Тибет

               
Тибет скрывает много знаний,
И на любой вопрос ответ
Душа найдёт… Но без страданий,
Не сможешь ты раскрыть секрет…

Источник в недрах скрыт навечно,
От наших вечно алчных глаз,
А мы найти его беспечно,
Пытались слишком много раз,

Но не судьба. И это верно,
Его хранит Великий Страж,
Он там сидит себе примерно,
Сбивая с дерзких эту блажь.

Но если взялся ты за дело,
Спустился в дьявольский чертог,
Тогда шагай к судьбине смело,
И пусть тебе поможет Бог.

Господь не слушает молитву,
Того дурного храбреца,
Герой проигрывает битву,
Хоть бьётся гордо до конца!

И Страж порвёт его на части,
Напав на воина из тьмы,
Но не имеет стражник власти,
Чтобы прорваться из тюрьмы.

Хотя бежать ему не надо,
Исток хранит он много лет,
Но чтоб убить большого гада,
Бойцы стремятся на Тибет.

Они идут туда в надежде,
Что лишь про них сказал пророк,
Ведь он предрёк когда-то прежде:
«Падёт тот монстр в данный срок…»

И вот спешат бойцы отважно,
На эту битву вновь и вновь,
И им уже совсем неважно,
Чья же там прольётся кровь.

Из храма клич идёт по миру:
«Кто хочет с силой быть един,
Пускай готовится к турниру,
В чертог зайдёт всего один.

Должна быть твёрдой сила духа,
Чтоб от бойцов в бою был прок,
А смерть – костлявая старуха,
Не сократила б парню срок…»

Но погибали претенденты,
И это длилось сотни лет,
Нужны героям аргументы,
Что силу даст волшебный свет.

Во всех бойцах рождались страхи,
Их мысли были словно хлам,
Но всё же верили монахи -
Придёт избранник в этот храм.

Он всё не шёл. Летели годы,
И за турниром шёл турнир…
И начал жаждать Страж свободы,
Чтоб задрожал от страха мир.

Тогда решился настоятель,
Пойти на поиск храбреца,
Кому не страшен неприятель,
Кто уничтожит подлеца.

Он полетел на самолёте,
Ведь благо, двадцать первый век,
И осознал он в том полёте:
О, как бессилен человек!

Он понял сразу же причину,
Из-за чего взбесился страж:
Народы катятся в пучину,
Их поразил прогресса раж.

Все президентские советы,
Несут один и тот же бред,
Мол, их прогресс для всей планеты,
Не причинит серьёзный вред.

Но то огромная ошибка,
Планета сердится теперь…
И в этом мире всё так зыбко,
Коль отворится эта дверь

И монстр вырвется наружу,
То затрясётся всё вокруг….
Он принесёт и жар, и стужу,
Ведь для людишек он не друг,

И апокалипсис ужасный,   
В пучину ввергнет род людской...
...И настоятель тот несчастный,
Попал в поток наш городской.

Когда серебряная птица,
Садится вновь на полосу,
Гостей приветствует столица,
Являя всем свою красу.

И настоятель энергично
Переселяется в отель,
Что делать? Знал он всё отлично,
Была своя у старца цель.

Он знал, что в городе великом,
Живёт избранник и герой,
Но в городишке многоликом,
Терялся старец наш порой.

Но старичок был очень умным,
Хоть и болван на внешний вид,
Решил что, будет он разумным-
Ему потребуется гид.

Хотя огромна та столица,
Китайский он нашёл квартал,
Тут проживает ученица,
И изучает капитал.

Ну, в общем, там она студентка,
Что поступила на ЭкФак.
И на «медальку» претендентка,
Да и в у-шу она мастак.

Давненько мудрый настоятель,
Тренировал малышку ту,
Как превосходнейший ваятель,
Огонь вложил он в пустоту.

И та изящная девица,
Была пластична, как питон,
Дралась, как дикая тигрица,
Сама ж, как розочки бутон.

Ведь обладала кожей нежной,
Стройна фигурка, как сосна,
А чтоб в науках быть прилежной,
Могла всю ночь учить без сна.

И к ней пришёл наставник храма,
И объявил малышке той,
Мол, есть серьёзная программа,
И этот план весьма простой:

Он пригласит бойцов могучих,
Кого учил давным-давно,
И с ними он отыщет лучших
Бойцов, что носят кимоно...

