Новый свет

Все говорили: «Ты можешь писать романы с твоей фантазией, столько развязок глупо хранить в себе, вынашивать, словно козленочка на колене  тихо баюкать, ну да, писательство – это вскрывание струпа». (Нет, чирея, конечно же, это пишу от лени). Выдавишь гной, сукровицу – дальше почти красиво, милый, я вышла из дому с ворохом плагиата, я курю в темноте и вдыхаю гнилье залива. Ты подумал: «Курю? Это было уже когда-то». Это было не с нами, а с Эмили Мортимер – ей посвятили прозу, зачитали ее с  выражением – дальше курить сподручно. Ты чувствуешь в этом голосе, нет, не совсем угрозу, а что-то такое – жизнь, и в ней всё должно быть скучно, не то что в чужой истории – пишешь ее с начала, перевернув, с конца, потом с середины долго. Лучше бы ты курила – хоть бы еще молчала, нет нам забвенья в письмах из чувства долга. Милый, я вышла из дому и поскользнулась прямо возле швейцарской прачечной – в памяти  нет пробелов, в памяти может быть трещина или большая яма, в которой убитые братья, которым писал Несмелов. Вот они там лежат, земля колосится, плеврой чувствуя приближение ангела с лирой черной. Можно я в этом списке буду сто двадцать первой – самой расхожей, выпитой и покорной.