Версия

                «История – вещь непредсказуемая!»

Билось в злобной тоске первобытное дикое время.
Обожжённая солнцем, горела и жухла лоза
в год, когда, обессилев, моё бестолковое племя,
не найдя Палестины, вернулось в Египет, назад.
И казалось, – не будет конца фараонова плена,
но вкусивший свободы становится в корне другим.
И моё непокорное, но недалёкое племя,
географий не зная, попутками двинулось в Рим.
Вечный Город дремал и не знал, что он вовсе не вечен.
Племя, встряв в праздник жизни, беспечно увязло в пирах…
В общем, как-то неловко всё с Римом случилось. Как свечка
вскоре Рим зачадил, закачался и вовсе зачах.
Путь на юг был закрыт, побережья обсели норманны,
на равнинах Европы царил несусветный делёж,
и, белея худым животом под одёжкою драной,
племя двинулось прочь от извечно воинственных рож…
Византия! Двуглавое чудо! Наследница Рима!
Тонкий запах елея да пышный восточный базар!
Подкопивши жирку, там моя диковатая триба,
хоть держалась, крепилась, но всё ж учинила пожар.
Да, была Византия… Теперь лишь в учебниках ссылки.
Снова племя ветрами мотает, как тонкую жесть.
Но уже не впервой, – встали в круг, почесали затылки,
пальцем глобус слюнявя, нашли, наконец, где осесть.
Вот, осели в России и, собственно, стали Россией.
Сок берёзовый пили, пахали да сеяли рожь,
ждали добрых царей, коммунизма, зарплату, мессию...
Уникальное племя, – ни купишь, ни в плен не возьмешь!
И ещё тыща лет облетела, как ясеня семя.
В туалетах – разруха, и гаснет безвременно свет.
И опять растревожено жизнелюбивое племя:
«Хорошо – где нас нет. О, как там хорошо, где нас нет!»…

О, мои злополучные, вечнонесчастные братцы!
Может, хватит искать, – где теплей, где бы снова осесть?
Может, время пришло, – не в дорогу опять собираться,
а делать там хорошо, где нам жить, где нам есть,
                где мы есть?