Десятый круг отрывок

Вергилий! Вербы, воды, темный воздух…
Вольно ж бродить нам в сумерках беззвездных,
такой пейзаж тебе уж не знаком…
Вселенная — пространство, а не дом. —
В ней неуютно… Что твои круги? —
Я сам сумел бы мастерить мишени,
но нету сил, и не сыскать жень-шеня,
пойми меня и этим помоги.
В краю моем прекрасна непогода,
и нету у Творца иного кода,
чтоб обозначить мощь свою и вкус,
чем ветер в вербах, облетевший куст,
да флот небыстрый мглистых облаков,
то в реющем, то в бреющем полете.
Иного совершенства не найдете,
все поиски — отрада простаков.
Как сонмы душ потерянных, гонима
листва. Предел предзимья. Херувимов
христианский рок — не в кайф. И нет конца
сомненьям, словно листьям у лица:
ужели совершенно лишь страданье
(пред болевым порогом Мирозданья),
да дикий пир природы в каждый час?
(последнее — без нас и не для нас).
Иль все же к совершенству путь вершим
иному мы с тобой?.. К звезде?.. К могиле?..
Твои круги — рулетка… Но, Вергилий!
В игре миров не жалко и души.
Зачем же у невидимой черты
ты пропадаешь, спутник мой понурый?
Так знай: твои круги лишь для гравюры.
Я — был твоим Вергилием, но ты
гостил недолго в местности тревожной.
Ты лишь на миг явился, но возможно:
и ад и рай — все тайны Мирозданья
хотел бы приоткрыть неосторожно
и был отозван, вопреки желанью.
Запретному. С планеты ожиданья,
из мира, что подлунным называем, —
преддверья то ли ада, то ли рая…
Иль неизвестность — форма совершенства,
гармония, в которой пребываем,
ее не признавая верховенства?
(Еще бы — нет и тени от блаженства.)
Вергилий! Вербы, воды, темный воздух —
плен полумглы покинул ты для плена
похожего. Взывать к тебе уж поздно.
Вергилий! Все равно в какой вселенной
бреду, внезапно спутника лишенный…
Пейзаж все тот же — в чем же перемена?
Но чей там плащ взметает, с капюшоном,
вечерний ветер, наслаждаясь властью
и ритм терцин навязывая кронам?
…Мой новый спутник узнаваем к счастью.
О Данте, ты живым прошел круги,
и отразился ад в страшащих фресках.
О да! Они свидетельствуют веско:
поникли Добродетели враги.
И там, где замерзают и горят,
где в полумгле печаль почти невинных,
звенят в миноре славные терцины
с Божественною музыкою в лад.
С Вергилием, в диковинных дымах,
ты видел ад, о девяти кругах —
был завершен девятым кругом ад…
Но вновь взметнулся маятник времен,
и перечень мучений изменен —
как не закончить натуральный ряд?
Новейший круг, десятый, есть же он!
А коли есть — кого в свою пучину
он затянул, и по каким причинам?
Ответь… — ты большей властью наделен.

              ***
Безумие — Везувий поминать:
он страшную свою утратил славу
и отразился на туристских слайдах,
где неуместна дьявольская рать.
Где … правит бездна? Или во вселенной
все зримые обманны перемены,
а твой Везувий — вечен и незрим?
О, Данте! Руки к звездам простирая,
о чем ты? Адский круг — пространство рая?
Ты смотришь ввысь — и смысл необратим.