Для звонаря Собора Парижской Богоматери

Темнота мне руку облизала
Не сама она пришла, а я позвала
Она меня поймет и согреет,
Слезы вытрет рукою своею
Разочаровалась в друге – бывает,
Любовь погибла – и такое она знает
Сердце стонет, куда деть себя не знает,
Темнота старается, утешает

Смысла нет больше ждать – смириться,
Видно мимо окна летела печали птица.
Это темная птица, ее имя Ворон,
Печалью, скорбью моей этот образ полон.

Кто-то счастлив, кто то нашел что искал,
Кто-то как я, сорвался и упал.
Это жизнь в ней есть повороты крутые,
Есть и пристанища тихие, немые..

Как темнота, утешение мое,
Она вынет из вены острие,
Она поможет забыться сказкой,
Сон будет. И в нем.. Макарский

Почему то его сердце забыть не хочет,
Вновь и вновь о нем ненужно строчит
Оно молит, и зовет вновь в Москву,
Как это? Нет, оставь, не дойду

Сердце помнит, но уже не страдает
Всю неправду мечты этой знает.
Просто так назвала себя эта мечта,
Лишь мечта и обман. Обман и мечта.

Нет сожалений, отчаянья, слов
Нет и бритвы. Нет милый звонков
Я их жду, жду уж долго и трудно,
Не судите. Это неподсудно.

Я пытаю себя тесемкой слезы,
Я спрошу себя, а там были мы?
Нет, нас не было. Лишь мечты
В них сразились без корня цветы

Бой без правил и сильный побит
Мертвая бабочка в этой ночи парит
Это кладбище, это морок и бред,
Этого ничего просто нет.

Нет ни острых скал, ни тяжелых глаз
И неправдою был мой ночной рассказ.
Не зовет меня, ты не знаешь как звать,
Не губи меня, пожалей мою мать.

30.08.05