Поэма о многострадальной Руси... часть 18

Князь Михаил к Мамаю попал,
Тот его очень любезно  принял,
Выслушав все, пообещал:
«Коль серебром десять тысяч уплатишь,
То за ярлык, тем самым, заплатишь,
Ежели нет – управляйся в Твери.
Ну, а сейчас ты говори».

 «Хан! Да будет к тебе благосклонен Аллах,
Цена такая, что просто страх,
Но условия твои я принимаю,
Плачу 5ть тысяч и оставляю
В залог тебе сына Тверского Ивана,
А по приезду сразу исправно
Начну выплачивать долг остальной».

«Ярлык на Великое княжество твой,
Можешь к себе возвращаться домой,
Послом возьмешь Ибрагима с собой,
В пути постоянно он будет с тобой».

Дмитрий Иванович все уже знал,
Что будет дальше - предполагал,
Тверской у Владимира и объявился,
К воротам подъехав, перекрестился,
И прокричал: «Отворить,
Князя Великого в город впустить».
Но стражи на башне не торопились
Открыть ворота и веселились
Над князем, который стоял
И громким басом надрывно орал.
Но вот воевода ему объявил,
Что князь у них есть, и предупредил:
«Князь, Михаил, в свою Тверь убирайся,
И у ворот не надрывайся,
Ворота тебе все равно не откроем,
А не уедешь - бучу устроим».

«А ну выходи, богатырь, и не трусь,
Я биться с тобой не побоюсь,
Что – то ты очень разговорился,
Коли силен - давай порезвимся».

Пока он кричал - ворота раскрылись,
И сотня всадников в них появилась
И начали рьяно друг друга лупить,
Но, видя, что головы им не сносить,
Князь поскорее оттуда убрался,
Посла же впустили, и он там остался.
Вскоре посланец Владимир покинул
И вместе с отрядом в стольный град двинул;
Там у Дмитрия и появился,
С князем ругаться он не стремился,
Мирно конфликт сий они разрешили,
Дарами посланника так задарили,
Что по прибытию тот хану представил,
Все в светлых тонах и не оставил
У хана сомнения, что Дмитрий Донской
Чист в своих действиях перед Ордой.

Вскоре и Дмитрий стал собираться
К Мамаю в Орду, чтобы там постараться,
Еще раз о дружбе своей заявить,
Да самому ярлык получить.
Ханы менялись один за другим,
Каждый из них хотел быть большим.
Митрополит тогда сомневался,
И, поразмыслив, князю признался,
Что очень боится его отпускать,
Зная о том, как могут принять.
Благословение он все – таки дал,
В дорогу опасную князя собрал,
Дмитрия с богом к хану отправил.
В те дни свой отъезд князь пышно обставил.
Шлемы блестели, мечи сверкали,
А люди в след ему долго махали.
Прибыв в Сарай, они разместились,
Пока ожидали, то убедились,
Что город торговый бурлит и кипит,
Все там само за себя говорит;
Бойко торгуют и покупают,
Кричат, балагурят и зазывают,
И мы, милый друг, с тобой окунемся,
Да по торговым рядам прошмыгнемся.
Встретим боярина там невзначай;
Иван Вельяминов - род величавый,
Брат его воеводой служил,
Верным и преданным воином был,
Но Иван не в породу пошел,
Честолюбив был и очень уж зол;
Злопамятный слишком и жадноват,
Умный и хитрый, к тому ж нагловат.
Вдруг он внезапно остановился,
И к кучке стоявших мирно пробился,
Но сразу же понял, куда он попал,
В то место, где разгорался скандал.
Один продавал, другой покупал,
Но главное, то, что этим товаром
Был мужичок не очень и старый,
И за долги на рынок попал,
Где своей участи и ожидал.
Конец его был уже предрешен,
Воли, почти что был он лишен,
Но в этот момент боярин вмешался,
Спросил, на чем мужичек тот попался,
Да сколько стоит этот товар,
При этом подметил: «Мужик уже стар».
Цену свою торговец назвал.
Вельяминов, подумав, сказал:
«Мужика у тебя того забираю,
Что приобрел – позднее узнаю;
Вот тебе деньги и в здравии будь
Да документы верни, не забудь».
Этим мужчиной был Никомет,
Который по прошествии лет
По уши весь в долгах оказался,
В сети к хозяину так и попался.
А тут и случай под стать подвернулся,
Таким вот подарком судьбы обернулся.
Счастлив был очень, безмерно рад,
Не знал кто этот спаситель и брат,
Но если б узнал, не удивился,
В наглости с ним он точно б сравнился.
Об этом пишу, друг мой, я не случайно,
История этих людишек отчаянных 
Довольно известна и раньше описана,
И подлостью в этой эпохе пронизана.
Оставим их там наедине,
Пусть выясняют кто, сколько и где?
А мы возвратимся к Дмитрию в стан,
Ему в это время был уже дан
Указ, чтоб к хану явиться.
Тогда ему не пришлось торопиться,
Он был готов и во дворец
Прибыл немедленно, как под венец.
Мамай сидел величавый и важный,
Сморщенный, страшный, сам весь корявый,
Нос обезьяний,  росточком мал,
Таким перед Дмитрием он и предстал.
Князь вошел и поклонился,
Держался спокойно, не суетился,
Почести хану достойно отдал,
И после этого громко сказал:
«Великий эмир, я приехал просить
И справедливо о том рассудить,
Кто из двоих на Руси может быть
Князем Великим я иль Тверской,
Тем более, что себя с головой
Он показал, и к ханум заявился,
Когда ж отказали - здесь появился;
Ко мне приезжал крест целовать
И клялся, что будет все отдавать
То, что  в дань тебе полагается,
Но, как ты видишь, и не пытается
Слово держать. При этом старается
Больше забрать и не отдавать.
Я свою дань исправно плачу,
И при этом отметить хочу,
Что и дальше намерен платить,
А теперь позволь мне просить
Ярлык у тебя. Я готов заплатить».
Мамаю понравилось, как он держался,
Да и хитрить князь совсем не пытался.
Подумав, хан многозначно сказал:
«Князь, ты правильно все передал.
Ярлык на Великое княжение дам,
Но при этом решать будешь сам.
Часть денег Тверской мне уже заплатил,
Но в залог он оставить решил
Сына Ивана, а потом рассчитаться.
Да, и хочу тебе сразу признаться,
Мне он не нужен, можешь забрать,
И за Тверского долг мне отдать,
Но и с тебя серебром хочу взять,
Готов ли ты мне 10ть тысяч отдать?»


