Избранное 2008 год

2008

В дебрях поэзии… Орфей за Эвридикой…
Сюжет похож. Условий нет.
Свободны все. Поляна с земляникой.
По лезвию ноже – без образа поэт.

Оживших нет. А мёртвых – вперемешку!
С бессмертием – по разуменью с поддувала.
Что там найдёшь – дамасскую усмешку
да окрик горести из-под казнённого забрала?!

«Он свет принёс?!» - воздался чей-то голос,
узрев мобильник с телекамерой в руке.
И всколыхнулся ад, стихотворений полный, -
т раскололось небо вдалеке!
1 января 2008 г.


Грусть возвращается. С очередной прогулки.
С собой несёт свою харизму грусти.
По ней грустят пустые переулки,
где нету глаз с тоской об отгремевшем чувстве.

Приветствую тебя! Входи во створы моего объятья!
Поведай, расскажи кого видала ты
в анклавах, осенённых твоею благодатью?
Форшмак и отбивная суеты тщеты?

А новое ли есть? Кому какая месть?
Да, что там говорить! Держи свою посудину!
Злокачество одно, тухлая бронежесть.
Ну как, нищак кларет?! Не снился и Распутину!

Ты замечал, что крепатура как-бы знак, послед
двубортного утраченного времени?
Да, есть тебе подарок и физкультпривет.
Ну, не грусти! Что делать? Судьбы бремени…

Что ты читаешь? А меня не ждал?
Ждал, ждал, конечно, же! На свете – мы одни!
Пред нами будет предпоследний перевал
в долину торжества с загадками любви!
1 – 2 января 2008 г.


Изморозь, сень полусна,
струйками стихотворенье,
прилива, отлива волна,
далёкое настроение,

невиданный красный песок
и светло-синие тени,
сиреневый голосок
с тобой говорящих растений.

Из каждой стопы следа
восходят рифм аметисты.
Зачем? Может, это игра?
Текущее чтение мысли?

И исполнение желаний?
Зеркальное, наяву…
И плата за них – наказанье,
по их нему, - и я умру?!

Зачарованья мускат
вдруг вырос в знакомой бутылке.
Благоразумия взгляд
и «Нет!», словно рыбка на вилке.

И рядом волшебное «Да!» -
ему невозможное – сказка!
Остаться бы там навсегда!
Здоровье, песня и пляска!
3 января 2008 р.


Закуски – ей-ей – гениальность жратвы,
картель пирату-аппетиту,
прелюдия, увы, любви,
сюрпризом тайны в них сокрыты.

Кто раскусил орех тирады –
обрёл фетиш-приоритет –
на штурм застольные таланты
одолевать двенадцатидюймовый обед!

Но без десерта. Шелтон, Шелтон!
Вот бы обжорам – стоп-сигнал!
И мчится Чацкого карета где-то,
не оборудована им. И все от рельс взлетел вокзал.
6 января 2008 г.

Весёлый праздник в рифмовом саду,
порхают пташки разноцветья на приволье,
родник, ручей, музыка полковая на юру,
искрят конфликты флирта, как пароли.

Кавалергарды топчутся за сеткой –
их кто-то пригласил, но не пускают
и с ними гид – поэт с поэт кою-кокеткой.
Фантазия у всех достигла краю.

Крюшона жбан, но некому разлить –
и жаждут бешено прекрасные колибри.
Как фейерверк, их мощь и прыть
разлетится с стихотворной пыли.

И мы останемся отселе на бобах
какао, кофе, пёстрых, безразмерных.
Цивилизация возникла на стихах.
Без них и доконает непременно.

Весёлый праздник закадычных рифм…
А оказалось – апперкот под дых.
Вернуть наоборот – слабо самой Вселенной,
пузатой, сплошь непостоянно переменной.
6 января 2008 г.

Поэзия застыла в янтаре…
А тута – так, бездомные собаки.
Перебирают рифмы на заре –
но даже воздух не трясут их враки.

