницу» и «Остров любви» – что помнила. В те-чение полутора часов все успели наговориться вдоволь и отведать чаю. Я должна была вернуться домой к пяти ча-сам. Извинившись, я встала из-за стола. Нас проводила се-стра Варвары Константиновны и пригласила заходить ча-ще. На следующий день позвонила сама Варвара Констан-тиновна. Её интересовало, как мы отнеслись к прошедшей встрече, почему я была не очень разговорчивой. Я объяс-нила, что очень занята домашней работой, а впереди ещё ожидаются литературные дела.



ПОЗДРАВЛЕНИЯ ПО ТЕЛЕФОНУ

2 июня я позвонила Виктору Титовичу Татаренко, что у меня всё готово для публикации в газете «Вестник». Он попросил отнести собранный мною материал в Русскую общину и передать секретарше.
В тот же день я позвонила внуку Дмитрию в Москву поздравить его с днём рождения. Трубку взял сын, потом подошёл Дима, и я ему наговорила много пожеланий. И с сыном успела поговорить вдосталь.
Позвонив на Украину, поговорила с сестрёнкой Ири-ной. Стаса дома не было, я передала ему поздравление с днём рождения через сестру и пожелала всех благ. Нурад-дин ушёл в магазин, поэтому поздравить свояка ему не уда-лось. Потом я поговорила со старшей сестрой Георгиной. Наконец-то я услышала голос сестры, с которой очень ред-ко перезваниваюсь по телефону! И успокоилась после раз-говора о письме, куда я вложила свои стихи. Она сказала, что получила его, а стихи читали все вместе и что я боль-шая умница. Я успела рассказать сестре о конкурсе, о маг-нитофоне, о портрете. Пожелав всем всего самого наилуч-шего, я попрощалась с ними.

ПОЛОЖЕНИЕ НЕ ИЗ ЛУЧШИХ

На следующий день приготовила две папки со стиха-ми Теймура Гылманова и Алины Талыбовой, которые пе-редал мне Николай Борисович.
В кабинете Мансур был занят звонками и людьми. Чтобы его долго не задерживать, я изложила суть моего не-ожиданного посещения. Он возмутился, узнав, кто придет за папками, и сказал, что у него не перевалочный пункт. Извинившись, я объяснила, что Хатунцев уезжает на днях в Москву на лечение, и эти папки просил передать по назна-чению. Он смягчился. Я ещё раз попросила извинения за беспокойство и быстро ушла. На лестничной площадке, этажом ниже, я встретила профессора Сейфуллу Асадул-лаева из Университета, которому передала свои книги на презентации Ивана Третьякова. На вопрос, читал ли он мои книги, он извинился, что только пролистал их, поэтому отзыва не написал. Я не торопила его, зная напряжённое время сдачи экзаменов и зачётов. Мы любезно распроща-лись, и я быстро направилась на работу. Вечером позвони-ла Теймуру Гылманову, и попросила как можно быстрее забрать свою папку со стихами у Мансура.
ДЕНЬ А.С.ПУШКИНА

6 июня 2003 года. Шестого мая я с Эмильчиком на-правилась в город на маршрутке. Мы сошли у Дома прави-тельства и прошли к памятнику А.С.Пушкину. Михаил Константинович Болотников и Татьяна Алексеевна Тагие-ва уже переходили шоссейную дорогу на противоположной улице. Звать их не стала, потому что у них были озабочен-ные лица. Только здесь догадалась, зачем Марат пригла-шал прийти в 10 часов. Оказывается, от «Содружества» они приходили отдельно посетить памятник и возложить цветы А.С.Пушкину. А Центр Русской Культуры решил собраться у памятника к 12 часам, что меня устраивало по времени. Сабина ушла на работу, Нураддин – на рыбалку, а Эмиля я могла поднять с постели и накормить лишь к де-сяти часам. Пока доехала, было одиннадцать часов, начало двенадцатого.
К 12 часам подошли Светлана Николаевна Баринова, Виктор Горин, барды, певцы и писатель Иван Третьяков с дочкой. Пришли школьники из Сабунчинского района, из школы №94 с завучем. Они подошли ко мне, поздорова-лись. Светлана Николаевна спросила меня, буду ли я чи-тать стихи. Я ответила согласием.
Светлана Николаевна первая выступила, сказав не-сколько слов об А.С.Пушкине, и возложила цветы к памят-нику. Дали слово писателю Ивану Третьякову. Его тихий го-лос мало кто слышал. Дело в том, что памятник поставили в сквере у трёх дорог, где шум машин заглушал речь ораторов. Антонина Ивановна (его дочка) подходила поближе, делая знаки руками, чтобы он заканчивал свою речь, но он смотрел на землю и продолжал говорить. Светлана Николаевна по-дошла к нему и тактично прервала его выступление. Он ото-шёл в сторону с обидой на лице. Потом выступали и дети, и барды из ЦРК. Георгий Черногоров – гитарист, старался громко играть и петь свои песни. Даже многие из окружаю-щих подпевали припев. Мой внук Эмиль внимательно смот-рел и слушал программу. Ведь он уже в школе соприкоснулся со стихами поэта. Светлана Николаевна предста-ви-ла меня как лауреата конкурса поэзии. Я про себя повторила свои стихи и прочитала вслух «Загадочный пророк» и «Пуш-кинский колокол». Чита-ла с выражением. Мой внук сказал мне, как и рядом стоящие люди, что я хорошо читала.
Ко мне подошла знакомая женщина, которую я час-тенько встречаю на разных вечерах, и вручила своё творе-ние (пишет для себя). И всё же было приятно знать, что лю-ди реагируют на книги, которые ты им даришь. Вот её тво-рение, которое она мне преподнесла:
Валентине Эфендиевой, после прочтения «Ступени к Храму»

Мир ваших мыслей для восприятия сложен.
Красивой вязью слов меня Вы занесли.
Я в коконе, и выбраться оттуда невозможно.
Пути в ваш храм непознаваемы.

Над ними нужно поработать, размышлять,
И даже обращаться к словарю.
Но, если громко с выражением читать,
Звучат стихи, как колокольчики в Раю.

Поэзия – то откровения поэта.
Как на ладони он, не спрячет ни гроша.
А что о Вас я поняла, скажу про это:
В красивом умном Человеке чистейшая,
но сложная душа.
С уважением Галина Александровна.
  3 июня 2004 г.

Вскоре встреча любителей поэзии у памятника А.С.Пуш-ки-ну закончилась. Люди стали расходиться. Я с Эмильчиком нап-равилась к автобусной остановке. Когда пришла на работу во вторую смену, мне сказали, что при-ходила Людмила. Вечером я позвонила узнать, почему её не было у памятника. Она рас--сказала, что пришла к памят-нику в половине одиннадцатого. Всем руководила Алина Талыбова от «Содружества».

ТОРГОВЫЙ ЦЕНТР

Я позвонила Людмиле и Экраму, чтобы встретиться и купить багеты для портретов.
Вчера была пятница, 13 июня. Я старалась ускорить события, чтобы повесить портрет с моим изображением к 18-му числу и готовиться к приходу гостей.
Мы искали мастерскую по визитке, которую вручили Людмиле на улице. Нашли без труда, поднялись по крутой лестнице, которая находилась на втором  этаже.
 Люда объяснила молодому парню, по какому делу мы пришли. Готовых рамок не оказалось. Оставлять портреты Людмила не собиралась, тем более, что одна заказчица волновалась в связи с исчезновением заказанной рамки. Людмила свернула портреты, и мы быстро спустились с лестницы, решив пройти к пассажу, где продают картины.
Торговый центр всегда оживлён. Мы подошлик тому месту, где уже покупали рамку для портрета Экрама.
Продавца знакомого не оказалось. Его компаньон, взрослый мужчина, взялся сделать работу в течение полу-тора часов. Мы спокойно прошлись по Торговой улице, чтобы как-то занять время. Через час вернулись. Как толь-ко Людмила увидела мой портрет, который заканчивали обрамлять, с ней началась истерика. Зорким взором худож-ника она сразу заметила, что мастер подрезал картину не там, где следовало бы. Её подпись на картине исчезла. Моя голова упиралась в верхнюю часть рамки. На переднем плане большую часть картины занимало платье. Светлый нимб над головой исчез. Что с Людмилой стало! Она взо-рвалась не на шутку. Стала ругаться, что современные ху-дожники ничего не смыслят в живописи. Как можно было убрать ауру над головой? Укоряла их, что из-за этого поте-ряна ценность того, над чем она работала. Она пыталась несколько раз порвать холст и разбить рамку, но я ей не разрешила этого сделать, и стала уговаривать, чтобы всё так и осталось, как есть. Зато друг Экрама – художник, приставил портрет Экрама к столбу на земле, сам присел на корточки и стал любоваться портретом. Действительно, портрет Экрама стоил высокой оценки. «Это классика!», - сказал он. «Не то, что мой портрет», подумала я. Да и само-му Экраму портрет понравился. Людмила вывела, вывер-нула изнутри его сущность. Во взгляде Экрама была внут-ренняя сила ума! А я что? Легка, как ветерок, хотя над мо-им портретом она работала долго, и что с ним стало!
Скоро день рождения, надо держаться. Кому нужно моё мнение?


НОВЫЕ СЕМЕЙНЫЕ ВЗРЫВЫ

30 июня 2003 года. Сколько произошло событий после последних записей в дневнике!
На следующий день, 14 июня, пришла соседка к Саби-не уложить волосы. Она мельком заметила через зеркало мой портрет, что висит в коридоре. Мила попросила очки, чтобы внимательно посмотреть художественную работу. Я ей подала очки. Портрет ей очень понравился, но, по её мнению, он должен висеть в комнате. Я стала объяснять, что в столовой висит портрет Сабины, в спальне мой.
 Тут вмешалась Сабина и тоже стала говорить, что портрет не на месте. Быстро поснимав все свои портреты, я убрала их в угол за рабочий стол, взяла свою сумку и вы-шла обиженная из квартиры, успев до этого позвонить Людмиле. Минут через сорок я была уже у нее. В пылу гне-ва я рассказала ей о том, что произошло дома. Мы вроде бы пожалели друг друга. Время шло, надо было возвращаться домой. Я подходила к дому, а Эмильчик всё ещё играл во дворе.
Пришёл Экрам и заставил повесить портрет на преж-нее место. Он успокоился, когда Нураддин взял табурет и повесил портреты на место.


ДРУЗЬЯ В СБОРЕ

27-го прошло заседание «Родника». Собралось много людей, а днём раньше вышла газета «Вышка», где наше литобъединение поздравило Н.Б.Хатунцева с днём рожде-ния. Я обрадовалась, что смогу порадовать своих друзей: Людмилу, Раису и Марата с публикациями, которые вы-шли в свет. В этот день Раиса Павловна в очередной раз прочла своё стихотворение. Она привела своего внука, приехавшего из Санкт-Петербурга, на объединение. Прочи-тав своё творение, она поспешила домой. Экрам твердо, но тактично исправлял неправильности в стихах, и коллектив с ним соглашался. Пришёл новый юноша с мамой. Его привёл Сергей Стукалов. Читая свои стихи, Заур Мехтиев привлёк внимание всех. Уж очень они походили напрофес-сиональные стихи, хотя присутствовали в них  ошибки, на которые указал Экрам. Читали свои стихи почти все при-сутствующие. К концу занятия читал Сергей Стукалов. Он заявил, что использует эпиграфы из наших с Людмилой стихотворений. Как он выразился: «Валентину уже отпели, т.е. поздравили с днём рождения стихами и т.д.» Он желал и дальше продолжить свою мысль обо мне, но я перебила его, и добавила – «Пора выносить!» Обстановка тут же разря-дилась – все засмеялись. Он читал хорошо, хотя изменил отношение к своим стихам – читал не как обычно. Вторую половину его поэмы скучно было слушать.
Собранные стихи, кроме отсутствовавших в папке стихов Раисы Калашниковой, я сдала Эльмире ханум – за-местительнице главного редактора газеты «Вышка», для главного редактора – Медины ханум.


СОЛЕВОЙ ПОТОК

24 июля 2003 года. Как ни странно, жизнь идёт своим чередом, а я пересматриваю взгляды на друзей и родных. Поверхностное отношение к моему творчеству и особенно духовная пустота в семье настолько угнетают меня, что даже просто жить, как они, становится невмоготу! Кажется, растворяютсяструны души в каком-то солевом потоке. И ты уже не та. Ведь и окружающий мир меняется – и не только сегодня, а всегда. Уже нет той кристальной чисто-ты, в которой находилась душа. Чего стоит ей терпеть все перипетиисудьбы, знает лишь подушка, мокрая от слёз. И снова приходится заглаживать рубцы сомнений, чтобы не захлебнуться собственными обидами. Бывают искромёт-ные исповеди, но редко.  За терпеливой  стеной молчания происходит совершенно иное: глубокая тишина души по-крывается пузырём, который в очередной раз может лоп-нуть.
В ЭФИРЕ – КОНКУРС

Девятое августа (как это было давно!). Я пришла за-писаться на очередную радиопередачу, посвящённую лите-ратурному конкурсу в ЦРК. Прочла составленный мною маленький сюжет того, что происходило 25 мая. Начало получилось какое-то поверхностное, но потом всё пошло гладко. В студии встретила Иосифа Ткача. Когда Земфира ханум вышла и увидела меня, она заявила, что мне надо уложиться в пять минут. Пришлось сказать, что так оно и будет. Но я прихватила два своих новых стихотворения: «Уязвимая любовь» и «В море снов». Бедный Иосиф так был занят, что читал их на ходу, когда мы поднимались на третий этаж. Земфира попросила их забрать. Я отдала. Где-то я вдруг почувствовала, что одно из них прочтут без меня. Так и вышло.
12 августа, в субботу, в двенадцатом часу дня, Сабина включила новый магнитофон, что был мне сюрпризом от прошедшего конкурса, и стала искать нужную частоту пер-вого канала, откуда можно было вести запись. Экрам под-сказал, на чью волну надо было выйти, чтобы там была пе-редача без помех. Так и вышло. Земфира ханум позвонила, беспокоясь, как бы я не пропустила свою передачу. Но я была наготове, вложила кассету для записи. То, что в этой передаче будут участвовать, по моей просьбе, члены кон-курса, я уже знала. Геннадий Салаев даже поинтересовался у Земфиры ханум, почему это Валентина Эфендиева так часто выступает на радио. А она ответила, что это Вален-тина посоветовала пригласить их на студию. Он, естест-венно, удивился.

