Про Урию Хеттеянина, не ассирийца, не египтянина

Про Урию Хеттеянина, не ассирийца, не египтянина. Апокриф.   
(Из цикла "Столпотворение мира")


Жил был Урия - не вахлак, не "в натуре я", не пьянь, не развратник, а просто царев ратник. Добра у Урии мало – хрен, да мочало, а что до недвижимости какой – то ратнику она на кой? Ходи весь день по Хеврону, не допущай общественного урону, поливай гиацинты, да левкои... Короче, охраняй царевы покои. А Давид – он мужик хороший, бывало, волосы взъерошит, лиру возьмет в руки и давай бренчать со скуки. Затем целковый вынет, в морду по-царски двинет, мол, гуляй, босота, завтра суббота. Сидит раз Давид средь палат грановит, Урию кличет, да делает вычет.

Царь Давид:

Я намедни среди скал
Дев с цимбалами искал.
Ни одна не подвернулась –
Вот какой судьбы оскал.
Я пойду читать Тору,
Ты же к завтрему утру
Обеспечь с цимбалой дуру,
Чтоб пришлася по нутру.
Да гляди, чтоб в этот раз
Обошлось без выкрутас –
Мол, цимбала в ля миноре,
Мол, полнейший контрабас.

Урия:

Это дело, Ваше–ство,
Замастачу на все сто.
Чай, оно не чародейство,
Чай, оно не волшебство.
Удаляйтесь на покой.
Мы с Матфеем и Лукой
До утра добудем бабу
С комплектацией такой.

Вышел ратник из залы, щеки горят, алы. Оно и понятно: дело деликатно. Да уж больно нравы жестоки на Ближнем Востоке: либо царева служба, либо бензопила "Дружба". Пошел Урия за трофеем с Лукою, да Матфеем. Всю ночь рыскали далеко ли, близко ли. Уж и баб-то – цельная рота, только выдь за ворота. Да, вот беда – цимбалою ни одна не балует. Под утро поник Урия, морда на нем хмурая, а Луку с Матфеем – хоть отпаивай шалфеем. Вдруг, глядь – прям супротив Генштаба стоит с цимбалою баба, струны перебирает, музыкою пробавляет. Песня у ней сопранная, обувка рваная, кофтенка замшелая, а кличут Бат-Шевою.

Урия:

Отродясь у этих стен
Не видал подобных сцен.
Что за дивная миракля?
Что за божий дар бесцен?
Отчего, дитя, скажи,
Мы – серьезные мужи
В этом странном антураже
Зрим такие миражи?

Бат-Шева:

В этот ранний светлый час
Я пришла сыграть для вас,
Чтобы музыкой заполнить
И ввести сердца в экстаз.

Провела Бат-Шева по струнам, всколыхнула души буруном... Хоть и слыхивал прежде Урия вальс "На сопках Маньчжурии", да тут притих разом: хорошо выводит, зараза! Прям сказать: убедительно. Накинул Урия китель на девичью фигуру. Раздобыли Давиду дуру!
Только солнечна взвилась пыльца, ратники - у царева крыльца. Проходят с докладом и девица рядом. Царь сидит злющий, подсолнух лущит.

Урия:

Царь мой, светлый государь,
Ты се душу не мытарь.
Вот, пожалуйте – девица.
В ней талантов – цельный ларь.
Тут те пламень, тут те лед,
А уж если запоет –
Слышно даже от Хеврона
До местечка Маалот.
А с цимбалою она
Управляется сполна.
У Матфея, для примеру,
Выделяется слюна.

Царь Давид:

Как мы есмь всея Давид,
Нас прельщает ентот вид.
Сразу видно: в данной бабе
Скрыт огромный индивид.
Но стряслась друга беда,
Вот уж нет худей худа:
В результате злобных происк
В кране кончилась вода.

Урия:

Если в кране нет воды –
Покрути туды-сюды.
Это, видно, на прокладке
Разных солиев следы.

Царь Давид:

Ты мне шибко не дерзи,
Позахлопни жалюзи
И держи свои советы
В непосредственной близи.
Наши замыслы поправ,
Распоясавши бурав
Водосборы нарушает
Отщепенец Голиаф.
Так что времени не трать,
Собирай какую рать.
В нем должна быть кнопка, Ури,
Ты ее расколупать.
А за это, друг ты мой,
Коль воротишься домой
Награжу тебя медалью
С лантаноидной сурьмой.
Вот те сабля, вот кастет.
Мы покуда тет-а-тет
Для цимбалы и для лиры
Разработаем дуэт.

Вышел Урия из дворца, примостился у крыльца, задумался тяжко, аж взопрела рубашка. В башке загудело. Хреново дело. Пошел Урия за ограду, стал кликать бригаду. Кликал он кликал и нажал на Выкл.


Award Modular BIOS V6.00 PG, An Energy Star Ally

Memory Runs at Dual Channel Interleaved

Detecting IDE drives

Microsoft Windows XP

To begin, click your user name.



чтобы впредь не лезли гады
нашу воду потреблять!

Вернулся Урия с победою, размахивает Голиафовой кедою, ко дворцу подъезжает, народ ему радость выражает. Тут и царь из окошка высунул бошку, Урие машет, мол, привет, Уряша, вот и вся благодарность наша.

