Вагон

Вагон, купе, и в нём
Поодиночке, но вдвоём
Мы полустанок ждём.
То голоса, то детский плачь,
То разговор пустопорожний…
Несётся поезд вскачь
Как конь хромой по бездорожью.

А по вагону проводник
тщедушнейший старик
с лицом из запредельного инферно,
 побитым оспою наверно,
 всем предлагает сладкий чай.
 А сам  по некоему праву,
 как будто невзначай,
 кладёт в него отраву.

 Но неприметен этот трюк:
движенье ловких рук,
 гаданьё в чет или не чет,
 уж тут как повезет.
Вперёд! Вперёд! Вперёд!
Гудят колёса, шпалы гнут…
И ведь кому-то это надо,
Что пассажиры чай свой пьют,
Не замечая горечь яда.

А за окном ни ночь, ни день,
одна непроницаемая темь.
Лишь иногда сполохи света
взрывают непроглядность эту.
И виден делается храм
мечеть вдали и синагога,
а к ним нечеткая дорога,
как непонятный стих,
петляя, огибает их.

 Вот кто-то от движения устал,
 у выхода на волю встал,
 на миг на поручнях повис,
 но обессилел и сорвался вниз,
 и полетел… И только его крик
 потом в ушах звучал.
 Но невозмутим был проводник,
 он нас не замечал.

 И было подойти неловко,
 спросить, когда же остановка?
 Однако  мысль услышал он
 ответил с нею в унисон:
 Вы словно новобранцы,
 хотя давно уж тут…
 У поезда нет станций
 а есть прибытия лишь пункт.