Сказание про Герона и несчастный город Пизу

В печальном городе, что Пизою зовется,
Историй море, и одна смешней другой.
Иные рассказать язык не повернется,
Притом, что нравственно похабник я дурной!

Зачем вникать в предания умерших?
Набраться мудрости у тех, кто сам грешил?!
Чихнем на пыль веков жеманно и небрежно
И посмеемся над проступками мудил!

Пролог, в котором проза жизни посредством поэзии вам покажет зад, свой жирный и немытый зад!

 
Вечерний воздух плавился от зноя,
Лишь башни хрен торчал косым стручком.
Все горожане жаждали покоя,
Вина, прохлады, только не Герон…

Святошей парень сей определенно не был
И мыслил больше не башкою, а концом.
Увидев «подвиги» его, краснело небо,
А дьявол в зависти крутым ссал кипятком!

Ему исполнилось всего лишь восемь весен
–Он собственную няню совратил!
Чувствительных натур отсюда мы попросим,
Поскольку дальше – сексуальный тир!

Он в девять лет засунул в рот акуле,
Та отсосала, зубы изломав!
Он изнасиловал пчелиный улей,
Спустив в него, нассав, насрав!

Десятчик стукнул – в цирк юнец прокрался,
И все зверье галантно поимел.
Там дикобраз с невинностью расстался
И от стыда, бедняга, полысел.

А будучи одиннадцатилетним,
Герон взял штурмом женский монастырь.
Монахинь юный ебарь не заметил!
Он старцу-сторожу в очко присунул штырь!

Прошло еще зим девятнадцать,
Вельможей статным стал Герон.
Адепт в науке «Поебаться»,
В извратных ****ствах чемпион.

От сих рассказ наш и начнем…

Часть первая, в которой понятия «непристойность», «грехопадение», «безумие» приобретут в ваших глазах несколько другую трактовку, если не сказать еще хуже. Крепитесь!!!

 
Вечерний воздух плавился от зноя,
Лишь башни хрен торчал косым стручком.
Все горожане жаждали покоя,
Вина, прохлады, только не Герон…

На десять вечера назначенную встречу,
Он ждал, купаясь в ванне с коньяком.
Герон дрочил, дрочить он мог бы вечно,
В театрах онанировал тайком.

Герон :
 
- Эсхил, какое время, бля, сейчас?

Эсхил :
 
- Семь вечера, мой господин…

Герон :
 
- ****ь конем!

Эсхил :
 
- Кого?

Герон :
 
- Твой шоколадный глаз!

Эсхил :
 
- За что?!

Герон :
 
- Спокойно, я шучу, кретин!

Эсхил ему, конечно, не поверил
И от греха подальше в магазин свалил.
Тоской томим Герон частенько его петрил
Во все отверстия и не жалея сил…

Но час настал, Герон, в дымину пьяный,
Напялил рваные гламурные трусы
И в этом виде, в волнах перегара,
Пошел на стрелку, в тайные кусты.
В кустах его ждала Брунгильда,

Потрепанная жизнью ****ь.
Зеленого рабыня змия
Уже успела наблевать.



Герон :
 
- Привет, подруга, заголяйся!

Брунгильда :
 
- Привет, Герончик, я тебья лублйю-ю-ю-ю!!!

Герон :
 
- Кончай блевать и рысью раздевайся!

Брунгильда :
 
- Давай,сегодня просто пососу!

Герона хрен вдруг резко распрямился :
Блюющая сосет – какой экстрим!
Пришел, достал и удовлетворился,
Плюс нанесен на *** блевотный грим!

Тем временем, пора ночная наступила,
Во тьме кромешной полз Герон домой.
С улыбкой на челе блаженной и дебильной
Он издавал порой визгливый вой…

Очнулся потаскун в своей постели,
В окно таращилось ебло луны.
Измазан всевозможной мерзкой хренью,
Забылся, провалился быстро в сны.

Во снах практически всегда был ад ,
В котором Сатана имел Герона вилами нещадно.
Душевно выебанный в сраный зад,
Великий ебарь просыпался с руганью площадной.

И в этот раз он улетел в Геену,
В жбан с нечистотами, бедняга, угодил.
И рядом Сатана возник мгновенно,
Тряся набором древних ржавых вил.

Сатана :
 
- Скучал ли ты по мне, презренный грешник?
Сегодня будет юбилейный трах!
Трехтысячная встреча, как потешно!
Лежишь в говне, а я парю в цветах!

Болтались на рогах венки из конопли и мака,
В петлице смокинга торчал большой банан.
С гримассами, достойными последнего маньяка,
Одним пинком он опрокинул дерьмо-жбан.

Герон :
 
- Педрила ты потусторонний,
Гондон рогатый, членосос!

Сатана :
 
- Соскучился: пришел в исподнем…
Начнем, пожалуй…

Герон :
 
- Есть вопрос!

Сатана :
 
- Вопрос? Давай, но побыстрее!

Герон :
 
- А правда, что ты копрофил?

Сатана :
 
- Говно люблю, жру и балдею!

Герон :
 
- Ох, мать твою, зачем спросил?!

Сатана :
 
- Плюс я поклонник садо-мазо,
Латентный некро-зоофил,
От женского белья - в экстазе,
Всегда его, представь, носил!
А после вновь случилась ебля…

Герон проснулся весь в поту.
Участие в анальной гребле
– Не шутка, да-с!

Герон :
 
- Пошел в ****у!!!