Она покоится, как в звёздном мавзолее,
недосягаема для четвероногих лап –
её единственное счастье сердце греет,
ей хорошо среди своих солдат.
21 января 2008 г.


АПОКАЛИПСИС В СОБСТВЕННОМ СОКУ

Апокалипсис, что всегда с тобой, -
наш организм на трассе к общей цели
и только к ней влекёт его метаболизм-прибой,
осуществив судьбы головоломные фортели
практически от детства колыбели.

Дезертиры абсолютно невозможны.
Пусть воробьи, но не те пушки!
Куда им деться от своей таможни
грехов, пороков, подлянки-подружки??

Апокалипсис в собственном соку –
он нас на вертеле всецело обожает,
но прима – подсознанье на ночном лугу
среди мерцания звёзд переживаний.

За пядью пядь, с ступеньки на ступеньку
своя Голгофа в аромате розмарина.
Кто выдумал, что лучше – сразу? Помаленьку.
Апокалипсис – персистентная руина.

Нас поглощает Апокалипсис-интеграл.
И поздно, поздно, по заслугам поздно.
Единственно возможный абсолютный идеал.
Предшественников, предков – вспомните. Ох, тошно!

Апокалипсис, что всегда с тобой.
Апокалипсис в собственном соку.
Ему бы памятник – ведь каждому родной
и вытерпел до тла смертельную игру.
2 февраля 2008 г.


Бездонность – здесь и во Вселенной.
Неведомого нечем исчислять.
Оно прессуется (во что?) по поколеньям.
Они не звёзды и им некуда бежать.
2 февраля 2008 г.

ПО ПРОЧТЕНИИ КНИГИ НАТАЛЬИ ИВАНОВОЙ «БОРИС ПАСТЕРНАК»

Что общего у слёз с дождём,
с дождинками стерильными без соли?
Природы красота – словесный гром
неразродившейся, отвергнутой любови.

Переводи жизнь на другой язык
без рабских правил, без свободы –
задрипанки в кустах с враньём впритык.
Но помни, что со смертью в паре роды.

Тебя там не было. И ты им – незнаком.
Не скажешь: кому – хуже, кому – лучше.
Должён за всех. Поэзии закон.
Сил, дней в обрез – зря бедами времён себя не мучай!

Коль гений – значит, вечный современник.
Раз цель взяла – у вечности в руке.
Её харизмы бедный, повек пленник.
Как в ступе чёртовой – несись в своём стихе!
3 февраля 2008 г.

Кроме себя мы мало понимаем –
имеется в виду свой интерес.
На уровне нутра и самолюбья рая –
кастальский ключ абсурдовых чудес.

Куда же катится глобальный колобок?
Элементарно! А куда ж ещё!
Промысленный Божественный итог.
От него знобит столь горячё.

Не укоряй! Там тоже своя боль!
И, может быть, совсем не утихает.
К тому же, точно одиночества юдоль
и только ты – и тот не понимает.

Не призадумался! В своей броне-тщете.
Она утягивает – в скорбь и сон.
Так и ушёл бы в здешней слепоте –
в ней истерзанье – заповедь-закон.

Несчастье бармы – двуедины и двулики
и не для этих байстрючья времён.
Ни слов, ни сил. Спорные закавыки.
Несчастье наше – плен мой. Им повек пленён.
3 февраля 2008 г.


СТРЕМЛЕНЬЮ

Личная доля в схватке со смертью –
возможность отсрочки в её неуместность
не многим давалась. Ангел над твердью.
Замкнулось стремленье. Ясность-безгрешность.

А дальше – в запас, уволен, сугубо.
Грустное дело – преодоление.
Выполнен долг. А к чему бы, к чему бы?
Время – исчезло. Одни стихотворенья.

Не вспоминай заплаченную цену.
Можно рухнуть – тридцать с гаком лет.
Не складывай, не множь измену на измену.
У мироздания – твой приоритет.
5 февраля 2008 г.


