Сила соли-5 приложение

5 ПЕЧОРИН НА РАСПУТЬЕ.

Я в четвертом эпизоде рассказал, как вижу две цивилизационных концепции человека.

Запад: человек - неделимый атом общества. Производное от этого: равны те, кто при столкновении интересов может нанести другому равный ущерб, идеалы ничтожны при абсолютизации интересов. Третье: главное - конкуренция, о проигравших "природа милостиво позаботится" - по словам социал-дарвинистов. (Забыв, что в природе есть не только борьба видов, но и их сотрудничество - симбиоз, что напрямую внутривидовая борьба не ведется, что стая не только ранжирует своих членов, но и обеспечивает выживание - слабых в том числе).

Восток, евразийская модель: природа не хаос с броуновским движением неделимых атомов общества (индивидов), а космос, и в нем - музыка сфер, в которой человек - узел вселенских связей. Производные: через человека природа достигает гармонии (через нравственно здорового человека). Тут абсолютизируется именно сотрудничество, симбиоз, именно возможность выжить в суровых условиях даже слабому, если он в обществе.

Соответственно: запад - либеральная модель личности, восток - тоталитарная модель. (Если взять эти модели в предельном своем развитии).

Жесткое у нас время, значит и резко ограничено количество моделей - до двух всего.

Девятнадцатый век не в пример мягче. Внизу господствует модель мягкой тоталитарности (крестьяне в большинстве живут общинным сознанием). Наверху - разнообразие типов от либерализма до тоталитаризма.

Как я теперь жалею, что "Героя нашего времени" не прочел вдумчиво и внимательно! Теперь, по прошествии лет, вижу этого Героя - голеньким, как и положено взрослому человеку. Романтическая одежка у него порастрепалась, голенький стоит.

Я в подростоковом возрасте не задумывался, что Печорин - не до конца оформившийся человек. Мне казалась романтической и загадочной его тоска в крепости, о которой с недоумением говорит Максим Максимович (Помните: хлопнет от сквозняка ставень - Печорин уже дрожит "в нервическом припадке"...) Причем, во время боев, на охоте, во время интриги с Белой - куда что девается! Я тогда думал: тонкой душевной организации человек!

История с Мери: вон он как поддел Грушницкого, с его стремлением стать уже оформившимся взрослым человеком, офицером... будто звездочки на погонах взрослости добавляют! Вон, как драгунского капитана и его интриги вычислил! А Мери: история с ковром, признание "в нелюбви на конной прогулке", отстаивание чести Мери на дуэли! О! Сколько романтики!

Бела: ради каприза этот человек даже умереть готов, а когда Бела его полюбила, сразу ему наскучила. (Причем не задумывается, что сломал девчонке жизнь - да просто убил ее своими дурацкими поступками!)

Не будем до конца все это рассматривать. Полуфабрикат взрослого ответственного человека. Причем сам все это осознает (не дурак же!), только сам же и стесняется своей рефлексии:
"Было же мне назначение высокое!... Странно я устроен: один человек во мне живет, а другой в это время со стороны его судит..." И сожаление тут о том, что выбор достойной дороги не сделан... И другое сожаление: о том, что есть крупица здравомыслия, может еще дать отчет своим поступкам и действиям... То есть, самокритичность, свойственную умному человеку - уродством каким-то чувствует!

А ведь жизнь, вместе с автором, Лермонтовым, дает несколько дорог, по которым может Печорин пойти дальше в своем развитии.

Драгунский капитан: чем плохо - служака, грубый, неотесанный, ловчила... Видимо смелый человек - драгуны - спецназ того времени. Безмозглость отвращает, жуликоватость, интриганство! Будто сам недавно за Мери не подсматривал! Будто сам, вместе с этим драгуном бедного пацана не подталкивал к дуэли!

Максим Максимович: не по Печорину - тянуть лямку, жить для службы, так и загинуть в этих "гиблых местах". Вот он чего боялся вечерами в своей комнатушке: жизнь пройдет зазря!

Грушницкий: ну из этих коротких штанишек он недавно вырос!

Кто еще? Вернер? Печорин видит что ему, наверное, идти именно этой дорогой: зримых подлостей не творить, с иронией относиться к любым перипетиям судьбы... Циничнее стать - привыкнуть к этому отчаянию, "которое не лечится дулом пистолета".

А ведь настоящей взрослой жизни этому человеку пришлось отведать. Что делал офицер, придя из рейда по горам, по немирным аулам, по кручам, по зарослям? Да устраивал быт своей команды, получал обмундирование, обувь, оружие, патроны, амуницию, фураж для лошадей... Господи! Какая скучная проза! (И в голову не придет, что тебя, мальчишку еще - есть ли тебе 30? - считают настолько взрослым, что ты отвечаешь за жизнь, здоровье, благополучие и боевую удачу еще целой команды взрослых людей!)

А тут - "водяное общество", лечение, общение, балы... И никакой грязи, вшей, горечи костров, комарья, пропотевшего белья, крови... И опять: грязи, грязи, грязи! Грязь тут если есть, то - лечебная! Полная расслабуха!

Интересно, что бы сделала боевая команда с таким типом, который то стравливает ближних, то подглядывать к ним в окошки наладится? В горах он, вероятно, такого не допускал: можно до завтра не дожить. Свои же и прикончат, как блоху, чтобы не мельтешил.

Впрочем часть своей натуры, неграмотность, неразвитость психологическую он показывает в эпизоде с Вуличем. У Вулича психический надлом. Возможно, такой же,, как у Печорина вечерами, в крепости... На лице у него маска смерти, знакомая солдатам. Такой боец становится неосторожным, равнодушным к своей судьбе и так далее. Ничем хорошим это, понятно, не кончается - такой солдат или офицер - не жилец.

А Печорин, после выигранной Вуличем "русской рулетки", подбрасывает в этот смертельный огонь еще пару полешек, и смотрит, что дальше будет. Понятно, что подзадоренный Вулич нарывается на пьяного казака и умирает страшно.

Безграмотно, нечутко, безответственно ведет себя Печорин. Да отвлек бы чем-нибудь, напился с ним напару! Чтобы переждать опасное время.

Это одно из толкований образа. А их можно выискать очень много, в том числе и те толкования, что нам дают в школе.

Теперь скажу, к чему я это все рассказываю: если стратегия "Снежинки" вынуждает задуматься о двух противоборствующих типах человека: евразийского и западного, то оперативный уровень уже заставляет зазуматься о том, на какой ты, автор стороне, а потом выбрать типаж для лирического героя: чего он хочет, какова его мораль, как он сможет развиваться. Это только кажется, что в стихотворении герой исчерпывается весь. Продли его за пределы произведения, сделай из него некую загадку, не сразу разрешимую... Пусть даже и не додумано что то будет, как в старой китайской притче: художник только тогда смог оставить птицу, зверя или человека на полотне, когда недорисовывал их, а дорисованные они убегали и улетали с полотна.

Ведь точно так же делал и Лермонтов. Именно потому я смог представить вам это толкование, возможно - стотысячное. Вот так и живет произведение - недосказанностью и стереоскопичностью.