Венок Сталкеру

Братьям Стругацким, А. Тарковскому
и А. Кайдановскому посвящается
этот венок сонетов
               



1

Венок сплету из слов, как нежный стон –
Тебе, мой вдохновитель на поэму,
С Тобою вместе выйду я на сцену,
Безудержно навылет прострелён.

Не разделяет горечи патрон,
Дав пулю в лоб, а гильзу – на арену,
Песок позволив чувствовать колену,
Душе позволив чувствовать наклон.

Простых людей – учёных и слепцов –
Ты вёл вперёд, не забывая слов
О том, что здесь они найдут забвенье.

Мы верили в печальные остроги.
Не просит Он у чувств своих прощенья,
Прикроет Он безумные пороки.

2

Прикроет Он безумные пороки,
Нас проведя за грани бытия,
И в будущее мысли устремя,
Расскажет нам нежданные уроки.
Ему помогут не пришельцы – боги,
Нам указав на истины края –
Над нами философией гремя,
Подкосят Зоной жилистые ноги.

Не дрогну я – веди вперёд, сонет!
Мне к Сталкеру иной дороги нет.
Я славлю Тех, придумавших Тебя.

Не ожидая благостной подмоги,
Скажу второй строфой, всерьёз любя:
«Тебе, мой друг, дарю сегодня строки»

3

Тебе, мой друг, дарю сегодня строки.
Ты показал ещё раз, как наш мир
В намеренном пороке сер и сир,
Не моя душу, а не то что ноги.

Даря Тебе венка сонетов блоки,
Безумствую по трезвому, как Лир.
Тебя я не смогу позвать на пир –
Нам на него давно прошли все сроки.

Ты наши устремленья разгадал,
Заставил нас войти в тот чёрный зал,
Который просто совестью зовётся.

И мыслью этой насмерть упоён,
Твой вымпел по победному взовьётся, -
Здесь голос сердца чуткий заключён.

4

Здесь голос сердца чуткий заключён –
Ему поверили с Тобой мы оба.
Не видя гнева праведного гроба,
Под марш его вперёд я устремлён.
Наш путь непрост. Как бешеный протон,
Вошли мы в Зону, словно в катакомбы.
Трава под нами разрывалась бомбой.
Космического страха жал картон.

Мы приближались к цели, оробев,
Поддержкою друг друга не согрев,
Мы спорили, не замечая двери.

Позвав виденье медленных ворон,
Заставив зазвучать беззвучно трели,
Ты слепо вёл, как раньше вёл Платон.

5

Ты слепо вел, как раньше вел Платон,
С той разницей, что с счастьем не поспоря,
Он вёл вперёд – слепец! – не замечая горя,
Наверх. Но ты же вёл нас под уклон.

Безмолвьем Зоны чутко потрясён,
Не смел шагнуть я, Сталкеру покорен.
Беззвучно гайку бросив в зелень моря,
Вошли – как поезд входит на перрон.

О чём душа моя в тот миг молчала,
Пути не зная края и начала?
О чём? Об этом знает только Он.

Молил Тебя я приоткрыть истоки
И обещал безумствие корон.
Но потешались над Тобою боги…

6

Но потешались над Тобою боги –
Нет, не на небе, - те, что на земле.
Измазав душу в ложности смоле,
Заставили Тебя уйти в подлоги.
Твои подлоги разложив на слоги –
По клеточкам – на мысленном столе.
Я чувствую: король ты – не валет,
Я чувствую избыточность тревоги.

И не поможет взгляд летящей гайки,
Под взором Сталкера умолкнут чайки,
Которым в Зоне не дано летать.

Ты нам отдал безвестности протоки.
Умел Ты говорить… Но и молчать!
И разбивал Ты ноги о пороги.

7

И разбивал Ты ноги о пороги,
И нас оберегал от лишних ран,
Но слышалась в ответ такая брань,
Что перед ней краснели грязестоки.

К тебе мы были бестолково строги.
Хотя ты вёл в прекрасную из стран.
Мы сами до конца не знали план,
Не постигая мудрости отроги.

Нас не приемлет Зона до конца,
И лишь Тебя, безвестного бойца,
Она счастливо одарит уродом

И, осеняя пламенным крестом,
Промолвит: «Первым будь над этим сбродом,
Ведя людей в желании простом»

8

Ведя людей в желании простом,
Ты думал о душе – и рвалось сердце.
И так звучали сладостные скерцо,
Когда Ты нас хотел ввести на трон.
Мешала Зона нам со всех сторон,
Не позволяя даже опереться,
Но вот стоим мы у заветной дверцы,
На ржавчину глядя как на кулон.

