Пастораль

С утра был тщательно побрит,
Писал ромашки, лилию.
В кустах, чуть слышно, Феокрит
Стихи читал  Вергилию.

И медитация речей
Баюкала мой слух.
В тени позванивал ручей
Серебреный и, вдруг…

Я ничего, понять не мог:
Полянка словно заплясала,
Как будто почву пара ног
Перемещеньем сотрясала.

В ромашку спряталась пчела,
А на опушку, вдруг, влетела…
Парадоксально, но мила,
При весе бройлерного тела.

И вся напудрена,  румяна
От калорийной пищи,
Как у Кустодиева дама
Из «Чаепития в Мытищах».

То провидение само,
Явило чудо в пудре.
И я подумал о сумо,
Она – о Камасутре.

Мне, не забыть ее лица,
И обертонов голоса:
– Вы позу приняли борца?
А мне по нраву – «Лотоса»!

Мы не ромашки собирали,
А зря! Гораздо больше пользы
Читать в ромашках пасторали,
Чем те губительные позы.

Я помню чудное мгновенье:
(Куда уж, скажите, чудней!)
Я был расплющен, как растенье,
Я стал гербарием под ней...

А как смеялся Феокрит,
Случились даже колики:
«Эпикуреец, посмотри:
Сюжетец для буколики!»

Она стремительно умчалась.
Пчела назойливо жужжит.
То эхо или показалось:
«Да, мелковат, пошел мужик!»