«Да, хан, условия твои принимаю,
Ивана Тверского я выкупаю,
И за ярлык серебро отдаю,
За то тебя благодарю.
Хан, ты могуч и терпелив
И в этом вопросе был справедлив».
 
Великий князь в Москву возвращался,
А в это время Тверской не терялся,
Бежецк и Углич уже захватил,
Мологу пограбил и прихватил;
На Кострому уж было подался,
Но, что-то раздумал и не поддался
Соблазну.  Решил возвратиться
И этим пока до поры насладиться.

А по приезду князь Дмитрий решил,
Собрать бояр, и им объявить:
«К Олегу Рязанскому в гости пойдем.
Время настало - немного тряхнем.
Что – то в Орду он зачастил,
А про Москву князь что - то забыл.
Боброк Волынский, друг мой, собирайся
С дружиной моею туда отправляйся.
Победа в Рязани нам очень нужна,
И для Руси сейчас крайне важна».

Под Скорневищем воины сошлись,
Бой был не долгим - рязанцы сдались;
Когда их побили – они разбежались,
Не долго они у себя разбирались.
Дмитрий поставил кн.Пронского править,
Но вскоре пришлось ему кресло оставить,
Олег после битвы в Орде оказался,
Там не скучал, а быстрее пытался
Дочь свою выдать, да подороже
Тому, кто, естественно, тоже поможет
Ему сохранить у власти остаться,
И до конца всех дней удержаться.

Дети отцов не могли ослушаться,
Главе семейства не подчиняться.
Сына иль дочь тому отдавали,
Когда власть и титул род продолжали.

Конечно, нашелся в Орде человек,
Который признался в любви ей навек,
То Соламхар - богатый темник,
Воин не старый, страшен и велик.
А вскоре Олег возвратился в Рязань,
Княжить продолжил, платя Орде дань.

