Гольфстрим, или течение подсознания

Ты должна сказать мне…
Очень нужно, чтобы ты мне сказала…это самое важное...
 
*
 
Здесь, в этом состоянии, будто горные леса. Нет, … нет здесь больше никого, кроме моих блудящих дум, одиноких, как истина, изумленных от неизбежества, будто ребенок в первые свои дни…
 
Есть тропы… я знаю, есть тропы к горному озеру. Мне кажется оно поглотит меня еще большим холодом, ежели лесной страх. Пусть несут ноги-мысли в бесконечность, которая лишь прикрывается лугом, расспарившись под необьятимым небом …
 
Мистерия. Спокойствие отводит и манит меня, пленит. Как ушиб. Как шок. Как редкий сон. Пенье. Поющие дали, пассы, хребты и равнины. Я созерцаю это из лысой горы,-   из скромной горы. Как знать куда идти, если не знаешь где ты сейчас…?!
 
Экзистенция. Мне стыдно осознавать, что я дышу на все груди. Мне стыдно, что я изменяю линии предначертаности. Благо вечных поисков…
 
Я окружен в своём танце. Я под небом, голый, под небом, тяжело двигаюсь в этой тёмной воде. Озеро…, неограниченно близкое мне. Подымая руки, я погружаюсь во глубину, ко дну, если есть такое…?!
 
Ритмика, небывалая и быстрая,- не чувствую ног…, рук…, стук сердца…, себя…
 
***
 
Моя кровать стоит. Вон там, вблизь горизонта, среди пустыни. Будто Прерия?! Не знаю… Чтобы приблизится к ней, хоть когда-нибудь, нужно бежать, быстро, изо всех сил. Я бегу к ней, но не чувствую задышки. Нет дыхания вообще.   Меня опять охватывает общее отсутствие.   Только багряные сумерки, кровать, пустыня и отсутствие. Приближаясь, будто через лет сорок, которые ушли в миг, я стою у своей кровати. В ней кто-то лежит(?!?!), укрытый простынями. Я немой! Ибо кричу, взбесившись: Подымайся! Подымайся же! – но ни звука не произнес. Это оно,   осознал я! Спит, дневным сном, мое невиданное. Да кто же усыпил тебя?
 
Мне стыдно, что я дышу на все груди, мне стыдно, что я изменяю линии предначертаности, мне стыдно, что я окружен своим танцем в тёмной воде горного озера безупречных далей, непознаваемых даже самым смелым. Стыд сей краской лепит из меня дивного человека. Одинокого, как истина…
 
***
 
Узкий двор. Стол и стул. Я замещаю их пространство,   составляя им компанию. Возле меня, справа, открывается дверь и оттуда выходит человек. Он весь в чёрной одежде. Быстро закрыл дверь за собой. Уходит…, быстро уходит. Идя, он сутулится, укручивается, будто не хочет, чтобы я видел его лицо. Но при этом он не обратил на меня никакого внимания. Скрылся за ближайшим углом. Я так и остался сидеть там, в этот весенний вечер. Сижу один и смотрю на эхо этого странного, мне до боли, персонажа. Да я ослеп! Я спятил! – это же он, - тёмный избыток мой, крадущийся близь стен и осторожно выходящий вечерами, покидая мой покой, идя слепо и так странно, и так заныкано.   Куда? – В большинстве случаев -   в никуда, во тьму…неосознанно и настойчиво. Я спятил. Смотрю на часть души своей, сидя в этом дворе, за пустым, миниатюрным квадратоподобным столом и созерцаю его эхо…и это не стихия, и даже не шарм. Это отвержение. Мне стыдно…
 
***
 
Неоднократно я говорил на разных языках, рисуя карандашом по серой бумаге; кричя рифмами греческих героев; издавая звуки псевдо-натуральных инструментов; говорил языком ушей. Неоднократно я говорил на разных языках, меняя их, как похоже меняется погода…
 
Да, я буду рассеивать те мифы. Да, я буду трубить, во всю щель, создавая звук, подобный приходящим мыслям.
 
Нет ограничений реального и нереального. Да что за чёрт уселся у руля статики…? Устраню его выдохом лишь, одним лишь пылом и пеплом прошлого…Что значит как?!
 
***
 
Любовь. Вот она нереальная действительность. Любовь – вот они стены мироощущений. И близость…Но гордость…А томящая тяжесть?! И хмельная радость…
 
Ведь в поисках нужного ответа – нужно начертить правильный вопрос.
 
Лихорадка жизни охватила всех. Да не грех это и не мерзость. Это вечная правда – все изменяется. Всё. Всё в этом мире временно… Особенно я*(ц.из к/ф).
 
***
 
Я помню все свои мечты. Желтые, трусливые, грандиозные и грациозные. И просыпаясь – я не забываю сны, а чту их, чту все воспоминания. Чту те нелёгкие дороги к самоизысканию. Чту те эйфорические состояния отшельничества. И моя Конституция позволяет нам всем не разделять общих взглядов на мир…