Разговор сестер

            Эстетика: - Я бы уничтожила целое поколение.
               Этика: - Я возражаю.

Эстетика, предвестница судеб,
Держа ферзя в прекрасных, длинных пальцах,
Вдруг холодно:  - "Взгляни, ведь  в этом «зальце»
Собрались призраки грядущих бед.
Все те, кто в нем устроились удобно,
Не замечают - я от них свободна,
А новый, созданный кордибалет,
Подстегиваем волею природы,
Разрушив  «совершенство» старой моды
Из хаоса смастырит ад и свет.

Взгляни со мной на зала этой тени.
Изысканно-тонки, и, как на сцене,
Здесь каждый знает место, такт – «балет».
А мысли, что блуждают в этом мире?
Похожи и скучны, как пули в тире,
Одна в одну - мишень чиста  - ну бред.
И не ведут туда где вскрылась бездна,
Где воздуха так много – сердцу тесно,
И где к чертям вопрос – к чертям ответ.
Душа, себя не помня, к ней стремится,
Из самой глубины воды напиться,
Живой иль мертвой  - только б как завет.

Уже полвека тщусь создать разрушив.
А что сегодня ценят эти клуши
Все новое бессмысленно коря?"
Ферзь встал на поле рядом с офицером,
С усмешкой - «Шах! Корона под обстрелом!
На гильотину голову царя!
Не судят победивших, даже если
Они сожгли дворец с принцессой  вместе,
Огнём свою эстетику творя.
И буря, что грядёт, как ливень страсти,
Очистит место мне для новой власти,
Весь «этот» мир к суду приговоря."

 
- "Ты увлеклась: "Кровь! Гильотина! Плаха!
Над  баррикадой красная рубаха!
Суд, смерть и страсть кровавого труда.
Всё, всё сожгут, останутся лишь страсти.
Вчерашних расстреляют, и их кости
Собакам, чтоб ни духа не следа."
- На троне ты.  Смотри ка, уцелела,
Хоть в этой зале ты пила и ела,
И многих знала, но тебе вреда
Сей новый мир не сотворил? В чём дело?
Ужель в душе сомнений не назрело,
И не страшишься Вечного Суда?

А я кричу. Прости, не виновата,
Мрак, холодно, на улице солдата
Я вижу, сбил ее-меня: «Вошь! ****ь!»
За что? А ни за что, рука застыла,
А тут девчонка хлеба попросила -
«Голь, не работает, из бывших знать!?»
Ребёнок? Знать?! - Ей можно дать лет десять.
Не расстрелять её и не повесить,
Не распрямит верёвку пух и стон.
А это все что от нее осталось.
Она упала, тут мне показалось
Очнулся, - «Вша!»,- в мрак снова погружён.

Толпа. На бочке, я решила пьяный,
А он не пьян, он тараторит рьяно
На новоязе – не перевести
«Народ! Вперед! Буржуи! Гильотина!»
«Все как один! К расстрелу господина!»
«Товарищи! Мы власть!»
                - «Кто Мы?»
                -«А Я!»
«Мы! строим мир, а те кто нам мешают
Заплатят жизнью! Кто там вопрошает?
Мы! - власть и мы ее не отдадим!»
- Последнее как будто бы понятно,
Но тут опять – «Cвободы им..?, Мы внятно
Ответим – Фиг! Свободою горим!»   


- Народный гнев? Взрыв страсти? Горя горы?
А забирают ночью точно воры.
Нагих, босых в затылок у стены!
Суд праведный? Все как один согласны.
«Те кто в грехах - тем каятся и гласно!
Нет бога! Раз грешил, снимай штаны.
Покаялся!? Ну что-ж, к стене, мудило!
А ты за ним, чтоб пуль на вас хватило,
Расправимся мы с вами до весны».
А голод жмет. Иль к «ним» или могила,
Вот выбор весь, коль духу не хватило
К стене.   «И все, смотри вокруг, грешны!

Хоть день прожить, и детям корку хлеба.
Я за детей отдам и вас и небо.»
Так день за днем, и все привычней дни.
«Я дело делаю! И если «гады»
Проходят мимо - ни руки, ни взгляда,
Они же сумасшедшие, больны!
Они не видят, как необходима
Нам сильная рука и гильотина,
Когда, взгляни, кругом одни враги.»
- И снова новояз: «Нарком! Свобода!»
«Кто был ни чем..!» «Ни Черта нет ни Бога!»
«Коли две у вас ноги – покупайте сапоги.»

- "Я потеряла все. А ты приобрела?
Ну что ж живи в крови – эстетика, сестра."

                2004-2005

Опубликовано в «Литературный Европеец» #290, Апрель 2022