Аркадий Сабулов - роман в стихах

               
АРКАДИЙ САБУЛОВ
(роман в стихах)

И старым бредит новизна.
                А. С. Пушкин
            
ГЛАВА ПЕРВАЯ
               
I

Наш век без чести и без правил,
Где беспредел и произвол,
Писать стихи меня заставил –
Вот до чего, злодей, довёл!
Стихи – прилипчивая штука,
Но, боже мой, какая мука:
Корпеть над ними день и ночь,
Когда уже совсем невмочь.
Какое глупое нахальство –
С капризной Музой быть на «ты»,
И под покровом темноты –
Уж не сочтите за бахвальство –
Вздыхать и думать: «Ё-моё!
На кой присутствие твоё?»

II

В таких раздумьях нет кокетства
Они – издержки ремесла.
Увы, тяжелое наследство
Судьба поэтам припасла…
Позвольте мне без проволочек
С героем следующих строчек,
Без славословий и прикрас,
Скорее познакомить вас.
Сабулов, давний мой приятель,
Родился на брегах Сестры.
И может быть такой дыры
Вы б и не знали, мой читатель,
Когда б Чайковский тут не жил –
Балет «Щелкунчик» сочинил.
               
III
 
Еще творил здесь автор детский.
Сабулов-старший в честь него –
Других причин не вижу веских –
Нарёк Аркашку своего.
Судьба Аркадия хранила:
Он смог пройти через горнило
Дворовой жизни тех годов,
Где действовал у пацанов
Суровый кодекс поведенья.
И воспитание двором
Легло, кирпич за кирпичом,
В фундамент их мировоззренья.
Сидит в костюме старикан,
А чуть присмотришься – пацан.
               
IV

Мы все учились в средней школе,
Где в душном классе тридцать душ
Томились как птенцы в неволе
И у доски пороли чушь.
Сабулов рос, казалось многим,
Ни слабоумным, ни убогим.
Но вдруг утратив  интерес,
К вершинам знаний не полез.
Листал учебники с зевотой,
Не в силах двух страниц прочесть.
Зато он знал как произвесть
Эффект рассказом анекдотов,
Которых помнил наизусть,
Сказать вам сколько – не берусь!
            
V

На задней парте – на «галёрке» -
Сидел Сабулов-ученик.
За восемь лет лишь две пятёрки
Ему поставили в дневник.
Одна пятёрка – за гербарий,
Где засушил «ивана-с-марьей».
Еще, пятёрка – за диктант,
Он списывать имел талант,
В тетрадь подсматривая к Даше –
Отличнице. А сам едва
Знал: сколько будет дважды два.
Диагноз –  лоботряс, и даже
Отцовский кожаный ремень
Не мог из парня выбить лень.

VI

От вечных двоек и прогулов
Состав учительский устал –
Был изгнан в ПТУ Сабулов,
Хоть, впрочем, редко в нем бывал.
Но лишь наступит понедельник,
Аркадий, как и всяк бездельник,
Спешит в кинотеатр «Мир»:
Там, на экране, уж кумир,
С лицом и торсом супермена,
Красотку свежую увлёк
В весьма укромный уголок…
В предчувствии известной сцены
По залу - шум, скабрёзный смех.
И кто смеётся громче всех?

VII

Конечно он – наш друг Аркадий,
Хоть от него, в шестнадцать лет,
Вкус поцелуев, жар объятий
Так далеки, как "да" от "нет".
Знакомство с дамами обычно
Происходило хаотично –
На танцах, где в тот самый год
Во всю крутили «Поворот».
Сабулов посещал «Стеколку»,
Бывал в «Лаборе» и ДК.
Уже казалось, цель близка,
Но, в результате, всё без толку.
Обиженный на женский пол,
Аркадий в армию ушёл.

