Сказ про мальчика-вертухайчика

Я написал эту вещь потому, что чувствую, как с каждым днем всё сильнее сжимаются тиски между прошлым и настоящим.

26.09.09: Через два дня после написания и опубликования этого стихотворения я узнаю о совсем свежей статье Александра Подрабинека о наших ветеранах и истории с шашлычной "Антисоветская" (напротив бывшей гостиницы Советская): http://podrabinek.livejournal.com/40401.html
Прошу обратить особое внимание на одну фразу в этой статье: "...тех, кто боролся с нацизмом, стоит уважать. Но не защитников советской власти".


*)
Стучит капель по ржавому карнизу.
Сегодня у отца получка…
А за окном опять вылизывают
Текущую сучару Жучку.

Отец придет, разгонит свору,
Бутылкой звякнет у крыльца.
Не помню, чтоб в такую пору
Я видел трезвого отца.

     Ангина горло разрывает в клочья.
     Тарелка черная с концертом по заявкам…
     Подшипник насажу на доску прочно,
     Построю самокат на зависть Яшке.

     Ему его отец велосипед Орленок
     Всё обещает привести с райцентра.
     Он раз в неделю на «козле» зеленом
     Туда мотается зачем-то.

     Отец его суров – парторг на зоне,
     А мой всего лишь лагерный охранник.
     Ох, натерпелся от него позора
     Отец мой на недавнем партсобранье!

     Ему тогда же строгача влепили
     За то, что чуть не сбёг с его барака
     Один рецидивист и бывший ссыльный –
     На счастье, догнала его собака…

А завтра мамка мне штаны починит,
И, если горло перестанет драть,
Надену старенький зипун овчинный,
Пойду на двор, к ребятам поиграть.

Пора бы мамочке прийти с работы.
Небось, помыла все полы в конторе.
Но, как обычно, задержал товарищ Боткин,
Начальник лагеря который.
Он мамочку мою давно приметил
И требует при нем уборку в кабинете…

     Схожу проверю тараканий лагерь,
     В чулане, в банке трехлитровой.
     Охранники из жеваной бумаги,
     С овчарками и плотным строем.

     Всё на местах и тараканы живы.
     Им на обед я хлеба покрошу…
     Мне батя рассказать хотел, когда служил он
     В расстрельном взводе – завтра попрошу.

За стенкою малыш соседский плачет,
А радио поет: «Москва – Пекин…»
Март на дворе, и тетя Вера, прачка,
Бак с улицы несет с бельем сухим.

К весне всегда в бараке нашем сыро.
Лишь солнца луч сквозь грязное стекло
Напоминает, что и в нашем мире
Когда-то будет сухо и тепло.

Над пустырем повеет дух полыни.
Для супа я крапивы наберу.
И Яшкиной сестре, Полине,
Под кустиками юбку задеру…

     Но почему же радио замолкло?
     Ну, милая тарелочка, скажи!
     И почему молчит товарищ Молотов?
     Хоть Сталин  болен, но, на счастье, жив!

     В Москве далекой утро. Заиграла тихо -
     Как будто музыка играть устала...
     И – тишина за траурным мотивом,
     И сообщение: ВЧЕРА ВОЖДЯ НЕ СТАЛО…

               Да как же так и кто ему позволил!
               Да разве мало мы его любили?
               Сейчас не выдержу, сейчас завою.
               За стенкою уже завыли…

          Что дальше было – не сказать, не вспомнить.
          Как пелена с лица, из сердца стон!
          Пришли отец и мать, настала полночь…
          Потом не помню, было что потом…

          Тот сердца дикий стон до дна души проник.
          Мы с Яшкой поклялися на крови:
          «Дело Ленина в сердце храни!
          С именем Сталина живи!»

                Через полсотни лет мы новый мир построим
                И Родину избавим от врагов!
                По Красной площади железным плотным строем
                Пройдем, чеканя шаг, под цокот сапогов!

                На праздничной трибуне к Дню Победы
                Меж алых лент, тюльпанов, кое-где -
                Найдется место для отцов и дедов,
                Для ветеранов служб НКВД!


*) Ежели кто пока не знает, "вертухай" - это тюремный охранник, который крутит заслонку глазка двери камеры.

Сент. 2009