Журавль

  Жила-была в одном красивом -- самом красивом на свете! -- городе маленькая рыжеволосая девочка.
  Она расшивала бисером очень красивые картинки, рисовала Золушек и других сказочных героев, и очень любила своего старенького плюшевого медвежонка, с которым иногда даже спала в своей маленькой уютной кроватке, когда было особенно грустно и холодно.
  Она очень любила читать стихи, иногда переписывая их с книжных страниц на листочки пожелтевшей старой бумаги, отчего стихи становились как бы глубже и содержательнее, словно обретая какое-то новое звучание, а душа сочинившего их сливалась с вложенной в свою работу душу девочки. А иногда она сочиняла их сама — добрые, светлые, слегка наивные, и почти всегда немного грустные.
  А ещё девочка любила сидеть возле окошка, положив лицо на сложенные ладошки, и смотреть на свой красивый город, на мир, и в небо, где всегда летало множество самых разных птиц…
  Девочка сделала из старой коробки кормушку, и птицы стали иногда прилетать к ней, чтобы поклевать зёрнышек или хлебных крошек. Чаще всего прилетали воробьи и синички.     Воробьи, хотя и вовсе не боялись девочку, всё же никогда не позволяли себя потрогать, а доверчивые синички запросто давались в руки, если ей хотелось немного подержать их в ладонях.
  Однажды к окошку, возле которого девочка вновь сидела, разглядывая на прозрачном небе облачко, очень похожее на её плюшевого медвежонка — только не бурое, а белое, подлетел журавль.
  Журавли не живут в городах, и он залетел совсем случайно, отбившись от своего клина.
  Журавль тоже хотел поклевать зёрнышек и крошек из кормушки, но его длинный клюв мешал ему сделать это. И тогда девочка покормила его со своей ладони…
  С той поры журавль стал время от времени прилетать, и девочка всегда была очень рада, когда он возвращался из своих необъятных небес к ней на узенький подоконник. Ей очень хотелось, чтобы однажды её новый друг остался с ней навсегда, но журавль, хоть тоже очень хотел, никак не мог этого сделать… У журавля было очень много дел. Он слушал соловьёв и жаворонков, поющих в лесах и садах чудесные песни, и отгонял от них коварных хищных коршунов. А иногда даже дрался с ястребами, пытавшимися напасть на нежных беззащитных ласточек, — ловкими и изворотливыми, но им ничего не удавалось поделать против длинного журавлиного клюва. Он распугивал нахальных голубей и противных ворон, гадящих с высоты на памятники, садовые скамейки и просто головы случайных прохожих.
  Кроме того, в скучном замшелом болоте жила серая Цапля, которая однажды показалась журавлю самой лучшей птицей на свете, и теперь он никак не мог оставить её, хотя давно уже понял, что его любовь к ней была лишь сумасшедшим наваждением, что хоть раз случается в жизни каждого, будь то человек или птица.
  А ещё у журавля было гнездо на другом краю болота, которое он тоже никак не мог бросить.
  Поэтому журавль не мог даже слишком часто прилетать к своей рыжей девочке, которая очень скоро после их первой встречи стала близка и дорога ему. Но он всегда с нежностью помнил о ней, где бы ни находился, и что бы ни делал.
  А девочка, сидя возле своего раскрытого окошка, ждала и ждала своего журавля…
  Некоторые синички, которых девочка по-прежнему иногда брала в свои ладони, просили, чтобы она взяла их к себе навсегда, обещая вести себя смирно, не летать по комнате и не щебетать, если девочка или её плюшевый медвежонок спят. Но она лишь грустно качала головой в ответ, часами поджидая своего небесного странника…