Как-будто черти в головешках куролесят –
забыто всё кроме уродины себя,
как-будто матрицу в черство-ржавом тесте
оттиснула всем разом Сатаны струя.

Багровый медальон объединённо-разделённых
поганок, мухоморов-гренадёров.
Бескрайня мразь земли родной огромной,
ренессанс алчности на пастбище позора.

Поймала бригантина ветер!
Куда нам плыть? Куда нам плыть?
Один успех – кумир на свете
и нечем, к сожалению, крыть.
16 марта 2008 г.


Как это так: не плавал на линкоре?
Из башни носовой не вёл огонь?
Не трепыхалось под ногами море?
Прошёл или прошло в оковах посолонь.
***


Задуматься до прободенья мирозданья
необходимо… Нет, скольким доступно?
Куда летят Вселенной расстоянья?
Там хорошо? Безлюдно! Абсолютно!

Большое дело знаки препинанья –
выплескиваешь в чёрточку заряд.
Сколь облегчается экспрессия сознанья:
восход и сразу же – закат.

У жизни под судьбой нету текстов.
Неоднозначность – туманный экран
потухнет, вспыхнет завтра, прошлым летом.
Необратимость – горя лобный жбан.
25 марта 2008 г.


Сквозь отвратный узор одичанья
проникать надоело до зги.
Примитивщина люда зиянья,
его вшивость до смертной тоски.

Сука-мелочность ничтожных выгод
пронизала, как рак, проросла
затируху того, что звалось
«бывший советский народ»,
форму новую ржавого зла.

Описание, классификация –
азы доступной науки.
Просчитанная апробация,
нового рабства фелюги.
6 апреля 2008 г.


Скорострельность стиха –
три строки в минуту,
в четвёртой – гениальности удача
торжествует пятизвёздочным салютом.

Что нам трасса замедленья, ускоренья.
Свинг пульсирует – на то он истин свинг.
Подсознанье водит настроенье.
Что с того?! Исчезновение! За мигом миг!

Не поймать его – и нет ловушки.
Строчки-глупость, перемена плоскостей проекций.
Фокус старый Музы – мимолёт-подружки.
Нет, не пусть! Ответчик за всё сердце.
7 апреля 2008 г.


Погода - менеджер весны?
Или весна командует погодой?
Шаги по тем же улицам грустны.
Скольких не встретишь, нет под Киева небосводом.

Подросла за зиму россыпь бог знает чего,
на каблуках являет ягодицы.
Как будто мир для них, для ягодиц, хо-хо,
а остальное для канализации годится.
7 апреля 2008 г.


И там, и тут распяты канделябры
во славу Бога и небес.
Молчат истории протухнувшие жабры
и судьбы времени ползут наперерез.

Клинки скрестили и слова скрестили.
Потухли искры, скрежет волн.
Оралось, что безвыходно взлюбили,
а оказалось, что с плацкартою вагон.

Небрежность, броскость, скорость максимальна.
Жар-птицы хвост хватай, пока идёт.
Одна лишь рифма замыкает окаянна
одареньем подсознания полёт.

Не нарекай! Проходят стрессы бедствий.
Круги своя с приветом у причала.
Только в дому – покой из старой песни.
Математической индукции не поднимай забрало.

Отговорили… Боже мой! Отговорили.
По весям, по дорогам, по ногам.
И все забыли – всех забыли.
Небытия один бездонный храм.

Из замыканья – искры и дуга
пульсирует, покуда не прервётся.
Гримаса горькая, бегущая рука
и сердце о безумье болью бьётся.
7 апреля 2008 г.


Забудь себя, читай других,
коль хочешь научиться.
Коль дан, он придёт жданный миг
и подсознание зачем-то отворится.
***


Космос – это демон во плоти,
смертоносность, гибель крохе-жизни.
Безвыходности абсолютные черты
кругом вокруг. Ничто в непостижимых числах.

Оставьте лучше Сатану в покое!
Кто вы, кто Он? Тщета и бесконечность!
Слова слепые. Слепота – родимое жаркое.
Он и так с вами. Шире, шире плечи!

