Земля

Голубая планета
С островками цветущих полей и садов,
С чудным запахом лета
И угаром больших городов
Прокопченная ядом
Недоверия, злости
и глупости,
Пережёвывает наши кости
и всё ещё крутится.
…

Сколько икон на тебя глядели
Глазами Господа!
Сколько костров истязали тело,
Покрытое оспою
Смердящих заводов и атомных станций,
Толкающих мир
К преждевременной старости.
Ветрами сражений да пламени «танцами»
Разносится вдаль  не рассветное зарево,
И гнутся деревья, и падают замертво…
Но что-то проходит, а что-то — останется.

А твоё обнажённое тело
Тоже ласки хотело, летело
Во Вселенной, искало спасения,
Но в плену летаргии, потерянное,
Поражённое сном поколение
Ни святых не рождало, ни гениев …
И летят недозрелые, обессиленно,
Осыпаясь с могучего Иггдрасиля
Не плоды – семена времени.
Да рыдают вулканы отравой,
Извергая горящую лаву
Из болящего сердца матери. —
Мы и дети её, и распятие.

Источая в просторы
Необъятного космоса свежесть лугов
И глубокого синего моря
Шар летит, через ось кувыркаясь,
Будто мячик, запущенный чьей-то рукой
В Апокалипсис.

А где-то море качает парус …
И — мы под куполом парашюта
С улыбкой щёлкаемся на память
В незабываемые минуты
Такого общего в мире – счастья,
Его любимые, видно, дети.
Наш древний город чуть-чуть неряшлив,
Всегда приветлив и очень светел.
И ничего не казалось страшным,
Ни тень сумятиц
Ни мрак бессонниц —
Так только небо могло смеяться
Лучами Солнца.

Обнимаю тебя, слёзы
Растворяя в песке горячем,
Никогда не бывает поздно
Переписывать настоящее.
Вспоминая заветы ангелов,
Лишь одно повторяю, с верою
В покаяние, всепрощение:
Всё изменится, всё – набело,
Ради жизни и во спасение
Продержись же до Светлого
Воскресения.