НА ВОЛНЕ МУЗЫ

Запись с самого начала показала, что у меня была не изысканная речь. Слова проглатывала. Не слова собствен-но, а окончания слов. Но потом всё пошло хорошо. Два сти-хотворения о России были прочитаны мной неплохо. Потом был сюрприз, о котором говорила Земфира ханум, прочи-тав моё новое стихотворение. И вот, наконец, Иосиф Ткач под музыку, без заглавия, начал читать «Уязвимую лю-бовь». Я вся растворилась в счастье. Моя душа в это время находилась там,… на волне, откуда плыла музыка с моими словами. Я переглядывалась с Экрамом. Он радовался за меня, как ребёнок. Эти маленькие минуты счастья подни-мали нас на высоту, где мы были не одни. С нами, совсем на других концах города слушали Земфира ханум, Иосиф Ткач, Варвара Константиновна (она потом мне позвонила), Мансур, который потом уколол тем, что я о Экраме сказа-ла, как о руководителе «Родника». Но эти мгновенья, длившиеся не больше трёх-пяти минут, кончились, и мы вернулись с небес на землю, чтобы слушать передачу на-ших товарищей по перу. Хорошо выступали Геннадий Са-лаев и Виктор Горин.
С особым чувством Геннадий рассказывал о Ленин-граде, и я поняла, что он любит этот город. Речь его текла довольно свободно. И я радовалась и за него, и за Виктора. Вся передача была посвящена поэзии.
Позже перезванивалась со знакомыми. Людмила не слушала передачу, потому что у неё нет приёмника. Мои домашние – как всегда в своих заботах, им это неинтересно, а Варвара Константиновна с восхищением отозвалась о пе-редаче.


ДЫХАНИЕ НОВОГО ТВОРЧЕСТВА

А вчера, после работы я попала на занятие фирмы Шварцкопф. Сабина пригласила меня в качестве модели. Правда, модель не молодая и всё же. Турецкий салон, где проходил семинар, я нашла с трудом.
Большой зал поразил меня своим простором. Только одну частьсалона разрешили занять немецким мастерам для проведения семинара. Сабина представила меня моло-дому мастеру – парню, у которого не было модели. Руфат – так звали моего мастера, был миловиден, медлителен, но болтлив. Его свободные шутки говорили о интересах иного плана. Но это меня не касалось и не интересовало. Я следи-ла за процессом работы, который происходил на моих гла-зах. Два немецких преподавателя – один не владеющий русским языком, другой и переводчик, и хороший практик – вели процедурную работу по разъяснению определённых стрижек и красок.
Можно сказать, каждый мастер исполнял три работы - стрижку «Уличная девчонка», окраску с двумя-тремя бликами и укладку волос с применением крема. Сабина отошла к другому столу. Она работала с напарницей, что допускалось на семинаре не впервые. Её модель была со светлыми волосами, качество которых желало быть луч-шим. Но, тем не менее, они хорошо справились с задачей, хотя волосы были густые и длинные. С моими волосами  Руфат работал в два этапа. На  первом этапе у него не по-лучилась краска. Пришлось ему смыть краску с моей голо-вы и повторно окрасить волосы. Хорошо, что успели к концу семинара. Он чуть снял (по указанию преподавате-ля) густоту волос затылочной части, затем высушил, вы-гладил особыми щипцами, отчего форма головы обрела  модельно-новый вид. Я одна была солидной клиенткой, ос-тальные были моложе, и даже намного. На всё происходя-щее я смотрела, как на часть моей жизни. Чувствовала, что мой возраст уже отходит в тень. Им, молодёжи, открыта дверь в новое будущее. Я стояла, как будто за дверями, куда входить мне не стоило. Ибо граница ощущалась между мной и ими. Но отставать, как наставнице, мне не подобает. Всё ещё надеюсь, что я перед своими учениками – дыхание нового творчества – которое им и мне необходимо!



ИСПРАВЛЕНИЕ СТИХОВ

Как-то Экрам рассказал мне, что встретил одного знакомого поэта (я его видела на мансарде, около метро «Баксовет»). Они говорили о том, что Сергей Шаулов по-просил разрешения у Экрама назвать свой журнал, – «Бульвар-Вселенная». Что из этого выйдет, покажет время.
Завтра состоится заседание «Родника» - последняя пятница месяца. Опять произошла оказия с объявлением в газете «Вышка». Вот уже второй раз в газете не дают  объ-явление  о заседании «Родника». Поэтому поводу будут ещё проблемы. Договорились, чтобы полиция пропустила род-никовцев 25-го числа. Обзвонила всех, в том числе и Ка-лашниковы.
25 июля 2003 года. Двадцать третьего июля вечером я договорилась с Людмилой просмотреть вёрстку её стихов для газеты «Вестник» у меня дома. Экрам был в курсе на-ших дел, потому что он участвует в проверке вёрстки са-мым непосредственным образом. Как и договорились, он пришёл к 11 часам, но Людмила меня подвела своим опо-зданием, хотя я ей звонила. Перед выходом на работу про-водила Экрама. Только открыла дверь выйти из дома, гляжу, влетает запыхавшаяся Людмила. Мы вернулись в комнату. Она раскрыла вёрстку. Просмотрев внимательно, я сделала небольшую правку. Оставив у себя вёрстку, ве-чером ещё раз просмотрела внимательно стихи. Ошибки нашлись у нас у всех. На днях должен позвонить Виктор Титович, а у меня еще не всё готово.

РОДНИКОВЦЫ

Я приехала раньше всех за десять минут до назначен-ного часа, т.е. без десяти двенадцать. Экрама встретила у входа в здание, и мы поднялись на третий этаж. В фойе стояли Раиса и Лёва Калашниковы, которые пригласили нас с Нураддином в следующее воскресенье в гости. Ни ключей, ни Эльмиры ханум не оказалось. Молодая девуш-ка около получаса бегала из кабинета в кабинет, чтобы отыскать ключи и открыть конференц-зал. А родниковцы стали подходить один за другим. Нам предложили кабинет. Привыкшие к сложностям, мы стали устраиваться в каби-нете. Только успела прочесть наизусть свои оды Татьяна Мехтиева, как нам предложили пройти в свой зал. Пришла Эльмира ханум, а значит, нашлись и ключи. В зале работа вошла в своё русло: читали стихи почти все, кроме Энара Гаджиева и Светланы Сыромятниковой. В этот день при-шла новая молодая женщина – Марина Борисовна Троши-на. Потом она стала представляться Янаевой. Стихи нача-ла писать четыре месяца тому назад. Имея определённые представления о стихосложении, её строки указывали на то, что она в какой-то степени была знакома с литературой. После неё выступил Заур Мехтиев, молодой человек, уже зарекомендовавший себя, как хороший стилист, которому, правда, предстоит ещё многому учиться. В его адрес посы-пались вопросы, отчего он почувствовал весомое превос-ходство над остальными. Мама его сидела и молчала, давая возможность сыну постоять за себя. Стало приятно, что на «Роднике» появляются оригинальные люди. Читала и я своё стихотворение «Взлохмаченное настроение». Там есть такие строки «Где крест… и кинжал Саладина…». В этот момент Энар стал перешёптываться со Станиславом Са-вельевым. Возник вопрос (у Энара во второй раз), якобы при Саладине не было креста. Но между ними стояло мно-готочие (образное мышление поэта). Все следили за тем, что я отвечу. Я ответила то же самое, что Экрам, только по-своему – имея в виду символ окружности. Этим и закон-чился интерес к моим стихам. Читал Сергей Стукалов. Ма-рат, который пришёл с надеждой пообщаться с Экрамом и продолжить тему о творчестве и жизни поэта, не смог до-биться желаемого результата. Экрам не прощает лицеме-рия, от кого бы оно ни исходило. Мы закончили занятие к половине третьего.
Я, Экрам и Людмила направились на работу к зятю Людмилы, чтобы он перенёс на дискету наши стихи. Сна-чала он отказывался, но я настояла на том, что времени у нас нет и с нами печататься в газете будет Людмила, тогда он согласился. Когда просьба наша была исполнена, мы поблагодарили его и вышли из маленького здания, которое было занято под офис. Мы поехали домой к Людмиле. По-сле обеда Людмила решила помыть посуду. Сушилка для посуды сорвалась прямо ей на голову. Как я испугалась! Но, слава Богу, всё обошлось! Домой я пришла уставшая от всей этой ходьбы и через полчаса легла спать.

ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ВЗРЫВ

Вчера, в воскресенье, 27 августа, пришёл Экрам. Смотрю, заходит в подавленном состоянии. «Что случи-лось?» – спрашиваю я его. «Ничего, у тебя своих дел хвата-ет». А сам чуть не плачет. Я опять: «Говори, что случи-лось?» И тут он рассказал, что жена его накануне устроила сцену ревности. Она сняла со стены портрет Экрама и со всей силы ударила портретом по ногам Экрама, отчего рамка разбилась вдребезги, а портрет она выбросила с бал-кона на улицу, прежде изрядно потоптав его ногами. Я молча слушала Экрама…
Он спустился во двор, поднял холст – это всё, что ос-талось от портрета, принёс домой и убрал его так, чтобы никто не нашёл. Позже Экрам принёс его мне. Хорошо, что изображение лица не повреждено.  Снова купила рамку, и Людмила подправила немного поцарапанные места. Порт-рет остался у меня. Я предупредила Экрама: «Когда твоя дочка будет самостоятельной, тогда ей подарю твой порт-рет. Пусть будет память об отце». Предложила Экраму от-нести портрет в музей, где Экрам работает, но Экрам не за-хотел, иответил: «Там его не возьмут, я ведь непризнанный поэт!». Пока в портрете никто не заинтересован, он будет храниться у меня.
Днём позвонил Виктор Титович Татаренко насчёт дискеты. Я ему отрапортовала, что дискета с записью сти-хов готова. Как я поняла, мне надо отнести её снова в Дом Правительства в Русскую общину и там оставить, чтобы передали Виктору Титовичу. Дискета пойдёт в редакцию газеты «Вестник».
2 августа 2003 года. Дискету отнесла на следующий день. Правда, пришлось немного подождать, пока кто-нибудь появится в общине из работников.

БЕСПОКОЙСТВО

Три дня назад мне захотелось позвонить Валентине Николаевне Сергеевой, узнать, как она поживает. Давно о ней никто ничего не знает. Звоню с работы. Она взяла трубку. Я представилась, а она молчит. Я спросила её: «Вы не хотите со мной говорить?» Она ответила «Нет». Я была в шоковом состоянии. Извинившись,я положила трубку на место. Она никогда так со мной не разговаривала. У неё что-то происходило – либо с душой, либо со здоровьем. Но я не стала вмешиваться. Пусть сама разберётся со своими чувствами. Пройдёт время и она встретится со мной на улице и, как ни в чём не бывало, любезно поздоровается. Да, жизнь полна неожиданностей! Главное, моя совесть пе-ред ней чиста!
6 августа 2003 года. Два дня тому назад пришла в го-лову мысль: надо позвонить Светлане Воле. Она очень удивилась моему голосу. Я спросила, какие у неё отноше-ния с Валентиной Николаевной, и рассказала о том, что она мне ответила. Светлана ничуть не удивилась и на вопрос, чем можно помочь, ответила: «Ночами дежурить в больни-це около отца Валентины Николаевны». Её предложение выглядело довольно странно, хотя и имело определённую основу. Только кто бы мог ей помочь? Как я знаю, и у Све-ты, и у её знакомых нет возможности дежурить в больнице около отца Валентины Сергеевой. Ведь  я работаю посмен-но, и дома семья забирает всё моё время. Потом я спросила насчёт книги, которую она решила выпустить. В тот день, когда я ей звонила, она должна была взять в типографии часть своих книг. Я намекнула: «Одна с тебя». Она немного помолчала, а потом всё же решилась одну подарить. Воз-можно, вспомнила, что мои книги у неё есть. А вот когда подарит, вопрос времени!


ПОВТОРНЫЕ ХЛОПОТЫ

Сегодня утром звонил Виктор Титович. Дискета уже у него. Он вспомнил, что нужны фотографии всех трех авто-ров. В Доме правительства я встретились с Людмилой и Экрамом у третьего подъезда. Экрам со своей простудой близко ко мне не подходил. Без пятнадцати три пришёл один из работников центра общины. Мы передали ему фо-тографии для Виктора Титовича. Он снова позвонил и по-просил наши данные для альманаха. Я предложила ему прочесть по телефону, но он торопился и просил принести в центр. Пришлось позвонить Людмиле и сообщить, что от неё требуется. Через час она продиктовала свои данные. Я должна буду поехать опять в Центр русской общины, чтобы передать биографические данные всех публикующихся со мной товарищей. Думаю, на этом моя беготня закончится.

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ
 
В тот же день я отправила письмо маме с фотогра-фиями детей, а Экраму предложила пройтись по бульвару до площади Азнефть, чтобы там сесть на маршрутку. Уви-дев латок, где продают мороженное, Экрам подошёл к нему, выбрал сливочное и протянул мне, и я с удовольствием его съела. День стоял жаркий, а мороженное немного охладило дыхание. Мы шли и говорили о том, как редко я выхожу на улицу, как мне хотелось бы окунуться в море. Из-за круп-ных проблем я отказываю себе по мелочам. Наверное, это моё эго. Если я решила чего-то добиться, значит, будет по-моему, но проходить почему-то всегда приходиться через большие трудности.
В пятницу, 8 августа, в газете «Вышка» вышла под-борка родниковцев. Была статья о том, что «Родник» про-должает работать в конференц-зале, но о том, что Экрам руководитель – ни слова. В подборке стихов получилась путаница с авторами. Медина ханум предложила мне зайти к ней. Когда я вошла в кабинет, она вдруг говорит мне: «Какая красивая женщина!» Я улыбнулась и ответила: «Если женщина делает комплимент, это что-то значит!» Я присела перед ней за столом, который стоял буквой «Т».
Рассказав, что у меня к ней три вопроса, первый и два в одном, она подняла на меня глаза. Я ответила, что это общее дело: одно касается Экрама, но прежде надо решить ту ошибку, которую она допустила в публикации. Когда она выслушала меня до конца, была в ужасе, как могла она такое допустить? Вызвала секретаршу, чтобы та подняла документы на данный номер. Там ничего в копии не гово-рится об этом. Она достала стихи родниковцев. Нашла Светланы Сыромятниковой детские двустишья под чужой фамилией и рассказала, что хотела их опубликовать полно-стью, но что-то в целом ей они не приглянулись. Показала мне моё стихотворение «Первоклашки», оно выйдет 29 ав-густа к первому сентября. Она извинилась за ошибку и обещала исправить её через номер.
Наконец я перешла к первому вопросу об Экраме. Я объяснила Медине ханум, зачем это я так пекусь об Экраме. Мне нужно поднять его престиж. Над ним смеются в Союзе писателей, что он даром ведёт «Родник». Да и родниковцы с оттенком недоверия спорят с ним. Тут Медина ханум стала интересоваться: «Кто такой Экрам?» Я была в шоке. Ей всё время казалось, что Экрам это Энар Гаджиев. Но я ответи-ла: «Экрам – эрудированный, гениальный поэт, хорошо знает литературу. Его невозможно ни с кем спутать и срав-нить по интеллекту. Лучшей кандидатуры нет. Надо дать шанс Экраму реализовать свои знания в нужном русле. Он может принести пользу многим начинающим поэтам. Ведь это я у него получила большие знания! Не будет его на «Роднике», и мне там делать нечего. На носу у меня четвёр-тая книга. Я уже не ходок на «Родник». Я хочу помочь Эк-раму».
Всё, что Медине ханум осталось предложить мне, это взять у Хатунцева рекомендацию для Экрама, ведь Хатун-цева рекомендовал в свое время Владимир Кафаров. И ещё надо собрать подписи родниковцев, что они не против кан-дидатуры Экрама. Я поняла, что беседа с Мединой ханум прошла не зря. Поблагодарив её за внимание к моей прось-бе, я отправилась домой, где ждал меня Экрам. Когда я рас-сказала ему, о чём мы говорили с Мединой ханум, Экрам возмутился: он не согласен с тем, чтобы его выбирали род-никовцы. Но я объяснила ему, что так надо.


