Тутовые деревья-8-Б

В юности я была красива, ну красота вообще привилегия юности, я так считаю. И, конечно, были парни, которые были влюблены в меня. А я после своей первой неудачи, решила, что не буду влюбляться, а буду влюблять в себя. Но случилась история, о которой я узнала, спустя много лет. Два моих закадычных друга, Карен и Алик, были в меня влюблены. О чувствах Алика я знала, но мы с ним поговорили, я ясно дала ему понять, чтобы он ни на что не рассчитывал. Он согласился. Мы остались друзьями. А про Карена я ничего не знала. Друг и друг. Алик знал, и в отместку, что ли, сыграл с ним злую шутку. Как-то он говорит Карену: хочешь увидеть свою Люду в неглиже? Карен ему: как? Алик отвечает: они ведь живут на первом этаже, а у меня есть бинокль хороший. Заранее спрячемся и ночью подсмотрим. Эх, Алик, Алик... Он знал, что делал. Ведь со стороны улицы была спальня бабушки, а в ереванскую жару окна раскрывались настежь, тогда некого было бояться, но у Карена было плохое зрение, ОН НОСИЛ ОЧКИ с сильными диоптриями... И представьте себе картину: бабушка моя раздевается, в ней 110 кг банного веса, а Карен смотрит в бинокль и говорит Алику: ты посмотри, какая у неё фигурка, какой точёный профиль, а грудь, а грудь... А Алик, стоит спиной, заходится от смеха, слушая причитания Карена: ах, Людочка моя, ах, прелесть моя... Обо всём этом, расскажет мне Алик, много лет спустя, когда мы узнаем, что Карен, совсем ещё молодой, умер от сердечного приступа.