Червивая соль-10

9 ВЫВОД О "СОПРОТИВЛЕНИИ ЧЕРЕЗ ЯЗЫК".
Напрашивается сам собой.

Разговаривая, вынуждай собеседника говорить по-русски, то есть называть те или иные понятия, по возможности, русскими словами. Почему? Да потому, что родной язык – язык цельного мировосприятия.

Если же невозможно обойтись без иностранного слова, то всегда следует помнить или вспомнить его значение. «Инвесторы» говорят: «акция»… А это всего лишь расписка о вложении денег в какое-то предприятие. Бумага, удостоверяющая твое долевое участие в каком-либо предприятии. А вся сумма денег, вложенных тобой в это предприятие – это и есть «инвестиции». А ты, «инвестор» - вкладчик. Пускай, без термина не обойтись, но всегда нужно помнить, что у термина есть вполне точное и неизменное значение, которое можно выразить по-русски. Инвестиции – это твой вклад в дело.

Приватизатор – это человек исполняющий обязанности «приватира», то есть такого члена пиратской команды, которому вменялись обязанности мародера – бойца трофейной группы. Приватизировать можно у врага. Это естественно проистекает из самого значения слова. В восемнадцатом веке на каперских судах были такие «приватиры». А если попросту: приватизатор – это мародер. И так далее.

Здесь в  ведЕнии  беседы важны две вещи: последовательная нетерпимость к непрозрачности слов, и стойкое требование ясности выражений.

Язык народа – строй души народа. Он всегда не только называет понятие, но исходя из нравов и обычаев народа, – он морально оценивает его.

Я очень надеюсь, что, несмотря на беглость этих заметок, можно будет   начать с них разговор о культуре мышления, самостоятельности, о воспитании в себе этих качеств. И построить на этом ликбез здравомыслия.

Иначе любой мошенник сумеет обратить нашу неподготовленность к своей выгоде.

Вот еще что хотелось добавить: кажется, что положение у нас очень трудное, почти безнадежное – у наших владетелей и воспитателей и ТВ в руках, и газеты, и журналы…  И концертные залы, в которых насаждается оголтелая пошлость.

Ушибленных этой пошлостью я видел и здесь, на стихире. Одна дама так защищала «честь и достоинство Майкла Джексона, его право распоряжаться своим телом, как частной собственностью», что я ненароком подумал: украл я у нее не меньше, чем миллион, да забыл об этом. А она – помнит. А ведь такая истерическая привязанность к эстрадному идолу – первый признак первосортного зомби. Причем эта дамочка, как я понял, отчаянно боится оторваться от шаблона и начать думать.

Сама взяла, да и закрыла себе горизонты. Джексон – видите ли, чуть ли не гений. На просто эстрадного мастерового она не согласна. А кто считает его простым смертным – и  есть ее смертный враг. Смешно, ей-богу!

Если люди настолько попадают под влияние расхожести… То… чем же мы можем ответить? Что есть у нас, чтобы противостоять этому, поддержанному государством уродованию личностей?

Такая растерянность сродни детской, когда ребенок недоумевает: «Лес ведь вокруг! Где я в лесу палку возьму?»

Пишущему человеку не оборониться от манипулятора и ничего не сделать в защиту людей – позор!  Да у нас же в руках – оружие, сильнее которого нет на свете: Слово!

Но размахивать им можно только тогда, когда сам восстановил целостность своей модели мира, обрел представление о своих координатах в мире, увидел причины для использования этого оружия (Слова), настоящие, не мнимые причины! И когда определил цели своего вооруженного действия, отдаленные последствия достижения этих целей.

Не лишним будет – представить того, к кому обращено слово. Да поточнее его нацелить.

Как видим, тропинка, вьющаяся, вроде бы, вдали от моей «Снежинки» - привела нас обратно, к ней.

А как я предлагаю использовать наше оружие – слово, как пользоваться боевой тактикой – «Снежинкой» - я расскажу в следующем эссе: «Вернуть соли силу».