В ГОСТЯХ У Н.Б.ХАТУНЦЕВА
 
Не дозвонившись к Николаю Борисовичу, мы с Экра-мом решили поехать к нему домой, взяв с собой Эмильчи-ка. Долго звонили мы в дверь Николая Борисовича. Нако-нец послышался его голос. Он никак не мог открыть свою дверь. Эмиль же пытался залезть на перила лестницы. Я занервничала: вдруг упадёт? С нижнего этажа одна русская женщина позвала Валю. Я по инерции откликнулась, но она звала свою соседку, а не меня. Обращаясь к ней, я  объ-яснила, что Николай Борисович не может открыть дверь. Женщина поднялась к нам и тоже попыталась открыть за-мок, но не получилось. Дверь была неприступной, как бро-ня. Тогда соседка попросила его, чтобы он бросил ей с бал-кона ключи, чтобы попробовать снаружи открыть дверь. И только после нескольких попыток, когда она, наконец, до-гадалась открыть нижний замок, дверь открылась. Мы все вошли, поздоровавшись с хозяином дома. Возможно, он спал, потому что его лицо было слегка отёкшим. Эмильчик тут же нашёл себе дело – начал играть с маленьким мячи-ком, лежавшим в комнате на полу около большого окна. Кошка, развалившись на мягкой подстилке, прикрывав-шей табурет, была спокойна и сидя за столом, следила за Эмилем, чтобы он ее не трогал, ведь у него аллергия. Неза-метно  передала соседке деньги и попросила что-нибудь ку-пить к чаю.  Эмильчик, наигравшись с кошкой мячиком, решил залезть на край решётчатой балконной двери. Тут я  забеспокоилась, как бы он не залез выше, и всё время ста-ралась не упускать его из виду. Интересуясь о здоровье Ни-колая Борисовича, Экрам усердно вникал в диагноз боль-ного. Николай Борисович рассказал, что в Москве ему обещали год жизни. Экрам, поддерживая его и желая ему хорошего здоровья, сказал, что, по его мнению, жить Нико-лаю Борисовичу ещё лет 15. Я тоже включилась в разговор, добавив, что щёки у него розовые и на тяжело больного он не похож, к тому же врачи утверждают, что ничего у него не находят и он совершенно здоров. Потом мы заговорили о том, что Экраму нужна рекомендация от Николая Борисо-вича. Он быстро написал, что рекомендует Экрама Мели-кова на место руководителя литературного объединения «Родник».
Мой внучок, Эмильчик, пристроился у кушетки на полу, поглядывая на стену, где висела небольшая картина с изображением Мадонны с ребёнком на руках. Я проследила за его взглядом и тоже посмотрела из-за плеча на эту ми-ниатюрную картинку. Николай Борисович поинтересовал-ся, бывала ли я у него раньше и почему всё время что-то разглядываю. Я попыталась объяснить, что была раза три-четыре у него дома после смерти его жены. У меня вообще нет привычки разглядывать комнаты, тем более, что он сам раньше уже показывал нам свою квартиру, где находи-лись редкие книги, истрёпанные временем. Я простила ему старческую подозрительность, но решила; больше нехо-дить. Если бы я знала, что мне придётся кормить его перед смертью супом из ложки!

ТРЕВОЖНЫЕ ДУМЫ

Неделю назад позвонил из Москвы Яшар и рассказал, как его младший сын (мой внук) упал около качелей, рас-сёк себе бровь и ему наложили швы. Но опухоль у глаза была большая, и все боялись заего зрение. Сделали снимок и определили, что у него задет нерв, потому перед  глазами  всё двоилось. Через месяц врачи назначили операцию. Я очень расстроилась, к тому же ничем не могла ему помочь. Ночами стала плохо спать, обуревали тревожные думы.
Маме послала письмо с фотографиями. Она, ещё не получив их, стала звонить, чтобы я послала Гере в Герма-нию письмо с такими же фотографиями. Я объяснила, что у меня пока нет времени, но она упрекнула, что Гера столько мне помогает, а я ей не пишу... Конечно же, напишу, неуже-ли сестрёнка не поймёт меня, хотя она сама мне ничего не пишет, но это не значит, что мы потеряли друг друга. Что-бы там ни случилось, мы всегда вспоминаем друг о друге только с любовью.


ОДНИ НОВОСТИ

Портрет Экрама, отреставрированный Людмилой, я оставила у себя, вставив его в новую рамку.
Позвонила Земфира ханум и рассказала, что продала свою двухкомнатную квартиру и купила однокомнатную, сделав небольшой ремонт.
С работы позвонила Виктору Титовичу Татаренко уз-нать, скоро ли выйдет газета «Вестник». Трубку взял его сын и сказал, что она почти готова.
Вчера вечером позвонила Людмила и сказала, что на-ходится в возбуждённом состоянии после того, как я прочла ей свои стихи накануне у неё дома. Просила ещё раз почи-тать. Я снова прочла «Летописную Русь», «Ветер, ветер…» и «Богатую любовь». Она застонала от восторга и спросила, есть ли новые стихи. Их пока не было.


ЭМИЛЮ СЕМЬ ЛЕТ

26 августа 2003 года. Вчера дома скромно отметили се-милетие Эмильчика. Сабина заказала большой торт. Впер-вые попробовали замечательный торт с необыкновенным вкусом: крем-безе с фигурным мишкой был вершиной кули-нарного искусства, а тесто нежное с экзотическими фрукта-ми. Все это при-ве-ло любителей-сладкоежек в неописуемый восторг. Мы с Ну-раддином на кухне готовили праздничный ужин. Он нарезал продукты для столичного салата, а я начи-няла овощи фаршем - готовила «Бадымчан долмасы». И на работу отнесла девочек угостить, ведь они часто меня балуют чем-нибудь вкусненьким.
В гости пришли Экрам, Людмила и Юля. Вот и все. Экрам ушёл раньше, но прежде я с ним поспорила насчёт Гёте. Я думала, что он обидится, как я отстаивала свое мнение, даже Людмила заметила. Но Экрам успокоил меня, сказав, что в споре рождается истина.


ВЕСОМЫЕ СОБЫТИЯ

4 сентября 2003 года. Сколько событий произошло за эти дни! Но всё по порядку. В пятницу 29 августа в газете «Вышка» вышла подборка стихов родниковцев Сергея Стукалова, Экрама Меликова, Эльмиры Алмасовой и дру-гих, а также моё стихотворение «Первоклашки», посвя-щённое Наиле Джахангировне, первой учительнице моего внука Эмиля Эфендиева. Газету передали в школе учи-тельнице именно первого сентября. Когда мы пришли в школу, у неё сияли глаза от счастья, хотя стихотворение было известно ей ещё год назад, но теперь оно опубликова-но в газете.
В тот же день на «Роднике» присутствовало 18 родни-ковцев. Станислав Савельев написал заявление о согласии родниковцев, чтобы руководителем литобъединения «Род-ник» был Экрам Меликов. Все подписались. Раиса Калаш-никова объяснила всем, что лучшего руководителя в дан-ный момент для родниковцев не найти. Николай Борисо-вич полностью отошел от дел из-за болезни. Я приложила к заявлению рекомендацию Николая Борисовича и стихи но-вых товарищей, отдала сектретарю Эльмире ханум для Медины ханум. Занятие прошло в тот день плодотворно. Экрам исправлял стихи многих членов «Род-ни-ка», объяс-нял их ошибки в подборе рифм и слабые места. Все были довольны, хорошо понимая, что надо самим работать над своими ошибками, ведь только так можно приобрести на-выки стихосложения.
Экрам похвалил Заура Мехтиева за оригинальность мышления, но тут же подчеркнул, что тот мыслит не по возрасту, а набирается высоких идей у выдающихся поэтов, что не согласуется с его возрастом. Получаются подража-ния уже известным поэтам. Но что бы там ни было, Заур показал в стихах свою одарённость. Марина Трошина – за 3-4 месяца, как она призналась, овладела определённой техникой и правильным изложением своих мыслей. В её работе ей помогает компьютер. Видимо, она черпает знания из источников, мне неизвестных. Дай-то Бог!
После занятия поехали к Людмиле. Настроение было приподнятое, хотя она сама не присутствовала на «Родни-ке»  из-за большой жары.


ПОДБОРКА В «ВЕСТНИКЕ»

Вчера, 3 сентября, позвонил Виктор Титович и сооб-щил, что газета вышла. Мы договорились встретиться около Союза писателей. Пришлось отпроситься с работы. Войдя в здание, я встретила профессора Гасана Гулиева, который тоже ждал Виктора Титовича. Мы заговорили о газетных публикациях. От него я узнала, что газета оформ-лена хорошо. Вскоре подошёл Виктор Титович. Он изви-нился за подбор стихотворений, который мог не совпасть с нашими желаниями. Мы перекинулись несколькими фра-зами и я получила, удивляясь, большую стопку газет. Гаса-ну Гулиеву он передал часть газет для Мансура. А я взяла газеты для Экрама, Людмилы и Николая Борисовича Ха-тунцева.
Естественно, я подарила газету на работе шефу, кото-рый, просмотрев ее, сказал, что там много стихотворений о России. Я ответила, что эта газета отправляется в Россию, поэтому особое внимание уделено российской тематике.
Экрам сначала возмущался, что опубликовали мало его стихов. Но я убедила его, что этого достаточно, чтобы показать всю мощь его таланта. Может, он и не согласился со мной, но, придя ко мне позже, был спокоен и как всегда рад, что было много моих стихов.
Как-то я позвонила и поздравила Светлану Воля со статьёй в «Вестнике». Я намекнула ей насчёт книги, которую мне она обещала. Договорились, что она зайдёт ко мне на чай, и мы поболтаем. Потом я позвонила Людмиле обрадовать её газетной публикацией. Зная, как неизвестность волнует ху-дожника, я, рассчитав время, взяла 6-7 газет и последнее своё стихотворение «Грустные побеги» и направилась к ней в Ах-медлы. Успела позвонить Шипулиной и Бариновой и поде-литься новостями.
У Людмилы оказалась примерно через 50 минут.  Пе-редала ей газеты, вернула фотографии, прочла последнее своё стихотворение. Через несколько минут, я поспешила домой. В семь часов идёт по телевизору сериал, а в 8 часов должна идти к Любе Якуниной. Я всё успела сделать, что задумала. С Александром, её мужем, поговорила об истори-ческих судьбах России. Саша старался дать мне как можно больше пищи для ума, чтобы потом я использовала полу-ченные сведения в воём творчестве.
Сегодня надо решить, как передать газеты Варваре Константиновне, которой скучно сидеть у себя дома, изоли-рованной от общества, и Н.Б.Хатунцеву, у которого теле-фон не работает. Видимо он отключил его, чтобы не беспо-коили. Что бы там ни было, а беготня мне ещё предстоит. Вот такие новости!


«ЖИЗНЬ – РУЛЕТКА»

19 сентября 2003 года. Десятого сентября отправила га-зету «Вестник» сестрёнке Ирине и сыну Яшару, для внуков. Звонила маме, но её не было дома. Пришлось позвонить сест-ре и уз-нать, что с ней. А мама просто вышла во двор пооб-щаться с со-седями и подышать свежим воздухом. Ещё сест-рёнка сказала, что получила почту от меня и пожелала успе-хов, а также со-об-щила, что три дня назад она похоронила свекровь, т.е. маму Ста-са.
11-го, после работы направилась в ЦРК послушать бардов. Вечер посвятили гитаристу Васильеву, который с нимиучаствовал на концертах. Он ушёл из жизни молодым. Исполняли песни под гитару Аранович, и знакомые  музы-канты. Сначала Сергей пел посвящение Васильеву, потом про вампира и о любви. Видимо, посвятил своей новой же-не – про тёмно-бирюзовые глаза. Присутствовало много молодёжи, которые часто посещают концерты бардов. Уви-дев Светлану Николаевну, я решила подарить ей газету «Вестник», зная, что между ней и Виктором Титычем воз-ник непонятный мне антагонизм, который не даёт возмож-ности взаимного общения этим замечательным людям, а разорвать эти путы никто не решается. Прошло несколько дней, и я попросила у Светланы Николаевны разрешения отметить в конце октября день рождения Экрама. Она с удовольствием согласилась.
Была у Н.Б.Хатунцева, но очень недолго из-за отсут-ствия времени. Передала ему в дверях несколько экземп-ляров газеты «Вестник». Он забеспокоился, чем меня уго-стить, но я, не проходя в комнату, ответила, что мне неко-гда, а выглядел он неважно. Попрощавшись с ним, поехала к Варваре Константиновне, чтобы и ей передать несколько экземпляров «Вестника», но она своими переводами, кото-рые хотела передать в газету «Вышка», задержала меня. Она завернула в трубочку свои произведения, завязала то-неньким шнурком и передала мне. Все дела, касающиеся газеты «Вестник», и почта от Варвары Константиновны, перешли в руки Эльмире ханум, а она передаст по назначе-нию. Один экземпляр газеты подарила Эльмире ханум, что очень ее обрадовало.
Звонила Людмила, ей срочно нужна была помощь Эк-рама. Ее утомил своими просьбами перевести стихотворе-ние, посвященное Расулу Гамзатову, Рамиз Гейдар. Они с Мансуром собирались на юбилей поэта в Дагестан. Экрам пришёл ко мне, и я ему объяснила, что необходимо отре-дактировать её стихотворение, составленное по рассказу Рамиза Гейдара. Экрам ей помог, и она уложилась в срок.
Седьмого рано утром позвонила Мансуру поздравить с днём рождения. Тогда я и узнала, что он уезжает на юби-лей Гамзатова.
Мансур вернулся через неделю и рассказал Людмиле по телефону, что её перевод произвёл большое впечатление на вечере. Он просил принести  стихотворение в редакцию «Литературного Азербайджана». Я тоже позвонила Мансу-ру узнать, как он съездил. В ответ он попросил меня его подстричь, и заодно пригласил к себе в гости вместе с Эк-рамом. Я сейчас же сообщила Экраму последние новости.
Время подходило менять паспорта. Я, дочка и муж сдали документы, теперь ждём результата. Была с Экрамом у Людмилы в гостях, чтобы немного отвлечься от забот и пообщаться, хотя Людмила в этот день была взвинченная.