Пока князь Московский Рязань укрощал,
Тверской Михаил не прекращал
Свои походы по злачным местам;
Дмитров и Кашин прибрал к рукам;
Пошел на Торжок – его разорил,
Потом подождать Ольгерда решил,
Когда тот к нему на подмогу придет,
Тогда – то он Дмитрия точно снесет.
Но Дмитрий Иванович силы собрал,
И на литовцев с войском напал,
Те отошли и уже не пытались
Идти к Михаилу, а оставались
С владений своих за всем наблюдать,
До лучших времен сидеть, выжидать.
В этот раз Дмитрий им пригрозил,
А Михаила предупредил,
Ежели тот не примирится,
К захвату земель опять устремиться,
Сын его будет в граде сидеть,
И вид на другое навряд ли иметь.
Тверской на время угомонился,
Приехав к Дмитрию, он поклонился,
Долг ему за Ивана отдал,
Что захватил, то обещал
Вернуть и боле не разорять
Земли другие и не разжигать
Рознь между Литвой и градом Москвою.
А мы, друг милый, с тобою
Вернемся в Москву и там проследим
События. Да о буднях поговорим.
И обратимся к Вельяминову, да, да к Ивану -
Тот, что когда – то и вовсе не спьяну,
Выкупил вдруг мужика Никомета,
И тот ему стал очень предан за это.
Читатель, внезапно брат у Ивана скончался,
Он был воевода и храбро сражался.
Иван очень метил на место Василия,
Но, всех подключив, оказался бессилен.
Дмитрий о нем видно, что – то прознал,
И от себя подальше держал.
Летом, решив с Тверским рассчитаться,
Дмитрий указ издает – собираться
И с войском на Тверь на зоре выступать,
Но не успел он приказ свой отдать,
В Тверь Вельяминов направил гонца,
Предупредив, чтоб скакал без конца
И, передав пакет Михаилу,
Обратно «летел» к нему в полную силу.
Но кто – то о плане мерзком узнал,
И этот гонец к князю  в руки попал,
При пытках он разговорился,
Но Вельяминов – хитер, подхватился,
И к Михаилу Тверскому удрал,
Тот его, безусловно, принял.
Вдвоем против Дмитрия объединившись,
И в опасных врагов его превратившись,
Решили свое наступление начать
Вельяминова к хану вначале заслать,
Чтоб тот ярлыка там добивался,
И быстрее назад возвращался.
Боярин в Орде тогда постарался,
История не знает, как он изощрялся,
Но деньги и подкуп сделали дело,
Ярлык получив, отправился смело
В дорогу с ханским послом,
А потом,
Его Михаилу Тверскому вручил,
Тот его очень благодарил;
Аги хаджу - посла подкупил,
Дмитрия сразу же предупредил,
Что ярлык он опять получил.
Про клятвы и обещания забыв,
Тем самым войну ему объявив,
Торжок и Углич вновь захватил,
Считая, что Дмитрию он отплатил.
Но в тот же год (1375) Донской укрепился,
С князьями он загодя договорился
О том, что на Тверь они вместе пойдут,
И Михаилу сполна воздадут.
В июле Дмитрий войска собирая,
С Воло Коламска в поход выступает;
Освобождает Мигулин, Торжок,
И делает с войском быстрый рывок;
В августе Тверь уже осаждает.
Тверской Михаил предпринимает
Попытку с Ольгердом, Мамаем связаться,
Но вскоре пришлось ему отказаться
От мысли о помощи и начинать
Город от войск одному защищать.
В осаде Тверской не долго держался,
Надо отметить, храбро сражался,
К воротам воинов не подпускал,
Все въезды и стены оборонял.
Дмитрий Иванович не торопился,
Кольцом окружив его, поодаль разбился.
Запасы в городе быстро кончались,
А те, что кое – где сохранялись
Шли воинам, но вскоре и тех не оказалось.
Одно лишь Тверскому тогда оставалось,
К Дмитрию идти и поклониться,
И до конца ему повиниться.
Собрав всех бояр, он им объявил:
«Бояре, князь Дмитрий,  нас победил.
Боле не можем мы удержаться,
Припасов нет, и надо признаться,
Князь в этот раз нас обошел,
С очень большою силой пришел;
В сражении их нам не одолеть,
Сердцем скрипя, придется терпеть
И Москве покориться,
Со всеми  условиями их согласиться.
Завтра войну мы с ним прекращаем
И об этом ему заявляем».

На следующий день ворота раскрылись,
В богатых одеждах там появились
Епископ Ефимий с группой бояр;
Церковный служитель был не так стар,
Перекрестившись, руку поднял,
Воинов к миру, согласию призвал;
Дмитрий Иванович их уже ждал,
Посланцев Тверского он тут же принял
И сразу условия мира поставил,
Точки над «и» тем самым расставил:
«Вельяминова выдать - тот час,
Братом признать себя младшим - сейчас,
Земли других - не покорять,
Ярлык на Великое ханство - не брать,
Войск у Мамая впредь не просить,
И дружбу с Ольгердом тот час прекратить,
По первому зову все исполнять
И Князем Великим меня считать».

Выслушав все, Ефимий привстал,
Перекрестившись, Дмитрию сказал:
«Князь! Тверскому я все передам,
Но сообщить одно хочу Вам,
Ивана в Твери, поверь, уже нет,
Где он сейчас – для нас тоже секрет».

И в сентябре Тверской мир подписал,
Тем самым он полностью Дмитрия признал.
С этого дня, не боюсь я сказать,
Единой державой Русь можно назвать.
Князья на Руси Москве подчинялись,
И Дмитрию многие в этом поклялись.

Осталось, конечно, не подчинение,
Междоусобицы, не примирение;
История – она ведь не враз создавалась
А по крупицам веками ковалась.