Смотрите безнадёжности в зрачки.
Вина – на всех. Как небо всякой ночи.
Но нить не рвите – это пустяки,
бессмысленность веков и покаянных строчек.

Тушите хоровод. Себя – не выключайте.
Терпение – сокровная юдоль.
Грехи – от самовара. Усекайте!
Разнокалиберна и разноцветна боль.
9 мая 2008 г.


УКРОЩЁННЫЙ ДЕНЬ ПОБЕДЫ

Укрощённый день Победы!
Кто же мастер-укротитель? Смерть.
Смерть – предательство. Его трагичны хлебы.
Пригубишь – можно околеть.

Пролежни времени – до веку короста.
Верстает вёрсты ветер одиночеств.
Постелена юдоль сугубо жёстко.
Мы спим забыв, забвенье обесточив.

Сюжет придуман – вроде подорожной,
хоть их давным-давно простыл и след.
От злобы здешней многогрешно тошно.
Победы холод через доты лет.
9 мая 2008 г.


Мы все ошибочны?! Или почти?!
И мир не тот! Как рай утерян!
Пророки, гении, вожди – безумием расплата впереди –
случайность, перемена нормы, неоплемя.

Непостижимость – одеяло лучше всех!
Закутай голову, глаза зажмурь в покое.
Её принятье – пропуск в повседневности успех.
Антиматерия – смешное остальное.

Дверь есть – но вот открыть
никто не может? Просто некому?
Допрыгалась людская алчность-прыть.
Прогресс-дурак – каждому атому!
15 мая 2008 г.


Алия как продолженье холокоста,
финиш идишистского бытия,
полетели листья в штопор просто,
догорай година утлого житья.

Кладбища, погромы, поколенья,
фолианты в коже в тьме кострищ.
ТБЦ – чахотка как варенье
из премудростью навьюченных страниц.
15 мая 2008 г.


Красивое, как сон, стихотворенье –
отдохновение душе.
Ни впечатленья, ни воображенья
в родном из грусти шалаше.

Где это чёртово красиво?
Среди асфальта и машин?
Табуны обид с отмщенья гривою.
Терпения облезший трёхэтажный грим.

И завтра в связке со вчера –
то-есть сегодня забубённым.
Прямоходящая тюрьма
с идей и слов аэродром.

Настежь рвани тесёмки слёз.
Да рушится подвал свободы.
Галопом в небо рвётся мост,
забывши жуть своей природы.
1 июня 2008 г.


Статус поэзии родного языка
стал в мире жутко ниже иностранного любого,
аборигенам она даром не нужна,
по моде чванится новоотродьево мурло,
а в лучшем случае чуть сожаления почти совсем немного.

Позор прямолинейный, в законе – не позор,
а пережиток бесполезный от времён минувших.
Не шухерите! Холокост, голодомор
для празднования – нам в угоду много лучше.

Смирение – графа Льва Толстого благодать
с его любовью – как предтечей глобализма.
Большое дело – раньше, позже умирать…
Вот факт! Поэзия, по сути, самонадуваемая клизма…

И правы, наконец-то, наши времена!
Какой лес рубят – и такие щепки.
Какая разница – судьба чья, чья цена?!
Порядок! Он на благо – любой клетке!
28 июля 2008 г.


ЧИТАЯ «СНЕЖНУЮ МАСКУ» А. БЛОКА

Всего сто лет…
А сколько нет?!
Вселенной из миров иных.
И только в книжке – стих и миг.

Я – аллергией на любовь,
её пульсацию там, где-то,
напряжённость и огонь
обречённости поэта.

Одни ночи близки ночью,
да, двоюродные сёстры,
рифм пьянь – из сердца клочья,
жажда мучит также остро…

Магия двоих всё та же,
так же редка, вороженье.
Что завяжет – не развяжешь
ни в каком стихотвореньи.