ДУХОВНЫЙ ПРАЗДНИК

Вернулся из Ижевска родственник мужа. Он там не смог устроиться на работу, вот и вернулся ни с чем. По мо-ей просьбе Амирхан передал в Ижевске нашу с Экрамом книгу в дар библиотеке. Его поблагодарили за прекрасный подарок. А в поезде он рассказал одной пожилой женщине из Нового Уренгоя, что его отцу посвящено одно из стихо-творений в этой книге. Она прочла и заплакала, а потом на салфетку переписала само стихотворение.
От сына он привёз мне фотографии внуков из Москвы и материальную помощь. Это был для меня тройной празд-ник!
Звонила Лала Ахвердиева с радостью: её сценарий на постановку в кукольном детском театре одобрило Мини-стерство. Я её от души поздравила. Пригласила на спек-такль 26-го, но у нас в этот день и час было заседание «Род-ника».
4 октября 2003 года. 26-го состоялся «Родник», так что я не смогла пойти на спектакль Лалы. Она обещала нака-нуне зайти на работу ко мне и привести себя в порядок, но так и не зашла. А 21 сентября я, Экрам и Людмила были приглашены к Мансуру домой.
В ГОСТЯХ У МАНСУРА

С работы поспешила на встречу с Людмилой и Экра-мом, которые должны были подойти к  универмагу «Моск-ва». чтобы не идти с пустыми руками, взяла кое-какие про-дукты. Маринованные овощи и кебаб оказались к месту. Я впервые находилась в гостях у Мансура.
С большим опозданием пришли Иосиф с супругой. За сто-лом начались анекдоты, чтение стихов, смех, шуточки и всё то, что обычно происходит в дружеской атмосфере. Ман-сур по-ка-зал портрет, который написала Людмила. Он был небольшого раз-мера, но удачно сочетались очертания лица и тонкие штрихи, ха-рактерные для Мансура. Он хотел прове-рить меня, как я от-реа-ги-рую на то, что он скажет. Ему ничего не стоило спро-сить ме-ня: «Подарить ли мне портрет?» Но я ответила отказом.
Расходились по домам, когда стемнело. Экрам напра-вился к метро, Людмила на свой автобус. И я с пересадкой добралась до дома. Мансуру я оставила свои стихи для журнала и пригласила его на концерт во Дворец Республи-ки, но он отказался. Я спросила его насчёт своих стихов, он ответил:: «Хорошие, есть хорошие» Я не стала его больше беспокоитьсвоими вопросами.
У моей младшей сестры 21 сентября день рождения, и у Мансура мы выпили за её здоровье.

ЮБИЛЕЙ РУССКОЙ ОБЩИНЫ

26-го числа на занятие в «Родник» пришло мало лю-дей, у каждого были причины. И всё же заседание состоя-лось.
Звонила Варвара Константиновна с просьбой пере-дать печатную машинку тем, кто в ней нуждается. Правда, она старая, требуется машинная смазка. Я предложила ее Светлане Сыромятниковой и сообщила об этом Варваре Константиновне. Та забеспокоилась, в надёжные ли руки попадет её машинка. Убедила, что именно Светлане она и нужна.
А вчера вышла газета «Вышка» и в ней напечатано моё стихотворение, посвящённое Николаю Борисовичу Ха-тунцеву, о чём я ему сообщила. Первого числа меня при-гласили во Дворец Республики, на концерт, посвящённый 10-летию Русской общины. С торжественным словом и от-чётом выступил Михаил Забелин, председатель Русской общины. Были и другие выступления. А вот Виктор Тито-вич Татаренко почему-то выступил между выходами арти-стов, сам по себе. Билеты мне организовала Галина Ива-новна Шипулина. Мансур не пришёл на вечер. Его билет достался другим. Люба Якунина организовала мне ещё два билета для дочки и сестры. В первом отделении выступали детский ансамбль из ЦРК, Самир Багиров и многие другие. Мне очень понравился ансамбль группы «Тюдор» из хорео-графического училища. Правда, рост и движения рук, же-лали лучшего. Но уж такие кавказцы! Во втором отделении выступала Надежда Бабкина из России со своим коллекти-вом «Золотое кольцо». Они выступали в красивых нарядах. Во втором отделении Бабкина вышла в чёрном нарядном платье, вся живая, как огонь. Да так завела зрителей, что аплодисменты не прекращались! Танцевали даже в стиле «реп». И мы с Людмилой рискнули выйти на сцену вслед за некоторыми зрителями, станцевать ритмичный танец, прихватив третий том книги, чтобы подарить людям ис-кусства. На сцене я передала книгу девушке и забыла, что туда я вложила пенсионную книжку. На следующий день рано утром позвонила мне Любаша, предложила пойти за-брать в проходной свою книжку. Меня бросило в жар: как я могла ее уронить. На следующий день я получила ее. Во Дворце Любовь Семкаевна, педагог школы, где выступали мы, поэты, вернула мне кассету. Самое главное, осталась память.


ДОБРЫЕ ЧУВСТВА

22 октября 2003 года. Получила новый пластиковый паспорт, являющийся удостоверением личности. А вчера сфотографировалась на загранпаспорт. Звонила мама, она плохо себя чувствует. В мае думаю поехать к ней.
Со Светланой Сыромятниковой ездили к Варваре Кон-стан-ти-новне за печатной машинкой. Позже позвонила Светлана, что машинка хорошо работает, и просила передать поэтессе бла-годарность. Светлана догадалась купить поэтессе коробку конфет.
Сообщила Эльмире ханум насчёт объявления в газете «Вышка» и поздравления с днём рождения от родниковцев Экрама Меликова через газету. Напи-сала стихотворение, посвя-щён--ное Сиявушу Мамед-заде. У меня многим были посвя-ще-ния, а он остался в стороне. Я думала, а поймёт ли Сиявуш сти-хот-ворение, ведь в нём употреблены старославянские слова. А Ме-дине ханум посвятила стихотворение «Мадригал», чуть исп-ра-вив строки, чтобы передать колорит нефтяных вышек.
15 октября состоялись столкновения на улицах города по поводу избрания президентом сына Гейдара Алиева – Ильхама. Пред-ставители оппозиционных партий были ра-зогнаны органами МВД. Уже на работе я узнала, что в го-роде идёт перестрел-ка. По телевизору несколько дней пока-зывали кровопролит-ные драки. Не обошлось и без участия женщин. Куда смотре-ли матери, когда приводили с собой детей на митинги? Сколь-ко их было, безвинно пострадав-ших!…

               

                НЕПРЕДВИДЕННАЯ ВСТРЕЧА

Два дня назад позвонила Надя Давришева. Она так быстро говорила, как будто боялась, что её прервут. Из все-го, что она мне рассказала, я поняла, что приехала она для того, чтобы срочно продать свою квартиру. Надя получила моё письмо и уверена, что никто так не отреагировал бы своим письмом на её невзгоды, которые она терпит в Санкт-Петербурге. Еще она поблагодарила меня за при-сланные ей стихи, которые ей очень понравились. Читала их на литературном объединении в Санкт-Петербурге. И там мои стихи произвели огромное впечатление на поэтов Санкт-Петербургской школы. Обещала прийти на «Род-ник» и рассказать о себе. А сколько радости она ощутила, когда увидела меня по Российскому телевидению в про-грамме «Культура», где Я читала своё стихотворение «Апокалипсис» и отвечала на вопросы телеведущего. Для меня услышать такое было особенно радостно. Значит, всё-таки показали нашу Бакинскую программу по ЦТ!
Людмила вся в заботах о предстоящей выставке в са-лоне художников Азербайджана, куда её пригласила Свет-лана Николаевна Баринова, но потом почему-то все затих-ло. Когда до Людмилы дошёл слух, что выставка всё-таки состоится, она стала добиваться через российское посоль-ство, чтобы  помогли выставить свои картины. Ей обещали помочь. Даже пришли к ней домой посмотреть и отобрать картины. Много было задумок у Людмилы, но её ограни-чили несколькими живописными произведениями. Кто в этом участвовал, осталось тайной. Главное было впереди! Но в назначенный день Экрам не пришел, хотя уверял, что он там был. Сорок минут ожидания навели на мысль, что здесь что-то не то…
Как-то позвонила мне Валентина Николаевна Сергее-ва. Я тут же опередила её и сказала, что не обижаюсь на неё, что она не захотела со мной говорить в последний раз по телефону. Валентина объяснила, что похоронила своего отца, который был ей очень дорог, и попросила приехать. Я приехала и привела ее волосы в порядок.
Как-то вечером на работу позвонил Экрам и извинил-ся за несостоявшуюся встречу у метро. Он все свел к шутке, я тоже шутила с ним, но мне было не до шуток. Разговор ещё предстоит.
24 октября 2003 года. Сегодня день рождения у Нади Давришевой. А я с утра поехала в Овир сдавать документы на загранпаспорт. Спасибо мужу, что выстоял за меня оче-редь.
Однажды пришла с работы и узнала, что мне звонила Земфира ханум. Еле дозвонилась к ней. Оказывается, зав-тра, в субботу состоится очередная литературная передача, и будут читать два моих стихотворения. Чтобы сделать приятное Надюше, я попросила прочесть её любимое сти-хотворение об отце. Земфира обещалаисполнить просьбу.
Я надеялась; получу паспорт и поеду к маме в мае ме-сяце. Она очень ждёт моего приезда.


ВСТРЕЧА И … ПОСИДЕЛКИ

3 ноября 2003 года. Стихи действительно вышли в эфир по нашему бакинскому радио. 29-го пришёл ко мне Экрам. Надя  пригласила к себе выбрать понравившиеся книги, а остальные предложила за мизерную сум-му. Мы приехали с Экрамом к вечеру и долго беседовали. А так как вре-мя было уже позднее, пришлось перейти к делу. Надю-ша по-дарила мне хорошие книги, и я ещё купила пон-равившиеся мне книги. Моя библиотека пополнилась. Глав-ное, надо читать, но пока времени нет. Надюша проси-ла меня на--писать статью для газеты «Вышка» о её отце. Даже рассказала о его жизненном пути, подчёркивая наи-более интересные даты из его жизни.
Экраму пришлось самому нести большую сетку с кни-гами до остановки автобуса. С перерывами мы дошли до остановки, сели на маршрутку и доехали  до микрорайона. На остановке я его попросила подождать Нураддина, чтобы он помог донести домой книги. Хотя Экрам отпирался, я поднялась домой  и попросила Нураддина помочь ему. Они пришли сильно расстроенные. Перед их глазами на мосто-вой таксист сбил девушку. Она перекрутилась в воздухе не-сколько раз. От испуга шофёр весь побледнел, поднял её с земли, положил на сидение машины и увёз в больницу. Что с ней стало потом, никто так и не узнал.
Дома я посмотрела, что выбрала у Надюши: неболь-шую книжечку Марины Цветаевой – её поэму о Пушкине и стихи. Рассталась с Надей с грустью, ведьуезжает в Санкт-Петербург навсегда. Обещая приезжать на могилу отца. А как оно получится, время покажет.


РОДНИКОВЦЫ В ГОСТЯХ У ЦРК

4 ноября 2003 года. На этот день мы договорились с Бариновой Светланой Николаевной пригласить родников-цев, почитать свои стихи перед публикой, которую соберёт сама Светлана Николаевна. Но когда я пришла пораньше, чтобы определиться, как будет проходить встреча, я поня-ла, что мы попали на обычный воскресный день, когда проходит в ЦРК очередной концерт «Сударушек» в про-грамме «У самовара», т.е. собираются пенсионеры, поют и танцуют под гармонь или под кассетную запись. Ещё ниче-го не понимая, что из всего этого выйдет, я попросила муж-чин внести стол в зал. Накрыла его скатертью, разложила печенье и конфеты, стала ждать родниковцев. Они при-шли, но не все. Кое-кто опаздывал. К нам присоединились посторонние люди. Светлана Николаевна, отвела меня в сторону, спросила, как назвать встречу с поэтами. Я отве-тила: «Родник» в гостях у Русской общины». В течение ча-са рассказывать о том, какие секции работают при ЦРК, сколько было поездок в Россию, кто получил премии за детские картины и т.д.
Юля и Людмила сидели рядом со мной. После высту-пления Бариновой я взяла на себя смелость прочесть стихи, чтобы остальные подготовились. В это время подошёл Эк-рам. После м-е-ня выступила Светлана Сыромятникова, её сменили певцы из Центра культуры в национальных рус-ских костюмах. Уже сложив-шиеся у них обычаи. Каждый сам себе устраивал удобства. Пен--сионеры перестали слу-шать стихи, они привыкли петь свои песни и танцевать. Выступление Сергея Стукалова, Марины Яна-евой, которая успела нам подарить свои детские книжечки, и Эльмиры были уже не к месту. Станислав Савельев и Энар Гад-жиев не читали, но активно участвовали в разговорах. Люд-ми-ла прочла своё стихотворение, посвящённое дню рождения Экрама. Их мало кто слушал. Людмила предложила поехать к ней. У Люд-милы рассеялось моё напряжение. Домой я вернулась в де-вя-том часу вечера. Эмильчику тут же вручила детскую кни-жеч-ку Марины Янаевой, которая надписала  своей рукой.
А вчера, 3 ноября, на работе написала стихотворение, посвятив его нашему шефу Валиду. Гюля, старшая мастер, купила конверт и открытку. Я быстро переписала и вручи-ла имениннику.





ПОТЕРЯ «ЖЕМЧУГА»

Вечером по телевизору узнала, что умер народный по-эт Дагестана Расул Гамзатов. Я тут же позвонила Мансуру. Он был уже в курсе и  предложил мне приехать на следую-щий день в Союз писателей, где будет Надежда Давришева. Я обещала прийти.
6 ноября 2003 года. Четвёртого числа, как договори-лись с Мансуром, я направилась в Союз писателей. Утром того же дня позвонил Экрам, и я рассказала, что Мансур пригласил меня к себе в редакцию. Он обещал тоже подой-ти в нужное время.
В фойе за шахматной доской сидел Сиявуш Мамед-заде в окружении своих знакомых. Я не стала отвлекать его и прошла мимо, в кабинет к Мансуру. Там уже сидел Экрам в шляпе, не снимая её всё то время, которое там находился.


