Уллисс у Калипсо

Уллисс у Калипсо.

Твои соски как два
едва
рождённых оленёнка,
на ломких ножках,
на вершинах двух холмов,
что слеплены из сахарного снега…
От сердца ёканья –
Снег стаял по краям.
И вновь –
в тебя –
с разбега –
Я…
Моя …
Калипсо.
Язык мой сладость твоей смуглой кожи
не растворит. Скорей сотрётся он.
Я сыт тобой. Я пьян. Тобою я разложен.
Разломан губ гранат. И стон
истёк.
Дурманящим и сладким соком.
Струёй тягучею обвил мне шею.
И ты мне шепчешь: «Наступили сроки
с тобою, здесь, закончить Одиссею».

Ты мне кого-то между делом там рожала,
в тени душистых виноградных лоз,
но вынуть не смогла из сердца жала.
Зачем я здесь? – язвит мой мозг вопрос.

Развеян ветром стылый пепел Иллиона.
Давно Троянская война завершена.
Я победил. Я не судим. Я вне закона.
Хоть и не свят. Совсем не свят конечно я…

Удачи блеском скользких дел моих
наверно будет ослеплён рапсод.
О них напишет длинный, скучный стих.
Ты хороша.
Но ты лишь эпизод.
Моя Калипсо.

Тот трижды, тот сто тысяч раз солжёт,
пусть даже отольёт гекзаметр из меди,
Что я противился тому что ждёт…
Да я войной Троянской с детства бредил!!!

Вы были на Итаке? Нет!? Тогда
Представьте воздух с запахом навоза.
Навозом пахнут люди и еда.
И козы, козы, козы, козы…
На козьем жире жариться ставрида,
прокладкой в поцелуях козий пух…
И это жизнь? Нет, на Богов обиду
Я не держал замкнувших этот круг.

Когда б не Агамемновы идеи –
взяв Трою заложить имперский трон,
клянусь богами! Я бы нанялся к евреям,
не трою штурмовать – так Иерихон!
Конечно, там была б добыча жиже.
Конечно, полонянки там не те.
Но вряд ли бы потомок был обижен,
услышав «Одиссею» на иврите.
А Пенелопа? Разве что весло
сравниться с ней могло на ложе жаром страсти.
Быть нужно не мужчиной – а ослом,
что б не рвануть из пут супружьенй власти.

3600 дней шла война.
Кровь. Вонь. Плев пленных дев упругость.
И вдруг как пьянице вина,
Возжаждалось познать супругу.
Я между Сциллой и Харибдою истёк
за годом год. Рубцы от ран поблекли.
Друзья погибли. А пути итог?
С тобою. Здесь. Я. В райском пекле.
А слухи змеями ползут, ползут,
не позволяют ревности стать трупом,
что Пенелопа с женихами в жгут
свивается. И в очередь. И группой.

Пора. Прошу. Калипсо – отпусти.
Я ведь не юн. И не похож на Аполлона.
Найдёшь себе другого. Ну прости.
Не плачь. Пойми. Что таковы законы.

Тебе оставлю я на память сыновей.
Как их зовут… прости забыл. Они забавны.
Я был твоим. А ты была моей.
Мы были счастливы. И это было главное.

Ты говоришь: «Плыви». Что ж. Поплыву.
Пройду по морю если нужно как по тверди.
Я верю в лучшее. И верою живу.
И ты живи. И что вернусь – поверь мне.