Во времени разрыв...

Во времени разрыв… простерты к небу руки…
Неслышно в темноте движение души…
Уста разверсты стоном острой муки…
Молитва песнею плывет в ночной тиши…

Взывая ко владычице холодной,
Частицы силы рвутся к небесам.
Власть мага, вырываясь на свободу,
Сгоняет болью тени по щекам.

Распятая заклятьем жаркой крови,
Творит фигура призрака в ночи.
Луна, презрительна в безумия юдоли,
Глядит, затмивши нищий блеск свечи…

И молча упиваются отвагой
Развалины, древнее мира, стен.
Потоки силы, омывая мага,
Вершат для судеб многих вечный тлен.

Холодный пламень, истребляя время,
Слетит с ладони голубой рекой.
На плечи ляжет неземное бремя –
Неощутимый внутренний покой.

Сгущаясь, крошечные части ночи,
Почти невидимые в облаке луны,
Рисуют локоны и губы, шею, плечи –
Прообраз вечно девственной весны.

Прекрасный призрак юной чистой девы.
Видна златых ресниц живая тень…
Безумного отшельника созданье
В себе смешало снова ночь и день.

Последнее усилие, и магик
Опустит вдруг слабеющую длань.
Но нет усталости в его потухшем взгляде.
В его глазах печали океан…

Нет чар, чтоб сотворить возврат умершим.
Лишь призрак чувств преследует века…
Печаль его рукой убита будет первой,
Стрелою уносясь за облака.


Воссоздан призрак! Крайне идеальна
Мечта. Прекрасны линии ее.
О! Для монаха так она желанна!
Он, не задумываясь, рушит бытие.

Но ветрена весны немая сущность.
Миг созерцания – наркотик для души.
Туманными клоками разлетелся призрак,
Эхом последних слов, калеча звон тиши…