РАЗГОВОР В РЕДАКЦИИ

Мансур меня встретил ласково, так как был уже в «приподнятом настроении», и предложил сесть за стол. Чтобы не занимать отдельный стул, где могут располо-житься ещё подошедшие гости, я села рядом с Экрамом. Мансур налил мне немного фирменного коньяка, который был приятен на вкус. Вскоре, запыхавшись, вошла Надя. Она объяснила, что её ждёт такси и у неё всего десять ми-нут времени. Вынула из сумки толстую книгу, типа слова-ря - подарок для Мансура. От коньяка она отказалась и да-ла понять Мансуру, что будет держать связь с ним через меня. Коротко рассказала о литературных объединениях в Санкт-Петербурге и о том, что видела меня по российскому телевидению. Я добавила, что это постарался Виктор Тито-вич. Взгляд у Мансура стал одобрительным, он даже где-то порадовался за меня. Вскоре Надя попрощалась со всеми и ушла. После её ухода Мансур взялся за мои стихи. Я пред-ложила свои афоризмы, но он отказался принять их пото-му, что некто (фамилию я забыла) в Баку уже пишет афо-ризмы. Я промолчала. Пять стихотворений он прочёл. В одном, о России, ему не понравилось слово кум, в другом – геенна. Но он сказал, что попытается что-то сделать. Экрам предложил вырезать четверостишие, а я просила испра-вить. Тут Мансур заметил: «Когда ты стрижёшь, убираешь лишнее, в этом сказывается твой профессионализм, а здесь я редактор и сам знаю, что надо делать». Потом все немного выпили за мой талант, а мы – за Мансура. Хотя Экрам ме-ня успокаивал, чтобы я не волновалась, ведь Мансур был доволен моими стихами, я помнила, что он мне вернул сти-хи о варягах на Хазаре. Свои афоризмы  предложила мэтру, может, подойдут. Мансур глянул на первую строку, а потом положил листок на стол. Уходя, попрощались мы с Экра-мом, а  он подставил мне выпяченные губы на прощанье. Слегка прикасаясь губами к  щеке. Мы вышли в фойе. Проходя мимо Сиявуша, я отодвинула занавес, где мужчи-ны играли в шахматы, и громко со всеми поздоровалась. Сиявуш оторвал взгляд от шахмат. Я спросила, понрави-лось ли посвященное ему стихотворение. Он кратко отве-тил: «Да, спасибо!»
На улице мы с Экрамом попрощались и пошли в раз-ные стороны. Я домой, он в свою сторону. Значит, мои сти-хи выйдут в 11 номере журнала «Литературный Азербай-джан», это будет под Новый год!


НА СТРАНИЦЕ ЛАЛА

Утром звонила Лала Ахвердиева. Она громко и долго объясняла, что её постановку поставили на азербайджан-ском языке, кто-то перевёл, чего она не ожидала. Денег ей в министерстве не дают потому, что на выборы в парламент ушли большие средства. Потом разговор перешёл на изда-ние её книги. Я рассказала, во сколько мне обошёлся по-следний сборник, и в каком издательстве книга вышла. Но издательство переехало в другое место. Узнав, что она хо-рошо разбирается в компьютере, попросила помочь мне кое в чем, чего я ещё не знаю. Лала объяснила мне, как добить-ся авторских прав, куда мне обратиться, чтобы закрепить за собой свои книги. Я заглянула в книгу и увидела, что под авторским правом стоит не моя фамилия, а инициалы из-дательства «Мутарджим».
 

И БОЛЬ, И РАДОСТЬ

Сегодня я создала печальное стихотворение «Крик души», скорее, выразила свои чувства, терзавшие меня всю мою жизнь. Отец – эта тема, наконец, вырвалась из моей души! Многие со мной не согласятся, что я описала такую боль, но я иначе не могла.
23 ноября 2003 года. Мой внук, Эмильчик, меня пол-ностью обезоруживает. Куда ни кинусь, то резинки нет, то простого карандаша, то белых листков нет на месте. Но он молодец, хорошо учится и ему всё прощается.
Говорила с Мансуром насчёт моих стихов. Он объяс-нил, что кто-то всё перепутал при наборе текста, и что нужно во всём разобраться.
Звонила Людмила-художница с предложением от Ра-миза Гейдара выступить в 145-ой школе. Экрама тоже при-гласили. Приехала молодая поэтесса из России. Я была за-интригована: кто такая? Ожидала большего! Но как раз-очаровалась! Во-первых, Люда не пришла на встречу, бо-ясь оставить свои картины дома. По неизвестным причи-нам выставка отменялась, а она собрала свои работы у видных людей и боялась, чтобы их не испортили дворовые хулиганы.


НОВЫЕ ВСТРЕЧИ

18-го взяла выходной. С Экрамом встретились у метро и направились в сторону школы. Зашли в кабинет. Дирек-тор стал распрашивать Экрама, кто он такой, а я в это время вышла из кабинета. Когда я вошла, Экрам напомнил ему, что мы уже однажды выступали в его школе перед учениками. Рамиз Гейдар с гостями задерживался. Пришёл один мужчина возбуждённый, сказал, что не дождался у гостиницы гостей. Оказывается, Виктор Титович Татарен-ко сам организовал эту встречу. Минут через двадцать они появились в кабинете. Я присмотрелась к гостье: обычная молодая девушка. И только потом я узнала, что у неё есть два сына. Рамиз Гейдар рассказал, что она участвовала в похоронах Гамзатова.
Нас проводили в актовый зал, где было холодновато. Зал был заполнен школьниками. Когда мы вошли, все встали. Первым выступил Рамиз Гейдар. Он рассказал о гостье, что она корреспондент и поэтесса. Пишет с 13 лет. Приехала посмотреть Баку. Как она оказалась под опёкой Рамиза, можно было догадаться. Слушая её стихи, я поня-ла, что у неё обычные слова, нет чувств и нет запаса слов. Я даже не спросила, кто она такая и откуда. Меня она не ин-тересовала после того, как я, подарив ей свою третью кни-гу, не дождалась от неё взаимности, когда она раздавала свои книжонки в школе. Якобы для меня у неё нет книги. Я даже не надписала ей свою книгу. Из ЦРК ей преподнесли Диплом и небольшой подарок за участие во встречах, про-исходивших в Азербайджане.
Экрам прочёл свои стихи. Детям его стихи очень по-нравились. Даже просили автографы. Я же сделала пару снимков (получится или нет, не знаю). Мне не понравилось, как директор с завучем вышли из зала, даже не попрощав-шись. Мы с Экрамом быстро ушли, настроение было ис-порчено. Уже по дороге понемногу приходила в себя.
Звонила мама. Очень беспокоилась за моё здоровье. Дня через два после выступления в школе сильно заболела.
КОМПЬЮТЕР ДОМА

29 ноября 2003 года. Отправила письмо сестре в Гер-манию. Получила загранпаспорт. Пробовала ходить на за-нятия в «Valyutu» в клуб компьютеров, но что-то трудно получалось. У них свой подход и иные обозначения. Может, другие типы компьютеров? Домой прихожу - все совсем другое. Сначала дочка спорила, что такого не может быть, а когда пошла со мной, сама не могла разобрать, что к че-му. Потихоньку стала учиться, спрашивая у знакомых. Так я научилась сама управлять компьютером.
Однажды  пришла к Людмиле, а у неё была в гостях Женя из ЦРК. Через неё я впервые нашла дорогу в посоль-ство, чтобы мне помогли в издании книги. Это была не-большая помощь, но она позволила выйти четвёртой книге «Ступени к Храму». А пока я поспешила выписать про-пуск, чтобы в проходной родниковцев пропустили в конфе-ренц-зал на ”Родник”, где проходят у нас литзанятия.
С утра был густой туман и холодновато. Позвонил Экрам с предложением не ходить на “Родник”. Но я пред-ставила, как придут родниковцы, а меня там не будет,  ре-шила пойти.
Звонила Людмила из санатория «Бильгя». Двадцать четвёртого заканчивается её пребывание в лечебном кор-пусе. Я не смогла её навестить. Через два дня у дочкидень рождения. Потихоньку она убирает квартиру, а подруга её готовит обед. Я работаю во вторую смену и с меня мало спроса…
Не всё так гладко проходит в последнее время в моей жизни. Здоровье идёт на убыль из-за малейших стрессов, но я стараюсь мысленно отходить от них, чтобы не падать ду-хом.
Звонила сыну в Москву. Трубку взяла его жена Алев-тина. Ласково объяснила, что Яши с детьми нет дома, они у соседей, а я хотела услышать его голос. Надеялась, что по-звонит, но не позвонил. Время и расстояние отделяют нас друг от друга.
Хотя мысли мои сейчас отдыхают, я всё-таки надеюсь найти новую тему для своего творчества.
28-го, в последнюю пятницу месяца, я вышла по-раньше из дома, чтобы организовать пропуск для родни-ковцев. Почему-то чувтвовала, что не всё в порядке. И дей-ствительно, разрешение в письменном виде не передали полиции в проходной. Меня пропустили, чтобы я выяснила причину. Как никогда, в этот день пришла Медина ханум. Через неё пробила пропуск, но чего мне это стоило! Экрам и Станислав Савельев под ухо жужжали своё, секретарь-машинистка еле поворачивалась. А Медина ханум успела зацепить мою профессию. Дескать, неправильно заполнила издательский листок. Начальству нужен бланк. «Это вам не парикмахерская», – сказала она. Но пришлось намек-нуть, что надо было предоставить бланк. Откуда мне знать, что за бланк нужен, на котором я должна подать заявку.
Все обошлось. Она призналась, что у меня лёгкая но-га, и была в этот день доброжелательной, а я в ответ: «И рука у меня лёгкая». Уж как она поняла, не знаю, но в раз-говоре сказала, что читала стихи из нашей книги. Это уже прогресс!
Через полчаса все вошли в конференц-зал. Много со-бралось поэтической братии в этот день! Даже Медина ха-нум заглянула в зал и удивилась, как много было присут-ствующих. Занятия прошли энергично.


НА «РОДНИКЕ»
 
3 декабря 2003 года. Читали все присутствующие, да-же девочка с мамой, Гусейнова Гюльнара Гусейн гызы, и уже сложившаяся поэтесса Лиля Оз (Легошина Лилия Вик-торовна), свободный журналист. Присутствовали Алек-сандр Родионов, Юсуфов-Веселицкий Владимир и многие другие, кто систематически посещает занятия. Обсуждали каждое стихотворение автора. Даже вспомнили хазаровцев и их проблемы с редактированием собственного альманаха Татьяной Мехтиевой, якобы она стихи всех хазаровцев пе-ределывает на свой лад. Поднялся шум из-за того, что Ба-хыш Бабаев, руководитель «Хазара», и Татьяна Мехтиева наводят свои порядки, которые не всем нравятся. Наконец кто-то прервал шум, сказав, что здесь не «Хазар», а «Род-ник», и пора прекратить ненужные разговоры. В итоге за-нятие прошло в спокойной обстановке и все довольные ра-зошлись.
По дороге из «Родника», я спросила Экрама, как ему понравилась журналистка, которая выступала в школе №145 с Рамизом Гейдаром. Я узнала, что её фамилия Анд-рианова Наталья Николаевна. Она сама родом из Смолен-ска, а в Баку приехала посмотреть наш город. Экрам отве-тил: «Обыкновенная серость».
Позвонила Мансуру узнать, когда выйдут мои стихи. Он ответил, что в 10 номере журнала «Литературный Азер-байджан». Я попросила его помочь Людмиле, потому что она вся - надрыв, всё время нервничает из-за своих картин и не может выйти из дома. Она собрала свои работы у вид-ных деятелей искусства. А я вчера вечером поехала к Люд-миле, Нураддин передал для нее немного свежей рыбки, что наловил сам.


НОВЫЕ ЭМОЦИИ

Люда уже ждала меня. Как только я пришла, она вы-палила все, что нагорело на душе, о том, как ей не везёт. При мне позвонил ей Рамиз Гейдар и сказал, что её перево-ды  на его стихи выйдут в журнале Мансура, и что она по-лучит гонорар. Он сам видел, как Мансур составлял ведо-мость. Людмила сообщила мне, что выставка картин со-стоится 12 декабря. Наконец-то! Может, она после этого ус-покоится? Вдруг свет погас во всём районе, где она живёт. Я заторопилась домой, потому что и на улице начало тем-неть. Когда я вышла из её квартиры, на лестничной пло-щадке было темно. Перебирая ногами ступени,  тихонько спустилась с третьего этажа и вышла на улицу. Хорошо, что дорога была ещё видна.
Чтобы как-то овладеть своим компьютером, я попро-сила Лалу Ахвердиеву помочь мне, вспомнив, что она раз-бирается в технике, как в самой себе. Позвонила к ней с ра-боты и стала ждать, когда она ко мне зайдёт.
С Лалой встретились на автобусной остановке. Дома выпили чаю и немного поговорили о своих насущных про-блемах. Присели за мой компьютер. Но не тут-то было. Она запуталась так, что не смогла открыть чистый лист. Тут и клавиши отказали работать. Решили набрать стихи для книги на её компьютере. Потом я ездила почти каждый день в седьмой микрорайон к ней домой, и понемногу стала разбираться в компьютере.


ЛЕПТА ПОСОЛЬСТВА

Виктор Титович Татаренко посоветовал написать за-явление в Российское посольство с просьбой о материаль-ной помощи. Это я  вечере Галины Ивановны Шипулиной в консерватории я попросила его помочь выпустить чет-вёртую книгу, хотя бы частично - кое-что и у меня собра-лось. Боже, как я была благодарна человеку, который ин-тересовался моей поэзией, и старался мне помочь. По-видимому, он понимал, что мои стихи стоят того, чтобы она увидели свет.
Каждая встреча с Лалой обретала новый смысл, мы подружились, узнали друг о друге. Она живёт одна, без ро-дителей. Единственный брат находится в Москве со своей семьёй, и она там лишняя. Лала очень много говорит и нужно терпение, чтобы каждый раз вникать в её исповедь о тяжёлой жизни.
Квартира, которую она собиралась продать, чтобы уе-хать в Россию, выглядела запущенной, давно требовавшей ремонта. Большая кошка – самая верная подруга Лалы, хорошо прижилась у неё. Как она с ней носилась, надо было видеть! Единственное живое существо грело молодую жизнь, создавая иллюзию, что она не одна. Я испытывала к ней большое уважение и решила отблагодарить её за по-мощь, включив ее стихи в одну с нами книгу. Узнав об этом, Экрам и Раиса Калашникова стали убеждать меня не делать этого, напомнив, как отказали Нелле Аташгях в та-ком намерении. Мне трудно было объяснить Лале, что Эк-рам поставил условие: или она, или он. Я старалась смяг-чить наш отказ, и она меня поняла. Обиды на лице не бы-ло, но я чувствовала, что на душе у неё кошки скребли.


