Роберт Лауэлл Устье Гудзона

Роберт Лауэлл 

Устье Гудзона
               
Я наблюдатель птиц и одинокий человек,
Стою, сшибаю перчено-соленый снег
С катушки кабеля. Огромная и серая, она
Давно уж фирмой Westinghouse в брак сдана.
Ищу Америку, не нахожу. Считаю в цепи поезда,
Что, осужденные, с поклажей сосланы сюда
Из тридевятых царств и тридесятых стран.
Вон там, внизу, их вечный караван.
Трясясь и дребезжа, они идут в утиль
И остаются гнить на запасном пути.
Шалит вестибулярный аппарат,
Ну что же делать, опускаю взгляд,
И он дрейфует вместе с диким льдом
Вниз по Гудзону к морю метит путь,
Мозаика слагается с трудом.
«Тик-так!» - и в море сложится когда-нибудь.

Проколотая бочка с коксом. Дым.
Негр жарит в нем пшеницы семена.

Вот ветер из Нью-Джерси. С ним
Кофейный запах и вся химия сполна.
.
А за рекой окраинный кошмар,
Там фабрики за этажом этаж,
Их серно-желтый солнечный загар
Венчает неприкаянный пейзаж.