Бег времени

Памяти  моей матери.

Как долго тянулся в детстве день,
И столько всего успевалось!
И в садик, и в школу вставать было лень.
Лишь к ночи являлась усталость.


И ночь – пролетала, и снова, звеня,
Врывалось долгое завтра.
И кухонный запах будил меня,
И жизнь звучала, как арфа.


А сколько событий весь день во дворе!
День длинный, на год похожий.
И кажется старым живой детворе
Годов тридцати прохожий.


Что, тридцать? Так это уже предел!
За ним – лишь закат и утраты!
А жизнью назвать можно то, что успел
Ты сделать ДО этой даты.


И юность ликует, молодость мчит
На всех скоростях сразу.
Мы здесь – ХОЗЯЕВА. Нас не учи.
До полу дави педаль газа.


И вот к тридцати годам тормоза
Предательски заскрипели.
И ты стоишь, опустив глаза,
Закрыв за друзьями двери.

Мне тридцать? Неужто это
уже со мной?
Допрыгался, доскакался…
Становится мир понемногу другой,
И внутрь холодок закрался.


И время начало бег ускорять.
И то, что годом казалось,
Стало границы свои терять
И в месяцы превращалось.


И от тридцати до сорока
В пелёнках, соплях и болезнях…
Жизнь намяла тебе бока,
Воробушек ты облезлый!


Ой, сорок! Да это ж воще предел!
В  50 я совсем околею...
Жирок появился, обрюзг, поседел,
Всё чаще себя я жалею.


Что стонет там мать? Ей все 60!
Пора бы уж угомониться.
Тут хлопоты, дети на шее висят,
А старший собрался жениться!


Полтинник маячит, как крест гробовой.
Ну, ладно, еще не скоро…
А юбилей, как удар громовой,
Ворвался подлым вором.


И снятся сны: я совсем молодой,
И жизнь впереди – как море.
В поту просыпаюсь – что со мной?
Откуда такое горе?



Неправда, неправда, всё НЕ про меня,
И в паспорте лживая дата.
Не покидай меня, жизнь, звеня
Слезами моей утраты.

А время стало часы убыстрять.
Что смотришь, жена, с укором?
Ведь ёлку можно НЕ убирать:
Всё равно Новый год скоро!


Пулей летят не часы – года.
Полтинник с гаком со мною.
«На велик села в её года», -
И тихий смешок за спиною.


Оглянешься – дама, ей под пятьдесят,
В сравненье со  мной – молодая.
Ещё как бодрится, и глазки блестят.
Вчера ведь такою была я.


Я вдруг поняла: НЕТ, не старческий бред.
Мать смотрит в глаза мне с надеждой:
«Скажи, что со временем? Дай мне ответ.
Такого не помню я прежде.


Совсем смешались ночи и дни
В какой-то сплошной круговерти.
И я сомневаюсь, жила ль я вообще
Когда-то на этом свете.

Как  мир был огромен и юность смела,
А сколько преград одолела!
И внуков, и правнуков я подняла,
Нет  силе, казалось, предела!


Десятый десяток живу на земле,
И нет уж ровесников рядом.
И что приходилось стерпеть в жизни  мне,
Рисуется  просто адом.


А что впереди – ещё страшней!..»
Провалы глазниц – в стену.
И жизнь разворачивает перед ней
Прошлого смутные сцены.


Время сжалось: мгновенье – война,
Мгновенье – детей рожденье.
Мгновенье – замужества, вечно – одна…
Мгновенья летят, мгновенья.


И я оглянулась. В мгновенье век
Двадцатый уже превратился.
Он БЫЛ огромен, когда человек
В нём жил, мечтал, суетился.


Но век завершился. В звёздную пыль
Скоро и он превратится.
Туманом рассеется прошлая БЫЛЬ.
А чья-то жизнь будет длиться.