Голос из Ямполя

Г О Л О С  И З  Я М П О Л Я

(четыре стихотворения по мотивам старинных еврейских песен)


Много лет назад, в конце 1950-х или начале 1960-х, мой сокурсник по филфаку МГУ Борис Зингер записал в украинском городке Ямполь на любительский магнитофон несколько старинных еврейских (идиш) песен в исполнении его родной мамы. Спустя годы и годы, уже без мамы переехав жить в Израиль, он попросил меня сделать переложение текстов этих песен на русский язык (к тому времени я был автором нескольких изданных в Москве книг, в том числе большого поэтического сборника "Летучий Голландец"). Я с величайшей заинтересованностью занялся этой работой и выполнил его просьбу. Однако ни в те времена, ни позднее не предпринимал попыток опубликовать эти свои переложения.


БАЛЛАДА О ПРАМАТЕРИ РЕВЕККЕ И ЕЕ СЫНОВЬЯХ


В Писанье сказано, как Ривке умерла.
Пришлось в ночи ей править погребенье -
чтоб Эйсэф, сын-злодей, не вздумал провожать,
чтоб не кляли её,
что родила такого.

Из-за него чернела мать лицом.
Ей вслед плевали все, не упускали случай.
А в сердце у неё был Янкев запечён:
ребёнок праведный, учёный -
ей на радость.

Был Эйсэф рад на части разорвать
родного брата, Янкева-тихоню.
В крови его искал себе он счастье...
И как ей было жить
и знать об этом?

Одно спасенье Янкеву - бежать.
И с плачем за порог она его толкнула.
«Беги, мой сын, беги в тот тёмный лес!
А что со мной случится -
знает только Небо».

В ту ночь на небе - ни одной звезды.
Мороз по коже - выйти за ворота.
Нависла чернота и налилась слезами.
И ветер стонет,
хочет разрыдаться.

...Уносят Ривке, а кругом безлюдье.
Ни мужа нет, ни сына и ни дочки.
Знакомых добрых - тоже никого
в густой ночи
за скрежетом телеги.

Ни сына и ни дочки с горем в сердце -
за мамой Ривке нет родной души.
Лошадка без подков бредёт понуро
и думает,
сама себе кивает.

А Янкев, неприкаянный, в чащобе.
Такой себе он доли и не ждал.
Без дома, без отца, без брата -
прилёг, бедняга,
на жестокий камень.

«Сынок мой, Янкев! Это только снится,
что ты лежишь на камне и дрожишь -
от страха и от холода страдаешь...
Проснись, сынок!
Очнись, мой сирота!

Вставай, мой Янкев! Ты уже без мамы.
Один в лесу, и тучи над тобой...
Вставай! Уносят от тебя,
уносят маму -
навеки, насовсем, на все года...

И ты мне сын,
мой Эйсэф, мой злодей!
Мой ненаглядный Эйсэф!
Из всех сирот
ты самый горемыка...

Уходит мама от тебя,
уходит Ривке -
чтобы спасти тебя
и с братом
породнить».


ИСРУЛЭК

Если ты заплутался
и не знаешь уже, где твой дом, -
вспомни, Исрулэк,
вспомни: ты взялся откуда...

Торы свиток заветный
и Родная Земля -
вот мой Хэдэр!
Его я люблю с колыбельки.

И как только вспомню,
вспомню его уроки -
тоска сжимает мне сердце,
не нахожу себе места.

Мой Хэдэр - Школа моя,
моя Вера, Свеча в пути.
Где ты, дом моих предков,
моей судьбы Звезда?

Я скитаюсь по свету,
я со всеми приятель -
вот почему
униженьям моим нет конца.

Рэбе учил меня когда-то:
чужая страна - чужая школа.
И куда я теперь ни приду -
моей душе нет приюта.

В каждой новой школе
учитель - чужой,
наука - не моя,
и секут меня за то, что я Исрулэк.

Везде и всюду я презренный гусь,
меня все дразнят, все пинают.
Хочу обратно -
в ту страну, что зовётся Исрул...

И как только вспомню,
вспомню мой Хэдэр -
тоска сжимает мне сердце,
не нахожу себе места...


ШАЛАШИК-СЫКЭЛЭ: СВЕЧИ НА ВЕТРУ

Собрал я веток, сучьев,
шалашик с горем пополам
не торопясь поставил -
на песке калёном
и в сердце у себя.

Заделал крышу
шумным камышом
и свечечки зажёг,
и вот уж ночь...
Сижу себе, творю мой кидуш.

А ветер свищет в щели,
лезет напролом.
Со всех сторон, разбойник,
шатает мой шалаш,
на свечки нападает...

Ой, гляньте, люди!
Чудо из чудес:
они горят - не шелохнутся!
Эй, люди! Гляньте-ка сюда:
он дует, а они спокойно светят!

Вдруг приступ снова -
порыв, напор и свист,
и с ними жёнушка моя
в шалаш... вся в ужасе,
сама что буря.

Белая от страха, хочет
перекричать судьбу и ветер:
«Беда! Он сыкэлэ
сметёт, как сена клок!
И свечки все задует!»

- Не будь глупышкой,
все тревоги прочь!
Шалашик выстоит,
он крепкий, как кремень.
Всем ураганам он не по зубам...

Ой, гляньте, люди!
Чудо из чудес:
они горят - не шелохнутся!
Эй, люди! Гляньте-ка сюда:
он дует, а они спокойно светят!

Шалашик-сыкэлэ
и свечи на ветру.
Мэшпуху всю
хочу благословить -
творю мой кидуш...


КЛЯНУСЬ ТЕБЕ!

Итэ и Мойшэ - разве мы не пара?
Чтоб я так жил!

Шагни ко мне, моя радость,
сладкая моя.

Ты - моя светлая Тора,
дай поцелую тебя...

Ой, да-да-да, Мойшэлэ!
Ой, да-да-да, Итэлэ!

Клянусь, я клянусь тебе!
И я тебе! И я!

Другой такой красивой
нету в целом свете.

Если нам суждено,
будем муж и жена.

Будем рядом
в день и в ночь.

Разделим хлеб и соль,
пот и кровь.

Заживём хорошо,
даже очень.

Но когда уже
это увидим?

Ой, да-да-да, Итэлэ!
 Ой, да-да-да, Мойшэлэ!

Это сбудется,
всё идет к тому.

Если так - пусть уже...
поскорей бы.

Ты станешь моя
и будешь моя навсегда.

Не надеялись
и не думали,

а сосватали нас,
дело сделано.

И, Бог даст,
если суждено,

ребёночек
у нас появится.

Заживём хорошо,
даже очень.

Когда уже
это увидим?

Ой, да-да-да, Мойшэлэ!
Ой, да-да-да, Итэлэ!

.........................

Клянусь, я клянусь тебе!
И я тебе! И я!

Другой такой красивой
нету в целом свете.