Шаманское

2007г.
думаю, никто это не дочитает до конца.. =)






Бить стихами пришло вдохновение труп убитого стада закатного; Это солнце, на слякоть похожее, голосящее парусом скошенным…На закланье сомненье и мнение, убивайте меня от обратного! Ночь, уйди существо темнокожее, в небо страшными звёздами вброшено…Нам на головы – винными брызгами, в волчьи сумерки дикими плясками; Истерично-солёными визгами, голубыми-зелёными сказками, Разноцветными бликами вечности, где украшено стразами прошлое,
Где в украденной быт-оконечности оживает слепое и ложное. Под кострами - змеиные обручи, над кострами, в дыму – хохот вечности…В страшных танцах шаманящей полночи разбивается цепь человечности! Чернота ловит страшной овражиной что-то белое, вечное, грустное; и натужное, громкое, важное извергает осколки немузыки…

На крыле первозданного здания, под прицелом любви и предательства Бьётся музыка в стены безумия светлячками беспомощной истины; Безграничная цепь созидания перекована в цепь помешательства: Здесь любовь моя – белая мумия под горящими празднично листьями! В треугольник бермудский на скатерти тонет мутный стакан круговерности… Все Титаники - к чёртовой матери, на хрустальные айсберги смертности! Переводят часы поколения, отрешаясь от тяжкого бремени. Жить огнём, доживая до тления – не ко времени я, не ко времени… Не из племени я, не из племени… сигарета затушена об руку. Умывая росой поколения, пламя выжило всё, что мне дорого.

Безграничные думы – раздумлены, перебиты порывы исправиться, Истерзало храненье гранитное неподвластное разуму жжение... Вяжут небо тревожные сумерки, травы ранних смертей распускаются, Растекается слово зенитное, разливается светом кружение. Из любви что рассеяна по ветру, передушена сердцем шаманящим – Перелитый навеки, расславленный, да на дно небосвода опущенный Разьярённый весенящий колокол, бесенящийся небом дурманящим, Лишь до времени нами оставленный, в междустрочии худшего-лучшего...  Бесполезное, глупое, страстное, слово рвётся, зажатое фразами, оковало, безумное, вертится, и нельзя шевелиться-противиться, и в тебя оно, кинулось, властное, чтобы жизнь исковеркать рассказами –  так не падай, иди пока светится, и на небо смотри, пока видится.

Когда скользкими мокрыми хлопьями все следы безнадёжно засыпаны, Боль, обвитая  струнами тонкими, режет пальцы замками разбитыми… Когда стены сражаются с холодом и хоронят любовь под обломками, Задыхаюсь не горлом, а городом, барабанными рвусь перепонками… Дайте света… пусть много не вынесу,всё, что есть - состраданием выверну,  Не на радости искренность выросла, но из сердца свободу не выдернуть. на ладони, где дерево венное, бродит циркуль безмолвный, кромешащий, значит, правда, что время – мгновенное; значит, правда, что в небе убежище!

Так пылайте, поля земляничные! Голосите, леса златоокие! Вылезайте, зверьё заповедное, выходите на волю, преступники! Пусть пылают кострами язычными ветви правды, сухие и ломкие, Птицы белые, слово заветное, прилетайте, священные спутники! Бей, шаман, в белый бубен окровленный, да смотри же, покудова видится: Гулкий дождь к небесам поднимается, звонкий свет на овражину падает… Мир врывается в душу, ословленный, и душа замирает, провидица, Не состариться ей, не насытиться… и летать высоко над преградами! Ей летать, пока горло не вспорото, ей летать, пока сердце не вырвано, Пока небо её – не расколото, пока прошлое замуж не выдано… Злая вечность цветёт и не кается, и не спросишь, счастливая, надо ли, Верь-живи, пока кровь растекается, и считай свою жизнь звездопадами… Что ж ты рвёшься от мира, усталая, убежишь ли дорогами венными,  Если сердце внутри – небывалое, если сердце снаружи вселенная?

Так пускай же влюблённо-солёные, да свободой своей раскалённые Прибегут на мой зов колоколистый, славить жизнь в одеяниях злотистых! Пусть рассыплется звёздная проголодь – расступитесь, деревья холёные,  Расцветать тебе, звонкая помолодь, на крыле зазеркалий болотистых; Умываться росой, бухнуть почками, разлетаться любовью по знамени, И гореть, и плясать между строчками ярым звоном шаманского пламени! Да, шаманами издавна ведались времена отсыревшего хвороста, И дышавшие здешними грозами становились отчаянно-смелыми; И бросались шаманы в неведомость, прошептав заклинание совести, И ходили шаманы по воздуху, перебитому едкими стрелами… Спят кресты вдоль дороги и маются камни времени, сытые водами. Где шаманы? придут ли, болезные да любовью до края налитые? Гулкий дождь к небесам поднимается, пламя падает с неба невзгодами, И мне страшно, что зло неизвестное осознает замки перебитые…

Ноябрь 2007