Был у Давида премьер-министр и хитер, и быстр, и коварен, и шустр, будто в нем какой бустер. А уж до чего завидущий – не сыскать завистника пуще. Затаил он на Урию злобу лютую, злобу гнутую, долбанутую.

Премьер-министр:

Как ты есть наш царь и брат,
Разреши зачесть доклад
О различных размышленьях,
Приходящих аккурат.
О налогах и ворах,
О лихих договорах
И о прочих нехороших,
Что порой увы и ах.
Стычка давеча была
У пещеры Махпела,
Городские деревенским
Проломили кумпола.
В Яффе третьего числа
Баба тройню принесла.
Говорит – по мановенью
Божью в самые чресла.
А еще болтают тут,
Урька-ратник шибко крут:
Потрясенья замышляет
За свободный рабский труд.
Ничего ему не жаль,
Понабрал различну шваль
И гоняет фарисеев,
Чтоб не трогали скрижаль.

Осерчал не по-детски, вскипел Давид, того и гляди – выкипет. Глазами вращает, пульсы учащает. Велит Урию ко двору привесть. А слово царево – жесть. Вот уже Урию во дворец волочат, доброе имя порочат.

Царь Давид:

Я слыхал, что ты, босяк,
Распоясался так-сяк
И народы возмущаешь
Хуже всяческих писак!
Ты мне, Урия, смотри –
Я ведь те не one two three.
Мигом сделаю сеппуку
И снаружи, и внутри!
Отвечай, как есть, злодей:
Ты ходил среди людей
И вещал не так как должен
Настоящий иудей?

Урия:

Что стряслось с тобою, царь,
Аль не помнишь ты, как встарь
Вместе в войнах истребляли
Иноземный инвентарь?
Кто нарушил твой ментал?
Кто меня оклеветал?
Мне такое недоверье –
Как расплавленный тантал.


А Давид и слушать не хочет, насупился, чисто кочет, сделался цвета багряного. "В острог, - кричит, - окаянного!" Был ратник, да весь вышел. Видно, нет ее – правды свыше.

Сидит Урия в остроге, поджал по-турецки ноги, третьи сутки не жрат, не мыт, тяжкую думу думает. Как вдруг, в дверь без стука входит премьер, гадюка. Носом поводит, разговоры заводит.

Премьер-министр:

Вот ведь, Урьюшка, беда -
Вызнать царского суда.
Это глупая гордыня
Привела тебя сюда.
Кабы были мы дружны,
Не пускаяся в рожны,
Мне как-раз такие люди
В личном ведомстве нужны.
Тут ведь что долдонить зря –
Я могу и за царя.
Так сказать над Иудеей
Восходящая заря.
Можно было б предпочесть
Лет на пять, или на шесть,
Да народ и сам предложит
Мне пожизненную честь.
Ты мне только подсоби:
Вместе с группой "Алеф-би"
Свергни злобного тирана
И чуток усугуби.
Ну, а что до кандалов –
Согласись и всех делов.
Вот он - ключик оловянный.
Али ты тупоголов?

Урия:

Мне свобода дорога
Пуще миски творога,
Да уж больно руки рвутся
Обломать тебе рога.
Царь – оно, конечно, строг
И упек меня в острог,
Только честь не продается,
Будто плавленный сырок.

Тут напрягся Урия со всей мочи, разгорелись карие его очи, со дна души поднялись коагуляты, разорвал он на себе кандалы прокляты, ухватил министра – супостата, аж треснула супостатья простата. Затем стены острога порушил и поволок премьерскую тушу прямо к царю Давиду, несмотря на обиду.

Царь Давид:

Глянь, Бат-Шева в свой лорнет:
Ужто Урька, ссыльный мент?
И к тому-же притаранил
Неопознанный предмент!

Бат-Шева:

В самом деле: ентот франт.
Только, батюшка гарант,
Отчего б ему не выдать
Хоть какой деодорант?

Царь Давид:

Я Давид, иль не Давид?!
Я вершитель всех планид!
Если что ему и выдам –
Малабарский цианид!

Урия:

Ты, Величество, не злись,
Не пускай напрасно слизь,
Лучше глянь – какие гады
В нашем царстве завелись.
Вот, принес один пример –
Твой предательский премьер.
Предлагал тебя низвергнуть
И спастись от высших мер.
А теперь, ума сосуд,
Соверши злодею суд,
А меня – в темницу можешь,
Если есть подобный зуд.


Подошел Давид к Урие, сознался в своем бескультурии, расплакался у него на плече и прочее в подобном ключе. А премьер-министру влили дерьма канистру и послали аммонитянам, чтоб не гадил путя нам, предварительно со свойственным этикетом, расфасовав по пластиковым пакетам.

Затем учинили пир горой, бутылок выставили цельный строй. Все пришли от мала до велика, дабы поневязать лыка. Лука напился слегка, Матфей залился до самых бровей, Иоанн был обуян, Марк обдал весь парк, Лазарь шибко вмазал, Федот – ну уж совсем не тот, Йоав был сильно не прав, Авессалом помахивал веслом. Бат-Шева взялась за цимбалу и врезала одному амбалу. Давид ухватился за лиру и сделал ей майну-виру. И я там был, на балалайке дробил, да покрикивал: "Мне все по гриф!" В общем, попортили весь апокриф.