Страшный сон

   … Никогда она не видела ничего подобного. Две параллели и она посередине, растерянно смотрит на них. «К чему это?» - думала она.
    Девушка со светло голубыми глазами каких мало, с чёрными как уголь волосами и в похоронном платье, стояла в месте под названием нигде, а она в этом нигде ничто. И посреди этого ничто ей предстали две картины…
    Перед ней расплывчатым изображением вырисовывались два мира. Они чуть соприкасались с друг другом, но как таковой ничего единого из себя не представляли.
    Мир – тот что был слева, был отображением тёмной повседневной жизни. Огромные небоскрёбы до самого неба упирались в стальные облака, заволокшие небо. Идёт дождь. С высотных зданий стекала грязная вода прямо на асфальт, а с асфальта в канализацию, унося с собой пакеты, банки и передавленных крыс. Там по грязным и провонявшим всем чем только можно тротуарам, ходят в хаотичном порядке люди – в мокрых плащах, объеденных жуками свитерах, под чёрными огромными зонтами двигаются как червяки в глине. Трутся между собой и этим же недовольны, неприятны друг другу. Кто-то страшный с красным от выпивки носом прёт у раздосаданного гражданина кошелёк, кто-то в гневе ударяет всех прохожих по рёбрам, кто-то в отдалённом переулке насилует женщину. В толпе взгляды у всех одни и те  же – хорошо если полное равнодушие, но хуже этого злоба, ненависть, гнев. Зрачки опущены вниз и только при малейшем столкновении они поднимаются и смотрят  на плечи мокрых людей, которые не замечают таких столкновений. Зонты все чёрные, мятые, бьют по лицу – они не спасают от дождя, они только царапают толпу проходящих людей своими железными прутьями. На светофорах вся эта толкучка кое-как останавливается, в то время как на дорогах происходит жизнь. Все стоят в пробке не смотря на светофор – толи кто-то врезался, толи кого-то задавили. Все стоят, выглядывают из окон машин и обливают всех матом не хуже дождя. Машина для некоторых второй  дом. В одной муж спорит с женой – она беременна, а он слесарь, кормить лишний рот нечем, хотя он и жену то никогда не кормил. Аборт дорогой, возможно им нужно расстаться. В другой машине бизнесмен говорит по мобильнику и совсем не следит за дорогой, на соседнем сидении у него мини офис из компьютеров, принтеров, ручек. Ему не надо приезжать на работу, он уже на ней. В раздолбанной машине сидит наркоман, у которого в бардачке, а может и не в бардачке, лежит белый порошок. Он и сейчас под кайфом, в руке пиво – ему плевать на пробку, он ловит кайф, точно кого-то собьёт. Люди понимая, что светофор в этом городе мало чем поможет, пробегают по грязным лужам на другую сторону, а водители им сигналят и также поливают грязью, обвиняя в пробке их. В кафешках, которые заполонили город рекламой и ходячими листовками, сидели промокшие до нитки люди. Они расположились возле кондиционеров, от которых с одной стороны сушились с другой простужались. Но в этих кафешках ничего не греет, ибо вторник – противный день – много народу, а еда просто отвратительная. Гамбургеры приготовленные не то из собак, не то из кошек, салаты с синтезированными помидорами, чай пахнувший тухлой водой, которой также мыли полы. Люди говорят с набитым ртом, находят что эта еда просто пища богов, хотя сами того не замечая так от неё захирели, что просто не могут заднее место со стула поднять. И тут они умудряются потявкаться с друг другом, высказать всё своё призрение – они думают друг о друге с отвращением, думают о том насколько они потолстеют от этой жрачки и посмотря на толстого свинтуса подумают «я до такого не дойду!» и берут ровно столько же сколько и этот свин. Думают они о разном, но и то не о хорошем. Весь этот город огромное зеркало с тёмным отражением. Загляни в него и ты поймёшь, что солнце его позабыло. Одни облака, да ночь что страшнее всего. Люди не видели порой разницы между ночью и днём, ибо тёмные облака делали день ночью. Это город теней – город, который плачет…
    Девушка видя его плачет вместе с ним. Этот город плох, отвратителен, аморален. Глаза стали красными. Она смотрела в это темное отражение и думала – «Не хочу я там быть! Не хочу я мокнуть под дождём на тёмных улицах. Не хочу плакать я, как плачет этот город…» Взгляд её медленно перешёл на другое изображение, иного характера – некое умиротворённое, красочное.