VIII

Косить от армии в то время
Никто б и думать не посмел.
Не то, что нынешнее племя,
Где тот – дурак, кто не сумел.
Вот краткий список: инфлюэнца,
Хандра, на пальцах заусенцы.
И золотуха, и понос
Годятся тоже под «закос».
Плюс, из джентльменского набора:
Неверный прикус, энурез,
Потливость, сглаз и диатез…
Но, очевидно, что  в ту пору
Аркадий, став призывником,
Был с этим списком незнаком.
               
IX

Мелькали серые перроны,
Остался позади Урал –
Стройбат немногим лучше «зоны»,
Зато в Афган он не попал.
Вдали от той «горячей точки»
Сабулову отбили почки.
Он, было, бросился в бега.
Его поймали, как врага
Перевели на хлеб и воду.
Неделю сидя на «губе»,
Он вены вскрыть хотел себе.
Бог миловал – спустя два года –
«Дедами» битый, но живой
Вернулся, наконец, домой.

Х

Неделю пил и похмелялся,
Стирая память добела.
Затем за ум как будто взялся –
И жизнь по новой потекла…
Гремят натужено машины,
Вращая толстые бобины –
Бобина, как веретено,
Наматывает волокно.
Тут наш герой, надев беруши,
Стоит задумчив у станка.
Работать лень, в глазах – тоска.
Его призванье – бить баклуши.
Но бригадир вчера сказал:
«Сабулов! План – или пропал!»
   
XI

Химволокно стандартов лучших
Тот комбинат производил,
И запахом яиц протухших
Он всю округу изводил.
Здесь «зарабатывая вредность»,
Платя налоги за бездетность,
Наш друг, все тот же лоботряс,
Вступал в ряды рабочих масс.
Михалыч, слесарь, мастер флирта,
Сам шефство взял над новичком,
И за обеденным столом,
Глотнув технического спирта,
Однажды с грустью произнёс:
«Беруши, брат, не вставишь в нос!»

XII

В таком разрезе, в том же духе
Я мог бы долго продолжать.
Но что-то пусто стало в брюхе:
«Жена! Сваргань чего пожрать!»
Хотя, признаюсь между строчек,
От этих рифм, тире и точек
Уже я малость одурел.
Да и герой мне надоел.
Я с ним как с писанною торбой
Ношусь, забочусь так и сяк –
У самого в делах – бардак,
Устал, как тот верблюд двугорбый.
Быт не устроен, пуст карман.
На том прерву я свой роман...


ГЛАВА ВТОРАЯ
               
I

Не брал пера я долго в руки,
Чуток наладились дела,
Забыл про творческие муки,
А Муза вдруг опять пришла.
Её никто не звал, ей-богу,
Но не прогонишь же с порога...
И мысли о второй главе
Уж зароились в голове.
Здесь будет всё: любовь, измена
И детективный элемент,
Затем, возможно, хэппи-энд…
Но прежде нужно непременно,
Чтоб был в знакомый антураж
Добавлен новый персонаж.

II

Друзей себе не выбирают.
Знакомств случайных череда
Их нам на время посылает,
И очень редко навсегда.
О, сколько было закадычных,
Задорных, чутких, романтичных,
Таких, что «не разлей вода»…
Куда пропали вы, куда?
Где наши прежние гулянья,
Пирушек славных вечера?
Все это было лишь вчера,
А нынче: здрасьте – до свиданья…
Подобно мне и мой герой
Об этом сожалел порой.

III

Пропала связь с друзьями детства,
Но появился вдруг один,
Живущий тут же, по соседству,
Приятель – Нижник Константин.
Они сошлись другим на диво:
Свинья и гусь, кефир и пиво
Не столь различны меж собой.
Сперва смеялись вразнобой
Над чьей-то шуткой иль проказой.
Потом – всё чаще  в унисон.
И так сближение сторон
За шагом шаг дошло до фазы,
Какую в мире: там и тут
Обычно дружбою зовут.

IV
 
Ну что сказать о Константине?
Пора о нем сложить столбец.
Родился он на Украине,
Где службу проходил отец.
Потом приехал в нашу местность,
Освоился, обрёл известность
Уменьем сочинять в уме
Пародии и буриме.
Романтик и поэт по сути
Был худощав и белобрыс.
Гранит наук зубами грыз
В одном столичном институте.
Не сладок у гранита вкус,
А позади лишь третий курс.

