Обычный день из жизни системщика

душе посвящается...


Я, по-обычаю, проснулся от тупой  мелодии мобильника, встал, открыл окно и незадумываясь выпрыгнул нафиг. Так я себе представлял дверь на свободу в это заиндевелое осеннее утро. На свободе меня ожидал сюрприз - твёрдая  и слегка схваченная инеем земля. Я отматюкался и понял, что свобода без соответствующего средства передвижения превращается в сломанные ноги. Какая-то глубинная грусть обуяла меня. В этот же момент я ощутил сильный порыв ветра. Холод добрался до позвонков и тут же просветление заполнило все мои нейроны, осознавая что дома меня ждет горячий душ, сухая одежда и зелёный чай.

Моя душа очень быстро забыла про утренние поиски свободы и пошла тихо и безнадёжно спать, а башка, увлечённая смыслом жизни, увела больное от тяжёлого приземления тело в тачку. Так начался мой обычный день.

«Сука*****,  как ты едешь?!», -  кричал я кому-то через закрытые окна моей и его тачки. Всё шло хорошо. Мой босс оказался на редкость чувствительным и, даже, заметив нечто странное в моей походке, поинтересовался мной. Всё, подумал я, расстроганый вниманием, остаюсь здесь на долго и буду как все делать вид, что мне всё это важно, что я горд своей работой, что успех моей сраной фирмы важнее всего остального». Тут моя душа очнулась щемящей болью в левом боку и сказала с грустью:  «А я? А что со мной? А где моя обещанная свобода? Ты же обещал научиться летать? А что ждет нас в этой компании? Чувствительный босс? Пакет опций ? Кому они нужны, если до обешанной свободы, - как пешком  до Луны!»
Я снова отматюкался от души и объяснил ей родной, что в материальном мире есть свои законы, и  что ей следует понимать в каких тяжелых кризисных условиях живёт вся страна, и что без сраной фирмы нам всем будет плохо вклучая ее. Я умело успокоил душу и мы пришли к заключению, что лучшее для нас если сейчас она будет молчать.
 Меня передёрнуло от рыка близсидящего системщика. Тяжёлые будни, долгие годы общения с компом, открытыми системами и работа на одном месте создают бородатое, замкнутое и рычащее существо. В образе системщика есть нечто революционное, неукладывающееся в рамки системы, поэтому частые матюки в направлении пользователей - это нормальное явление, особенно когда пользователь редкий чайник.  Мне ничего не оставалось, как прорычать в ответ, в том же духе, на том же понятном языке.  После рыка  ко мне вернулась уверенность и я  перешёл в режим экономичного питания мозгов – всё было тихо, никакой лишней информации, кроме черно-белого экрана с новым кодом, беспорядочно глупых анекдотов, кровавых новостей и лёгкой эротики. Ничего не могло потревожить мой глубокий и надёжный сон.
Вдруг я услышал какой-то раздражённый  голос: «Да иди ты в жопу вместе со своей сраной компанией!  Я хочу летать и меня ни фига не волнует, кроме этого». Сначала мне показалось, что  говорит мой сосед, или кто-то настроил эту тему в своей мобилке, или ещё какой-нидь глюк, но голос продолжал говорить, причём с какой-то невиданной до сих пор уверенностью. Мне ничего не оставалось, кроме как напряжённо прошипеть: «Хорошо, только тише, блин, а то, нас все услышат». Я в испуге оглянулся по-сторонам. Ничего вокруг не предвещало опасности. Все надёжно спали с деловым выражением лица.

