2 Онегин и Ленский о Лариной Ольге. Фраг. версии

С грозою войн и декабристов
Плыл век, то ровен, то неистов…
Мог  зубром  сделаться в свой срок
Недавний юноша-телок…

Год новый грянул, словно выстрел
Весёлой пробки в потолок.
Для Жени время мчалось быстро,
Но что-то Ленский как дружок
Стал в гости заезжать всё реже:
Семь… шесть раз в месяц… вовсе пять…
Пусть в нём черты одни и те же,
Какой-то новой  жизнью  свежей
Пахнуло от него опять.
Не то чтоб  взор  стал ненасытный,
Но запылал  огонь  ланитный.
Не  страсть  ли повернулась вспять?

С душою чистой, колоритной,
Поглубже если покопать,
Он (вот вам и  дружочек  ситный!)
При Женьке сделался вдруг скрытный.
Но проступала новизна
В его характере… Весна
Была не за  горами,  видно.
Как после длительного сна,
Вдыхал всей грудью ненасытно
Он жизнь – пил всю её до дна
(Само собой, не с бодуна).

Попытки Жени-болтуна
Влезть Вове в душу пресекались.
Поэт с утра и до темна
Светился тайной – вот и  сказ весь!
Какой же с ним случился казус,
Что вдруг была возведена
Из  недоверия  стена?
Он так дышал, что расплескалась
Душа в нём счастьем среди дня,
Когда, ликуя и звеня,
Чего-то  тайного  касалась.

По крайней мере, так казалось
Онегину со стороны.
Евгений сбился со стерни.
Пусть были, как уж завязались,
В нём злые чувства и скромны,
Он испытал невольно зависть
И желчность,  дьявольской  сродни,
К соседу-другу. Неравны
Они вдруг стали, даже рядом,
По ощущению отрады.

«На вид уже не  рохля  он.
Видать,  любовью  окрылён, –
Смекнул сосед чуть-чуть ревнуя. –
Иди, друг Вова, напролом!
И робость, и хандру минуя,
Дерзай! Таким тебя  ценю я».

Щадя слух Вовиных ушей,
Посмеивался он в душе:
«Дай женщинам любовь земную.
Неси её напропалую,
Ловя добычу на живца.
Ты вправе покорять сердца,
Идя с красавицами вровень,
Наполнив  чувством  их здоровым.
Стыдливость баб не ставь ни в грош,
Чтоб рьяно с ними лезть из кож,
Как рьяно лазал ты по строфам.
В любви на  многое  ты гож.
Талант и страсть неси сквозь дрожь
И муки, словно на Голгофу –
Любовь прекрасная из нош.
Любви, как следует хлебнёшь –
Вновь с потрохами станешь  наш ты»!..

