За то, что любимая в мире одна

Налей мне в бокалы, проказница осень.
Налей мне багрянец последней листвы.
Налей мне по-полной, в висках моих проседь,
Налей мне до края, коль мысли кресты

Вновь шьют на погонах, твои ожерелья
Висят на аллеях средь клёнов и лип.
Налей мне с друзьями, о прошлом жалеем,
И ветер кричит, его голос охрип.

Он чашу со мною пил этой всей жизни,
В глаза всех любимых он с нами взирал.
Мы к жизни шальной все давно уж привыкли,
И ветер в пространстве нам судьбы срывал.

Он странник свободный, не то, что я ныне,
Пером я свободно могу лишь писать.
И чувств благородных костёр мой остынет,
И голос в пустыне, как прежде алкать

Заставит судьба, и воды не напиться.
Воды из ручья любви, что бежит.
И будут черты её милые сниться,
И сердце в унынье томится, дрожит.

Налей же по-полной, проказница осень,
Налей мне в две чаши: в её и мою.
Не выпьем всё сразу, а может и вовсе
Не выпьем и капли, пред Богом стою

В руках со свечою, горит и пылает
Свеча та любовью, и воск вниз бежит
Горячей слезою, любовь он не знает,
Лишь пламя свечи благородно дрожит.

Налей нам в бокалы, они запотеют
И капля росы чуть коснётся руки.
Мы выпьем с друзьями, и все захмелеем,
И души омоем в теченье реки.

Мы выпьем за дам, за глаза их и руки,
За счастье, любовь и за нежность сердец.
Налей нам по-полной, хрустальные звуки,
В ударе бокалов, терновый венец

Носить не придётся, любовь – это чувства,
Любовь – это жизнь, так и выпьем до дна.
За то, чтоб любили нас девы искусно,
За то, что любимая в мире одна!