Он посетил все залы спорта,
Где обучают всех подряд,
Ученики его эскорта,
Всех побеждённых клали в ряд.

Переживал наставник храма,
Ведь уходили в вечность дни,
Но как-то раз случилась драма,
В какой-то зал вошли они:

Тренировались там солдаты
Так называемый «спецназ».
Вступив с начальником в дебаты,
Монахи дрались напоказ.

Всех побеждали в поединках,
Но тут пришёл один боец,
Вся голова его в сединках,
И «класс» явил он, наконец.

Сразил он первого монаха,
Второму тоже дал пинков,
Гигант с Тибета, словно птаха,
Заверещал, и был таков.

Седой добить бы мог гиганта,
Но настоятель вторгся в бой,
Он стал подобием гаранта,
Позвав Седого за собой,

Седой сказал, что это глупо,
И смысла нет идти за ним,
Старик и так не «лучше трупа»…
Но старец был неумолим.

Старик нанёс Седому точный
Энергетический удар,
Но вот Седой-то парень прочный,
Был у него особый дар.

Он видел ауру свободно,
Питался силою небес,
Мог победить кого угодно,
Ведь в битве был, как злобный бес.

И ощутил он мощь потока,
Что исходил от старика,
Но от напора мало прока-
Он отклонил его слегка…

Однако люди, чуя силу,
Решили шире сделать круг,
Смотря на старца и кутилу,
И опасаясь битвы. Вдруг

Седой расслабился мгновенно,
И произнёс десяток слов:
«Мы будем биться непременно,
Но ты пока что не готов».

И настоятель от девицы,
Услышав точный перевод,
Сказал: «Уедем из столицы,
Пусть бой увидит небосвод».

Они поехали за город,
Старик, девица и Седой,
Один уж стар, другой же молод,
Но состоялся дивный бой.

И настоятель очень резво,
Провёл атаку прямо в пах,
Седой смотрел на дело трезво,
И без труда отбил замах,

Потом ответная атака,
Старик отбился кое-как,
И понеслась крутая драка,
Любой из них большой мастак.

Седой на скорости ужасной,
Провёл невиданный приём,
Старик, с реакцией прекрасной,
Не ведал, видимо, о нём,

И пропустил удар по почкам,
Потом ногами по спине,
И покатился он по кочкам,
Болело тело, как в огне.

Седой приблизился мгновенно,
Навис кулак над головой,
Убил бы старца непременно,
Но подняла девица вой.

Прикрыло старца, девы тело,
И задержал Седой удар,
Девица выпалила смело:
Она себя приносит в дар,

Но лишь бы жил её учитель,
Пусть прекратится этот бой,
Седой – свирепый победитель,
И лишь его ей быть рабой.

Тут ухмыльнулся он цинично,
Однако всё ж отвёл кулак,
Затем сказал: «Ну, что ж, отлично,
Пообещай, и будет так!»

И поклялась малышка сразу,
Как говорится: «на крови»
Ну, а потом явила фразу:
«Но ты не жди моей любви!

Возможно, буду я покорна,
Любой исполню я приказ,
И буду делать всё проворно,
Но это только напоказ!»

Седой послушал китаянку,
Поднял за шкирку старика,
И заявил: «Устроим пьянку,
А то рассержен я слегка!»

И вот  в семейном ресторане,
Прослушав долгий монолог,
Седой глядя на лёд в стакане,
Вступил с тибетцем в диалог.

И он узнал от старца много:
Про то, что там сказал пророк…
Решил, что ждёт его дорога,
Ну, а пока ещё не срок.

И может он гулять в столице,
Себе устроить царский пир,
Ласкать фигурку озорницы,
А летом ехать на турнир.

И настоятель удручённый
Смотря глазами в пустоту,
В Тибет поехал огорчённый,
Ведь проиграл малышку ту.

Ну, а она была послушна…
Седой, однако, был женат,
И относился к ней радушно,
Он для студентки, словно брат.

Жене представил китаянку,
Его супруга – высший класс!
Вела малышку на гулянку,
Так повторялось много раз.

Для китаянки же супруга
Того седого молодца,
Была, как лучшая подруга,
Они смеялись без конца.

Тренировались девы вместе,
Учили технику у-шу,
Студентка вмиг забыв о мести,
Семье готовила лапшу,

И всё по древнему рецепту,
А иногда варила рис,
В их жизнь свою вносила лепту,
Семья кричала ей: «На бис!»