В общем, давай сворачивай свои вещи, мы уходим. И поторопись, меня здесь подташнивает от запуканности этих манекенов. Они не манекены, - принялся я тут же защищать честь и совесть моих коллег, но всё было напрасно. Мой внутренний голос был непоколебим. Не забудь послать прощальное послание всем, особенно как ты любишь и ценишь твоего босса и сотрудников и сколько неоценимо-много они для тебя сотворили, съязвил голос, и тут я понял, что в его манере указывать есть что-то родное и далекое, от моего батяни. У бля, и откуда это во мне? Какая-то неведомая сила заставила выполнять указания и, несмотря на лёгкое раздражение, я делал всё с большим удовольствием.
На улице было поразительно шумно, толпа подхватила меня и унесла по течению улицы. Через тридцать минут бесполезного таскания по городу, я прошептал: «а куда мы идём»? Кроме лёгкого дыхания никаких ответов не последовало. Я немедленно успокоился и понял, что меня кто-то лихо разыграл. У бляяяяяя! Кто ? Что ж делать? Я ведь ушёл? Как сейчас вернуться? Ведь письмо написано... У меня потемнело в глазах, я отошёл два шага в сторону и присел на корточки чтоб не загреметь в самом центре улицы.
Да не дрефь, всё идёт по плану, - промолвил голос и начал напевать какую-то далёкую и знакомую мелодию из прошлого.  Куда мы идём и какие у нас планы?, -  настаивал я на ясности предприятия, но голос продолжал напевать ту же мелодию с какой-то обалденной лёгкостью, так что я почувствовал себя абсолютно защищённым и уверенным в правильности происходящего.  Дул приятный  весенний ветер смешанный с лёгким бризом, солнце увлекалось к западу,  где-то в дали проносились машины и совсем  рядом смеялись дети, хотя их не было видно. Я приближался  к одному из самых высоких  скальных берегов моря.
Мне всё это не нравится прошептал я, предчувствуя нечто не совсем обычное, пытаясь призвать мой голос к здравому смыслу. До обрыва оставалось около ста шагов . Двигаться становилось всё труднее и труднее. Беспорядочные картинки врывались в мою башку какими-то отрывками воспоминаний из прошлого, полный калейдоскоп, хрень какая-то: детские игры смешались с армейскими событиями, обнажённые девки, университетские годы, проекты и клиенты, бабушка сидящая с зондом в носу и ненавистный вопрос отца, "а кто же знает если не ты?". В этот момент меня захватило странное ощущение - казалось я главный актёр спектакля в театре одного актера, в котором нет ни единого зрителя, лишь дикая пустота вокруг. Я знал, что в этом угрюмом мире всем все абсолютно по-барабану, что какой-то не совсем здравомыслящий хрен стоит у обрыва и общается сам с собой. Но очень хотелось чтоб в этот момент меня увидели все  и поддержали, а возможно даже овациями, как в голивудском кино.

"Давай прыгай", голос резонировал во всех частях моего тела. Неееееет. Я не хотел вот так. У меня ж нет грёбаных крыльев. Куда и как я полечу ? Нет я конечно когда-то тандемом с парашютом и с пяти метров в реку прыгал, но здесь ? Это ж убийство самого себя! Ну какой с меня Икар? Не хочу я умирать! Взмолился я не понятно перед кем, но мне вторило лишь упрямое эхо: «ать-ать-ать».. Отстой полный, всё ясно, это был финал. Выход и вход там где дверь , но двери не было и бежать некуда. Передо мной двадцатиметровый обрыв, а позади боль в левом боку, бронхит, сраная фирма и сон напротив компа. Я начал лихорадочно вспоминать ускорение свободного падения, свои габариты и Ома с его законом. Что я успею прокричать в последний раз? Фраза наверняка будет короткой и не законченной ... Слеза покатилась по щекам, вторая, четвёртая ... Не плачь блин, ты всё испортишь, это не входило в мои расчёты, нам это не надо, милый мой, не плачь, родненький остановись! Моля звучал расстроенный голос. Это ведь мечта всей нашей жизни. Я помню как ты увидел первый раз птиц и пытался махать маленькими, сладкими ручёнками, это было очень, очень мило, весело и смешно. Тогда я решила, что мы полетим, обязательно полетим. А сейчас, когда большая часть дела завершена, ты всё портишь. Ты хочешь моей смерти, - произнёс голос? Да? Ну скажи мне откровенно? Тогда я всё пойму и уйду. Ну скажи, хочешь? Конечно не хочу, - ответил я, всхлипывая подобно ребёнку. А я думала мы вместе и заодно, как одна команда, с грустью пробормотала она.
Ну хорошо, допустим мы одна команда или даже нераздельны по-сути. Ну и что? И как из этого следует мой прыжок в бездну? Это тебе не второй этаж вилы с травкой у дома. Ну ладно, я всё объясню, только не плачь, мне больно, когда ты плачешь.Ты хочешь изменить жизнь и радоваться миру вокруг, работать на любимой и высокооплачиваемой работе, любить, наслаждаться? Хочу, ответил я втягивая носом и вытирая влагу на щеках. Тебе нужно услышать меня. Ведь я только этим и занимаюсь без тебя, что летаю, понимаешь? Только не думай долго, я не умею уговаривать, и не ищи в этом никакой логики. Хорошо, верю, но как мы полетим вместе, как 70 киллограм чистого веса полетят? Вот видишь, ты не веришь. Ну как ты хочешь изменить жизнь если не веришь ни в свои способности, не в меня?