ПОИСКИ НОВЫХ СТИХИЙ

Вечерами мы с Лалой подолгу засиживались за ком-пьютером, набирая стихи и перенося их на дискету. В пере-рывах она читала мне свои детские стихи и рассказывала, как возникала та или иная тема. Так продолжалось почти две недели.
Сегодня работы у меня не было. Зашел Экрам и рас-сказал, что из газет узнал о смерти двух замечательных российских поэтов – Юрия Кузнецова, которому в этом го-ду исполнилось бы 63 года, и Глушковой, хорошей, по его мнению, поэтессы, дожившей до девяноста лет. Кузнецова не разрешили похоронить на Ваганьковском кладбище.
Экрам уверял, что мои стихи лучше их поэзии, но моё творчество будет признано лет через двести, на что я толь-ко усмехнулась.
А сегодня пришло письмо из Германии от сестры Геры. Вме-сте с фотографиями внучат она прислала мне отзыв своей Она на-пи-сала, что как молитву будет давать его страждущим лю-дям. Сла-ва Богу, что мои стихи могут лечить души! Этот листок я прик-ле-ила к странице в тетради дневника на память.

ДАЛЁКИЕ ОТЗВУКИ

Вот что она пишет: «Солнышко моё, какая талантли-вая твоя сестра Валя, особенно вот это: «Ты не тоскуй, больной и безутешный, по ласкам, недоставшимся тебе, и не внушай другим, что ад кромешный, ниспослан кем-то был твоей судьбе. Никто не понят в этом мире тленном. Свеча горит неистовым Богам. Лучом свети друзьям само-забвенно, и счастье снизойдёт к твоим ногам!» Милая моя, сколько души, знаний, проникновения в человеке, сколько печали и надежды. Гера, это пишет твоя сестричка, а ты, моя девочка, уже давно лучик этого света, о чём и поведала Валя. Я буду переписывать данный стих и раздавать стра-ждущим, дабы поддержать их дух в минуты страданий. Её стихи, которые меня волнуют, драгоценность. Целую».
Мне было очень приятно, что доходят до людских душ мои слова. Вскоре, вместе с Экрамом, отбирали его стихи для книги. Ему очень хотелось преподнести читателям свои стихи в двух частях, чтобы вторая частьстала итогом его общения с Высшими Силами, т.е. с Богом – как бы раская-нием.


ВОЗВРАЩЕНИЕ «СТРОПТИВОГО»
 
6 декабря 2003 года. Как ни странно, жене Экрама за-хоте-лось вернуть картину снова в свой дом, но не тут-то было. Как вспомню, что она с портретом сделала, дурно становится. Обе-ща-ла Экраму, что подарю портрет его доч-ке, а когда – не знаю.
С Лалой продолжали работать над моей книгой у неё дома. Сначала, как обычно, говорили на разные темы. Она каждый вечер рассказывала почти одно и тоже, по всей ви-димости, забывая об этом или ей не о чем больше было го-ворить. Я терпеливо её выслушивала и ждала, когда она выговорится. Но было у нее и хорошее качество, во время работы она полностью уходила в нее, ни на что не отвлека-ясь. Я диктовала стихи слово в слово, со всеми знаками препинания. Она находила ошибки, пользуясь справочни-ками и словарями в сомнительных случаях. Мы обменива-лись своими познаниями в технике стихосложения в раз-ных формах. Лала часто читала мне детские стихи наи-зусть, а у меня для этого нет ни времени, ни памяти. Дом, внук, семья, работа отвлекают меня от основных моих творческих интересов. Я и прачка, и повар, и мастер-парикмахер, есть и поэзия, без которой я не мыслю жизни. Создаю свои стихирано утром, когда все дома спят, или поздно вечером, когда все угомонятся. А результаты оце-нивает Экрам. Только он один видит мою черновую работу.
Виктор Титович позвонил, чтобы я пришла за полу-чением материальной помощи от Российского посольства. За деньгами мы отправились вместе с Экрамом. Они были необходимы для будущей книги. Вечером позвонила Вик-тору Титовичу и поблагодарила за содействие в получении помощи.


НАСТОЙЧИВОСТЬ

28 декабря 2003 года. Последние стихи Экрама Лала воспринимала трудно. Она созналась, что набирать подобные стихи ей никогда не приходилось. Вскоре она вернула мне дискету, на которой были наши с Экрамом стихи для буду-щей книги. Но каково было моё удивление, когда дома, про-сматривая свои стихотворения, я увидела, что компьютер вернул все прежние ошиб-ки, исправленные в процессе рабо-ты. И только вечером один знакомый объяснил, что на дис-кете не исправляют ошибок. На-до заново перенести стихи на компьютер и там исправлять. Те-перь у меня началась само-стоятельная работа над книгой.
Занялась оформлением авторского права. Хотя мне го-ворили, что это ничего не даст, я настояла на своём. В копи-райторе должны стоять наши с Экрамом фамилии, а не назва-ния издательств. В Доме правительства Сева ханум обещала приготовить документы через две недели.
Была у Мансура в редакции. Он выглядел неплохо. Взяла несколько журналов с моими стихами, над которыми он немного поработал, изменив отдельные строки на свой лад.
Экрам что-то съел, и у него появилась аллергия. Пришлось взять на себя его лечение, другого выхода не было.
 

ТРАУРНАЯ ПРОЦЕССИЯ

Земфира ханум пригласила меня на радиозапись. Те-ма – Гейдар Алиев, наш Президент. У меня было готовое стихотворение «Тень тишины» и я набросала на листке за-метки о том, как отнёсся наш народ к похоронам своего ли-дера. Траур продолжался в течение сорока дней, даже отме-нили празднование Нового года.
В передаче мне было дано всего пять минут. Я внима-тельно слушала запись. Сначала читал Станислав Савель-ев, потом Энар Гаджиев рассказал о своих переводах из Ко-рана. Долго, начиная от самого своего детства и до тех пор, как стал актёром, говорил артист драмтеатра. Я прочла свои стихи. На работе девочки заметили, что мне дали очень мало времени.


С НОВЫМ 2004 ГОДОМ!

Самый главный помощник, мой внук, постепенно научил меня пользоваться компьютером, а ведь ему всего семь с половиной лет.
Но возникают новые вопросы, с которыми еще при-дётся справиться. Экрам даже пошутил, что Эмильчика надо внести в нашу книгу, как редактора. Он старается нам помочь, хотя зачастую его излишняя суета мешает работе. Эмильчик такой проныра, что отказать ему не могу. По-кричу, выгоню его за дверь, а через минуту он снова лезет к нам со своей помощью.
К Новому году дома готовились все. Я пригласила Лалу Ахвердиеву. К пяти часам пришёл Экрам проводить Старый год, а я закрутилась с пловом. Только в одинна-дцатом часу сели за стол. Дочка была с нами, а потом ушла в гости к знакомым в ресторан. Начались звонки с по-здравлениями, ведь первого числа мы всегда скромно от-мечаем день рождения Нураддина. Звонили мама и сест-рёнка из Украины, сын из Москвы и сестра из Германии. А первого числа пришла двоюродная сестра Юля.
Третьего января собрались у Людмилы. К ней пришёл Марат. С приходом Экрама обстановка в доме оживилась. Он выглядел в этот день особенно интересным. Люда на-правилась в магазин докупить продуктов. Экрам очень тактично говорил о разных поэтах, об их жизни, никому не надоедая своими рассказами. От его приподнятого на-строения было тепло в компании, оно передалось и осталь-ным. Мы читали стихи.
Пришло письмо от Надежды Давришевой из Санкт-Пе-тер-бурга. Она подробно описала все свои проблемы, со-общила, что отнесла нашу с Экрамом книгу в Центральную библиотеку, что наши стихи всем нравятся, от них все в восторге, а рецензию писать никто не хочет. Вчера, 6 янва-ря, в канун Рождества, пришёл ко мне Экрам, чтобы ещё раз проверить на компьютере наши стихи для книги.


ОЧЕРЕДНЫЕ ВОЛНЕНИЯ

13 января 2004 года. Вчера утром позвонила Севе ха-нум, занимающейся авторскими правами, и узнала, что до-кументы готовы. Я пришла к ней, и она тут же вручила «Свидетельство» на азербайджанском языке. Теперь с до-кументами было всё в порядке.
Дискета была готова, и я отнесла ее в издательство «Мутарджим» к Мэтанат. Там подождала, пока освободится технический редактор. Мэтанат осталась довольна, как всегда, что «рукопись» у меня в порядке. Она подсчитала, во сколько мне обойдётся книга. Насчёт обложки решили зайти с Экрамом позже. Чтобы её не торопить, я дала воз-можность до конца марта спокойно работать, тем более, что у них много заказчиков. За четвёртую книгу я была спо-койна, она уже в действии. На душе, было и радостно и тре-вожно: какие отзывы придется ещё услышать на нашу книгу?
Пока ничего не пишу, надо немного отдохнуть от большого напряжения.
22 января 2004 года. После того, как я написала по-следнее стихотворение «Тень тишины», я ничего нового не написала. Моё внимание было сосредоточено на исправле-нии ошибок в компьютерном тексте. В работе участвовал и Экрам. Двадцатого января мы всё закончили. Стоит ли го-ворить о том, как тяжело было просматривать на компью-тере каждую точку, слово, чтобы книга вышла такой, как я хотела.


В ЖИЗНИ, КАК НА КОНЦЕРТЕ

Звонил из ЦРК Ибрагим, бард, наш с Экрамом общий знакомый. Он пригласил нас 25-го числа в Дом Бейбутова на концерт, посвящённый В. Высоцкому. Я с удовольстви-ем согласилась и за себя, и за Экрама, ведь концерт назна-чен на воскресенье, когда Экрам выходной, а я работаю в первую смену. Ибрагим обещал вручить пригласительные билеты перед началом концерта.
Сегодня Лала должна поехать в издательство за своей первой книгой, посвящённой детям.

ПОБЕДИТЕЛЬНЫЙ НАПИТОК

25 января 2004 года. В газете «Вышка» вышло объяв-ление насчёт заседания «Родника»
Вчера отметили день рождения дочки. Как всегда, ра-но утром мы с отцом преподнесли ей в постель букет цве-тов. Я посвятила ей стихотворение. Впервые отдохнула от проблем на кухне. Этим занялась подруга дочки. Но появи-лись новые проблемы у Лалы Ахвердиевой. Она поспорила с Мэтанат, редактором издательства «Мутарджим», кото-рая не поставила на книге ни копирайтор своего издатель-ства, ни даже фамилию Лалы. Лала была в шоке и отказа-лась забирать книги, пока они не поставят копирайтор с её фамилией. Мы поехали вместе с ней к Мэтанат. В книгу Лалы внесли исправления. Она купила шампанского и сладостей, чтобы угостить всех в издательстве.
Когда мы с Лалой отправились в издательство, я по-просила Мэтанат внести поздравительное стихотворение дочери в мою книгу, что она и сделала при мне. Мы все выпили «победительный» напиток, потом я поехала на ра-боту. В парикмахерской клиентов не было, и уже к шести часам я была дома, а дочка с подругой ставили на стол блюда, приготовленные ими. Гостей ждали только в вось-мом часу вечера, стали собираться друзья виновницы тор-жества. До двенадцати часов все веселились.
На следующий день позвонила с работы Людмиле. Она только что приехала из дома отдыха «Бильгя», очень довольна и лечением, и отдыхом. От нее я узнала, что 28-го состоится выставка художников. Слава Богу, хоть одна до-брая весть!


НА КОНЦЕРТЕ АВТОРСКОЙ ПЕСНИ

Вечером поехала с Экрамом на бардовский концерт. Нас встретил Ибрагим и вручил пригласительные билеты. Войдя в зал, заполненный людьми, я увидела, что свобод-ных мест нет. Только на последнем ряду партера оказались два свободных кресла, на которых мы и расположились с Экрамом. Мимо меня прошла Алина Талыбова.
.
Лала просила устроить ей презентацию книги. Я тут же позвонила Иосифу Ткачу. Мы договорились 1 февраля в 5 часов встретиться в Центре Еврейской Культуры на чьём-то вечере и там поговорить о презентации.


ВЫСТАВОЧНЫЙ ЗАЛ

28 января 2004 года. Сегодня, наконец, состоится вы-ставка художников. В ней будет участвовать и Людмила Богатырёва. Сколько было хлопот с этой выставкой! По-звонила ей рано утром, предложила покрасить волосы, но она отказалась. Она торопилась отвезти свои работы, кото-рых было немного. Беспокоясь, как бы портрет Мансура не пропал, она отнесла его ему на хранение в редакцию. Кто-то сказал, что этого портрета нет, и Людмила поехала за ним, отнесла на выставку, а мне намекнула, что у нее слишком много портретов, как сказали представители вы-ставки, разрешившие повесить только два – Мансура и Эк-рама.
На выставке увидела много знакомых – Виктора Ти-товича Татаренко, Михаила Константиновича Болотнико-ва с его свитой, Иосифа Ткача. Приходил Бахыш, почему-то небритый. Я удивилась, а он сослался на ребенка дома. Тогда я ему в ответ: «А каково было мне, теперь-то мо-жешь понять?» Многие удивляются моей энергии, но и ей приходит конец. Бахыш вынул из внутреннего кармана свою книгу и протянул мне. Я спросила, надписал ли он ее. Он сделал короткую надпись, протянул мне книгу и исчез. Больше я его не видела.
На выставке встретила мою бывшую соседку, тоже художницу – Сару.
Людмиле преподнесли два больших букета цветов. Она выглядела счастливой, я всем сердцем радовалась за неё, даже поехала со всеми отмечать её торжество. На па-мять остались фотографии.


СЛЁЗЫ ПОДРУГИ

30 января 2004 года. После занятия на «Роднике» Людмила предложила мне поехать к ней с её новой подру-гой. Я смотрела на художницу и радовалась, что она вся светится, но какое-то смутное предчувствие портило мне настроение. Она заметила, что я мало разговаривала. Вско-ре я собралась домой. Эмильчик был болен, и мне не сиде-лось у неё, время было позднее.
Вчера вечером позвонила Лала Ахвердиева. Мы поде-лились своими проблемами. Но через полчаса она снова по-звонила в расстроенных чувствах: обнаружила опухоль под грудью, как было у ее мамы, которую она потеряла в пят-надцать лет. Я успокоила ее, что это просто жировик, но она была убеждена, что это рак, и идти к врачу не собира-ется. На следующий день я не смогла к ней дозвониться. Чем ей помочь – не знаю.
 Сегодня должна выйти подборка стихов родниковцев.


НА «ОБОЧИНЕ»

1 февраля 2004 года. В пятницу (30-го) вышла газета «Вышка» с переводами Варвары Константиновой с азер-байджанского языка. А мой муж заметил фотографию, ко-торая запечатлела нас на выставке художников. На фоне картин Людмилы был виден портрет Экрама, а ниже мы: я, Людмила с цветами и ещё несколько человек. Я снова по-думала: если мой портрет не был на выставке, хоть фото-графия останется на память.


