Неопороченным

Дверь с протяжным визгом закрывалась. Так, будто мы ей причиняли большую боль.
А я ей «ну что же ты, милая?» и больше не могу подобрать слов.
И больше не в силах подобрать свой взгляд с ее балеток.
А я ей уже реже «за сигаретами пойдешь?» а она мне мотает головой
и вдруг так внезапно подбираю взгляд и вижу ее натянутый ворот свитера до носа.
Дальше – выше, выше меня смеющиеся глаза. А она мне молчит.
Глазами указывает мой нелепый вид а я только и стою и не могу даже ноги подобрать и пойти.
Взойти вместе с рассветом в магазин на против. Я же ведь знаю, милая. Что ты сбежишь как только я уйду.
А она мне не слова и делает шаг ближе улыбается так что из под свитера выглядывают уголки рта.
Неужели она…? Не сбежит. А она мне «глупенькая, я не уйду, пока чайник не вскипит»
а я уже внутри закипаю сама в надежде успеть.
Одеваю шапку на свое голое, обнаженное сердце, прикрываю глаза, натягиваю до самого носа.
И открываю дверь будто без спросу делаю еще два шага, слышу ее смех за спиной,
близкие шаги будто сейчас своими пальцами разорвет мне майку.
И бегом наутек по лестнице, спотыкаясь на последней ступеньке слышу: чайник свистит.
И думаю:не успеет через окно вылезти. И дверь так отчаянно скрипит и ключи… ее ключи так отчаянно звенят.
Будто и не было ее никогда будто это в последний раз.
А я уже знаю, сейчас она сметет пыль с коврика в подъезде и сделает все так – будто она моя галлюцинация.
А я поддамся на провокацию и ничего не замечу. Буду запасаться сигаретами, думая:вдруг придет еще.
Но она не приходила. Больше никогда. А я так отчаянно ждал. Хранил для нее свое сердце обесточенным, невинным взглядом, неопороченным.
На моей кружке до сих пор осталась ее помада. Я храню ее как реликвию а потом стираю и истерикам нет ни конца ни края.
Я как ребенок, прошу только ее одну на пять минут. На десять. Покурить и допить кофе.
 Как взрослый прошу ее не смеяться надо мной.
Как старик прошу ее шагами по коридору не красться.
Лишь бы слышать ее уверенную походку сутулые плечи, снятый свитер на вечер.
На скорую руку надетый. Будто я не последний, будто не первый.
Нехотя допивает чай и ложится на плечи. Мурчит предательски уродуя мое голое сердце… с вечера.
И до самой ночи. Выкуривает все мои запасы сигарет и просит идти еще раз.
А я ей думаю:в следующий раз на всю жизнь запасу. Но она же знает что никогда не полюбит,
у нее уже вырванный клок в груди прикрытый свитером.
Она уже больше никогда так как я не сможет… жить. Ради кого то.