Но пролетело быстро время,
Седому в путь уже пора,
Он почесал однажды темя,
И произнёс: «Тибет – дыра!

Туда добраться крайне сложно,
Но обещал поехать я,
И отказаться невозможно,
Ведь пострадает честь моя!»

И попрощавшись с сыновьями,
Поцеловав свою жену,
Обнявшись с верными друзьями,
В Тибет собрался на «войну».

Все провожали парня строем,
И китаянка вся в слезах,
Сказала: «Будь всегда героем
Узри у Стража страх в глазах!»

Седой кивнул и вытер слёзы,
С её раскосого лица,
И произнёс: «Жара, морозы,
Не остановят храбреца.

Надеюсь, я добьюсь победы,
И уничтожу всех врагов,
И уберутся в Тартар беды,.
Я мир избавлю от оков.

А ты не плачь, вернусь я скоро,
И вместе выпьем мы вина,
Куда же делся пыл задора?
Смотри, молчит моя жена!»

И впрямь, красавица брюнетка,
Была спокойна, как скала,
Вообще сердилась дева редко,
А в основном была мила.

И китаянку взяв за плечи,
С улыбкой нежной, как всегда,
Произнесла: «Прощаний речи,
Мой муж не любит никогда.

Ты отпусти его в дорогу,
И пусть летит, спасает мир,
А мы прочтём молитву Богу,
Ну, а потом устроим пир».

Взойдя по трапу самолёта,
Седой почувствовал покой,
И на прощанье, после взлёта,
Своей семье махнул рукой.

Полёт был, в общем-то, нормальный.
Потом дорога по горам,
Настал и день пути финальный -
Седой вошёл в старинный храм.

Тянулись сутки ожиданий,
Пока появятся бойцы.
Послушал множество приданий,
Как пали в битве храбрецы.

Ну, вот собрались претенденты,
Для них устроен званый пир.
Готовы биться конкуренты,
И звучный гонг открыл турнир.

Сражались все они отважно,
И было множество побед,
Но это, в общем-то, неважно,
Зачем вам слушать этот бред?

Мы лишь расскажем про Седого,
Ведь он сражался много раз,
Побил большого, и худого,
Кому-то пяткой врезал в глаз,

Столкнулся с диким великаном,
Хоть сам Седой не так велик,
Бугай был жертвенным бараном,
Ведь встретил смерти жуткий лик.

Наказан был за то, что злобно
Убил в бою троих бойцов,
С ним поступил Седой подобно,
Забил его, в конце концов.

И вот добравшись до финала,
Седой спокоен, как скала,
Ему в боях досталось мало,
Он был подвижен, как юла.

Соперник тоже был спокоен,
Он старый мастер по у-шу,
Отважный сильный ловкий воин,
Хоть сам подобен малышу.

Тот мастер среднего был роста,
Но мускулист могучий стан,
И победить бойца непросто,
Он был упругим, как титан.

И снова гонг,  бойцы бесстрашно,
Сближались быстро, вот удар,
Всем за Седого стало страшно,
Но к счастью воин не был стар.

Он увернулся очень ловко,
И сам ногой провёл приём,
Но то простая заготовка,
Противник знал уже о нём.

И мастер начал вновь атаку,
Ударил «чёрной» он рукой,
Так завершал обычно драку,
Любой ушёл бы «на покой».

Ведь эта техника ужасна,
Она несёт мгновенно смерть,
Седой отбиться смог прекрасно,
И вновь продолжил круговерть.

Бойцы кружили по арене,
Любой из них, как дикий кот,
Им было вовсе не до лени,
С обоих тёк ручьями пот.

И одного примерно роста,
И вес у них почти один,
И было им в бою непросто,
Ведь у обоих блеск седин.

И старость уж не за горами,
Ну, а за ней кромешный мрак,
Но чтоб прославиться делами,
Они прошли нимало драк.

И побеждая неустанно,
К финалу рвались до конца,
И было всем немного странно,
Два равных тут стоят бойца.

В китайце было много веры,
Что побеждать его черёд,
Предпринял он такие меры:
В прыжке бросается вперёд.

Но вот узрел Седой ошибку,
К китайцу сделал быстрый шаг,
И губы вытянув в улыбку,
Врага хватает за кушак.

Его швырнул на землю сильно,
Добил в затылок кулаком,
И мастер тот обмяк бессильно,
Он был сражён седым врагом.

