Осень

Легкое дыхание ветра едва заметно колыхнуло листву редких придорожных деревьев, иссушенных обескровленным городским воздухом, вязким и почти осязаемым, точно тяжелый дым. Откуда-то издалека доносились беспорядочные шумы задыхающегося мегаполиса, но этот почти неслышный гам мягко, ненавязчиво прорезал шелест пожелтевшей травы. Странно… так рано в этом году пожелтела трава, начали увядать цветы, а деревья, еще, казалось, только вчера ослепительно изумрудные укутывались в пестрые одеяния. Странно и немного грустно.
         
Вечерело. Из-за поворота змеящейся дороги показалась пара. Сквозь легкую предзакатную дымку еще можно было разглядеть белоснежные седые волосы высокой фигуры, облаченной в длинный мешковатый свитер и потрепанные джинсы и маленький силуэт ребенка. Бережно придерживая веселого, взбудораженного мальчика за ручку, старик усталым, но счастливым взглядом окидывал невысокие, покрытые яркими пятнами, то золотистыми, то багровыми, под которыми угадывался тонкий слой прелых листьев, холмы. Он любил бывать здесь. Всегда любил.

- Деда, а что такое осень? – прервал шуршащую тишину звонкий голос мальчика.
- Пойдем, покажу… - с легкой, теплой улыбкой проговорил старик. И, чуть покрепче сжав горячую ладошку и подмигнув внуку, уверенно зашагал вперед по дороге.            

Едва заметные клубы дорожной пыли мягко обволакивали ноги, оседая прозрачной сероватой тенью на поношенных кедах деда и новеньких, только недавно купленных кроссовках мальчика. Машины были редкими гостьями на этой дороге, вечно суетливые горожане предпочитали ехать напрямую, по главной магистрали и многие просто не знали о существовании другого пути. Наверное, это и к лучшему, вряд ли кто-нибудь из них смог бы позволить себе выйти из тесной машины и, забыв про все на свете, просто вдохнуть полной грудью и с упоением маленького мальчика наслаждаться восхождением солнца или неспешной беседой старых лиственниц… Жаль.

Откуда-то, казалось, с одного из десятков холмов доносился тонкий перезвон … Дед с внуком свернули на звук и медленно зашагали дальше. На траве сидела молодая рыжеволосая девушка, сжимавшая в страстных объятьях теплое дерево гитары, а легкие длинные пальцы бродили по жесткому серебру струн, и тихая мелодия, переливаясь догорающим солнечным светом, летела к небу, мягко утопая в душном сентябрьском воздухе… Из приоткрытых уст девушки вырывался немного печальный мотив древнего сказания об ушедших за своей звездой детях рассвета. Очарованные, старик и ребенок долго не могли оторваться от прекрасного, совершенного явления… Но мелодия стихла, оборвался аккорд и нависшую было снова тишину прервал тихий вопрос мальчика.

- Это и есть осень, да, дед? – как можно тише спросил он, словно боясь потревожить еще звеневшие в тиши отголоски песни.
- Нет, внучок… это огонь, - шепотом ответил старик и, нерешительно сделав первый шаг, они снова двинулись вперед…          

Ветвящаяся, скользящая дорога, подчас напоминавшая скорее горный серпантин, чем тихую, деревенскую местность, плавными змеиными изгибами, словно следя за жертвой, величественно ползла туда, где догорали, капая прозрачным, теплым воском, последние лучи заходящего солнца. Начинался дождь. Счастье. Так долго этого ждала растрескавшаяся, умиравшая от неестественной жары и палящего светила земля, ставшие бесцветной ветошью, когда-то прекрасные цветы, да и дед с внуком облегченно выдохнули, стоило только почувствовать, как упавшая на лоб теплая капля скользнула по морщинистому лицу старика и, оставляя блестящий шлейф, умерла в густой седой бороде. Затем еще одна…и еще…

А на полянке, чуть заметной за частоколом тонконогих балерин-березок, весело смеясь, танцевала в ярких шелках, молоденькая красавица в окружении восхищенных зрителей, в такт танца хлопавших в ладоши и, перешептываясь между собой, восторгавшихся плавными, изящными и манящими движениями чаровницы. Яркие, длинные волосы, разметавшиеся по лицу и подхватываемые страстным ветром, сливались в одно целое пестрое пятно, без устали отгоняли неспешно и величественно восходящую на законный престол ночь… по рукам послушно метался огонь… Птица, вечность, солнце… В блестящих зрачках каждого зрителя отражалось искрами счастья пламя, перерастая в яркий, сумасшедший костер. Он доживет до утра. А там вновь взойдет солнце и будет тихо чадить новый день. До следующей ночи. Буйное, дикое, феерическое… огненные раны расходились причудливыми узорами на неосязаемом теле ночного воздуха…Необычное смешение красок надолго лишило речи мальчика и деда…

- Я кажется, знаю…это и правда осень… - шепотом произнес ребенок, не отрывая восхищенного взгляда от юной красавицы.
- Нет, внучок… Это лисичка… - тепло улыбнувшись, ответил дед…            

Разошедшийся дождь вовсю хлестал по щекам старика и он, глубоко вздохнув, предложил вернуться домой. Мигом поникший ребенок вяло кивнул и поплелся за дедом, в мыслях обреченно осуждая старика за то, что тот так и не сказал ему, что же такое осень… Кончилась тропинка, под ногами, отчаянно бурля, несся бесконечный поток дождевой воды, смешавшейся с грязью и опавшими листьями. Дед с внуком вышли на заасфальтированную дорогу и медленно направились к мосту… А там будет совсем немного и до их теплого, уютного домика, хоть еще и городского, но стоящего на самом отшибе…   Шаг за шагом, так и не проронив ни единого слова, они шли вперед… пару раз дед приоткрывал рот, чтобы сказать что-то, но с его губ не слетало ни единого звука, точно слова поглощала вездесущая вязкая ночь. Промокшая до нитки одежда липла покрывшейся испариной коже, потемневшие, напитавшиеся дождевой водой волосы безжизненно повиновались резким порывам ветра… но и старику и ребенку меньше всего хотелось сейчас возвращаться домой, ведь столько еще можно было пройти, столько увидеть, узнать… А деду просто хотелось подольше пробыть с внуком. Когда еще выдастся такая возможность? Вряд ли он мог знать…

Они уже было дошли до середины моста, как перебежав широкую проезжую часть, на дорогу выбежал молодой парень с взлохмаченными короткими волосами и надломленной розой в ледяных руках. Старик и мальчик невольно остановились. Грусть. Из бледно-голубых глаз молодого человека сочилась тоска. Она же сквозила и по сжатым в жалком подобие улыбки губам... Едва заметно подмигнув ребенку, парень устало закрыл глаза. Ломаными, короткими шагами подошел он к ограде моста. В темноте невозможно было разглядеть, как лицо озарилось странной, почти блаженной улыбкой. Одним движением оказавшись на бортике, он расправил крылья. Резкий порыв ветра и резкое пике. Он не сможет из него выйти…          

Мальчик бросил испуганный взгляд на деда. Он не мог, не хотел задавать этот вопрос…

- Да, внучок… Это осень…