Ах, ты цветик-семицветик
вечности самообмана
и в актрисе, и в поэте
свой абсурд и рок изъъяна –

тоже вечной тени зодчий
в сиренях ауры заката.
Снег пречистый и полночный.
Ах, ребята! Ах, ребята!

След хрустит и сердце бьётся,
где-то скачут соболя,
убегая от морозца,
как любовь – слепа и зря.
21 вгуста 2008 г.


Прошлого многоэтажье
с паркингом для люкс-забвенья.
Жизнь состряпала неважно
лифт по шурфам настроенья.

«И нестерпимая тоска разъединенья» -
Заболоцкого удачнейший приоритет
со мною бродит – неразлучная материя,
сжимая горесть: нет, нет, нет.

Но мало этого, мои известны мысли –
дано мне это абсолютно знать –
как воздаянье за несправедливость наших жизней
и, чтобы, умирая, мог бы ждать

иного бытия ради единой встречи.
Зачем ещё? Чего тут созерцать?
Ради кого? Стихов? Кто им устроит здешнюю вечность?
Возглавить их сиротства рать?
21 августа 2008 г.


Звон застыл над Чёрной речкой,
словно призрака облатка.
Что поделать, друг сердешный?!
Может, именно так надо?!

Это путь твой… Можно трогать.
Нежелание – козырь ада.
Чаща, океан – дорога,
но один конец-сермяга!

Одиночества игра –
на него всегда засада.
Молчалива тишина,
смыслу-фраеру лишь рада?

Торцы пустынны городские,
безводны, злобою полны.
Оскоплены черты людские
во имя мерзости муры.
22 августа 2008 г.

Просыпаешься с правдой, её ощущением,
а потом начинается торжество оптимизма:
мол, надо двигаться – и ждёт достиженье.
А как же иначе?! Харизма – харизма!

Но скука сомненья – верная сука,
она понимает самообман:
харизмы «горилла» из подспудья штука.
Ах, лучше взамен легкокрылый роман.

Но где ему взяться в штольнях и штреках
монолита извечной зубовной борьбы?
Случайность в нарядного платья обрывках
слёзы глотает в подоле судьбы.

Быстрые строчки, быстрые мысли,
мгновенны предательства и гибели прорвы.
Законно руки и ноги раскисли –
и это, к счастью, эринии нормы.

Видимый ноль – осторожности прибыль,
круглый ошейник стиляги покоя.
Бури – не те и романтики небыль
сварганят убийственное жаркое.

Некому верить. А вещие сны
не формируются в возрасте нашем.
Беды из меди в кармане одни
с седобородым шиком и стажем.
24 – 25 августа 2008 г.

Вечность между нами.
За полночь чуть-чуть.
Ты, я, мы – полны желаниями-мечтами.
У них к нулю стремится путь.

Вечность наша празднует победу.
Флаг и гюйс трепещут от любви.
Так бы с нами окружающему свету –
чтоб навек угасли злобы фонари.

Молодость – неразуменье разуменья.
Ей бы серию за всё про всё ещё –
вот бы было колоссально завершенье.
Меня вспомни, вспомни вечно, горячо.

Слиток-драгоценность заполночи.
Видите, словам уже нет места.
Значит – мы достигли точки встречи.
Душа наша вечная невеста.
12 сентября 2008 г.


ЕЩЁ ОДНА ВЕРСИЯ ПРИЧИНЫ САМОУБИЙСТВА
ВЛАДИМИРА МАЯКОВСКОГО

Бессмысленность – до абсолюта
в планете вечного прогорклого абсурда.
Что ж стихи писать ему в потребу?
Грохнул выстрел – сердцу. А не небу.

Так ли было? Или что другое?
Нет поэта. Нет – как отрицание покоя.
Разностным вкраплениям не спится.
Загорится у кого-нибудь страница?
Иль столица – что уж мелочиться!

Нет волшебной, зачарованной бумаги.
Заборзели все кудесники и маги.
Иль, наоборот, отшибло ремесло
мировой давильни колесо?