И огласили громким звоном,
Колокола на бренный мир,
Седой став новым чемпионом,
Закончил нынешний турнир.

И он сражался очень честно,
Ему бывало нелегко,
Ну, а Седому то не лестно,
Ведь мысли где-то далеко…

Он просто знал, что очень скоро,
Когда пройдёт от битвы раж,
Войдёт он в грот из коридора,
И там Седого встретит Страж.

А это значит то, что битва,
Возобновится с силой вновь,
И не спасёт в бою молитва,
Ведь там прольётся чья-то кровь.

Его? Врага? Пока не ясно,
Решил Седой заречься впредь:
«Зачем ходить, где так опасно,
И где возможно встречу смерть!

Ну, а пока гуляем шумно,
Плохие мысли, мчитесь прочь,
Я проведу сейчас бездумно,
В объятьях девы эту ночь».

И растеклось тепло по коже,
И свой исполнил он совет,
Ложась с красавицей на ложе,
Уже с другой встречал рассвет.

Наутро прибыл настоятель,
На женщин бросил быстрый взгляд,
И произнёс: «Вставай, приятель,
Ведь должен ты пройти обряд».

Хоть на китайском эту фразу,
Произносил наставник тот,
Седой же понял смысл сразу,
Ведь стал почти что полиглот.

Вскочил, оделся энергично,
А так как был не очень груб,
Склонился к девушке тактично,
И поцелуй сорвал он с губ.

Затем пройдя по коридору,
Увидел он большой алтарь,
Чертог пронизывал всю гору,
Там было всё, как будто встарь.

Он оказался в древнем храме.
Всем отпустил кивком поклон,
Заметив, что на каждом ламе,
Какой-то странный балахон.

Они взирали пред собою
На огонёк большой свечи,
Когда Седой готов был к бою,
В дверь сразу вставили ключи.

Она отъехала бесшумно,
За ней зиял кромешный мрак…
Седой вступил туда бездумно,
Хоть знал, что ждёт героя враг.

Идя во мраке коридора,
Он пред собою видел цель,
Спуститься надо «до упора»,
И он уткнётся сразу в дверь.

Её откроет лишь сильнейший,
Кто победил в турнире том,
Внутри случится бой важнейший,
Итог узнает храм потом.

Ну, вот и дверь, раскрывшись быстро,
Его впустив, закрылась вновь,
А в глубине горел лучисто,
Источник, что давал любовь,

А может знание… Неважно,
Слепил Седого яркий свет,
Но он шагнул вперёд отважно,
Надеясь там найти ответ…

Тут прогремел беззвучный голос,
Он зародился в голове,
Поднялся дыбом каждый волос,
Подобно выросшей траве.

Но вот Седой встряхнулся снова,
Ведь подавил мгновенно страх,
Стал понимать любое слово,
Что молвил голос: «Бренный прах!

Как ты посмел войти без спроса?
И посягнуть на « Вечный путь»
Тебе задам я три вопроса,
И мне свою ты явишь суть…»

Седой был явно озадачен,
Ведь непонятно, в чём подвох?
Чтоб был финал в бою удачен,
Он должен быть не очень плох…

«Ну, что молчишь охранник света?
Давай быстрее свой вопрос,
Готов уж дать я три ответа,
Начнём скорее наш допрос…»

И загремел тут голос снова:
«Скажи, посланник, коль беда,
Тебя лишит семьи и крова,
Что будешь делать ты тогда?»

И почесав седое темя,
Герой сказал: «Зависит то,
Кто причинил мне это бремя?
Коль человек? Тогда за что?»

И голос вымолвил спокойно:
«Решает всё Великий Рок,
Ведь жил ты очень недостойно,
И это кара за порок.

Уже случилось это в доме,
Погибла вся твоя семья,
И китаянка нынче в коме…»
Седой сказал: «Не верю я!»

А голос молвил: «Вот картина,
Ты посмотри, что было там,
Тебя спровадив, как кретина,
Друзья твоих забрали дам…»

Седой увидел пред глазами,
Как друг насиловал жену,
Хоть заливалась та слезами,
Дружок не чувствовал вину.

Седой, казалось, был бездушен,
Хотя любил жену давно,
Но к мукам дев был равнодушен,
Помочь нельзя ведь всё равно.

А значит, ярость бесполезна,
Не стоит злиться на мираж,
Не то поглотит парня бездна,
И победит бездушный страж.