V

11 утра. Суббота.
Сабулов безмятежно спит,
Но прорываясь сквозь дремоту
В прихожей телефон звонит.
«Привет, Аркадий! Это – Костя.
Старик, нас ждут сегодня в гости.
У одноклассницы моей
Двадцатилетний юбилей.
Как звать-то? Лавриной Тамарой.
Её ты видел один раз,
Они с сестрою мимо нас
По скверу проходили парой.
Она – моя, имей в виду.
Ну что пойдёшь?» - «Да, да пойду».

VI

«Сослав» родителей на дачу,
Тамара с Ниною - сестрой,
Решали сложную задачу -
Как им устроить пир горой.
Сперва картошку чистить сели,
Потом котлеты навертели.
А дальше – праздничная снедь:
Тут оливье, под шубой сельдь.
Пришлись к столу довольно кстати
Две банки припасенных шпрот.
Нарезка. Бабушкин компот
В графине выставлен на скатерть
И, в самом деле, пир готов
На восемь приглашенных ртов…

VII

Хохочут и визжат девицы,
Стреляет пробка в потолок,
Шампанское в бокал струится
Как горный пенистый поток.
Пьют за здоровие Тамары,
Звенят фужеры как фанфары.
Тамара во главе стола
Мила, проста и весела.
И Константин сидит с ней рядом,
Он остроумен как Марк Твен.
И в этот миг поэту в плен
Была б любая сдаться рада.
Но в сторону не смотрит он –
Одной Тамарой увлечён.

VIII

А что ж Сабулов? Почему-то
Не веселится он душой.
Сидит задумчивый, как будто
На этом празднике чужой.
И сам не знает, в чем причина?
Но наблюдательная Нина
Поймав соседа грустный взор,
С ним затевает разговор,
Понять стараясь осторожно,
Что вдруг с Аркадием стряслось?
Но на любой её вопрос
Он отвечает односложно:
«Да так…Нормально… Ерунда…»
Мол, я такой, как щас, всегда…

IX

Домой вернувшись полвторого,
Он тщетно силился уснуть.
Вставал, курил, ложился снова,
Томление сжимало грудь.
Такое странное томленье,
Рождающее наважденье.
Лишь стоило глаза закрыть,
Пред ними начинало плыть
Её лицо – лицо Тамары:
Узор улыбки на устах,
Румянец легкий на щеках
Все те девические чары –
Энигматичные весьма,
Какие сводят нас с ума…

Х

Тамара Л. любила очень
Детишек всяких, дошколят.
И педучилище окончив
Пошла работать в детский сад.
Хоть невеликая зарплата –
Призвание дороже злата.
Тот садик – детства уголок –
Носил названье «Теремок».
В него и зачастил Аркадий.
Несложно было подгадать,
Когда мальцы пойдут гулять.
Он, выждав время за оградой,
На территорию входил,
И час-другой там проводил.

XI

Тамару эти посещенья,
По правде говоря, сперва
Вводили в легкое смущенье.
Нужна ли девушке молва?
Но после, пусть, и безотчётно,
Она с желаньем мимолётным,
Уже ждала, что он придёт
И разговором развлечёт.
Аркадий о своих визитах
Нигде ни с кем не говорил,
Однако слух в умах бродил —
Открылось то, что было скрыто,
Через знакомых и друзей
Достигнув Костиных ушей…

XII
 
На этом интересном месте,
Мы паузу возьмём опять.
Хоть графоманить, честь по чести,
Не то, чтобы мешки таскать.
Но нужно сделать передышку.
Зачем вперед нестись вприпрыжку,
Когда и цель-то не ясна,
И голова утомлена
Переложением сюжета?
Вопросов слышу хоровод:
Куда нас лира поведёт?
К каким событьям и предметам,
К каким поступкам и словам?
Ах, если б знал я это сам…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ (в стадии написания)