Нет так нет. Коварное пространство,
из подвохов Заполярья царство.
Вот у кого смыслов разных много…
Не дай Бог узнать бессмысленность итога.
13 сентября 2008 г.


Дискретность жизни, непрерывность смерти…
Взираешь – кол в глазах и поперёк дыханья.
Несёт инерция в вне ощущение ракете
и только времени инверсия глотает расстоянья.

Цветёт шиповник где-то в октябре,
восходит аура восьмидюймовой мысли,
удит монетки мальчик у добычи в кабале,
трагедийности меркнут искры и брызги.

Посмотри, посмотри! Пока ты живой.
Захлебнись кругозором простора и шири.
Эта воля приволья! Осенней порой…
Коротка, как кольчужка!.. Как полночь в квартире.

Зажигай, зажигай венценосную боль
и не чиркай краями – не те ныне трели.
Что  зависло сейчас над твоей головой?
Какие и чьи достигаются цели?

Южный полюс молчит – ледяной истукан
да и Северный дрыхнет в разводьях мороза.
Безысходной ловушка мировой океан
и фонарик-жужжалка – любви отголосок.
21 – 22 октября 2008 г.


Склоняя голову, склоняешь слово,
стоишь в безмолвии простом.
Дня чёрно-горькая ворона
махает горести крылом.

Необходимость – кол и ты – марионетка.
Зарок и долг сплелись, как два удава.
Куда поденешься? В упор терпения клетка.
Идеи средней тяжести отрава.

Сердце, цветка сердцевина –
тайное зарево в них.
Мистики два побратима.
Повек продолжается миг.

Ограда снутри и снаружи –
два мира разделены,
но рядом рыдают души,
как-будто в дебрях войны.

Кто выдумал боль нестерпимую?
Мало что ли прочего клинч?
Под их черноты гривою
кукарекает жареный сыч.

Рассыпай, рассыпай строчек крошево.
Бей в сплетение, точно под дых.
Может, выплеснет что-то хорошее,
умирая, в последний свой миг.
2 ноября 2008 г.

Низвергатся сознанье –
и жизнь валится под откос,
не выдержавши истязанья
безбрежностью напрасных слёз.

Как проста несовместимость…
Но как рельефен результат?!
Трагична миром уязвимость!
Зачем она? Её захват?
3 ноября 2008 г.

Бог ослеп от человечьих слёз –
вот ответ на все к нему вопросы и прогноз.
Не прозреет боле никогда –
ни к чему ему людская ерунда.

След оставлен или без следа –
что с того, когда судьба – судьба.
Достигают волны звука или нет.
Дышит смертью тишины рассвет.

И вылазит незабвенный ёж-абсурд,
на нём биг-борд: капут – всегда капут!
Ну что поделаешь с подобным калачём,
его горящим звёздами плащём.
17 ноября 2008 г.

Мороз свободы пуст, как бездна.
Марш одиночества суров.
Его дыханию тошно тесно.
Его шагам не нужно слов.

Разъединяет и не сводит.
Вот так, как есть, вот так, как есть.
В грустящей нищенке-свободе
листать времён минувших спесь.

Охота мыслей и рыбалка,
улов тоски на вертеле.
Хранит терпения закалка.
Не снится милое во сне.

Горит сгорелое – свой гейзер.
Досада, жми акселератор!
Товарка поночь яро грезит.
Стихи, стихи – свои ребята!

Вот это сути отраженье,
прозябшей сути. Боже мой!
Где главное стихотворенье?!
Знать может преданность-любовь…
18 ноября 2008 г.

Бруцулёз оголтелых желаний
стальных электронных могил
скорость, скорость – кранты расстояний,
ужас в цилиндры впрессованных сил.

Несутся лохмотья в рубинах
офонаренных суперубийц.
Наркота – в роскошных машинах
распластала глобально мир ниц.

На стенде Всевышней любови
завершается в жмурки игра.
Вставайте, вставайте на брови
в портках, без порток, блевота!
29 ноября 2008 г.