Тут вновь Седой услышал фразу,
Что прозвучала лишь в мозгу:
«Я вижу, ты готов был сразу,
К тому, коронному броску,

Но устоял! Ну, что ж отлично,
Смотри, как мать и сыновей,
Твой враг терзает методично,
Сейчас зарежет, как свиней.

Ведь их пытает он умело,
Из кожи делает ремни,
Ты защищал любимых смело,
Но ведь сейчас они одни!»

И напряглись мгновенно скулы,
А из груди понёсся стон,
В Седом проснулся нрав акулы,
Но всё же смог сдержаться он.

Тут голос снова выдал фразу:
«Ты хладнокровный, молодец,
И в бой не бросился ни разу,
Так может быть труслив боец?

И я сейчас взорвусь от смеха,
Смотри, идёт к тебе толпа,
А у неё одна потеха,
Давить героя, как клопа!»

Вдруг навалилась на Седого,
Большое скопище людей.
Нет ничего у них Святого,
Любой из них большой злодей.

Седой вдруг понял моментально,
Что это вовсе не мираж,
Здесь промедление фатально,
И в боевой вошёл он раж.

С врагами бился беспощадно,
Но нападали все подряд,
И били воина нещадно…
То претендентов был отряд.

А так как их ужасно много,
Седой предвидел скорый крах,
Но вот пройдя черту порога,
Боль отошла, и сгинул страх!

К нему вернулись снова силы,
Ведь вспомнил он детей и мать,
И произнёс: «Вы все мазилы,
Я разнесу всю вашу рать!»

И в битву бросился свирепо,
Неуловимым стал для них,
Бойцы крутились так нелепо,
Что победил он в драке их.

С толпой сражаться очень сложно,
Но он был стойким, как скала,
И огляделся осторожно:
Вокруг лежали лишь тела.

Но голос снова был спокоен:
«С моей ты справился стеной,
Но знаний будешь ты достоин,
Как только справишься со мной!»

И воплотился Стражник в тело,
То был огромный великан,
Седой его ударил смело,
Но тот стоял, как истукан,

Ведь был немаленького роста,
Седого выше раза в два,
И победить его непросто,
Крепка у стража голова.

Он засмеялся иронично,
И сам ударил без труда,
Но бил наотмашь, хаотично,
И попадал лишь в никуда.

Седой в тот миг похож на кошку,
Ну, очень ловким был атлет,
Гиганту он провёл подножку,
И Страж упал в «Волшебный свет»

Он закричал от дикой боли,
Взорвалось тело на куски,
Как говорят: развеян в поле,
Но мы не взвоем от тоски.

Вот души вырвались наружу,
Покинув проклятый чертог,
И ощутил воитель стужу,
Когда попал он в их поток.

И вот настал момент великий,
В пещере больше ни души,
Исчез поток тот многоликий…
Седой стоял один в тиши.

Хоть человеком слыл разумным,
Но только сделал шаг вперёд,
Поступок этот был бездумным,
Ведь он отправился в полёт:

Дух отделиться смог от тела,
И устремился сразу вдаль,
Он проходил довольно смело,
Сквозь кирпичи, бетон и сталь.

И расстояния любые,
Он пролетал за краткий миг,
Вдруг понял: люди все слепые,
Они планеты портят лик.

Его ж тревожило не это,
Поможет миру он потом,
И вот стремится в ту часть света,
Где был его родимый дом…

Ну, вот уже под ним столица,
И домик, где живёт семья,
Седой был рад узреть их лица,
Там мать, жена и сыновья.

Потом нашёл он китаянку,
Когда примчался в строгий ВУЗ
Устроил Страж ему подлянку,
Но уж не давит сердце груз.

И став уже вполне довольным,
Умчался призрак на Тибет.
Он был в тот миг, как птица, вольным,
Но только звал Седого «свет»

И вот пронзая духом горы,
Он посещает вновь чертог,
Вдали остались все просторы,
Но подвести пора итог.

Он вновь вошёл в источник света,
И устремился в высоту…
Уж вдалеке его планета,
А он глядит на красоту.

И поднимаясь по спирали
Прошёл он знания порог…
Седого к Господу призвали
На самый важный диалог…

Из состоявшейся беседы
Боец мгновенно уяснил:
Из пустоты несутся беды…
Опять спасать придётся мир!!!

               15.05.-29.05.2003г.