Что там за нею приоткроет Сталкер –
Бездушье? Счастье? Наслажденье? Палки?
Мы по колено в мертвенной воде.
Дай отдышаться, не спеши, постой!
Не веря даже собственной судьбе,
Закрыв глаза, шагну я за Тобой.

9

Закрыв глаза, шагну я за Тобой.
Быть может, в прошлое ведут ступени?
Шагну без содрогания и лени,
Стирая грань меж явью и мечтой.

Жизнь промелькнёт поломанной стрелой,
И образ отцветающей сирени
Напомнит мне былые песнопенья,
Когда был голос сочный и густой,

Когда в душе ещё теплилась вера.
Когда любовь и счастье были мерой
Той жизни, что послала меня в путь.

С рожденья мне не платят за простой.
Всего хочу. И не хочу чуть-чуть,
Не прикоснувшись к тайне непростой.

10

Не прикоснувшись к тайне непростой,
Мы бешено Тебя порвали криком.
А Ты, смеясь, открыл нам миг за мигом,
Что это было только лишь игрой.

Смех раздавался истины больной,
Открыв завесу будущего бликом,
Поверили Тебе в стремленьи диком, –
И попросили отвести домой.

Недоумённо глядя мимо двери,
Где копошились твари, гады, звери,
Сказал Ты нам: «Ведь это же ваш дом!»

И дрожью подобралось бессознанье:
Ведь сидя там, за каменным замком,
Я испытаю горечь непознанья.

11

Я испытаю горечь непознанья,
Узнав наверно для чего живу,
Люблю, стремлюсь, молюсь, горю, дышу, -
Найдя ответ неправильный и крайний.

Лишь здесь измерив площади страданий,
Обратно к людям вовсе не спешу,
У них поддержки я не попрошу
И буду презираем этой рванью.

И я в надежде руки протяну:
«Спаси, мой друг, вот-вот пойду ко дну,
ведь Сталкер Ты – отнюдь не Кампанелла.

Не покидай меня, идя назад.
Тебя заставили – Ты лгал умело.
Ты в этой лжи ничуть не виноват».

12

Ты в этой лжи ничуть не виноват.
Не Ты – ведь сами мы себе налгали,
Свободу сами у себя украли,
Пороков выставив своих парад.
Лжи, зависти десятки баррикад
Мы на пути своём не убирали,
С любовью как с игрушкою играли,
Избрав её вместилищем услад.

Ты нас не звал – мы сами захотели
Узнать, где совесть – в духе или теле.
И вот сидим, по-прежнему слепы.

Мы оказались пред такою гранью,
Что преклоняем пред Тобой свои стопы,
И не осыплем мы безумной бранью.

13

И не осыплем мы безумной бранью
Самих себя. Какая ж тут вина,
Когда заведомо была стена,
Где лбы себе разбить должны бараньи

Все те, кто спутал утром ранним
Глоток воды с бутылкою вина?
В ком чистая душа уже больна,
В том не проснутся радость и исканье.

Но шли – поверь! – с Тобой мы не бездушно,
Пытаясь убежать от жизни душной,
Заставили Тебя вести вперёд.

Мы замечаем поздно жизни спад.
И смелость осудить здесь кто возьмёт
Тебя? Мы скажем радостно: «Ты – брат!»

14

Тебя (мы скажем радостно: «Ты – брат!»)
Осыплем нашей горечи цветами.
Мы за Тобой в шеренгу снова встанем
И вновь Ты поведёшь своих солдат.
Смотри: шеренги ровные стоят, -
С Тобой идти опять хотим мы сами.
Взрываньем душ, сожжёнными мостами
Нам жёны вслед отчаянно глядят.

Прочти, мой друг, солёный Магистрал –
Он не от слёз, от крови сильным стал.
Ему поверь, как верил до сих пор мне.

И если сединою убелён,
Я вспомню Сталкера – рукою скорой
Венок сплету из слов, как нежный стон.

МАГИСТРАЛ

Венок сплету из слов, как нежный стон,
Прикроет он безумные пороки.
Тебе, мой друг, дарю сегодня строки –
Здесь голос сердца чуткий заключён.

Ты слепо вел, как раньше вел Платон.
И потешались над Тобою боги.
И разбивал Ты ноги о пороги,
Ведя людей в желании простом.

Закрыв глаза, шагну я за Тобой.
Не прикоснувшись к тайне непростой,
Я испытаю горечь непознанья.

Ты в этой лжи ничуть не виноват,
И не осыплем мы безумной бранью
Тебя. И скажем радостно: «Ты – брат!»


~^~^~^~^~^~^~^~^~^~^~^~^~^~^~^~


Написано в одну февральскую ночь
1982 года после первого показа
фильма «Сталкер» по телевидению