Лаура и Беатриче мертвы

Мы слушали его приглаженные стихи

Они были с юмором, ироничные

Этого не отнять

Но были словно мертвые гербарии между страниц

Затертой литературной хрестоматии

Поэты издохли и превратились в гопников

В торчух сосущих за фен в узких кабинках

Поэты

Стали бомжами, распались на молекулы

Время дало им под зад

Думал я себе тихо

И мысли прыгали по моим плечам

А он все декламировал, а малолетки все сидели

И слушали притаившись

У одной блондинки юбка чуть прикрывала

Черные трусики, и колготки в сеточку

На стройных ногах слабо мерцали во мраке

Многие написали бы Илиаду

Только за то, чтоб протиснуть язык между ее славных ножек

А он знай себе все декламировал

И в моих пьяных глазах превращался в паяца

Жемчуга слов на нитях фраз

Смерть и воскрешение богов

И везде эти рифмы как трупы в зачумленном городе

Блондинка спрашивала

Ты написал?.. ты?.. Вау!..

Супер!..

А он заливался, а я все зевал

Птицы не пели, наступала осень

Он перешел на свежие поэзы

Потом снова прочел из раннего

И когда отпивал пиво из банки

Пялился на ляжки блондинки

А она улыбалась ему в ответ

Пухлые губы хранили нетронутую свежесть

Обещая многое

Когда он закончил и закурил

Ухмыляясь довольно

Она сказала:

- Стихи клеевые!.. Ты молодец!..

- Ксюха, кстати, а как звали парня, того что мы видели на вечеринке?

Ну помнишь?.. на Infinity?..

Он такой классный!..

Люблю парней на дорогих больших авто.

Лаура умерла и Беатриче

А Данте стоял рядом со мной и покупал

Водку и томатный сок

Вид у него был прижалкий

Была осень и птицы не пели.