Балу

     Игорь вечером ждал гостей, а Балу таскал будущее угощение от-куда придется и этим сильно отвлекал всю семью от сложных кули-нарных комбинаций грядущего званого ужина. Тут-то я и пред-ложила свою помощь, уж очень мне хотелось этого гурмана по-тискать. Игорь с радостью согласился избавиться на время от на-зойливого дегустатора и вызвался привести его сам. Я их вышла встречать.
     Балу, уж не знаю почему, бурно радовался, что идет ко мне в гос-ти, и всячески свою радость демонстрировал. Думал, небось, что это как выход в свет из кромешных будней. Он и вел себя весь день по-том как английский джентльмен. Моя мама сначала встретила пса не слишком-то любезно: «Его только нам и не хватало! А вдруг он ску-чать будет и нагадит от тоски?» Но я, глядя на веселый хвост гостя, вступилась: «Да что ты! Он рад, что в гости пришел». Теперь Игорь засомневался: «Может, подлец, и нагадить. Он, бестия, все может. А давай я его обратно заберу». Но отступать было неловко, да и не хо-телось, и я решительно отстегнула ошейник с покорной со-бачьей головы и закрыла за Игорем дверь.   
     Скромно пройдя в комнату, гость первым делом подошел к маме и поздоровался с ней хвостом, лапкой и взглядом, от которого мама засмущалась и пошла на кухню за остатками дорогущей колбасы, отложенной на завтрак. Балу затрусил за ней и преданно смотрел ей в глаза, пока она доставала колбасу из холодильника. С аппетитом, но вполне культурно проглотив угощение, пес благодарно лизнул маме руку, после чего они вместе вернулись в комнату, абсолютно довольные друг другом. Немного поболтали о том о сем, а когда протокольная часть программы, по мнению английского джентль-мена – кокер-спаниеля Балу, была выполнена, он игриво покосился  в мою сторону, и мы немедленно затеяли с ним игру «принеси то, что я брошу, и ни за что не отдавай».
     Для игры был выбран резиновый крокодил с богатым прошлым. Играли мы всласть, правила оба соблюдали неукоснительно: я бро-
саю крокодила – он несется, почти летит, только уши немного от-стают и летят за ним сзади, потом тормозит задницей на скользком полу и, проехав с полметра, хватает зверя и мчится со всех ног ко мне. Подбегает, дразнит меня, ныряет под стол – и давай там с упое-нием грызть резинового хищника. Тут я подбегаю и начинаю тащить добычу из его пасти, а Балу рычит и понарошку возмущается, но потом все равно как бы упускает ее и огорчается, а я начинаю лико-вать и снова его дразнить. И все повторяется сначала.
     К моему удивлению, ему надоело раньше. Отдав мне в очередной раз игрушку, он равнодушно проводил ее взглядом и, развалившись под столом, неожиданно закрыл глаза. Я трогать его не стала: гость все-таки. Подумав, я последовала его примеру и тоже отправилась отдыхать. Через несколько минут я услышала шорох и скосила глаза вниз: Балу устраивался рядом с моей кроватью. Я погладила его, и он, нежно лизнув мне руку, лег под ладонь, после чего мы оба мирно задремали. Мне было кайфово, надеюсь, ему тоже.
     Отдохнув, я отправилась к компьютеру, Балу незамедлительно последовал за мной и лег у моих ног.
     Потом мы обедали, и пес соврешенно восхитил нас своими ма-нерами. Он сел рядом с низким столиком, на котором была еда, но даже не посмотрел на нее – он смотрел мне в глаза. Я угостила его, он аккуратно взял угощение с рук и НЕТОРОПЛИВО съел. Это бы-ло потрясающе! Еда лежала на краю стола перед самым его носом, но он  НИ  РАЗУ  даже не потянулся к ней, а сидел смирно и ужасно воспитанно, угощение принимал только с рук, ничего не просил и даже, мне кажется, стеснялся. Мы с мамой были покорены воспи-танностью гостя и как могли поддерживали с ним светскую беседу – ну, там, о погоде, о кризисе, кошках и пр.
     Потом мы вдвоем пошли гулять. Я решила, что ему уже пора – все-таки часов восемь воздержания… И опять пес не рвался вперед, не несся как сумасшедший с лестницы, а шел чинно-благородно, останавливаясь, когда я его об этом просила, соизмеряя свой тем-перамент с моим шагом. Так мы вышли из подъезда.
     Ну, на улице Балу уже дал себе волю! Но тут уж природа тре-бовала. Правда, я попробовала вмешаться, когда, угадав его наме-рения, с силой потянула его от шикарной машины, которую он об-любовал для своих делишек. Я его тащила, а он, выпучив глаза от изумления, ехал за мной на заднице и ничего не понимал. Так мы и отъехали с ним в кусты, но, как оказалось, напрасно: от машины до кустов уже тянулся за нами явный криминальный след. А в кустах Балу уже совсем перестал понимать, чего я от него хочу, и намекал мне всячески, что нужно срочно вернуться на место преступления и следы закопать, согласно кодексу собачьей чести и инстинкта. Но я его намеки категорически игнорировала: как бы он, интересно, зака-пывал асфальт?
     А потом нам встретился кот. Так себе кот, средненький такой ко-тяра с самомнением тигра, к тому же хам и жлоб. Мы к нему обра-тились вежливо – мол, вот гуляем, здрасьте, не правда ли, вечер чу-десный? – а он взъерепенился, фыркнул презрительно и, процедив сквозь зубы: «А не пошли бы вы…», – повернулся к нам задом и прыгнул в кусты. И оттуда еще шипел и неприлично выражался. Мы обалдели.
     И тут на перекрестке нам встретился мастифф. Он вел своего хо-зяина через дорогу. И Балу его вдруг облаял: отыгрался, бедняга, за пережитое унижение от паршивого кота. Мастифф с хозяином уди-вились, но ничего не ответили, а только с достоинством про-шествовали мимо. Сделав псу строгое внушение, я повела его в род-ной дом к хозяевам, которые, выслушав мой отчет о прове-денном нами с Балу дне, были страшно удивлены и даже изумлены его столь благородным поведением в чужом доме. А потом вспом-нили, что он собака голубых кровей – чуть ли не маркиз или даже барон, и страшно стали этим хвастаться и гордиться, но это уже после того, как успели пожаловаться, что в родных пенатах Балу, к сожалению, не всегда столь благороден и благовоспитан. Балу тем временем, потупив глаза от скромности, тихонечко подобрался к вкусному столу и аккуратненько стащил с него суши. Но все сде-лали вид, что этого не заметили, и громко продолжали его хвалить. Игорь даже притворился, что это он сам угостил Балу.
     А я вот о чем подумала. Даже человек быстро звереет, если ли-шить его человеческих норм жизни, а уж что говорить о собаке, ко-гда она сталкивается с прямым хамством в ответ на свое бла-городство и вежливость. И если бы не провокация этого подонка кота, Балу ни за что бы так не разнервничался и не облаял от обиды благородного мастиффа, и уж тем более не стащил бы со стола су-ши. Я в этом просто уверена.