В ПОИСКАХ УДАЧИ

Приехала на «Родник», а в издательство не пускают. Опять не передали заявку в проходную. Как я разозлилась! Ведь звонила же, просила выписать пропуск. Пришлось побегать, как всегда, чтобы пропустили родниковцев. При-сутствовало 12 человек. Раздала фотографии, которые я проявила для членов объединения. Геннадий Салаев пода-рил мне свою новую книгу, и я заметила, что она самодель-ная, набрана на компьютере. В этот день почти все читали свои стихи. Экрам немного исправил стихотворение Заура Мехтиева, объяснив, где у него удачные строки, а где – нет. Алла Гула читала про паспорт, но до чего примитивные пустые слова, ужас. Сколько лет она ходит на «Родник», но так и не прислушалась к замечаниям товарищей. Уж если нет таланта, то нет и поэтических строк.
Свои выдержки, типа афоризмов, читала Светлана Сы-ромят-никова. Стала лучше писать Нина Ивановна Скворцова. Экрам отобрал для публикации более подходящие стихи.
Из «Родника» поехала на работу, а вечером ждала звонка от Лалы. Но она не позвонила, замкнулась в себе от горя. Пришлось звонить самой и просить, чтобы приехала ко мне – надо поговорить. И мне это удалось. Правда, долго уговаривала, объясняла, что надо выходить замуж. В край-нем случае, пойти к врачу… Предложила пойти вместе. Го-ворила я с ней долго, приводила много примеров. Наконец, она немного приободрилась и подарила свою книгу, кото-рую выпустила вместе с подругой.



РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ

Подруга её взяла себе псевдоним «Странница». Лала долго читала мне стихи, восхищаясь её мировоззрением и тем, что она, бакинка, живёт в Германии, но душа ее оста-лась здесь. По просьбе Лалы я написала рецензию на книгу, но поэзии там было мало.
Экрам, прочитав книги Лалы и её подруги, не нашёл в них ни ярких образов, ни сильных мыслей. Коротко сказал: «Обыкновенно, как и у всех пишущих». Ему вообще никто не нравится, хотя он убеждён, что эти книги и будут чи-таться, и понравятся, потому что уровень восприятия ху-дожественных произведений у современных молодых чита-телей на таком же низком уровне. А какие поются песни – это же кошмар! Музыка – это единственное средство, скрашивающее убогое текстовое содержание. А людям нра-вятся, их пропускают на радио и телевидение.
Когда-то, в начале, на наших первых занятиях я воз-мущалась, как Экрам всех критикует, но постепенно стала сама писать лучше и разбираться в поэзии. Не всегда я с Экрамом согласна, но иногда он настолько прозорлив, что диву даёшься. И я счастлива, что имею такого друга. Прав-да, не всё было гладко за десять лет наших творческих за-нятий, я стала с ним спорить, а он меня по-прежнему убеж-дает в своей правоте. И я знаю, что он прав, но мир, в кото-ром мы живём, имеет то, что имеет.

ПРОЗРЕНИЕ

Мир культуры открылся для меня с двух сторон – внутренней и внешней. Я сама стремилась понять глубину поэзии и то, чем дышит личность, занимающаяся творче-ством, а это в основном разные люди. Об этом можно гово-рить бесконечно. Но я оказалась на той же позиции, что и Экрам. На меня многие смотрят с недоверием, особенно ли-тераторы, – где мои стихи, и где я. Но ведь пишется душой, а разум проявляется в процессе работы. Но среда, окру-жающая меня, иная, и я в ней такая же, как и она сама. А вот в поэзии, общаясь с много знающим Экрамом, я ста-новлюсь другой. Почему мир противодействует человеку? Мы открываем врата своей души тем, кто достоин увидеть сокровища человеческого духа. Я думаю так. Может, оши-баюсь, но иначе я не понимаю того, что со мной про-исходит. Отними у меня то, к чему я стремилась, мне и жизнь не в радость. Иногда хочется уединиться от всего, что ок-ружает, потому что очень устаю. Как трудно жить в напряжен-ном ритме без остановок. Чувствую, что дохожу до изнеможения, но это моя жизнь – бурная, счастливая, имеющая смысл!
 

ТОСКА ПО РОДНЫМ

8 февраля 2004 года. Написала письмо сестренке Гере, призналась, что очень и очень скучаю по ней и её детям. А вот отослать письмо ей ко дню рождения пока нет возмож-ности. Хорошо, что еще есть время. Когда я занималась письмом, позвонила мама и спросила, сколько времени я рассчитываю погостить у неё. Я собиралась на десять дней, а она хотела, чтобы я погостила у нее месяца два. Я объяс-нила, что на работе меня не отпустят на такой долгий срок. Мама обещала оплатить мою поездку и даже дать деньги в счет плана за два месяца. Откуда ей взять столько денег? Гера приедет с мужем, у них свои проблемы. Я обещала маме подумать.
Позвонила Лала, и я ей объяснила, как встретиться с Иосифом Ткачом, чтоб договориться о творческом вечере и презентации её первой книги.


СУЕТА И ПРОБЛЕМЫ

16 февраля 2004 года. Какая суета происходит вокруг меня! Можно сказать, наваливается омут проблем, еле ус-певаю раскладывать их по местам. Только решу одну про-блему, следом возникают новые. Только и успеваю разво-рачиваться в разные стороны, не замечая главного – ре-зультата!
Мама всё звонит, беспокоясь, когда и на сколько дней я приеду.
Лала продаёт квартиру, значит, будут новые заботы. Иосиф обещал ей сделать презентацию книги на радио. Завтра она придёт ко мне советоваться о своих делах.
Четырнадцатого февраля с утра звонили мои друзья и знакомые, сначала на работу, а затем – домой, поздравить с днём Валентина. Первый позвонил Лёва Калашников, по-том Галина Ивановна Шипулина, мама из Сум – поздрави-ла с днём ангела (по её понятию), Варвара Константиновна, а последним – Серёжа Стукалов.
Экраму звонила Алина Талыбова пригласить нас на свой поэтический вечер. Именно на тот час, когда мы должны быть у Калашниковых, которые специально гото-вились к нашей встрече. Пришлось перезвонить им и пере-нести встречу на два часа позже, т.е. на пять часов. Мне ещё нужно было повидать кое-кого и решить мелкие во-просы. С работы я ушла чуть раньше. К трём часам я с Ну-раддином направилась в ЦРК. У входа увидела Мансура с Родионовым. Поздоровалась с ними, но вижу, взгляд Ман-сура был устремлён к дочери писателя Ивана Третьякова. Антонина Ивановна несла большой букет из чёрных роз. Я отошла, направляясь к дверям Центра. У дверей, с внут-ренней стороны, стоял Экрам с сигаретой. Он объяснил, что занял во втором ряду три места. Встретила фотографа Черкасова из газеты «Вышка», взяла у него фотографию с выставки художников. Сиявуш поздоровался, оглядывая нашу компанию. Болотникову передала фотографии, что снимала в кафе, когда Эльдар Эмильевич Горин собирал нас после поэтического конкурса. Народу собралось много. Иосиф прочёл стихи Алины, читала и она сама. Молодец – в деле проявила виртуозность, собрав столько людей! Но мы должны были вовремя приехать на Баилово. Появилась ещё одна проблема: Людмила принесла портреты, хотя знала, что в этот день с ними носиться нам не с руки. При-шлось вести к Раисе, а оттуда – домой. Нураддин ворчал, что Людмила даже отдохнуть нормально не даёт. И так проворчал всю дорогу.


МАЛЕНЬКИЕ НОВОСТИ

У Калашниковых закатывались от шуток Экрама, ко-торый смог довести меня до истерического смеха. Уж давно я так не смеялась. Я представила, как обидел наш уход Алину, но уговор дороже денег.
13 февраля вечером позвонила в Москву поздравить внука с днём рождения. Максим сам подошёл к телефону, и я услышала его хриплый голос. Потом сын рассказал, что дети катались на лыжах, а дома он кричал на маленького брата - такое тоже бывает – вот и охрип.
Я сказала сыну, что собираюсь ехать к маме в Сумы, и у них в Москве буду проездом, могу погостить два дня. Он очень обрадовался, но поехать со мной к бабушке не смо-жет.
22 февраля 2004 года. В пятницу вышла статья о вечере Али-ны в ЦРК, более обширная и хвалебная, чем первая. Одна статья была критическая, вторая положительная. Это может слу-читься с каждым поэтом, ведь язвительности у многих хва-тает.
Пришло письмо от сестрёнки Ирины из Сум. В конверте лежали две страницы «Полезной газеты» за 21-28 января 2004 года со статьей «Одна жизнь на двоих», полностью посвя-щенной семье Тригуб с фотографиями. Я была очень рада за сестрёнку, за успехи ее и мужа. Вот и гордимся мы все: они – мной, я – ими. Мы незаметно, день за днём, поднимались ввысь по ступе-ням творчества. Кто мог предположить, что мама будет гордить-ся своими детьми! А Гера, какая умница – всех поддержива-ет своей энергией и добрым сердцем. Жаль, что не дожил до это-го дня наш брат Михаил, такой умный и такой беззащитный че-ловек. При хорошей поддержке он достиг бы учёной степени, имея физико-математическое образование. Но такова судьба!
Зашла Лала Ахвердиева и сообщила, что продала свою квартиру, скоро уедет в Москву к брату, который обещал устроить ее в хорошей фирме. Мы договорились не забывать друг друга.
В пятницу вечером Иосиф сообщил, что в субботу по радио прозвучат три моих стихотворения. Сначала Стани-слав Савельев рассказал о Мансуре, литературном журна-ле, о тех, кто в нём печатается. А в конце, как заключение, прозвучали два стихотворения - «Творимые знаки» и «Тень у костра», опубликованные в десятом номере «Литератур-ного Азербайджана» за прошлый год. Было приятно. Я зна-ла, что Земфира ханум ждёт моего звонка. Я позвонила и поблагодарила её и Иосифа за мои стихи, прозвучавшие в эфире.

ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ

Парикмахерская – другой мир, находящийся далеко от духовной среды, но имеющий таких же недоброжелате-лей, хотя и не в таком открытом виде, как у поэтов, где мо-гут грубо отрицать таланты и возвышать бездарность. Я часто не соглашалась с Экрамом, с  его критическим отно-шением к литераторам, пыталась переубедить, а вникла глубже – завистливый мир, где каждый слушает только се-бя. И я поняла, насколько прав Экрам. Но жить с таким мировоззрением, я не согласна. Поэтому никогда не лезу на глаза и в души тех, кто не хочет смириться с тем, что мы с Экрамом в четвёртый раз печатаемся вместе. А как мне ещё отблагодарить человека, который научил меня высо-кому искусству Слова! И потом, кому какое до этого дело?          28-го позвонила Галина Ивановна Шипулина, чтобы при-гласить нас на вечер романсов, который состоится в семь часов вечера в «Каппель-хаузе». Я пригласила Лалу пойти со мной на концерт. Встретила там много знакомых. По-благодарила Галину Ивановну за приглашение на концерт, за возможность насладиться упоительными романсами. После концерта мы с Лалой не спеша, прошли до автобус-ной остановки, поговорили о её отъезде из Баку, о перспек-тивах на будущее. Дома муж предложил мне сходить с ним на стадион в микрорайоне и подышать свежим воздухом.
Наша книга в издательстве «Мутарджим» задержива-лась. Мэтанат не подходила к телефону. Только потом по-звонила девушка из издательства и сказала, извинившись, что произошли какие-то неполадки. Пришлось пересмот-реть наши с Экрамом книги и кое-что исправить.
На очередное занятие «Родника» пришло мало людей, и мы не задержались. Александр Родионов принёс новую серию книг ТОФА, чтобы раздать родниковцам.
Медина ханум передала, чтобы я ей позвонила в поне-дельник. Неужели закроют «Родник»? В этот день вышла подборка стихов родниковцев, в том числе и мой «Мадри-гал», посвящённый Медине ханум.


ПОПРАВКИ В ВЁРСТКЕ

7 марта 2004 года. Третьего марта, после работы, хо-дила с Экрамом в издательство «Мутарджим» к Мэтанат. Подбирали рисунок на обложку. Мне хотелось видеть бур-лящий водопад. Долго перебирали снимки разных водопа-дов, пока не нашли то, что нам подошло. Взяли вёрстку и заново просмотрели с Экрамом стихи. Кое-что исправили, остальное Экрам забрал для исправления домой. Он обе-щал позвонить, когда проверит текст, а я заберу вёрстку у него на работе.
На следующий день после работы я просмотрела наши стихи, дома еще раз все сверила и сделала несколько по-правок. А утром вспомнила, что нумерацию страниц надо перенести в содержание. Экрам увидел, что “Талисман Судьбы” у меня в вёрстке дан дважды. Пришлось одно уб-рать и заменить новыми четверостишиями, подходящими по размеру.
К Мэтанат я попала 5-го марта, к шести часам. Мне пришлось подождать, пока она закончит работу с заказчи-ком. Она познакомила меня с журналистом Андреем, кото-рый может написать очерк о нашем литобъединении «Род-ник» при газете «Вышка» для журнала «Мутарджим». Мы обменялись телефонами. Андрей закончил свою работу с Мэтанат и ушёл. Мы с Мэтанат сновасели за компьютер, несмотря на то, что с Экрамом уже просматривали вёрстку.
На днях Лала Ахвердиева пришла ко мне домой, когда я была на работе, и ей пришлось меня подождать. Уж как мы с ней наговорились! Даже расставаться не хотелось. Но разве можно решить разом все проблемы, касающиеся её отъезда, творческих планов и будущих успехов?

В ГОСТЯХ У ПОДРУГИ

          Утром восьмого марта позвонила Любаше Якуниной, поздравила её с праздником, а она пригласила меня к себе на чашку чая. Я вспомнила, что она давно ко мне не захо-дила привести себя в порядок. Взяла с собой инструменты, чтобы заодно подстричь всех её домочадцев. Александр Костин заболел и давно никуда не выходил. Но у нас всегда находились общие темы для разговоров. Я восторгаюсь его эрудицией. Он такой же начитанный, как Экрам, только взгляды у них разные. Когда я собиралась уходить, Люба-ша сорвала в своём саду для меня гиацинт сиреневого цве-та и подарила, добавив к цветку коробку конфет. Было уже поздно, поэтому она проводила меня, и мы наслаждались прогулкой, не замечая время.
Сейчас на моём столике стоят несколько цветков гиа-цинта. Тонкий аромат его распространяется по комнате, и вызывает меланхолию. Так давно хотелось расслабиться и отдохнуть, но не получалось. К обеду подойдёт Экрам, а мне ещё надо сделать несколько звонков, чтобы поздравить близких с праздником.
На работе наше начальство не забыло поздравить женщин с праздником. Как было приятно! Меня поздрави-ли по телефону Станислав Савельев, Александр Раков, Светлана Сыромяникова. А больше всех удивил звонок Нелли Аташгях.