Голос затих,солнце совсем прижалось к морю, на берегу в тихой заводи у волнореза развлекалась молодёжь. Никому не нужен был сейчас мой полёт, кроме моей души. В левой части груди защемило, грусть наполнила все сосуды. Даже валун, на котором я сидел, сжался что ли. Я понял, что никогда не верил в себя и вообще не любил всей душой... И вот здесь и сейчас, Она самая совершенно права, моя жизнь - полный отстой, и единственный выход - прыгнуть со скалы и освободиться из этого тупика. Солнце почти совсем спряталось и казалось мигало мне своим огромным глазом. Родной мой, всё верно, только выход - не прыгнуть со скалы и сдаться, а наоборот, прыгнуть ввысь, и обрести свободу. Я ведь улечу в любом случае, с тобой или без тебя раньше или позже. Поверь, полёт это неповторимо и несравнимо ни с чем. 
 
Лёгкая дрожь прокатилась по всему телу. На до мной молча пролетала стая белых птиц в сторону моря. Наблюдая за магическими движениями птиц, во мне что-то екнуло. Неожиданно я ощутил себя большой белой птицей с огромными мощными крыльями, обалденно нежным и лёгким оперением, зорким взглядом и твёрдым клювом, птица приподнимала и опускала крылья, словно готовилась к полёту. И чем дольше я видел себя птицей, тем больше верил в то, что вижу. Я даже забыл кто такой и зачем я здесь. Моему взгляду открывались всё новые и новые детали: изгиб шеи, сильные, несколько согнутые лапы, ступающие по валуну, каждая линия моей новой формы совершенна и неповторима в своей красе. Потом я обратил взгляд в себя и был поражен насколько чётко выглядело моё тело изнутри. Сердце билось наполняя смыслом каждую клетку, вселяя радость и уверенность в настоящее. В лёгкие ворвалась радость и прохлада с капельками моря. С каждым мигом я видёл всё больше и больше деталей и просто наслаждался этим зрелищем.

Движения птицы неимоверно чётко согласованы. Лапы и когти, знали мельчайшие изгибы камня, ступая уверенно и мягко, готовясь к чему-то очень важному в своей птичьей жизни. Все свёрнулось в точку, в один миг, даже воздух казался каким-то уникальным, вакуумным  и, одновременно, наполненым. Отсутствие мыслей, сопоставлений, сравнений, суждений и прочего мыслительного мусора с присутствием ясности наполнило смыслом все во вне и во мне. Все сжалось в точку, в которой отражалось мое новое я. Умение летать стало моей новой сущностью, и не было никаких вопросов, лишь ясность.
 
 - Это всё, что должно было произойти, произнёс знакомый голос из глубин моего существа. А сейчас вдохни эту свободу и пойми, что любая цель достижима в этом состоянии. Ты действительно не можешь быть птицей и летать как птица, но ты можешь летать, как человек, а так, как летает человек не может летать ни одна в мире птица.