   Это был иной город. Там светило солнце и на голубом небе не было ни пятнышка, ни облачка и никаких злых и уродливых туч там не предвиделось. Дома были не такими огромными – всего два, три этажа, но зато с красивыми статуями амуров, купидонов, ангелов. Центральная площадь была усеяна цветущими клумбами и деревьями. Народу было столько же сколь и в городе тьмы, но люди вышли для того, чтобы встретить летний карнавал. Все друг другу улыбались, выкрикивали приветствия. Все были родными, знакомыми, друзьями. Разноцветные воздушные шары летали в небе, а дети сидящие на шеях у своих родителей хлопали в ладоши и смеялись. Люди стоят по сторонам взрывают хлопушки и конфетти, а потом все вместе смеются. Пришло много народу посмотреть на карнавал – старики, дети… Кто-то сидел на балконах домов выходящие на площадь и кричали «Ура!» или какое ни будь «Виват!». В толпе было много влюблённых, которые отродясь не знали ссор, слёз. Они тихонько целовались, никому не мешали, не вызывали гнев или зависть. Богатых и бедных тут не было, все были равны. Все друг друга уважали и стар и млад. Никто тут не пьянствовал, не грубил, а обид люди не таили, долги возвращали, в азартные игры не играли, работали много и отдыхали не мало, а о смерти тут и не слышали, потому что смерть это горе, печаль. Они жили вечно! Ночей там никогда не было –только день, потому что день это свет. Бывало что-то похожее на закат и тот день был! По улице стали разносится крики. Начался парад в честь карнавала. Вышли цыганки в длинных платьях и у них в мыслях ничего варварского даже нет… Они кружатся и их юбки развиваются  по ветру, а в руках у них бубны, дудки, гитары. Шуты в весёлых и разноцветных колпаках, прыгают возле их ног, зарываются в их юбки и в шутку отдавливают  зрителям ноги. Но те на них не обижаются, а наоборот радуются и подзадоривают маленьких карликов в колпаках. Прошли и клоуны на ходулях с большими красными носами. Заплатили им за выступление немного, но им всё равно ведь они люд развлекают, им весело, хорошо. Девушки с красивыми и уродливыми лицами раздают розы и тюльпаны даром и они не  ненавидят друг друга потому что одна мисс мира, а другая и рядом с ней не валялась. Вот уже подъезжают платформы с людьми разных национальностей – китайцы, немцы, англичане, русские – все, все. Им нет дела до расовой неприязни, они о таком слове то и не знают! И дела нет им до проблем житейских, насущных – потому что в том мире полной гармонии их нет. Это был иной мир, мир солнца, счастья, улыбок, любви. И девушка в чёрном платье хотела было идти туда, почувствовать всю эту радость, но вся эта утопия была уж слишком идеальна. Нет она не была плохой она была доброй и каждый бы хотел там оказаться, но он был не идеален – со своими стандартами, рамками в которых не было чего то… можно сказать тёмного. От домов не исходили тени; люди не писали книги о печальной любви или печальных событиях, потому что они не знали само понятие слова печаль – не знали они Толстова, что написал «Войну и Мир», Шекспира «Ромео и Джульетту» или «Гамлета Принца Датского» - нет они не знали ни о войне, ни о восстаниях, ни о смерти, ни о  трагической любви; не было в этом мире ветров, гроз, снегов, потому что это холод и голод, а значит что было у них одно только лето и деревья не становились голыми и цветы не отцветали, а коли дождик польёт так чуть-чуть и то никто не грустил; и жили они так вечно, не плача по любимым, не тоскуя по ним, никто не знал что значит боль и в таком неведенье они жили всегда. День за днём улыбки, солнце и ничего нового, неожиданного день как день и им это не надоедает и иных чувств они не знают и знать не желают…
   Девушка смотрела на этих будто бы счастливых людей и думала – «Они невежи, ибо не видели они луны одинокой и её быть может не самых тёплых но прекрасных лучей, что освещают темное море. Нету у них осени и рыжих клёнов. Нету зимы пушистой и холодной. Нет и весны, потому что в ней нет лета. Не тоскуют они по неразделённой любви, а ведь в этом есть что-то своё прекрасное… Да там нет болезней и болей, смерти и лжи, воровства и грубости – и от того чего-то в нём не хватает, звучит глупо – но такое добро невыносимо без чего-то тёмного. Их бы смешать эти два мира и смешать так чтобы одно не пересиливало другое…» То на темень смотрит девушка, то на свет, а идти никуда не хочется. Тьма отталкивает, свет тоже. Неидеальны эти миры – в одном не хватает света,  в другом не хватает тьмы. Два голоса в голове шепчут разные мысли. Один говорит «Выбери тень, зачем тебе эти радостные чистюли…», а второй «Выбирай свет и не узнаешь ты горя.» А выбирать ничего не хочется… Глаза девушки прыгали то с одного изображения, то на другое. Соприкасавшись изображение расплывалось, было каким-то не точным, оно то сверкало, то мутнело. Не слушая путанных голосов девушка решила дотронуться до этого нечто и соприкоснувшись с ним, её ослепила яркая вспышка.
   … Светло-голубые глаза открылись от неожиданного гудка машины, что стояла под окнами. Перед глазами был белый потолок с люстрой, которая отбрасывала тень. Под телом был мягкий матрас и скомканное одеяло. Девушка поднявшись с кровати стала осматривать комнату и вид этой комнаты её успокоил. Она была в своей маленькой недавно отремонтированной квартирке на углу бульвара. Тёмно жёлтые стены радовали. На этих стенах висели картины с видом осени, зимы, лета. Чёрная мебель была расставлена по углам и стенам. На письменном столе был компьютер с телефоном, были бумаги с неугомонной и угнетающей работы и письма от родных из другого города. На полках лежали фотографии, стояли книги – трагедии и комедии. Комната была освещена солнечным светом, а на этом свете играли тени предметов. Девушка решила выйти на балкон и осмотреться. Открыв балкон её окружил аромат цветов и звуки города. Дома были трёх этажные в этой части города, они же были украшены разными скульптурами. А там в другой части города был деловой квартал, где были высотные здания – офисы. Днём в движении вечером в спящем состоянии. Под окнами ехали машины грязные и чистые. В машинах сидели с более менее довольным видом люди. Кто-то поставил машину поперёк дороги и проезжающие на машину и водителя ругались. В соседнем кофе сидели люди – влюблённые пары, компании друзей – вместе они смеялись. Кофе в этом кафе подавали самый отборный, не то что забегаловка на соседней улице, где пить его просто невозможно. Кто-то шёл печальный на работу думая о своих проблемах, кто-то веселился потому что светило солнце и было тепло, кто-то любил, кто-то ненавидел того кто любит. Переулки то были с цветущим садиком, то были тёмные захламлённые мусором и помойкой.
    Всё было в стабильности и плохое сосуществовало с хорошим. Каждое явление было на своем месте. И девушка видя улицу и всё эту стабильность, улыбнулась и подумала – «Мне приснился просто страшный сон…»