Первая статья в известиях о палиндроме

Константин Кедров

«А луна канула»
О палиндромическом дне, месяце, годе


Вероятно, читатель заметил, что заголовок одинаково читается справа налево и слева направо. Такая строка называется палиндромом. Она как нельзя кстати оказалась 21-го числа 12-го месяца. Дата тоже читается одинаково в обе стороны. Вдобавок и год «палиидромический» (1991): но самое забавное, что именно а этот день, 21/12 1991 года,   произошло затмение Луны. Луна действительно канула». Вдобавок ко всему это был день зимнего солнцестояния и... подписания алма-атинских  соглашений  о СНГ. Вместе с Луной «канул» Советский Союз.
Последнее событие явно не было запрограммировано устроителями поэтического. фестиваля палиндрома в Москве.
«Москвичи и гости столицы», оказавшиеся в это время вблизи Курского вокзала, были немало изумлены, увидев над крышей дома бегущую огненную надпись: «А роза упала на, лапу Азора». Сбылось пророчество гениального поэта Велимира Хлебникова. В своих прозрениях будущего он видел, как над Москвою сначала зажжется «газета из искра-письма», а потом в небе огненными буквами будут писать стихи. И вот вместо привычного: «Летайте самолетами Аэрофлота» москвичи прочитали: «Аргентина манит негра»».
Здесь я позволю себе заметить, что культура наша живет своей таинственной и свободной жизнью, не зависящей от обилия или скудности колбасы на прилавках.
Миф об упадке культуры в годы застоя выдуман канцеляристами, твердо уверенными, что поэты, писатели и художники зависят от их «ассигнований». Упадка культуры не было, но
был подъем бескультурья. Писатели и художники оказались в идеологической черте оседлости, вдали от своих читателей.
И здесь фестиваль весьма показателен. В зале оказалась десятки маститых и начинающих  поэтов, владеющих техникой такого стиха. К сожалению, только один поэт Пальчиков-Элистинский смог продемонстрировать опубликованный сборник палиндромов. Остальные вынимали пухлые и тонкие рукописи.
Велимир Хлебников утверждал, что палиндром—своеобразная поэтическая машина времени, заставляющая нас двигаться не только из прошлого в будущее, но и из будущего в прошлое (от конца строки к ее началу).
Остается большой загадкой, почему КПСС была настолько враждебна по отношению к культуре, что даже палиндромический стих запретила. Элемент игры, раскованность,
 свободы – вот что было невыносимо для начетчиков, видящих в писателях всего лишь
«винтики» и «шестеренки» «общего партийного дела». Вопреки планам Ленина, обнародовавшего этот проект в 1912 году в статье «Партийная организация и партийная литература», писатели так и не стали винтиками и шестеренками. «Зачем писать фельетоны, когда и так все смешио», – восклицал Осип Мандельштам. «Меня интересу ют только бессмысленные действия», – говорил Даниил Хармс.
Многие люди думают, что писатели и художники могут позволить себе роскошь зависимости от внешних условий жизни. Не могут, если они писатели. Начиная с обэриутов и до наших дней литература очень интересуется абсурдностью бытия.   
Розовый восторг начала века сменился радостным скептицизмом. Никто из молодых писателей «андеграунда» не впал в эйфорию в годы перестройки и не позволил  захомутать себя политикой. Новое поколение выбирает свободу.
Организатор этого веселого дела – поэт Бонифаций, широко известный в кругах московской тусовки. До этого я с удовольствием выслушал его «стихотворение» на подобном фестивале в Смоленске. Бонифаций декламировал, жестикулировал и что-то читал, но... молча. Не произнося ни слова.
Можно сказать, что и это уже было в поэзии «ничевоков» в 20-х годах; но мало ли чего у нас было.
Я же, слушая Бонифация, вспомнил  дивное изречение древнекитайского мудреца:
 «Прежде  чем написать хоть слово, посмотри, как прекрасен белый бумажный лист».
 Молчанию Бонифация противостоял гром оркестра, сопровождавший    мелодекламацию широко известного Дмитрия Пригова, недавно вернувшегося из Мюнхена. Поэзия Пригова – некий безумный коллаж из лозунгов и речевых клише, вот уже 20 лет магнетизирует поэтические аудитории   Москвы, Петербурга, Мюнхена, Нью-Йорка...   Как щедро одариваем мы весь мир своими поэтами. Вот уж настоящая гуманитарная помощь миру от России: Иосиф Бродский в Америке, Алексей Парщиков (там же в Стэифорде), Илья Кутик (в Дании). Алексей Хвостенко (в Париже), Наум   Коржавин (в Америке), Юрий Кублановский (в Германии), Бобышев (в Австралии).
Снова и снова вспоминается палиндром  Вознесенского, огненными буквами бегущий над полуголодной, полухолодной Москвой: «А луна канула».
 «Известия», 31 декабря 1991.