Сегодня же иду креститься!
Засну уже с большим крестом!
Случится вновь в ад опуститься
– Крындец ему! Эсхил, мой ром!!!!!
И вновь герой наш в хлам упился,

И пьяным веру принимал,
Священник после матерился,
Покинул храм, монахом стал.

Остаток дня уебок не потратил даром:
Дрочил в театре, гадил в клумбу пред дворцом,
Участвовал в научном семинаре
О извращениях, как экспонат с большим концом…

С Брунгильдой встреча не сложилась:
Еблась с конем и с порванной ****ою умерла.
Смешная смерть с ****ищей приключилась.
Несчастная, убуханная, рваная дыра!

Всплакнув и рюмку чаю опрокинув
За упокой развратной представительницы поголовья баб,
Доспехи рыцаря с крестом поверх накинув,
Закрыл глаза и бомбой с диким ревом устремился в ад.

В аду Герон прилип к магниту,
Лицом прилип, оставив на обзор блестящий сталью зад.
Программа не была избитой:
Новинка, бля, электровилы на десять миллиардов гигаватт!!!

Аудиенция прошла что надо:
Был проведен акт надругательства прям запредельной крутизны!
Отличная за выпендреж награда…
Доспехи, крест, поверьте, не в подмогу апологету похоти и тупизны.

Герон успел сказать лишь слово «****ь»,
А после – фейерверк и вонь, япона мать!!!
 
 
Часть вторая, в которой Герон достигнет пика своей «крутизны», и ВСЕ МИРОЗДАНИЕ согнется в неукротимой дикой рвоте…

Приапа и Диониса слуга
Шесть месяцев в себя не мог придти,
и ПизаПодобно розе буйно расцвела,
Как выздоравливающий после криза.

Герон и раньше не был адекватен,
Теперь же вовсе ебнулся наш шизик:
Изврат обычный стал вдруг неприятен,
Мужайся, славный город Пиза!!!

Подобно смерчу расхристался опущенец,
Всех куриц града хреном причастил.
Стал педантично, словно ярый немец,
Вести дневник «Кого любил».

Народ не знал, что с гадом делать
И королю все жалобы писал.
Сознанье короля давно заиндевело,
На глас трудящихся он просто срал…

И суд чихал на чаянья страдавших:
 Маньяк не трогал высший свет.
И с настроением совсем упавшим
На самосуд решились…

Герон:
 
- ****ство, нет!!!

Толпа его поймала в подворотне,
Раздела догола, трусы засунув в рот.
И наш Герон, одет не по погоде,
Взошел на самодельный эшафот.

А приговор прочел слуга Эсхил,
Где список преступлений занял сотню километров.
Лишь от того, что он наговорил,
Подул вдруг ветер с силушкой конкретной.

Эсхил :
- Увы, но все грехи бумаге не по силам:
Она горит при переборе извращений!!!
Есть что сказать, опущенный насильник?

Кляп вынули, Герон сказал:
- Имею!!!
 
Я даже мертвым буду вас матросить,
Мой дух всю Пизу телебомкнет охуенно!
Я гений в эротическом вопросе,
Готовьте дырки – я порву их непременно!

На что надеетесь, плебеи от мотыги?!
На божий суд? Меня туда не звали!
Я Сатане стал хуже горькой фиги!
В аду не задержусь! Не ожидали?!!!

Казнив меня, себя вы проклянете!
Ночь станет временем ужаснейших кошмаров!
Клянусь при всем честном народе,
Лишь «Кама-Сутра» будет в ваших мемуарах!!!

Эсхил :
 
- Ты все сказал?

Герон:
 
- Последнее желанье!

Эсхил :
 
- Что хочешь, извращенец? Поебаться?

Герон:
 
- Ты сотвори минетик мне печальный:
В процессе должен ты слезами умываться!

Он отсосал, рыдая и ругаясь,
В толпе кто в обморок упал, кого стошнило…
В умах вскипела праведная ярость,
И дело довершила гильотина.

Башка с ухмылкой грохнулась в корыто,
Сверкнула молния, и Дьявол появился.
Приделал голову обратно деловито
И проорал :
 
- Ну что, повеселимся?!!!

Труп ожил, красным злобно засветился,
Захохотал, искря блудливым взором.
Взлетел и всех, кто истово крестился,
Он выебал доскою от забора…

Ничто не помогало : ни молитва,
Ни кол осиновый, ни крест.
Погибших не было в той сэкси-битве,
Опущенных – огромный лес…

На время дня Герон в аду спасался,
Но там уже его ебли,
Чтобы энтузиазма набирался,
Что б в Пизе круто огребли…

И Пиза за два года опустела,
Спасенье бегством применил народ.
Но кара и в пути людей имела,
Был вездесущим наш урод!

Погода в тех краях прискорбно изменилась:
Пустыня поглотила реки и леса.
Торнадо постоянно там носились,
Град из говна дарили небеса.

Уставший от похабных истязаний,
Люд на колени пал, с мольбою к Богу обратился.
Уверовали после долгих лет метаний…
Архангел Гавриил с мечом пылающим явился!

Герона изрубил он в мелкий фарш,
А фарш аннигиляции подверг тотальной.
И Дьяволу навешал, впав в кураж,
Армагеддон устроен был локальный!

Эпилог.
 
Рассказ окончен, слава Богу!
Герон был концентратом Пизовых грехов.
Герон был наказанием народу,
Народ огреб за дело, суд небес таков…

Устал я дико от вербального поноса,
Вам тоже дурно? Есть вопросы?
По правде, мне на ваше мнение плевать,
Пойду в сортир, хочу блевать…