В одну из редких встреч однажды,
Взглянув на Вовины усы,
Евгений Ленского спросил,
Враз не раскрыв всех ловчих сил,
Крючок забросив без грузила:
– Весна тебя преобразила.
Ты, брат, мужаешь на глазах…
Не в заповедных ли лесах
Твоя почерпнута, брат, сила?
Вон сколько  удали  в усах!
– ???
–  Откройся, Вова, без утайки.
Тут про тебя уж ходят байки.
То, что плетут, едва ли ложь –
С любовью ты  спознался  всё ж.
Болтают про твои свиданья…
–  Да кто же?! Я держу всё в тайне!
Скрываюсь, словно партизан, –
В раскинутые сети крайне
Наивно друг попался сам. –
Не по моим же ты усам
Сам  распознал  всё?
                – Нет, случайно
Проведал я про тот конфуз,
Что ты  сокрыл.  Хорош ты гусь!
Но что же в этом есть срамного?
Я, кстати, о  тебе  пекусь,
А ты – молчок. Вот это ново!
Во мне не видишь ты родного.
Скорей в  монахи  подстригусь
Я, чем от  братства  отрекусь
И от  доверья  делового.
Влюбился, а со мной – ни слова…
 – Да, я влюбился, признаюсь, –
Проговорилась жертва лова. –
Я скрытный, но  счастливый  гусь.
 – Уж до  конца  сбрось тайны груз.
Так  кто  ж она?
                –  Как?! Ты не знаешь?!
 –  Я? Знаю. Всё узнал, едва лишь
Сошёлся ты  поближе  с ней.
Хоть на лицо глянь, хоть на  низ ты,
Взор доведёт до простыней…
Как завязавший онанист  ты
Познал её гостеприимство
Столь быстро же, как от корней
Растёт за день твоя небритость…
 – Хоть в жизни всё у нас скромней,
Я ждал сравненья поскверней.
 – Не  тайна  женская капризность…
Но мне б хотелось знать верней,
Кем для тебя (намёк на близость)
Она является  сейчас.
Рассчитываю на рассказ…
 – Подобным хвастать – это низость,
А, впрочем, я с ней визави
Лишь в  платонической  любви.
Господь ни в дар, ни в счёт аренды,
Не шлёт на блуд и срам  патенты.
Я не теряю головы…
Так что твои аплодисменты
Всё ж преждевременны…
                – А вы
С ней вместе с самого момента…
 – Когда столкнулись на балу.               
 – ???
 – Ну, не в сосновом же бору!
 – Всё начиналось с комплимента
Или с  платочка  на полу?
 – Да-да, зимой…
                – С тех пор измен ты
Не  допускал  в своём тылу?
Выходит, что попался в  плен ты,
Не ожидая сам, в пылу
Столь чуждых для тебя танцулек?
Табун разнузданных п-дюлек
Тебя  давно  не привлекал…
А как ты без меня попал
На этот  бал?! С какой же  стати?!
 –  Да ты лежал тогда в кровати
С какой-то  дамой  молодой,
Сказавшейся в тот день больной
И не попавшей – вспомни, ну же! –
На бал с надутым ею мужем.
 –  Да помню я, что не в кустах
Интимный был у нас пустяк,
Из-за которого, выходит,
Я  прозевал,  как ты, мастак,
В сокрытом от меня походе
Любовь  свою завоевал…
 – Так ты не знаешь и не знал?!
Ну, и  хитёр  же ты, приятель!
А я совсем  забыл  некстати,
Какой ты мастер блефовать.
С твоим  подходом  несерьёзным
И юмором всегда скабрёзным
Как смеешь ты свой нос совать
В обитель  чувств  моих нетленных,
Сколь светлых, столь и сокровенных?!
Вслух неуместно называть
Тут слово куст или кровать!
 –  Зачем на фоне непременных
Явлений надо мудровать?!
Кровать она и  есть  кровать.
Жаль, ты не падок на  грехи стал.
Ну, не сердись, я без ехидства
Ценю серьёзный твой настрой
В любви небесной, не простой,
Соизмеримой с чистотой.
Отбросим  прочь  иезуитство.
Прости меня за любопытство,
Коль  неуместным  счёл его.
Но я  понять  хочу: родство
Невинных ваших душ бесспорно?
  – Да и отнюдь не склонно к porno.
Коль не намерен ты шутить,
Тебя  могу  я посвятить,
Как друга, в наши отношенья.
 – Ну что же, сделай одолженье.
Я, знаешь, не из приверед –
     Мне это будет не во вред.
Заочно полон уваженья
К твоей… К  кому,  прошу прощенья?
Я как заядлый краевед
Заполучить не прочь портрет,
Пусть даже в стиле упрощенья.
Сгодится мне как амулет…
Сколь ни было бы даме лет,
Она не Музы ль воплощенье?
Уж ей, в честь вашего сближенья,
Ты посвящал не  раз  сонет?
Да  кто  ж она, коль не секрет?
Кого ж ты так  скрываешь  долго,
Как будто бы из чувства долга?
Из  чьей,  хотя бы намекни,
Твоя избранница семьи?
 – Из Лариных.
                –  Неужто Ольга?
    Ты ж в детстве был  помолвлен  с ней.
 – Да, никого её родней
Нет  для меня. И будет вряд ли.
От этой точки отправной
Шагая, дай теперь прямой
Ты мне ответ: а так уж  рад ли
Ты за меня? Сколь выбор мой,
По мненью твоему,  удачен?
 – Нельзя сказать, что был невзрачен,
Как помню, пару лет назад
Предмет (на мой, конечно, взгляд)
Твоих сегодняшних услад.
Не связан с опекунской ролью,
Я с той поры не  видел  Олю…
Да, лучше уж платок простой,
Но целый, а не расписной
Диковинный, но битый молью,
При том что есть и запасной.
Я этак от  незнанья  молвлю
Всей  перемены  возрастной…
 – Эк,  поскупился  ты, родной!
Твой отзыв не  богат  восторгом.
 – Утешься тем, что  прочим  Ольгам
Я  Ларину  бы предпочёл.
Ты огорчён?
                – Клянусь я Богом,
Что рад тому, что счёл убогим
Ты  выбор  мой. Своим плечом
Не  пожелал  бы ощутить я,
Чтоб избежать кровопролитья,
Твоё  плечо, коль горячо,
Ты возжелаешь, мне на горе,
Девицу, выбранную мною
В невесты. Но теперь за Олю
Спокоен  я. Так  вот,  варяг,
Намерен я вступить с ней в брак –
Счастливый,   надо бы признаться.
 – Ей было-то всего тринадцать
Годочков  пару лет назад.
Грудь  помню плоскую, а зад
Какой-то  тощий  был. И  бёдрам
Я пожелал бы полноты…
А носик был слегка ободран…
 – Ну, полно, друг мой, полно! Ты
В своей бестактности несносен.
Шестнадцать  стукнет в эту осень
Моей невесте молодой.
Она цветёт той красотой,
Которую ей дарит юность.
А воспеваю –  я,  любя.

Услышь  меня, любовь моя!
Ничьи весёлость и угрюмость
Так искренне не ценишь ты,
Как те же самые черты,
Но в чём-то свойственные  мне лишь.
И дав любовный мне обет…
 – Что за любовный  вздор  ты мелешь?!
Невесте лишь пятнадцать лет,
  А ты решил, что постоянство
Без доли флирта и жеманства
Ей будет свойственно всегда?!
Мол, не составит ей труда
Тебе на век остаться верной
(Натуре женственной на зло),
Чтоб, обошедши аналой,
Твоей  женой  стать благоверной?
Бог с ней, с  натурой  их манерной…
Поведай-ка мне лучше, как
Ты с Ольгой  снюхался,  простак,
Как если б был самцом не промах.
Как не попасть бы с ней впросак!
     Как  в брак на всех плыть парусах
Коль на пути тумана полог?

                *     *     *               
Действительно, читатель, как?
Пусть дело всё не в однополых,
А в разнополых сосунках,
Чете предрёк на фактах голых
Онегин  неудачный  брак.
Как рассудил наш холостяк,
Амур совсем ни к  месту,  олух,
Сердца их  стрелами  цеплял –
Мишеням  их уподоблял.
Мишени спрячь иль выставь  вновь их –
Закончит дело раздобар*.

* Раздобар – болтовня.