ПРАЗДНИК ВЕСНЫ И СЧАСТЬЯ
 
Для меня этот день прошёл замечательно. Я поняла, что не одна в этой трудной жизни. Экрам принёс и торже-ственно вручил красивую калу. Что бы он ни дарил, это для меня всегда сюрприз, учитывая его скромные возмож-ности. Дома муж помог накрыть стол, потому что это был  женский праздник, праздник весны и счастья. Вечером по-звонила с поздравлением Варвара Константиновна. И я её от души поздравила и пожелала доброго здоровья, которое ей необходимо. Она рассказала, когда и как её поздравляли в своё время.
Поздравила Земфиру, она попросила, чтобы с новой книгой я сразу пришла на радио.
Уезжая, Лала оставила мне свой стол под компьютер. На следующий день мы с Нураддином подъехали за ним.

ПЕРЕЛЁТНЫЕ ЗАБОТЫ

20 марта 2004 года. Дни летят за днями, насыщенные всевозможными делами. На работе одна жизнь, дома – дру-гая, с Экрамом – третья, наполненная поэтической духов-ностью, а с подругами – совсем иная.
Звонила мама с просьбой: купить ей мельхиоровые рюмки. Правда, она не сказала, для кого и зачем, но высла-ла деньги на покупку. Обошла несколько магазинов в цен-тре города. Кро-ме серебряных стопок ничего не было. За-шла в магазин около ЦУМа, где раньше была аптека. Сей-час там сувенирный ма-газин. И только там нашла шесть рюмок, а мне нужно двенадцать. Я внимательно рассмот-рела набор. Кувшинчик, поднос и шесть небольших рюмок смотрелись оригинально. Я думала, что мама заказала всё это для врачей, которые её лечат. Денег хва-тало на два на-бора. Вот я и купила, может, пригодятся? Со мной была Лала. После покупки мы прошли в Крепость, я фотог-рафировала Лалу около  новых и старых домов, чтобы она всегда помнила наш «старый город».


ВВМ В ДЕЙСТВИИ

17 марта, по приглашению Виктора Титовича, я ока-залась на научно-практической конференции «Тегеран – 43: Шаг к Победе» в качестве члена ассоциации. Сначала я плутала около Дома книги, всё не могла найти ВВМ. Кто-то из прохожих сказал, что вход в помещение с другой сторо-ны. Мраморные лестницы; хорошо оборудованный боль-шой зал вмещал в себя достаточное количество людей. За круглым большим столом усаживались представители раз-ных общественных организаций, приглашённые организа-торами конференции. Сначала нас пригласили сесть в про-ходе между большим столом и стульями, стоящими в ряд у стены. Но подошёл Виктор Титович и предложил сесть за круглый стол – «Ведь вы члены ассоциации – сказал он, – почему сели в стороне?»
Мы с Людой Богатырёвой сели на свободные места. До начала конференции я передала Гасану Мамедовичу, одному из соучредителей «Луча», список родниковцев, ко-торые будут в дальнейшем участвовать в литературном объединении «Луч» и встречах с деятелями искусства и культуры на разных уровнях. Выступили доктор историче-ских наук Эльдар Исмайлов, представитель Российского посольства Пармен Парменович, от азербайджанской де-мократической партии Мирали Фихруди, Натик Расулзаде, участники ВОВ. Все внимательно слушали выступление зампредседателя Русской общины Виктора Титовича и доклад профессора Гасана Гулиева.
Говорили о литературе, изданной в Советском Союзе и за рубежом, в которой Вторая Мировая война представ-лена с разных, нередко взаимоисключающих сторон, о том, что многое не отражено в книгах, встречах и переговорах на высоком уровне, о взглядах Сталина на ход войны, о многом другом. Мне было интересно узнать многое из того, о чём я не читала в молодости. Сейчас время другое и дру-гие взгляды на прошлое, но одно осталось неизменным: Советский народ выиграл войну, сохранив Советский Со-юз, что бы ни говорили современные историки о народе и о Сталине. По окончании докладов выступили педагоги, а потом показали фильмы о треженниках, работающих по 16, 18 часов у станка во время Великой Отечественной  войны, как народ помогал фронту. Как свою большую лепту внёс и наш Азербайджан, поставляя очищенную нефть в Россию.
У выхода из зала Алина Талыбова с восхищением призналась, что она многое узнала на сегодняшней встрече об истории Тегеранских переговоров 1943 года, в которых участвовали Черчиль, Рузвельт и Сталин, и где в частности были оговорены дата открытия Второго фронта и после-дующий раздел Европы между союзниками. Заключитель-ное выступление киноведа Айдына Кязимова, после про-смотра фильмов, явилось красочным эпилогом встречи наших бакинских ведущих филологов и историков. Долго я находилась под впечатлением этого собрания!


ПРОЩАЛЬНЫЙ ЖЕСТ

Звонила Мэтанат насчёт нашей с Экрамом книги. Всё почти готово. Только надо склеить листы. Она обещала по-сле праздника Новруза книгу приготовить полностью.
Лала Ахвердиева улетела в Москву дневным рейсом. С ней попрощались у неё дома, просила созваниваться с её братом, договорились, что с Москвы она обязательно по-звонит. От неё я узнала, что Рамиз Гейдар и ее просил пе-реводить его стихи. Но Лала возмущалась только внешне, а ему взамен предложила выпустить её книгу. Он тут же за-молчал. Так они и расстались. Звонила мне Лала  из Моск-вы, но меня не было дома.

Продолжение следует
 
                3 часть


СОДЕРЖАНИЕ

Новое литературное объединение (на мансарде)… … ………
Вечер Шифи Вазеха………………………………………………
«Вестник»…………… ……………………………………………
Землетрясение…………………………………………………….
Встреча с Анаром…………………………………………………
Слово о С. Есенине……………………………………………….
Философы и творчество…………………………………………
Новые качки………………………………………………………
Духовное тепло……………………………………………………
Первые стихи в «Вестнике»…………… ………………………
Новый 21 Цензор …………………………………………………………….
Подруга дней моих безумных…………………………………..
Планы «Содружества»……… ………………………………….
Выскочка………………………………………………………….
Парадоксы жизни………………………………………………..
Маразм или «Смех и Грех»…………… ……………………….
Пауза на «Ринге»………………… ……………………………..
Доверенное  лицо…………………………………………………
Маленькие содержания………………………………………….
Поправка «пыток»………………… ……………………………
Закоулки знаний…………………………………………………
Неприятные вести……………………………………………….
Горькая, правда………………………………………………….
Весенние тона…………………………………………………….
В Центре Культуры……………………………………………...
Поздний визит……………………………………………………
Друзьям (стих-ние)………………………………………………
Голоса в эфире……………………………………………………
Проявленная память………………………………………….
Дела житейские…………………………………………………
Слёзы счастья………………………………………………….
Поминание предков……………………………………………
Откровение……………………………………………………..
Игроки мыслей…………………………………………………
Знакомые голоса…………………………………………………
Проповедники  правды…………………………………………
Обоюдная любезность………………………………………….
Серебряный юбилей…………………………………………….
Новости из Новгорода…………………………………………..
Восторженное чувство………………………………………….
Новые связи в «Мире женщин»………… …………………….
Благородный жест……………………………………………….
На мансарде………………………………………………………
На даче у друзей………………………………………………….
Радостные хлопоты………………………………………………
Посвящение-дифирамб…………………………………………..
Возрастная ступень………………………………………………
Озорные стихи……………………………………………………
Оживление на «Роднике»…………… …………………………
Первые сборники авторов………………………………………
Творческий вечер А.Талыбовой……………………………….
Посиделки в мастерской Людмилы…………………………..
Ложный ход………………………………………………………
Компьютерные дела…………………………………………….
Вторая книга подруги…………………………………………..
Поэтический настрой……………………………………………
Разборка по «косточкам»……………… ………………………
Вечер Мансура Векилова…………………………………….…
Поцелуй короля………………………………………………….
В кабинете Мансура……………………………………………..
Поэзия в эфире……………………………………………………
Сигнальный номер……………………………………………….
«Курск»……………… ………………………………………….
Стойкая защита…………………………………………………
Поэтический подход…………………………………………….
Вёрстка в действии………………………………………………
Минута молчания………………………………………………..
Светлый сон………………………………………………………
НЛО на экране……………………………………………………
Поэтические души……………………………………………….
Проводы А.Келехсаева………………………………………….
Эхо эфира………………………………………………………….
Творческий процесс………………………………………………
Ранние волнения………………………………………………….
Бракованная книга………………………………………………..
На пути к «Дон  Кихоту»…………………………………………
Дружеская встреча………………………………………………..
Неурядицы…………………………………………………………
На семинаре «Велла»………………………………… ……………
Презентация книги…………………………………………………
В.Эфендиевой и Э.Меликову (стих-ние)…………………………
Амнезия……………………………………………………………..
Тайные разногласия……………………………………………….
Детские капризы…………………………………………………...
Поступь Нового 2002 года…………………………………………
Лишние оправдания……………………………………………….
В детском саду………………………………………………………
В гостях у Марата………………………………………………….
Разные разности…………………………………………………….
Под обстрелом критиков…………………………………………..
Обида…………………………………………………………………
День Валентина…………………………………………………….
Слово в оправе (стих-ние)…………………………………………
Ласковое слово……………………………………………………..
Повторный поход…………………………………………………..
Встреча в  г. Сумгаите…………………………………………….
Продолжение вечера……………………………………………….
Далёкий свет………………………………………………………..
Семинар от фирмы «Шварцкопф»…………………………… …
Рубаи в журнале…………………………………………………….
Беспокойные дни……………………………………………………
Печальная новость…………………………………………………
Жизнь продолжается……………………………………………….
Знакомство с поэтессой…………………………………………….
«Цветок неповторимый»…………………………………………..
Суета сует……………………………………………………………
На выставке картин……………………………………………….
Перестройка мыслей……………………………………………….
Скромные восторги………………………………………………..
Встреча с поэтессой…………………………………………………
Встречи, встречи… ………………………………………………..
«Битая  карта»…………………………………………… ………..
В гостях у друзей……………………………………………………
Необоснованные сомнения………………………………………..
Форсированный подход……………………………………………
На творческом вечере Марата……………………………………
Продолжение вечера……………………………………………….
Радиостудия…………………………………………………………
У памятника А.С.Пушкина……………………………………….
Напряжение сил…………………………………………………….
Русские мотивы…………………………………………………….
Маленькие радости………………………………………………..
Юбилей – Н.Б.Хатунцева………………………………………….
Открытие литературного салона…………………………………
В гостях у Израильского посольства……………………………..
Первый раз в первый класс……………………………………….
Запись на радиостудии……………………………………………..
Вечер Марка Бернеса………………………………………………
Встреча с учениками……………………………………………….
Открытие сезона в ЦРК …………………………………………...
Встреча в Дагестанском Университете………………………….
Современная бабушка…………………………………………….
Отбор стихов………………………………………………………..
Итоги поэтического фестиваля 2002…………………………….
Вести из Новгорода…………………………………………………
На «Роднике»……………………………………………………….
Гости фестиваля …………………………………………………..   
В библиотеке «Забрат №1»…………………………… ………….
Испытание судьбой………………………………………………..
Новый 2003 год…………………………………………………….
Новогодние события………………………………………………
Книга Сиявуша Мамед-заде………………………………………
Поэтическая стихия……………………………………………….
Дни рождения………………………………………………………
Тихий уход………………………………………………………….
Странное молчание……………………………………………….
Посиделки у Людмилы……………………………………………
Смущение………………………………………………………….
Деловые люди…………………………………………………….
Посещение больного……………………………………………..
Экрам в новой роли………………………………………………
Печальная новость……………………………………………….
Тяжёлая ноша…………………………………………………….
Детские голоса…………………………………………………….
Детские стихи……………………………………………………..
Юбилей «Вышки»……………………… ……………………….
Поэтические раздумья……………………………………………
Недостающие штрихи…………………………………………….
Дурацкая шутка…………………………………………………..
Поминание родителей…………………………………………….
Мелочная зависимость…………………………………………..
Посещение больного………………………………………………
Бесплатное предложение…………………………………………
Круговерть…………………………………………………………
Конкурс «Стихи о России»……………… ………………………
Первый праздник внука…………………………………………
Съёмки ведёт московская 
телепрограмма «Культура»..........……………………………….
Выступление в школе…………………………………………….
Итоги конкурса…………………………………………………….
Жизнь-цитата………………………………………………………
Новые хлопоты…………………………………………………….
Черновая работа……………………………………………………
В гостях у В.Константиновой…………………………………….
Поздравления по телефону……………………………………….
Положение, не из лучших…………………………………………
День А. Пушкина………………………………………………….
Мир ваших мыслей (стих-ние)…………………………………..
Торговый центр…………………………………………………….
Новые семейные взрывы………………………………………….
Друзья в сборе………………………………………………………
Солевой поток………………………………………………………
В эфире конкурс……………………………………………………
На волне Музы…………………………………………………….
Дыхание нового творчества………………………………………
Поправки стихов……………………………………………………
Родниковцы…………………………………………………………
Эмоциональный взрыв……………………………………………
Беспокойство……………………………………………………….
Повторные хлопоты………………………………………………
Вопросы и ответы…………………………………………………
В гостях у Н.Б.Хатунцева………………………………………..
Тревожные думы………………………………………………….
Одни новости………………………………………………………
Эмилю семь лет……………………………………………………
Весомые события………………………………………………….
Подборка в «Вестнике»…………………………… ……………...
«Жизнь-рулетка»……………… ………………………………….
Духовный праздник……………………………………………….
В гостях у Мансура………………………………………………..
Юбилей в Центре Русской Общины…………………………
Добрые чувства…………………………………………………….
Непредвиденная встреча…………………………………………
Встреча и… посиделки……………………………………………
Родниковцы в гостях ЦРК ………………………………………
Потеря «Жемчуга»………………… …………………………….
Разговор в редакции………………………………………………
На странице Лала…………………………………………………
И боль, и радость………………………………………………….
Новые встречи…………………………………………………….
Компьютер дома………………………………………………….
На «Роднике»……………… …………………………………….
Новые эмоции…………………………………………………….
Лепта посольства…………………………………………………
Поиски новых стихий……………………………………………
Далёкие отзвуки………………………………………………….
Возвращение «строптивого»…………………… ………………
Настойчивость……………………………………………………..
Траурная процессия………………………………………………
С Новым 2004 годом………………………………………………
Очередные волнения………………………………………………
В жизни, как на концерте………………………………………..
Победительный напиток………………………………………….
На концерте авторской песни……………………………………
Выстовочный зал………………………………………………….
Слёзы подруги………………………………………………………
На «обочине»……………… ………………………………………..
В поисках удачи……………………………………………………..
Рецензия на книгу………………………………………………….
Прозрение……………………………………………………………
Тоска по родным……………………………………………………
Суета и проблемы………………………………………………….
Маленькие новости………………………………………………...
Переосмысление…………………………………………………….
Поправки в вёрстке………………………………………………...
В гостях у подруги………………………………………………….
Праздник весны и счастья………………………………………...
Перелётные заботы…………………………………………………
ВВМ в действии…………………………………………………….

подруги из Днепропетровска, которой понравилось стихотво-рение, посвя-щен-ное мужу после очередной операции на же-лудке.