Полёт шмеля-4 - Николай Векшин

«Вход - только для членов клуба», - решительно преградил мне дорогу мордоворотный верзила.
- А если я не хочу быть членом?
- Тогда Вы должны стать девушкой. Девушкам вход бесплатно.
- Мне туда только на минутку!
- Все заходят на минутку. И сидят до утра.
- Ну, хорошо, я согласен.
- Девушкой или членом?
-  А кем дешевле?
Верзила вздохнул, подмигнул, вытащил из стопки одну карточку, надписал на ней что-то и протянул со словами: «Две тыщи руб. Проходите». Я сунул карточку в карман брюк, отдал деньги и вошел в полутемный зал.
Пока глаза привыкали к полумраку, трижды наткнулся на стулья и пару раз наступил на чьи-то ноги. Пробормотав извинения, нашел все же свободное местечко за столиком, сел и огляделся. Похоже, что зал полон. Особенно, если судить по вонючему густому запаху, в котором смешались пары алкоголя, дым сигарет и феромоны возбуждения.
Освещена была только сцена. На ней вихлялась тощая голая девица, размахивающая хлыстом. Длинные худые ноги раскорячивались как лапки неказистого зеленого кузнечика. Острые ключицы выпирали словно спицы. Рёбра а-ля-Освенцим свидетельствовали о жестоких изнурительных диетах.  Силиконовые груди мертво торчали двумя одинокими холодными Эверестами.  Мордашка гримасничала, как у похмельного Пьеро: помятое, в обильном гриме. Жалкое зрелище.
Публика почти не обращала на девицу внимания. И та быстро и незаметно слиняла. Вместо неё под прожектор вывалилась габаритная полуголая мадам, с изрядными запасами холодца и бифстроганов по всей своей многомерной поверхности. Зал слегка оживился. Рыжие распущенные волосы мадам, ее двойной подбородок и дрожащие пласты жировых отложений напоминали о рубенсовской Елене Фоурман.  Мадам, целлюлитно колыхаясь, стала порхать бабочкой и игриво сбрасывать с себя лишнее. Каждый прыжок заканчивался шумным приземлением. В зале раздались вялые одобрительные хлопки. Псевдо-Фоурман, оставив только стринги, ухватилась за шест и, оседлав его, победно откинулась на спину. Шест аж заскрипел, но, увы, не сломался. Публика разочарованно вздохнула. Мадам спустилась по ступенькам и собрала с присутствующих небогатый гонорар прямо в стринги. Гонорар оказался существенно меньше ожидаемого, и она оскорблено пробегемотила в туалет.
Из зала вдруг кто-то крикнул: «Аэлиту! Аэлиту давай!». У меня аж в глазах потемнело. Значит, она все-таки стриптизерша. А я-то надеялся обнаружить ее среди посетителей или обслуги.
На подиум вышла какая-то полуобнаженная смазливая девушка. Но публика яростно засвистела и закричала чуть не хором: «Нет! Давай Аэлиту! Аэлиту!». Девушка тут же смоталась. Народ начал дружно скандировать: «Аэлита! Аэлита! Аэлита!». Тут заиграла какая-то странная, как бы инопланетная, возвышенная музыка. Все притихли. 
Она! В развевающихся шелковых одеждах фиолетовых оттенков с серебряным звездами Аэлита медленно и плавно летела низко над подиумом, на высоте всего двух мизинцев. Но было видно, что именно летела, а не шла.
Раздались аплодисменты. Аэлита улыбнулась и стала вращаться вокруг шеста, не касаясь его и понемногу набирая скорость. Многие зрители повскакивали со своих мест, пытаясь получше рассмотреть. Аэлита была уже на высоте человеческого роста и делала все уширяющиеся круги. И вот, наконец, когда музыка зазвучала крещендо, а публика замерла, Аэлита взлетела под потолок, и все её одежды  разом исчезли. А вместе с ними исчезла и сама Аэлита. Просто исчезла. Испарилась. Аннигилировалась. Шквал аплодисментов и крики были такие, каких не бывает даже на концертах Киркорова с Биланом, вместе взятых.
Я вышел из стриптиз-клуба на вечернюю темную улицу, утыканную рядами мерцающих розовых фонарей, судорожно вынул из кармана плотную пачку «Явы» и нервно закурил. Поверить в увиденное было невозможно. Но и не поверить было невозможно. Когда я раньше встречался с подобными «чудесами», то всегда находил им рациональное объяснение. Но тут даже гипотез подходящих не было. Невидимые тонкие шпагаты и тросики? Ну, предположим. Но тогда не ясно, куда девалось тело с одеждой? Значит, шпагаты и тросики не проходят. Реактивные микро-двигатели? Невидимый карлссоновский пропеллер?  Чушь. Ерунда. Антигравитационное устройство? Исключено. По крайней мере, до такого наука пока не доросла. Магниты или электромагниты?   Ага, весом они должны быть по тонне. И где бы тогда они были спрятаны: под платьем? Бред. На крыше? Абсурд. А, может, это был просто гипноз? Но нет. Весь зал под гипнозом? Вряд ли… Только найдя Аэлиту я смогу решить эту задачку. Хотя она говорила, что сама не понимает, как взлетает, но лишь специальные эксперименты, если Аэлита согласится в них поучаствовать, могут дать ответ. Кстати, а где теперь мне ее искать?
Я прошелся немного вдоль фонарей, чтобы успокоиться, и присел на скамейку. Снова затянулся сигаретой, выпуская дым колечками через рот и вдевая их один в другой. На соседней скамейке виднелось лежащее тело. Я подошел. Ага, да это ж тот же самый бомж. Лежа на боку, он, мирно посапывая, храпел в счастливом сне.  При этом от него шел изрядный помойно-спиртовый амбрэ.
Я стал его будить: «Эй! Проснитесь, сэр! Вас ждут великие дела!». Он принял наклонно-вертикальное положение, икнул и пристально уставился на меня взором австралопитека. «Послушайте, дружище, а не имеете ли Вы вдруг некоторых, пусть даже минимальных, сведений, по которым можно было бы разыскать Аэлиту?». «А чё разыскивать-то, - зевнул бомж, - Пойдем, отведу. Пузырь поставишь?». «Хоть три бутылки! Только скорей!». Я готов был его обнять и расцеловать. Как мне повезло, что опять подвернулся этот всезнающий бомж! Случайность мне сегодня дважды им подфартила. Все-таки удача – это не самое последнее в науке и жизни!
И, вдыхая ядреное амбрэ, я двинулся вслед за этим новоиспеченным доктором Ватсоном.