Другу...

Знаешь, а у меня ведь раньше подобные стихи почетом не пользовались.
Мол, если пишешь такие стихи, то ты бездарный
                и лучше ничего написать не можешь.
А тут столько слов, их так много, и все они вдруг полились,
Да так, что их в обычный стих при всем старанье моем не уложишь.


Столько чувств внутри, столько чувств и все они до боли глубоки,
И чего ныне больше во мне, не пойму: то ли мягкого масла,
                то ли бетона жесткого,
Но их так много, так много, что они меняют размер моей стихотворной строки.
Ты не подумай, нет, нет, я ни в коем случае не претендую  на славу
                Владимира Маяковского.


Я помню, мой друг, как мы долго с тобою над рифмой подобной смеялись,
И знаю, что стихотворные формы такие ты, мягко говоря, не принимаешь.
Но я хотела сказать тебе миллионы слов, а их так много, что они
                комками свалялись.
Потому я надеюсь, что ты как во всем, так и в этом меня понимаешь.


Ты знаешь, выходит, что как ни крути, а я по тебе скучаю в последнее время.
По серьезным твоим словам, по всему, что у тебя внутри
                я как в поле сухая трава по воде дождевой скучаю.
И мне легче с тобой на двоих разделить неудач и смятений бремя,
Чем себе предлагать, чем себя заставлять в одиночестве выпить чаю.


Я бываю до ужаса зла, и в моменты такие мне хочется всех расстрелять,
Но всегда вместо пуль, вместо сорванных гильз я десятки слезинок трачу.
Только знаешь, я больше всего на свете боюсь тебя потерять.
Извини, что я такая дурная и за то, что я часто плачу.


И я в свой адрес не требую высокопарных слов и признаний,
Ведь больше просто невозможно сказать, чем мы уже сказали друг другу.
А все, что я чувствую к тебе, не нуждается в ореоле громких названий,
Только ты не покидай меня, как мороз, никогда не покидающий вьюгу.