Кто стрелял?

Зддравствуйте, Сергей! Спасибо за рецензию и оценку автора (вместо произведения). Приятно, хоть и завышено.
Не сетуйте, Вы не нарушили правила невмешательства в политические и исторические тексты на Стихире, т.к. ни первого, ни второго в моем стихотворении нет. Есть воспоминания о событиях, виденных воочию и ощущенных сознанием смышленого пацана. Что до упоминания вождя и диктованной им психологической обстановки того времени, то заметьте - там нет никаких оценок. Читатель должен почувствовать психологическую составляющую происходящего. Нет там и относящегося к "мы историю мусолим и пытаемся на кого-то повесить долю вины". Единственное, что мной "мусолится" - собственная память, но это - вопрос прайвести. Обратите внимание на заключительные строки:

Сейчас спорят - вождь не виноват...
А я помню тебя, отважный комбат.

Не чувствуется в них антитеза, отстраненность от политических споров о войне, презрение к возне по "отмазыванию" вождя? И противопоставление этому светлой памяти отважного человека, для которого порыв броситься на защиту страны от врага оказался выше боязни нарушить негодные приказы. Не считаю Стихиру местом для политических дискуссий (есть другие форматы), стало быть, и для поисков повода к ним там, где их нет.

Что до тезиса "сводить всё к тому, что в войне победил народ и простой солдат - это банально", я бы не принижал значения этого фактора, но не вижу связи этого тезиса с объектом рецезии. Кстати, ссылка на "атомную бомбу и небезызвестный чемоданчик" не менее банальна и уводит в другую тему. Знаете, Сережа, память людей, которым случалось быть участниками или свидетелями острых событий, одстоятельств, по-особенному воспроизводит их, чем-то неуловимо отличными от представлений людей, даже замечательно информированных, но лично на себе не переживших. Видно, помимо самого факта, при его свершении в сознание проникают какие-то
флюиды сопутствующих психологических, общественных, личностных экстримных состояний. Особенная сконцентрированнось и абсорбность сознания. Вот мне и почувствовалась некоторая неадэкватность рецензии её объекту.
Еще раз спасибо, мне с Вами интересно и приятно.
Кстати, кто Вы по профессии (если не секрет)?
.
С уважением,

Михаил Дарский   24.09.2009 08:41   Заявить о нарушении

Здравствуйте, Михаил!
Сетую на то, что для нормальной дискуссии автора с оппонентом нет никаких условий – приходится копировать текст произведения, свою рецензию и замечания автора – ответ к рецензии. Знаете, не думал и не хотел… и всегда тяжко писать рецензии развёрнутые. Вроде бы отписаться, понравилось и до свидания, и никаких забот. Но поскольку что-то задел, то придётся аргументировать или сглашаться. Во-первых, я ни в коей мере не хотел задевать чувства автора – свидетеля и участника исторических событий, которые прокатились катком по судьбе и оставили свой след следующим поколениям – война. Все мы так или иначе связаны с ней. У всех личное счёты к ней. Тем более при анализе нужно этот элемент личностного всё же исключать, если мы говорим о художественном призведении. Итак, в первом же четверостишьи задаётся тема стихотворению. «Вождь велик, кому лучше знать», а в последнем – «сейчас спорят – вождь не виноват» (кстати, стилистическая ошибка, в споре всегда две точки зрения, а не одна), так как же я, как читатель, должен был реагировать? Автор настроил меня на волну, и с первых строк всё прочтение пошло под углом зрения вины или невины вождя, хотел этого автор или нет. Вот Вы говорите о свидетельстве участника описываемых событий. Конечно, я не был участником, но и в стихотворении я не увидел этих свидельств. Свидетельства очевидца всегда идут через какие-то мелкие детали быта, через личную конкретику и через личные переживания. В данном стихотворении этого, на мой взгляд, мало. Например, трепня о перебежчике-солдате – была ли эта трепня во время описываемых в стихотворении событий начала войны? Возможно, да, но всё же мне кажется, эти разговоры о перебежчике – уже плод более поздних времён, когда началось разоблачение культа личности вождя. Дальше идут слова о неизвестном комбате. Сколько автору было лет? Был ли автор на поле боя и видел ли он лично комбата, отдавшего команду стрелять по самолётам? Думаю, что нет. Конечно, не всё в стихотворении придумано, верится и в бомбёжки, и в отсутствие сирен воздушной тревоги. Но во многом стих оказался, на мой взгляд, пафосным, и подводящим нас к мысли опять о вине или не вине вождя. Отсюда и мой отклик. Меня эта тема – тема вождя и его ответственности заинтересовала прежде всего, да и стих к этому подталкивает. Поэтому у нас никакая не политическая дискуссия, а дискуссия о том, как воспринимается художественное произведение. Ваш покорный слуга воспринял его так, а другой воспримет по-другому. Кроме того, Михаил, когда я получаю рецензии на свои стихи, я постоянно убеждаюсь, что рецензенты не проникаются тем, что хотел сказать автор. Это означает либо то, что стихотворение не донесло до читателя замысел автора, либо то, что рецензент не способен понять и оценить авторскую работу. Будем надеяться, что в данном случае происходит второе. Но мне кажется, что в стихе о харьковских пирожках больше было и личного, и боли, и поэзии.
Михаил! Прошу Вас не относиться к моим рецензиям столь щепетильно, я всего лишь читатель. Вы спрашиваете о профессии. Могу сказать, что я не гуманитарий.
А стихи у Вас замечательные, они очень смыслово сильно нагружены, они познавательны, мудры и эстетично красивы. Так что всё О’Key.
С искренним уважением,
Сергей

Савельев   26.09.2009 19:35   Заявить о нарушении