Мы были вместе...

Мы были вместе, а потом единым,
Но счастье вновь достанется не мне.
Глотаю жадно горький призрак дыма,
Топя остатки разума в вине.

Что мне чужие выкрики и взгляды,
Что мне плевки беснованной толпы,
Что мне все это, если ты не рядом,
Что мне до них, когда с другими ты?

Зачем мне блеск гламура и неона,
Когда отказом в двести двадцать вольт
Ударило по сердцу, и кордоны
Воздвигнул между нами этот город.

Как мне смеяться, если сердце плачет?
Как мне лететь, сломав одно крыло?
Я знала, что так будет, не иначе.
И вот я здесь, а ты так далеко.

Ломает тело горечь от разлуки,
И бьют по нервам тысячи иголок,
когда я не могу тебя держать за руки
И не могу услышать твой негромкий голос.

Забытая и небом и людьми,
Я возвожу убитым чувствам храм.
Любовь я создавала на крови,
Она опять спиною стала к нам.

Я застываю в студне из веков,
По венам вновь пуская никотин.
И что осталось мне от радужности снов –
Лишь горстка пепла, да остывший дым.

И, умирая от нелепости удачи,
И, задыхаясь от немилости судьбы,
Я снова, как и прежде, не заплачу,
Не вознесу униженной мольбы.

Я разлагаюсь на чужие сплетни
И распускаюсь лепестками лжи.
«Друзья» опять расставят свои сети,
У них приказ: хоть мертвым, хоть живым.

Я затерялась среди чьих-то споров,
Я застрелилась из чужого «Ха!»
Я остаюсь одна среди позоров
В железной клетке города греха.

Простить легко – забыть не получилось,
Как на потеху душу кинули толпе.
Я врать в глаза так и не научилась,
Но открывалась только лишь тебе.


Я не умею врать, поэтому молчу,
И так боюсь я по утрам проснуться,
Я, как от боли, от любви кричу,
Я знаю, что к тебе не прикоснуться.

Чем дальше, тем идти больней,
Тем тяжелей себя заставить жить.
Одна… и в темноте среди огней,
Я буду дальше верить и любить…